Государственно-церковные отношения в СССР в трудах светских и церковных исследователей ХХ — начала XXI века

ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В СССР В ТРУДАХ СВЕТСКИХ И ЦЕРКОВНЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ XX — НАЧАЛА XXI ВЕКА

А.Н. Марченко Сегодня, когда Россия постепенно начинает выходить из кризиса и становиться демократическим правовым государством, одним из самых острых представляется вопрос о динамике государственно-церковных отношений, их дальнейшей перспективе. Его аспектами на современном этапе становятся выяснение перспектив сотрудничества государства и Церкви в решении актуальных задач жизни общества, обозначение основных направлений и пределов социально-культурной деятельности религиозных организаций, наконец, определение допустимой меры взаимодействия государства и религиозных объединений на основе правовых норм, установленных в формате светского государства.

При этом острота проблемы рассматривается в неразрывной связи с постоянным процессом расширения миссионерской, просветительской, образовательной, социальной и экономической деятельности Русской Православной Церкви — крупнейшей и самой влиятельной в стране централизованной религиозной структуры, имеющей огромный авторитет в России и за рубежом.

Активизация деятельности Русской Православной Церкви, наблюдающаяся в последнее десятилетие, ее стремление к активному сотрудничеству с общественными и государственными структурами неоднозначно оценивается представителями различных слоев гражданского сообщества. Диапазон восприятия и оценок чрезвычайно широк. Обычно доминирует позитивная точка зрения, выражающая идею невозможности духовно-нравственного возрождения общества без его обращения к традиционным для России духовным ценностям православия, носителем которых является Русская Православная Церковь. В связи с этим активная позиция Церкви представляется ничем иным, как естественным стремлением Православной Церкви выйти из гетто советского времени, заполнить предоставленное ей законом и обстоятельствами жизненное пространство, установить необходимое влияние, занять достойное место в современном обществе.

С другой стороны, расширение сферы влияния Русской Православной Церкви наталкивается на сопротивление определенной части общества, желающей сохранить мировоззрение и развитие жизни постсоветского общества в материалистической и даже атеистической парадигме. Все чаще звучат критические высказывания в адрес Московской Патриархии, церковной иерархии, которые, по мнению оппонентов, стремятся к новому слиянию государства и Церкви. Ярким примером такой позиции стало письмо президенту России В. В. Путину десяти российских ученых, в том числе лауреатов Нобелевской премии, академиков РАН В. Гинзбурга и Ж. Алферова, утверждающих, что Россия стремительно движется по пути к клерикализму. Авторы письма считают, что Православная Церковь всеми средствами пытается укрепить веру и навязать ее обществу. Своей критикой «активного проникновения церкви во все сферы общественной жизни» академики публично выразили опасение, которое разделяет определенная часть населения¹.

Необходимо отметить, что среди оппонентов идей «воцерковления современного российского общества», к которому объективно стремится Русская Православная Церковь, «определения ведущей роли православия в религиозной и общественной жизни страны» имеются сторонники «правового равенства» религиозных организаций, «мировоззренческого плюрализма», критически осмысливающие как расширение церковного влияния в обществе, так и проекты активного проникновения Церкви в сферу деятельности государственных институтов.

Наряду с этим верующие подвергают резкой критике характер современных государственно-церковных отношений. Высказываются претензии относительно продолжающейся дискриминации по признаку отношений к религии, по поводу навязывания их детям в государственных и муниципальных образовательных учреждениях атеизма, ставшего из официальной государственной идеологии латентной идеологией современного государственного образования. Так же делаются заявления по поводу едва ли не полного отсутствия какого-либо конструктивного сотрудничества государства с религиозными объединениями как институтами гражданского общества².

По-прежнему глобальной проблемой, волнующей представителей государства и религиозных организаций в России, остается несовершенство системы регулирования государственно-церковных отношений. Ее решение видится некоторым из них в создании государственной структуры по вопросам государственно-церковных отношений, которая отвечала бы за разработку и реализацию общефедеральной государственной политики в области свободы совести, в том числе религии. При этом необоснованно утверждается, что эту идею положительно воспринимает большая часть религиозных организаций России³. Очевидно, речь идет о фактическом возрождении деятельности упраздненного Совета по делам религий.

Однако иерархия Русской Православной Церкви во главе с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, представляющая более половины зарегистрированных религиозных организаций России, выступают против создания в настоящее время такого органа: Совета (комитета, министерства) по делам религий, так как прежний Совет, управлявший религиозными делами более 50 лет, оставил о себе память борца с религией, то есть с правом человека на свободу совести⁴.

Все вышеприведенные факты говорят о том, что мы переживаем сложный и весьма противоречивый период нашей истории, когда из общественного сознания, культуры и политики с большими трудностями вытесняются многие старые идеологические ценности и с еще большей сложностью утверждаются новые. Концептуальное обоснование подходов к построению правового государства, дальнейшее развитие сотрудничества Церкви, государства и общества невозможно без преодоления привычных схем тоталитарного прошлого, имеющих значительную инертность.

Чтобы избежать крайностей с обеих сторон — участников церковно-государственного и церковно-общественного диалога, способных повлечь за собой в дальнейшем негативные последствия, чрезвычайно актуально глубокое и всестороннее исследование государственной религиозной политики как в дореволюционной России, так и в СССР, объективное и даже критическое изучение внутренней жизни и внешнеполитической деятельности Русской Православной Церкви в условиях самодержавного государства и советской тоталитарной системы.

Не умаляя достоинств и выдающейся роли русского православия в жизни народов России, ее государственной истории и культуре, необходимо отметить, что сегодня Русская Православная Церковь до сих пор находится в поиске путей дальнейшего самоопределения в современной российской действительности. Несмотря на все достигнутые успехи, она еще до конца не освободилась от пережитков советского времени и чрезвычайно стойких стереотипов синодальной эпохи. В связи с этим обращение к историческим реалиям ушедшего в прошлое и трагического для Церкви XX в. имеет особое значение не только для тех, кто осознает свою религиозно-культурную связь с Русской Православной Церковью, но и всех тех, кого волнуют вопросы оптимизации государственно-церковных отношений в светском государстве.

Тема государственно-церковных отношений более века привлекает внимание как религиозно-церковных, так и светских исследователей. В дореволюционной историографии она становится актуальной в период великих политических перемен 1905;1907 гг. Основы разработки данной проблематики заложили русские религиозные философы и общественные деятели конца XIX — XX вв., среди которых выделяются работы В. С. Соловьева, протоиерея Сергия Булгакова, священника Павла Флоренского, В. Н. Ильина, А. В. Карташева, Н. А. Бердяева⁵. В работах этих исследователей, с одной стороны, звучит призыв к освобождению Церкви от железных удушающих объятий монархического государства, предоставлении ей необходимой творческой свободы. С другой — нравственный протест против дискриминационной политики советского государства в отношении религии и Церкви в первые десятилетия своего существования. В частности, В. С. Соловьев писал: «Вот требование ясное, простое: избавить нашу Церковь от уголовной и цензурной охраны, при которой не может быть прямой и открытой борьбы за религиозную истину. Упразднить принудительное православие — вот первое и элементарное средство для возрождения истинного православия, для всеобщего обновления наших церковных сил в пастырях и пастве».

В 1920;1940;е гг., оказавшись в изгнании, русские религиозные философы стремились осмыслить и раскрыть духовную сущность взаимодействующих субъектов — Церкви и государства, философски объяснить бессмысленность попыток уничтожения церковных институций и Церкви как таковой путем физической, политической борьбы. И. А. Ильин писал: «Внешние проявления политической жизни, принуждение, меры подавления и расправы, к которым государственная власть, бывает, вынуждена прибегать, совсем не определяют сущность государства. Это есть дурной предрассудок, вредное недоразумение, распространенное близорукими и поверхностными людьми. На самом деле государство творится внутренне, душевно, духовно, и государственная жизнь только отражается в поступках людей, а совершается и протекает в их душе». По мнению Н. А. Бердяева, «Церковь существует для всех как внешняя эмпирическая реальность, к ней определяют свое отношение, с ней борются, как с реальностью, враги Церкви, в Церковь не верящие. Но извне, принудительно, чувственно видны лишь камни, лишь ритуал, лишь учреждения, люди, облеченные в церковный чин. Подлинная бытийственная реальность Церкви сокровенна, мистически пребывает за гранями внешних камней Церкви, иерархии, обрядов, соборов. Природа Церкви духовна, но это не значит, что она не воплощается, не делается видимой в мире природно-историческом.»⁸

Одновременно с развитием на Западе идеалистического научно-философского направления в пределах советского государства развивалась иная — марксистско-ленинская, материалистическая тенденция осмысления государственно-церковных отношений.

Советская историография подходила к изучению этой проблемы исключительно с классовых позиций, базируясь на мировоззренческой основе воинствующего атеизма. Естественно, что осмысление деятельности Русской Православной Церкви и других религиозных организаций, их роли в отечественной истории и культуре представителями этого течения могло осуществляться исключительно в негативном свете. Основным и неоспоримым тезисом этой литературы является аксиома: Церковь — реакционный, враждебный советскому строю и обществу институт, с которым необходимо вести постоянную непримиримую борьбу. Все действия советского государства в этом отношении принимались как безоговорочно положительные и справедливые.

В 1920—1930 гг. антирелигиозные сочинения преимущественно носят идеологический, агитационно-пропагандистский характер. Они рассчитаны на массового читателя и направлены на формирование у населения негативного взгляда на религию и Церковь. Большинство из них лишено какой-либо научной, аналитической основы и содержит сумму весьма неубедительных, часто грубо подтасованных фактов, пропагандистских штампов, характеризующих Церковь исключительно с отрицательной стороны.

В эти годы аналитический уровень исследования был присущ лишь небольшому кругу профессиональных атеистов и юристов, среди которых необходимо выделить В.- Д. Бонч-Бруевича, А. В. Луначарского, П. А. Красикова, Е. М. Ярославского, П. В. Гидулянова, Н. Н. Фиолетова¹⁰ Сочинения этих авторов также отличает необъективный, пристрастный подход к изучению и изложению материала, стремление всецело оправдать и научно обосновать непримиримую антирелигиозную направленность внутренней политики советского государства. Особое место в литературе этого периода занимают сочинения представителей обновленческого движения, находившихся во внутренней оппозиции Патриаршей Церкви. Получив временную поддержку советской власти, «обновленцыживоцерковники» подходили к вопросу взаимоотношений государства и Церкви с точки зрения решительного организационного и идейного церковного реформизма. Идеологи обновленчества протоиерей А. И Введенский, профессор Б. В. Титлинов всерьез говорили о возможности и необходимости участия Церкви в революционных преобразованиях, ее перспективном союзе с советским государством¹¹.

Период конца 30-х — середины 50-х гг. в СССР оказался литературно бесплоден. Проблемы исследования религии, организации атеистической пропаганды на некоторое время утрачивают свою прежнюю актуальность. Организационный разгром церковных структур, открытый террор по отношению к духовенству и верующим, казалось, навсегда автоматически снимали вопрос о необходимости какого-либо строительства государственно-церковных отношений. Потери несли не только верующие, но и атеисты. Волна сталинских репрессий, захлестнувших страну, прокатилась по представителям ученого сообщества. Торможение развития научной мысли и творчества укрепила Великая Отечественная война, решительно поставившая вопрос о жизни и смерти советского государства, будущности его народа.

Советские авторы этого периода отметились лишь малочисленными работами невысокого научного достоинства, как правило, популярного характера. В своем роде они представляют собой попытку осмысления истории и опыта антирелигиозной борьбы первых двух десятилетий советской власти, подведения итогов проделанной атеистической работы¹².

С иных позиций судьба Православной Церкви в ленинско-сталинском государстве рассматривалась православными учеными-эмигрантами, проживавшими в предвоенной Европе, а также оставшимися на Родине церковными историками и богословами. Такие авторы, как С. В. Трубецкой, С. В. Троицкий, А. КрасновЛевитин, профессора-протоиереи М. Чельцов, В. Зеньковский, анализируя события 1917;1941 гг., единодушно оценивали их как трагедию Русской Церкви. Сочинения этих авторов, характеризующие Церковь в страдательном залоге, существовавшие в виде рукописей и ранее опубликованные за границей, впервые стали доступны широкому кругу исследователей в России только в постсоветский период¹³.

С середины 1950;х гг. начинается новый этап исследования государственно-церковных отношений в СССР, который длится до конца 1980;х гг. Активизации исследовательской деятельности способствовали реалии общественно-политической жизни этих десятилетий, которая была насыщена целым рядом крупных событий и сложных процессов. Религиозная политика государства неоднократно претерпевает изменения, как в позитивную, так и негативную сторону, стимулируя повышенное внимание научного мира к вопросам религии и отношения к ней со стороны государства и общества.

В этот период исследовательская работа развивалась в двух основных направлениях. Первое продолжает сложившуюся в 1920;1940;е гг. традицию освещения развития атеизма, форм и методов антирелигиозной работы.

Второе затрагивало круг юридических проблем, связанных с изучением развития советского законодательства в области регулирования вопросов религии.

Как и прежде, в этих работах доминирует партийно-классовый подход, создающий основу для субъективного восприятия исследуемых фактов, гиперболизации полученных на основе их анализа выводов. Ярко выраженным преувеличением стало принятое как аксиома и кочующее от автора к автору утверждение о практически полном преодолении «религиозных предрассудков» в сознании советских граждан, наступлении эпохи массового атеизма .

По-прежнему деятельность Церкви в советском государстве рассматривалась исключительно с классовой точки зрения, как правило, в негативном смысле. Религиозные объединения определялись как враждебная советскому строю сила, противодействующая социалистическому и коммунистическому строительству¹⁵.

Закономерно, что исследователей этого направления интересовал вопрос отношения религиозных объединений к советскому законодательству о культах. Церковь и верующие целенаправленно преподносились читателю в качестве злостных нарушителей государственно-правовых актов. В изысканиях исторического характера Церкви отводилась роль контрреволюционной организации, ведущей подрывную деятельность на протяжении всей истории советского государства¹⁶. Однобокий подход к предмету исследования предполагал возложение ответственности за дестабилизацию государственно-церковных отношений исключительно на Церковь. Антирелигиозная политика советских властей, деятельность государственных органов, осуществлявших карательные акции, оставались за пределами критического анализа. Темы гонений на религию в СССР, репрессий духовенства, закрытия храмов и монастырей, широко обсуждавшиеся в зарубежной прессе и литературе в идеологических целях находились в разряде запрещенных.

Среди потока литературы, содержащей агрессивные выпады и некорректные установки в адрес религиозных организаций, имеется сравнительно небольшое количество работ, содержащих положительную оценку патриотической деятельности Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны и достаточно ровных государственно-церковных отношений в послевоенное десятилетие. Как правило, заслуга в появлении этих положительных реалий приписывается советскими авторами исключительно государству, сумевшему заставить Церковь отказаться от контрреволюционных взглядов и перейти на позиции лояльного отношения к советской власти. В отношении развития церковной жизни в t950-t970-е гг. исследователи приписывают Русской Православной Церкви попытку идеологической модернизации, приспособленчества в советском обществе¹⁸. Развитие политической системы СССР в t970-t970-е гг., принятие концепции развитого социализма и соответствующей ей новой советской конституции породило потребность оценки положения религиозных организаций в СССР как субъектов советского права. В это время тема государственно-церковных отношений привлекает внимание специалистов юридического профиля, главной задачей которых становится апологетика «свободы» религиозной деятельности в СССР, «лояльности» и «демократичности» советского государства по отношению к религиозным объединениям. В трудах В. А. Куроедова, В. Г. Фурова, А. И. Барменкова, В. В. Клочкова, Ю. А. Розенбаума подробно рассмотрена эволюция советского законодательства, делаются натянутые сравнения с соответствующими законодательствами зарубежных буржуазных и социалистических государств. Разумеется, данные оценки страдают необъективностью и утверждают превосходство советской системы в данном вопросе¹⁹.

Идеологически-заказные и несоответствующие истине панегирики советскому законодательству о культах, религиозной политике КПСС находили своих оппонентов за рубежом в лице диссидентов и западных советологов²⁰. Поэтому параллельным направлением литературной деятельности советских ученых тех лет становится апологетика «свободы совести» в условиях коммунистического режима в глазах советской и зарубежной общественности. В t970-t970-х гг. специфической задаче — борьбе с иностранными «фальсификаторами» и «клеветниками на советскую действительность» — был посвящен целый ряд сочинений²¹.

Наряду с многочисленными изъянами рассмотренной выше литературы о религии и Церкви тех лет необходимо подчеркнуть имевшиеся положительные стороны творчества советских исследователей. Их отличает высокая информативность, широкая география, многообразие используемого материала, в том числе данных статистических исследований. Ряд работ, посвященных становлению и деятельности антирелигиозных организаций, возникновению обновленческого движения, проведению мероприятий партии и правительства, направленных на реализацию нового советского законодательства о культах, подавлению церковного сопротивления в первые годы советской власти, имеет несомненное научное достоинство и играет немаловажную роль в историческом осмыслении периода 1918;1930;го гг.

Празднование 1000-летия крещения Руси обозначило фундаментальный прорыв в научно-исследовательской деятельности религиозных проблем в СССР. Начиная с 1988 г., на идеологической волне «перестройки» и «гласности» появляется целый поток литературы, в котором ясно различима борьба двух тенденций, двух подходов к изучению государственно-церковных отношений.

С одной стороны — традиционно-атеистического, продолжающего традиции советского времени. Несмотря на определенную политкорректность в оценках и отсутствие резких выпадов в адрес Русской Православной Церкви налицо стремление авторов следовать прежним идеологическим стереотипам. В их сочинениях, посвященных 1000- летию крещения Руси, прослеживается цель максимально понизить оценку значимости события, принципиальная неготовность совершить попытку переосмысления роли Русской Православной Церкви в отечественной истории и культуре .

С другой стороны, «перестройка» открыла путь целой плеяде исследователей, демонстрировавших в 1990;х гг. новый концептуальный подход к вопросам изучения государственно-церковных отношений. Для них характерен сознательный уход от идеологических штампов советской эпохи, признание позитивного начала в социальной и культурной деятельности Русской Православной Церкви, осознание ответственности власти за «перегибы» в религиозной политике.

Настоящий прорыв в историческом аспекте отечественного религиоведения стал возможен в постсоветской России благодаря начавшемуся в 1990;х гг. процессу либерализации архивного дела. Впервые в трудах В. А. Алексеева, М. И. Одинцова, Г. О. Панкова, Ю. А. Бабинова и других исследователей, получивших доступ к рассекреченным документам органов государственной власти, прежде всего, ЦК КПСС, Совета по делам Русской Православной Церкви и Совета по делам религий, были сделаны новые научные выводы, опирающиеся на введенные в научный оборот уникальные архивные источники²⁴.

Наряду с распадом Советского Союза крупными событиями начала 1990х гг. стали упразднение Совета по делам религий РСФСР в октябре 1990 г. в связи с принятием нового Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий», регламентирующего деятельность религиозных объединений, принятие в 1993 г. Конституции РФ. Необходимость сопоставления провозглашенного перестройкой «нового мышления» и реально существующих в СССР проблем «свободы совести», деятельность по разработке нового законодательства вновь активизировали творчество исследователей и специалистов юридического направления, в том числе сотрудников Совета по делам религий. Этими авторами был предпринят детальный анализ конституционно-правовой базы отношений государства и Церкви в советский период, даны точные итоговые характеристики их содержания и специфики²⁵.

Последнее десятилетие XX — начала XXI в. ознаменовалось небывалым размахом исследовательской деятельности. Отечественная историография обогатилась трудами целой плеяды талантливых исследователей новой формации, которые значительно расширили проблематику государственно-церковных отношений, определили и обосновали их периодизацию, кардинально изменили подход к анализу и методам изложения исследуемого материала. Тщательной разработке подверглись практически все важнейшие периоды государственно-церковных отношений.

Появились обобщающие труды по истории взаимоотношений советского государства и Русской Православной Церкви в довоенный период 1917;1941;го гг. Решающий вклад в изучение этой темы внесли А. Н. Кашеваров, Н. А. Кривова, О. Ю. Васильева, П. Н. Кнышевский²⁶. Учеными были детально изучены вопросы проведения в жизнь первых декретов советской власти, методов проведения и результатов кампаний по изъятию церковных ценностей, ликвидации мощей православных святых. Благодаря рассекречиванию документов карательных органов ВЧК, НКВД, КГБ удалось исследовать ряд важнейших вопросов: первых показательных процессов над духовенством, возникновения обновленческого движения, репрессивной политики государства по отношению к духовенству и верующим.

Впервые архивные материалы позволили ученым посмотреть на эти проблемы с точки зрения самой Православной Церкви. Исследователи объективно отразили негативную реакцию Поместного Собора Российской Православной Церкви t9t7-t9t7-го гг. на революционные события в России и первые антицерковные действия советской власти, дали оценку выступлений Патриарха Тихона (Белавина) и деятельности митрополита Сергия (Страгородского) до и после выхода «декларации» 1927 г. Немаловажно исследование историками умонастроений и поведения рядового духовенства и верующих в связи с происходившими событиями, масштабов сталинских репрессий по отношению к ним.

Необходимо отметить, что благодаря широкому празднованию юбилеев Победы советского народа в Великой Отечественной войне (50-летия в 1995 г. и 60- летия в 2005 г.) повышенную актуальность приобрела разработка темы государственно-церковных отношений в военные годы. Этой теме был посвящен целый ряд монографий, диссертаций и научных сборников. В фундаментальных работах И. А. Шимона, О. Ю. Васильевой нашли свое отражение процесс стабилизации государственно-церковных отношений, патриотическая деятельность Русской Православной Церкви в военный период, появление и механизм функционирования новых государственных органов (Совета по дела Русской Православной Церкви и религиозных культов), отвечающих за регулирование и проведение в жизнь религиозной политики государства. В последние годы огромный вклад в изучение этого периода внесли М. И. Одинцов и М. В. Шкаровский. Первым была опубликована книга «Власть и религия в годы войны», в которой автор рассмотрел правовые, внешнеполитические, организационные аспекты советской государственной политики в отношении религии накануне и в годы Великой Отечественной войны, а также опубликовал 100 наиболее важных документов по этой теме. Вторым был издан ряд монографий и сборник уникальных документов Третьего Рейха, посвященных религиозной политике фашистской Германии, положению Православной Церкви на оккупированных территориях, патриотической деятельности церковных организаций в военные годы .

Значительно меньше внимания исследователей привлекли государственно-церковные отношения послевоенного десятилетия и периода власти Н. С. Хрущева. Тем не менее, этой теме также посвящен ряд крупных работ отечественных исследователей. Внимание Т. А. Чумаченко было сосредоточено на деятельности Совета по делам Русской Православной Церкви. Исследовательница считает преувеличением высказанный М. И. Одинцовым тезис о противоборстве в аппарате ЦК двух точек зрения относительно будущего религиозного курса. В развернувшейся после смерти И. В. Сталина борьбе за власть религиозный вопрос не был в числе тех проблем, вокруг которых столкнулись интересы сторон²⁹.

Гонениям на Русскую Православную Церковь и религию в СССР в 19 581 964 гг. в значительной степени посвящены статьи и монография М. В. Шкаровского. Кардинальную перемену религиозного курса советского государства с приходом к власти Н. С. Хрущева ученый характеризует как путь от перемирия к «новой войне». Впервые исследователем были затронут целый комплекс проблем этого сложного, но весьма яркого и динамичного периода государственно-церковных отношений. Подробным образом были изучены политико-правовые акты, реакция на антицерковные акции руководства Русской Православной Церкви: Патриарха Алексия, митрополита Николая (Ярушевича). Благодаря использованию автором материалов Совета по делам Русской Православной Церкви, эти работы содержат богатый, если не исчерпывающий статистический материал³⁰. Большой вклад в разработку тематики деятельности Русской Православной Церкви на международной арене, ее отношений с Римо-католической Церковью при И. В. Сталине и Н. С. Хрущеве внесла О. Ю. Васильева³¹. В фундаментальном исследовании, посвященном истории Второго Ватиканского собора, исследовательница освещает позитивные контакты Русской Православной Церкви с Ватиканом в период понтификата Римского Папы Иоанна XXIII, церковно-дипломатическую деятельность Председателя Отдела внешних сношений Московской Патриархии митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) на фоне обострения государственно-церковных отношений в СССР 1958;1964 гг., проведения в жизнь «хрущевской церковной реформы». В монографии впервые дан анализ правовой базы «реформы», опубликованы ранее неизвестные программные документы властей .

В последние время внимание светских и исследователей было обращено на роль личности в историческом развитии государственно-церковных отношений.

С. Фирсовым, М. Одинцовым сделаны попытки осмысления жизненных коллизий выдающихся представителей церковной иерархии: патриархов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского), Пимена (Извекова), а также имевшего место в период «хрущевских гонений» явления «апостасии» — религиозного ренегатства .

Сравнительно немногочисленны труды по истории Русской Церкви советского периода церковных историков, священнослужителей. Наиболее подробным и обстоятельным изложением представляется сочинение протоиерея В. Цыпина «История Русской Церкви». Существенным недостатком этой работы является отсутствие опоры на имеющийся богатый архивный материал. Вместе с ней на фундаментальность в сочетании с высокой степенью научности претендует авторский коллектив первого тома «История Русской Православной Церкви» под редакцией М. Б. Данилушкина³⁴. Отсутствием критического подхода к деятельности официальной церковной власти отличаются работы отечественных священнослужителей: митрополита Иоанна (Снычева), игумена Иннокентия (Павлова), священника Сергия Гордуна, что в принципе характерно для лиц, занимающих место в церковной иерархии³⁵. С другой стороны, гиперкритический взгляд на внутреннюю жизнь Русской Православной Церкви в советский период присущ духовным диссидентам, среди которых диакон В. Степанов (Русак), священники Г. Якунин, Г. Эдельштейн. В их весьма эмоциональных и лишенных серьезной научной основы сочинениях настойчиво проводится мысль о полном соглашательстве церковной иерархии с советским режимом и ее предательстве интересов Церкви³⁶ Ценные сведения для изучения иерархии и административно-территориального устройства Русской Православной Церкви содержат труды митрополита Мануила (Лемешевского) и протодиакона В. Киреева. Однако составленные ими биографии иерархов не могут считаться исчерпывающими, поскольку содержат сведения преимущественно об их служебной карьере, ничего не говоря о пережитых многими из них сталинских репрессиях .

В 1970;1990;х гг. в зарубежной церковной историографии продолжалось исследование положения «гонимой Церкви» в условиях советского режима. В этой связи необходимо отметить работы протоиереев Д. Константинова, И. Мейендорфа, А. Шмемана³⁸. В центре внимания исследователей в духовном сане оказались проблемы сохранения церковного единства, возрождения утраченных в годы преследований церковных институтов, компромисса, достигнутого руководством Московской Патриархии с коммунистическим режимом, и возникновения в СССР движения религиозного сопротивления.

В настоящее время наименее освещенными в историографии остаются отношения Церкви и государства в период «застоя» и «перестройки». Главной причиной такого отставания является отсутствие достаточной базы исторических источников. Архивные документы органов государственной власти за 1970—1980;е гг. в основном еще не рассекречены, поэтому исследования на эту тему пока носят лишь общий характер. В стадии изучения находятся внутренняя жизнь и деятельность церковных структур, социально-политическая деятельность Русской Православной Церкви, международный, правовой аспект государственно-церковных отношений .

Последние годы исследовательской работы выявили тенденцию к написанию трудов обобщающего характера, в которых ученые ставят цель проанализировать динамику государственно-церковных отношений в СССР на протяжении нескольких периодов, а также всего XX в.

Последним крупным исследованием такого характера стала работа И. И. Масловой, посвященная изучению государственно-церковных отношений во второй половине XX в. Среди малоизученных вопросов, рассмотренных исследовательницей, наибольшую значимость представляют взаимодействие Совета по делам религий с органами КГБ, межконфессиональные отношения данного периода, взаимовлияние религиозной ситуации в вероисповедальной политике в странах Восточной Европы и СССР. Автор стремится конкретизировать понятийный аппарат исследователей. И. И. Маслова считает некорректными вошедшие в практику термины: «государственно-церковные отношения», «государственно-религиозные отношения», «религиозная политика государства» — считая более правильным употреблять выражения «конфессионально-государственные отношения», «вероисповедальная политика».

Все вышеизложенные данные говорят о значительной, но далеко не исчерпывающей степени изученности проблемы государственно-церковных отношений в СССР. Количество лакун по-прежнему остается достаточно велико. Перспективной остается исследование темы государственно-церковных отношений в ее региональном аспекте, который также активно разрабатывается в диссертационном формате⁴². Тема истории Русской Православной Церкви в СССР в XX веке и ее взаимоотношений с советским государством занимает важное место в современном ураловедении. Уральские светские и церковные исследователи внесли весомый вклад в изучение религиозной жизни региона в советский период, обозначив его своеобразие в контексте развития государственно-церковных отношений. Разработкой данной тематики занимались исследователи: М. Г. Нечаев, П. Н. Агафонов, В. В. Вяткин, протоиерей В. Лавринов, Н. Т. Абдулов, А. Н. Потапова⁴³.

В целом, в современной историографии тема взаимоотношений государства и религиозных организаций остается по-прежнему перспективной. На наш взгляд, еще недостаточно изученными остаются проблемы: взаимодействия государственных структур, осуществляющих политику советского государства по отношению к религиозным организациям, реакции духовенства и верующих на перемены религиозного курса государства, состояния внутрицерковной жизни, деятельности епископата Русской Православной Церкви в период 1943;1991;го гг.

государство церковь правовой сотрудничество.

Примечания

• 1 См.: Виндиш, Э. Россияне опасаются всевластия Церкви / Э. Виндиш // Der Tagesspiegel. — 2007. 2 июня.
• 2 См.: Понкин, И. В. Правовые основы светскости государства и образования / И. В. Понкин. — М., 2003. — С. 10.
• 3 См.: Доклад уполномоченного по правам человека // Рос. газ. — 2006. — 15 июня.
• 4 См.: Калинин, В. Н. Церковь и Совет по делам религий 1943;1991 гг. / В. Н. Калинин // Приход: Православ. экон. вестн. — 2007. — № 1. — С. 50.
• 5 См.: Булгаков, С. Н., прот. Христианский социализм / С. Н. Булгаков. — Новосибирск, 1991; Бердяев, Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н. А. Бердяев. — М., 1990; Он же. Вопль Русской Церкви / Н. А. Бердяев; публ. М. И. Одинцова // Наука и религия. — М., 1991; Ильин, В. Н. Религия революции и гибель культуры / В. Н. Ильин. — Париж, 1987; Карташев, А. В. Русская Церковь в 1905 г. / А. В. Карташев. — СПб., 1906; Флоренский, П., свящ. Детям моим: Воспоминания прошлых лет / П. Флоренский. — М., 1992.
• 6 Соловьев, В. С. Как пробудить наши церковные силы?: Открытое письмо к С. А. Рачинскому / С. Соловьев // Философская публицистика. — М., 1989. — С. 184.
• 7 Ильин, И. А. Основы христианской культуры / И. А. Ильин. — М., 2004. — С. 293.
• 8 Бердяев, Н. А. Философия свободного духа / Н. А. Бердяев. — М., 1994. — С. 208.
• 9 См.: Бойцов, Н. Святейшая контрреволюция / Н. Бойцов. — М., 1931; Брихничев, И. Патриарх Тихон и его церковь / И. Брихничев. — М, 1923; Венедиктов, Д. Палачи в рясах: Прошлое русского духовенства / Д. Венедиктов. — Л., 1933.
• 10 См.: Бонч-Бруевич, В.-Д. «Живая церковь» и пролетариат / В.-Д. Бонч-Бруевич. — М., 1923; Красиков, П. А. На церковном фронте (1918;1923) / П. А. Красиков. — М., 1923; Луначарский, А. В. Об атеизме и религии: сб. ст., писем и др. материалов / А. В. Луначарский. — М., 1972; Ярославский, Е. М. Против религии и церкви: в 5 т. / Е. М. Ярославский. — М., 1932;1935; Гидулянов, П. В. Отделение церкви от государства в СССР: полное собрание декретов, ведомственных распоряжений и определений Верховного Суда РСФСР и других Советских Социалистических Республик / П. В. Гидулянов. — М., 1926; Фиолетов, Н. Н. Церковь и государство по советскому праву / Н. Н. Фиолетов. — Саратов, 1923.
• 11 См.: Введенский, А. И., прот. Церковь и государство: очерки взаимоотношений Церкви и государства в России 1918;1922 гг. / А. И. Введенский. — М., 1923; Он же. Церковь патриарха Тихона /А. И. Введенский. — М., 1923; Титлинов, Б. В. Новая Церковь / Б. В. Титлинов. — М., 1923; Он же. Смысл обновленческого движения и истории / Б. В. Титлинов. — Самара, 1926; Он же. Церковное разделение и мир Церкви / Б. В. Титлинов. — Пермь, 1926.
• 12 См.: Амосов, Н. К. Октябрьская революция и церковь / Н. К. Амосов. — М., 1939; Ансвесул, В. Церковь и гражданская война на Урале / В. Ансвесул. — Свердловск, 1937; Дягилев, Д. Церковники и сектанты на службе контрреволюции / Д. Дягилев. — Челябинск, 1939; Кандидов, Б. П. Церковь и шпионаж / Б. П. Кандидов. — М., 1937.
• 13 См.: Зеньковский, В., прот. Пять месяцев у власти: воспоминания / В. Зеньковский. — М., 1995; Краснов-Левитин, А. Лихие годы: 1925;1941 / А. Краснов-Левитин.- Париж, 1977; Троицкий, В. Почему и как закрываются храмы в советской России / С. В. Троицкий. — Белград, 1930; Он же. О неправде карловацкого раскола / С. В. Троицкий. — Париж, 1960; Трубецкой, Г. Н. Красная Россия и Святая Русь / Г. Н. Трубецкой. — Париж, 1931; Чельцов, М. П., прот. Воспоминания смертника о пережитом / М. П. Чельцов. — М., 1995; Он же. В чем причина церковной разрухи в 1920;30 гг. / М. П. Чельцов // Минувшее: ист. альманах. Вып. 17. — М., 1995; Он же. Когда отменили расстрел.: (Письма к жене из заключения) / М. П. Чельцов // Минувшее: ист. альманах. Вып. 24. — М., 1998.
• 14 См.: Воронцов, Г. В. Ленинская программа атеистического воспитания трудящихся в действии: 1937 гг. / Г. В. Воронцов. — М., 1973; Платонов, Н. Ф. Православная церковь в 1917;1935 гг. / Н. Ф. Платонов // Ежегодник музея истории религии и атеизма. !W. — М., 1961; Иванов, А. И. Политика Советского государства по вопросам религии и церкви / А. И. Иванов, П. К. Лобазов. — М., 1973; Тепляков, М. К. Проблемы атеистического воспитания в практике партийной работы / М. К. Тепляков. — Воронеж, 1972; Коновалов, Б. Н. К массовому атеизму / Б. Н. Коновалов. — М., 1974.
• 15 См.: Грекулов, Е. Ф. Православная церковь — враг просвещения / Е. Ф. Грекулов. — М., 1962; Гордиенко, Н. С. Современное православие и его идеология / Н. С. Гордиенко.- М., 1963; Колобков, В. В. Наследие вековой тьмы: критика современного русского православия / В. В. Колобков. Киев, 1962; Курочкин, П. К. Социальная позиция русского православия / П. К. Курочкин.- М., 1969; Филиппова, Р. Ф. К истории отделения школы от церкви / Р. Ф. Филиппова // По этапам развития атеизма в СССР. — Л., 1967.
• 16 См.: Рудинский, Ф. М. Свобода совести в СССР / Ф. М. Рудинский. — М., 1961; Красников, Н. П. Великая Октябрьская социалистическая революция и провозглашение свободы совести / Н. П. Красников. — М., 1967; Плаксин, Р. Ю. Тихоновщина и ее крах: Позиция православной церкви в период Великой октябрьской социалистической революции и Гражданской войны / Р. Ю. Плаксин. — Л., 1987; Крывелев, И. А. Русская православная церковь в первой четверти XX в. / И. А. Крывелев. — М., 1982; Эзрин, Г. И. Государство и религия / Г. И. Эзрин. — М., 1974.
• 11 См.: Валентинов, А. А. Черная книга: («Штурм небес») / А. А. Валентинов. — Париж, 1925; Грабе, Г. Правда о Русской Церкви на Родине и за рубежом / Г. Грабе. — Джондарвилль; Нью-Йорк, 1961; Польский М., прот. Новые мученики Российские. Т. 1−2 / М. Польский. — Джондарвилль, 1949, 1957; Регельсон, Л. Трагедия Русской Церкви 1917;1945 / Л. Регельсон. — Париж, 1977; Левитин, А. Очерки по истории русской церковной смуты: в 3 т. / А. Левитин, В. Шавров // Kusnacht: Glaube in der 2 Welt, 1978; Curtiss, J. The Russian Orthodox Church and the Soviet State, 1917;1950 / J. Curtiss. — Boston: Little, Broun, 1953.
• 18 См.: Г ордиенко, Н. С. Современное православие / Н. С. Гордиенко.- М., 1968; Курочкин, П. К. Идеология современного православия / П. К. Курочкин. — М., 1965; Он же. Эволюция современного православия / П. К. Курочкин. — М., 1971; Михайлов, И. А. Церковь в прошлом и теперь / И. А. Михайлов. — Казань, 1962; Платонов, П. Церковь приспосабливается / П. Платонов. — Минск, 1964; Титов, В. Е. Православие /В. Е. Титов. — М, 1967; Ушаков, В. М. Православие и XX век: Критика модернизма и фальсификации в идеологии современной Русской православной церкви / В. М. Ушаков. — Алма-Ата, 1968; Курочкин, П. К. Эволюция современного русского православия / П. К. Курочкин. — М., 1971.
• 19 См.: Куроедов, В. А. Религия и закон / В. А. Куроедов. — М., 1970; Он же. Советское государство и церковь / В. А. Куроедов. — М., 1976; Барменков, А. И. Свобода совести в СССР /И. Барменков. — М., 1979; Клочков, В. В. Религия, государство и право / В. В. Клочков. — М., 1978; Он же. Закон и религия: От государственной религии в России к свободе совести в СССР /В. Клочков. — М., 1982; Розенбаум, Ю. А. Советское государство и церковь / Ю. А. Розенбаум. — М., 1985; Фуров, В. Г. Буржуазные конституции и свобода совести / В. Г. Фуров. — М., 1983.
• 20 См.: Поспеловский, Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке / Д. В. Поспеловский. — М., 1995; Pospelovsky, D. V. A History of Marksist-Leninist Atheism and Soviet Antireligions Policies / D. V. Pospelovsky. — L.: Мacmillan, 1987; Struve, N. Les СЬєйєк en URSS / N. Struve. — Paris, 1963; Fletcher, W. The Russian Orthodox Church underground 1917;1970 / W. Fletcher. — Oxford: University Press, 1971.
• 21 См.: Белов А. В. Религия в СССР и буржуазные фальсификаторы / А. В. Белов, А.-Д. Шилкин. — М., 1970; Лисавцев, Э. И. Критика буржуазной фальсификации положения религии в СССР / Э. И. Лисавцев. — М., 1971; Коник, В. В. Свобода совести и ее лжесвидетели / В. В. Коник. — М., 1986.
• 22 См.: Зыбковец, В. Ф. Национализация монастырских имуществ в советской России (1917;1921 гг.) / В. Ф. Зыбковец. — М., 1975; Шишкин, А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской православной церкви / А. А. Шишкин. — Казань, 1970; Персиц, М. М. Отделение церкви от государства и школы от церкви / М. М. Персиц // По этапам развития атеизма в СССР (1917;1919 гг.) М., 1958; Филиппова Р. Ф. К истории отделения школы от церкви // По этапам развития атеизма в СССР. — М., 1967.
• 23 См.: Бессонов, М. Н. Буржуазно-клерикальные измышления по поводу 1000-летия «крещения Руси» и вопросы контр-пропаганды / М. Бессонов. — М., 1986; Он же. Собор 1988 г. и современные тенденции в русском православии / М. Бессонов. — М., 1989; Он же. Православие в наши дни / М. Бессонов. — М., 1990; Бражник, И. И. Право. Религия. Атеизм: Правовое содержание научного атеизма / И. И. Бражник. — Киев, 1989; Гордиенко, Н. С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов: полемич. заметки / Н. С. Гордиенко. — Л., 1984; Клибанов, А. И. Крещение Руси: история и современность / А. И. Клибанов. — М., 1988; Корзун, М. С. Русская православная церковь: 19 461 988 годы: деятельность и мировоззрение / М. С. Корзун. — Минск, 1992; Красников, Н. П. Русское православие, государство и культура (мировоззренческий аспект) / Н. П. Красников. — М., 1989; Православие в СССР: К 1000-летию крещения Руси: по материалам буржуазной печати. — М., 1988.
• 24 См.: Алексеев, В. А. Иллюзии и догмы / В. А. Алексеев.- М., 1991; Он же. «Штурм небес» отменяется?: Критические оценки по истории борьбы с религией в СССР / В. А. Алексеев. — М., 1992; Бабинов, Ю. А. Государственно-церковные отношения в СССР: история и современность / Ю. А. Бабинов. — Симферополь, 1991; Одинцов, М. И. «Мы должны быть искренними по отношению к Советской власти»: материалы к биографии патриарха Тихона // Вопр. науч. атеизма. Вып. 39. — М., 1989; Он же. Русская православная церковь в 80-х годах XX столетия: общая оценка состояния, организационная структура, социально-политическая деятельность / М. И. Одинцов. М., 1989; Он же. Государство и церковь: История взаимоотношений: 1917;1938 гг. / М. И. Одинцов. — М., 1991; Он же. Декларация митрополита Сергия от 29 июля 1927 г. и борьба вокруг нее / М. И. Одинцов // Отечеств. история. — 1992. — № 6; Лещинский, А. Н. Время новых подходов: о советских государственно-церковных отношениях / А. Н. Лещинский.- М., 1990; Панков, Г. О. О политике Советского государства в отношении к Русской Православной Церкви на рубеже 50−60 гг. / Г. О. Панков // Религия и демократия: на пути к свободе совести. Кн. 2. — М., 1993.
• 25 См.: Новое мышление и свобода совести: вопросы и ответы / сост. П. В. Макарцев. — М., 1989; Калинин, В. Н. Советское законодательство о свободе совести и религиозных организациях / В. Н. Калинин. — М., 1989; Кислицын, П. М. Советское законодательство о свободе совести и религиозных объединениях / П. М. Кислицын. — Пермь, 1991; Он же. Российский закон о свободе вероисповедания / П. М. Кислицын. — Пермь, 1993.
• 26 См.: Васильева, О. Ю. Красные конкистадоры / О. Ю. Васильева, П. Н. Кнышевский. — М., 1994; Васильева, О. Ю. Русская Православная Церковь и Советская власть в 1917;1943 годах / О. Ю. Васильева // Вопр. истории. — 1993. — № 8; Она же. Русская Православная Церковь в 19 271 943 годах / О. Ю. Васильева // Вопр. истории. — 1994. — № 4; Кривова, Н. А. Власть и церковь в 1922;1925 гг.: Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства / Н. А. Кривова. — М., 1997; Кашеваров, А. Н. Государство и церковь: Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской православной церкви: 1917;1945 гг. /А. Н. Кашеваров. — СПб., 1995.
• 27 См.: Васильева, О. Ю. Русская Православная Церковь в политике советского государства в 19 431 948 гг. / О. Ю. Васильева. — М., 1999; Шимон, И. Я. Отношения Советского государства и Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны 1941;1945 гг.: дис.. д-ра ист. наук / И. Я. Шимон. — М., 1995.
• 28 См.: Одинцов, М. И. Власть и религия в годы войны: Государство и религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны. 1941;1945 / М. И. Одинцов. — М., 2005; Шкаровский, М. В. Церковь зовет к защите Родины / М. В. Шкаровский. — СПб., 2005; Он же. Политика Третьего Рейха по отношению к Русской православной церкви в свете архивных материалов 19 351 945 гг.: сб. документов / М. В. Шкаровский. — М., 2003.
• 29 См.: Чумаченко, Т. А. Советское государство и Русская Православная Церковь: история взаимоотношений: 40-е — перв. половина 50-х гг.: дис. … канд. ист. наук / Т. А. Чумаченко. — М., 1994; Она же. Государство, православная церковь, верующие: 1941;1961 гг. / Т. А. Чумаченко. — М., 1999.
• 30 См.: Шкаровский, М. В. Русская православная Церковь и Советское государство в 1943;1964 гг.: от «перемирия» к новой войне / М. В. Шкаровский. — СПб., 1995; Он же. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве: Государственно-церковные отношения в СССР в 1939;1964 гг. / М. В. Шкаровский. — М., 1999.
• 31 См.: Васильева, О. Ю. Ватикан в горниле войны / О. Ю. Васильева // Наука и религия. — 1995. — № 6; Она же. Кремль против Ватикана: Полковник Карпов под руководством генералиссимуса Сталина атакует Папу Римского / О. Ю. Васильева // Новое время. — 1993. — № 30.
• 32 См.: Васильева, О. Ю. Русская Православная Церковь и Второй Ватиканский Собор / О. Ю. Васильева. — М., 2004.
• 33 См.: Фирсов, С. Л. Время в судьбе: Святейший Сергий, патриарх Московский и всея Руси: К вопросу о генезисе «сергианства» в русской церковной традиции XX в. / С. Л. Фирсов. — СПб., 1999; Он же. Апостасия. Атеист Александр Осипов и эпоха хрущевских гонений на Русскую Православную Церковь / С. Л. Фирсов. — СПб., 2004; Одинцов, М. И. Письма и диалоги времен хрущевской «оттепели»: Десять лет из жизни патриарха Алексия: 1955;1964 гг. / М. И. Одинцов // Отечеств. архивы. — 1994. — № 5; Он же. Пимен (Извеков) — последний «советский» патриарх / М. И. Одинцов // Отечеств. архивы. — 1995. — № 1; Он же. Крестный путь патриарха Сергия: документы, письма, свидетельства современников: К 50-летию со дня кончины / М. И. Одинцов // Отечеств. архивы. — 1994. — № 2; Он же. Русские патриархи XX в.: Судьбы Отечества и Церкви на страницах архивных документов / М. И. Одинцов. — М., 1999.
• 34 См.: Цыпин, В. История Русской Церкви 1917;1997 / В. Цыпин. — М., 1997; История Русской Православной Церкви. Новый Патриарший период. Т. 1. — СПб', 1997'
• 35 См.: Гордун, С., свящ. Русская Православная Церковь при святейших патриархах Сергии и Алексии / С. Гордун // Вестн. РХД. — 1990. — № 158; Иоанн (Снычев), митроп. Церковные расколы в Русской Церкви 20-х и 30-х гг. XX столетия — григорианский, ярославский, иосифлянский, викторианский и другие: Их особенности и история / Иоанн (Снычев). — Сортавала, 1993; Он же. Самодержавие духа: очерки русского самосознания / Иоанн (Снычев). — СПб., 1994; Иннокентий (Павлов), игум. О современном состоянии Русской Православной Церкви / Иннокентий (Павлов) // Социол. исслед. — 1987. — № 4.
• 36 См.: Степанов (Русак) В. Свидетельство обвинения: Церковь и государство в Советском Союзе. Кн. 1−3 / В. Степанов (Русак). — М., 1993; Он же. Красная патриархия: Волки в овечьей шкуре /В. Степанов (Русак). — М., 1993; Якунин, Г., свящ. В служении культу: Московская Патриархия и культ личности Сталина / Г. Якунин // На пути к свободе совести. — М., 1989; Эдельштейн, Г., свящ. Из записок сельского священника / Г. Эдельштейн // На пути к свободе совести. — М., 1989.
• 37 См.: Киреев, А., протод. Епархии и Архиереи Русской Православной Церкви в 1943;2002 годах /Киреев. — М., 2002; Мануил (Лемешевский), митроп. Русские православные иерархи периода с 1863 по 1965 годы. Т. 1−6 / Мануил (Лемешевский). — М., 2006.
• 38 См.: Константинов, Д. В., прот. Зарницы духовного возрождения / Д. В. Константинов. — Канада, 1974; Он же. Религиозное движение сопротивления в СССР / Д. В. Константинов. — Канада, 1967; Он же. Гонимая Церковь: Русская православная Церковь в СССР / Д. В. Константинов. — М., 1999; Мейендорф, И., прот. Святейший Патриарх Тихон — служитель единства Церкви / И. Мейендорф // Вестн. Ленингр. Духовн. Акад. — 1990. — № 3; Шмеман, А., прот. Богословская школа в СССР: 1943;1955 / А. Шмеман // Вестн. ин-та по изуч. СССР. — Париж, 1957. — № 1.
• 39 См.: Одинцов, М. И. Русская православная церковь в 80-х годах XX столетия: общая оценка состояния, организационная структура, социально-политическая деятельность / М. И. Одинцов. — М., 1989; Ливцов, В. А. Государственно-церковные отношения в СССР и России: проблема религиозной безопасности, 60−90 гг.: дис. … канд. ист. наук / В. А. Ливцов. — М., 1997; Полосин, В. С. Русская Православная Церковь и государство: 1971;1991 гг.: международный, правовой и политологический аспект: дис. … канд. полит. наук / В. С. Полосин. — М., 1993.
• 40 См. Одинцов, М. И. Русская Православная Церковь в XX веке: история взаимоотношения с государством и обществом / М. И. Одинцов. — М., 2002; Тюрина, Л. В. Государство и Русская православная Церковь: эволюция отношений 1917;2000 гг.: дис. канд. ист. наук / Л. В. Тюрина. — Курск, 2000; Шкаровский, М. В. Русская православная Церковь при Сталине и Хрущеве / М. В. Шкаровский. — М., 1999.
• 41 См.: Маслова, И. И. Эволюция вероисповедальной политики советского государства и деятельности Русской Православной Церкви: (1953;1991 гг.): дис … д-ра ист. наук / И. И. Маслова. — М., 2005.
• 42 См.: Басова, Н. А. Русская Православная Церковь в Карелии в 1918;1941 гг.: дис. … канд. ист. наук / Н. А. Басова. — Петрозаводск, 2006; Федотов, А. А. Русская Православная Церковь в 19 601 990 гг.: внутрицерковная жизнь и взаимоотношения с государством: (на материалах Владимирской, Ивановской и Костромской областей): дис. … канд. ист. наук / А. А. Федотов. — Иваново, 2000; Гайлит, О. А. Религиозная политика советского государства по отношению к Русской Православной Церкви в конце 1920 — 1930;х гг.: (на материалах Западной Сибири): дис. … канд. ист. наук / О. А. Гайлит. — Омск, 2002; Горбатов, А. В. Государственно-церковные взаимоотношения в Кемеровской области (1943;1969 гг.): дис. … канд. ист. наук / А. В. Горбатов. — Кемерово, 1996; Гиоева, И. А. Русская Православная Церковь в истории северной Осетии (XX-нач. XXI в.): дис. канд. ист. наук / И. А. Гиоева. — Владикавказ, 2005.
• 43 См.: Агафонов, П. Н. Эволюция государственно-церковных отношений в 1920;1929 гг.: на материале Пермской епархии: дис. … канд. ист. наук / П. Н. Агафонов. — Пермь, 2002; Он же. Русская Православная Церковь в 1943;1965 гг. по материалам Пермской епархии / П. Н. Агафонов // Материалы Смышляевских краеведческих чтений. — Пермь, 2001; Абдулов, Н. Т. Уфимская епархия в системе государственно-церковных отношений: 1917;1991: дис. … канд. ист. наук / Н. Т. Абдулов. — Уфа, 2006; Вяткин, В. В. История Пермской епархии в XIX — нач. XXI в.: формы и методы церковной деятельности, государственно-церковные отношения: дис.. канд. ист. наук /В. Вяткин. — Пермь, 2005; Лавринов, В., прот. История Екатеринбургской епархии: События, люди, храмы / В. Лавринов. — Екатеринбург, 2001; Нечаев, М. Г. Красный террор и Церковь на Урале / М. Г. Нечаев. — Пермь, 1992; Он же. Церковь в период великих потрясений 1917;1922 / М. Г. Нечаев. — Пермь, 2004; Потапова, А. Н. Религиозная политика советского государства и ее осуществление на Южном Урале в 1941;1958 гг.: дис. … канд. ист. наук / А. Н. Потапова. — Оренбург, 2004.