Визит николая i в лондон

Однако в начале 40-х годов в русско-английских отношениях наступило определенное сближение по делам Ближнего Востока, Кавказа и Европы. Англия старалась сохранить те преимущества, которые были ею получены в результате подписания лондонских конвенций. Кроме того, стремление сохранить целостность Османской империи сближало позиции обеих держав. Эти обстоятельства в немалой степени объясняют новые усилия, предпринятые Николаем I по достижению соглашения с Англией.

Летом 1844 г. император посетил Великобританию с тем, чтобы лично познакомиться с политическими деятелями страны и выработать совместный план действий по Восточному вопросу. Он выбрал удачное время для встречи: в Англии у власти стояло консервативное правительство во главе с Р. Пилем, лояльно относившимся к России; а в англо-французских отношениях наступило новое обострение по европейским и колониальным вопросам. Аристократический Лондон приветливо встретил государя [70] Королева Виктория и ее супруг не пожалели времени для светских бесед с Николаем I. На королевскую чету император произвел благоприятное впечатление. Виктория отмечала его красоту, изящество манер, искренность и любезность. Однако от нее не ускользнули его суровость и непреклонность в том, «что касается раз и навсегда определенных им принципов долга, которые ничто на земле не заставит его изменить» [71].

Главными темами деловых встреч, которые вел Николай I с Пилем, Эбердином, Веллингтоном, были судьба Османской империи и выработка общей позиции на случай ее распада. Внутреннее состояние государства давало почву для таких опасений.

Ни в одной из бесед императора с политическими деятелями Англии не ставился вопрос о намерении обеих держав ускорить падение Османской империи. Подтверждением тому служит меморандум российского канцлера К. В. Нессельроде как письменный итог устных договоренностей Николая I с английскими политиками, а также многократно повторявшиеся утверждения МИД России, что сохранение целостности Турции составляет основу политики русского правительства [72]. Утверждения зарубежных и отечественных историков о плане раздела Турции, предложенном якобы Николаем I в Лондоне в 1844 г., являются преувеличением [73]. Опасения императора по поводу состояния «больного человека», т. е. Турции, хорошо известны и понятны. Но для Николая I было столь же очевидно, что обсуждение конкретных мер по разделу турецкого наследства не объединит Россию и Англию, а расстроит намечавшееся сближение и помешает решению другой задачи — отдалить Англию от Франции. Этим объясняется декларативность документа, его спокойная тональность.

Инициатором составления меморандума был не император, как отмечается в литературе [74], а по-немецки пунктуальный Нессельроде, считавший необходимым устным договоренностям придать документальный характер. Получив на составление документа согласие Николая I, который дал его не без колебаний, российский министр в сентябре 1844 г. прибыл в Лондон и передал меморандум статс-секретарю по иностранным делам Эбердину. Тот, ознакомившись с документом, констатировал адекватность его содержания характеру российско-английских переговоров. Однако официальный ответ из Лондона так и не пришел, что снижало правовое значение меморандума и освобождало английское правительство от тех, самых общих обязательств, что содержались в документе.

В меморандуме нашли отражение как политика России и Англии в отношении Османской империи, так и их договоренность о совместных действиях на случай распада Турции. Оба пункта имели принципиальное значение для двух стран и сближали их позиции. Документ начинался словами: «Россия и Англия глубоко убеждены, что обе заинтересованы в сохранении той независимости и территориальной целостности Турции, в какой она находится в настоящее время. Это ее состояние отвечает общим интересам сохранения мира. Россия и Англия прилагают совместные усилия для укрепления существования Османской империи и для предотвращения опасностей, которые могут возникнуть» [75]. Для этой цели необходимо позволить Порте жить спокойно, без волнений, дипломатических козней и без вмешательства в ее внутренние дела. Одновременно с этим в меморандуме отмечалась нестабильность состояния Турции, выражающаяся прежде всего в ее конфликтах с христианами, «что могло бы привести Турцию к распаду». В этом случае обе державы обязывались убеждать турецких министров проявлять «кротость и терпение» относительно своих христианских подданных, а последних — «удерживать в повиновении султанской власти» [76]. В документе не упоминались особые права России по покровительству православным подданным султана. Констатация этого факта осложнила бы российско-английские переговоры, а Николай I старался убедить своих собеседников в полном совпадении интересов обеих стран в Восточном вопросе.

Если же дипломатические усилия двух держав по стабилизации обстановки в Османской империи окажутся недостаточными, говорилось в меморандуме, и Турции под влиянием внутренних факторов будет угрожать распад, то Россия и Англия договорятся об учреждении «нового порядка вместо нынешнего». Нессельроде, активный сторонник австро-российско-английского союза, посчитал возможным внести в документ свою мысль о привлечении к совместным действиям России и Англии еще и Австрию. В меморандуме отмечалось, что соглашение двух сторон «будет более действенным, если оно встретит полное одобрение со стороны Австрии, у которой с Россией существует согласованность принципов в отношении Турции» [77]. Однако конкретная роль Австрии в союзе не была оговорена. Что же касается России и Англии, то в меморандуме было указано, что в случае распада Османской империи две державы будут действовать одновременно — Россия преимущественно на суше, Англия — на море. «Изолированные действия могут принести много неприятностей, а совместные — реальную пользу» [78] - говорилось в заключении меморандума.

Николай I был доволен визитом в Лондон. Любезность и внимательность королевы Виктории, заинтересованность английских министров в сохранении целостности Турции, высказанная во время переговоров, расценивались императором как залог будущих совместных действий на случай распада Османской империи. Обеспокоенность Луи-Филиппа за судьбу франко-английских отношений (не оправдавшаяся, как показали дальнейшие события) также поддерживала эту надежду царя. После поездки в Лондон внимание Николая I вновь привлекла Западная Европа.