«Северный модерн» в России начала XX века

Модерн, поколение конца XIX-начала XX вв. назвало свое время «Серебряным веком», вероятно, продолжая античную традицию цикличности в определении пространства истории: век золотой, серебряный, железный, бронзовый. Все повторяется, и все ново. Неумолимое движение по спирали поглощает человечество круговоротом изменений. Модное сменяется актуальным, актуальное — модным. Открытия рождаются временем, а новое — это лишь хорошо забытое старое. Модерн, будучи не любим большинством, тем не менее, превратился в законченный, целостный стиль, и по сей день поражающий воображение редкой смелостью выразительных средств. Он стал символом нового века, возрождавшего отчасти старые ценности.

Архитектура как неотъемлемая часть нашей жизни зачастую невероятно меняет наше понимание окружающего мира. Малейшие изменения, как новые постройки или снос старых зданий, влекут за собой не только преображение пространства, но и переосмысление места человека внутри изменившегося мира. На рубеже веков, сначала в Европе, а затем в России, повсеместно начинает звучать слово «modern», обозначившее новые тенденции в застройке городов и в архитектуре и давшее имя новому стилю.

«Модерн» — значит «современный», а основатели и идейные вдохновители модерна попытались придать ему еще и значение своевременного явления и стиля. Новый стиль воплощал в себе переосмысленное европейское искусство, эстетическое обобщение опыта человечества, синтез различных исторических традиций, наложенных на идею прогресса и целесообразности. Он пытался преодолеть разделение, противоречия между рациональностью и изяществом, красотой и пользой. Своевременность стиля была очевидной: эпоха пароходов и паровозов, автомобилей и самолетов, радио и телефонов, многомиллионных городов требовала реализации всех технических достижений человечества. Общедоступное, комфортное, дешевое — таково было социальное требование, обращенное к архитектуре, продиктованное развивающейся урбанизацией и намечающейся перенаселенностью городов. Архитектура начинает восприниматься не только как новое направление в искусстве и стиль, но претендует на звание «архитектуры всенародного пользования».

Индустриализация и модернизация, обновив все сферы человеческой жизни, изменили людей в целом. Впечатления современников выразил А. Блок: «…Люди стали жить иной жизнью, странной и чуждой человечеству. Прежде думали, что жизнь должна быть свободной, красивой, религиозной, творческой. Теперь развилась порода людей, совершенно перевернувших эти понятия, которые утратили, идя путями томления, сначала Бога, потом мир, наконец, самих себя. Циркулируя, они стали вычеркивать какой-то механический мир вокруг себя, в котором разместились, теснясь и давя друг друга. Этот круг стал зваться жизнью нормального человека» Цит. по: Сарычев В. А. Эстетика русского модернизма. Воронеж, 1991. С. 46.

Уходил XIX в., а вместе с ним — эмоциональная уверенность в завтрашнем дне. Будущее казалось так же эфемерно и непредсказуемо, как прошлое. На этом фоне ни на минуту не оставляются попытки изобразить перед человечеством перспективы будущей жизни. А «сверхкультурная усталость, вечернее настроение», стали визитной карточкой нового стиля, трогательно-болезненного и изысканно глубокого. Безусловными родоначальниками и законодателями модерна являлись архитекторы Бельгии, Австрии и Германии, идеи которых, как и многие иные достижения Европы, проникли в Россию. Модерн, по мысли его теоретиков, должен был выразить духовное содержание эпохи с помощью синтеза искусств, нетрадиционных форм и приемов, современных материалов и конструкций. Открытия европейцев начали жить в России новой жизнью, странной и противоречивой, с каждым днем все более расходясь с образцами и эталонами. В России модерн пережил три периода: ранний, зрелый (рациональный) и поздний, различие между которыми обусловлено идейными приоритетами и степенью выраженности стиля. Такая периодизация была предложена Д. Сарабьяновым, с оговоркой, что с ней можно согласиться, можно проигнорировать. Ранний модерн имел в России несколько проявлений, в частности неорусский стиль, но, по сути, ранний модерн — это европейский Art Nouveau, причудливо орнаментированный, непривычный для обыденного восприятия, символический и претенциозный, а главное — недолговечный. В зрелый (рациональный) период появляются более или менее устойчивые и неизменные идеи. Поздний модерн дал концепцию, вполне конкретный тип зданий и базу для будущего конструктивизма. Д. Сарабьянов назвал его предконструктивистским этапом в модерне. Такая условная периодизация более или менее отражает функциональные различия архитектуры модерна.

Ранний модерн стал воплощением фантастических идей о городе-мечте и настойчивым поиском большого стиля. Этот период характеризуется стремлением индивидуально выделиться и неповторимо себя проявить, причем широкое понимание архитектуры и стиля располагало к этому. Архитектура начинает, воспринимается не только как искусство строить и украшать здания, но и как средство организации микромиров «изнутри наружу». Здесь вещь выступает компонентом системы, нерасторжимым элементом среды, хотя сам микромир может быть абсолютно чужд окружающей его действительности, замкнут на себе, самобытен. Стиль (даже архитектурный) понимается как стиль жизни.

В период раннего модерна (1880−1890 гг.) приоритетным типом зданий становятся особняки, внешняя и внутренняя форма которых неповторимы и символичны. Символичность декора и интерьера особняков позволяла отстраниться от обыденности жизненного круговорота и вместе с тем реализоваться мечте об искусстве ради искусства. Особняки-замки, создаваемые по заказу «миллионщиков», все они были воплощением этих идей и чаяний, но не вполне способствовали широкому развитию стиля. Так, в период раннего модерна удалось решить проблему эстетизации быта, оставив запросы социума без должного внимания.

Зрелый этап (1890−1900 гг.) — это период саморефлексии модерна и попытка разрешения глобальных противоречий между элитарностью и массовостью. «Субъективное — это неконструктивная ересь», как говорил А. Бенуа, и такого рода утверждения не могли не возыметь реакции. От субъективного освобождаются через обращение к обществу, требующему удобных и больших помещений, в меру красивых и практичных. Начинается массовая застройка городов, появляются железнодорожные вокзалы, крытые торговые галереи, кинотеатры, музеи, доходные дома, призаводские общежития. Все творческие силы брошены на это. Но формирование стиля так и не было завершено, модерн же продолжил свое развитие по пути упрощения. В 1902 г. блестящий архитектор Ф. Шехтель начинает реконструкцию Ярославского вокзала, построенного еще в XIX в. Столичный вокзал поистине был «воротами Москвы», как называли его современники, от него шел путь на север России. Переделка вокзала была связана с расширением железнодорожного сообщения с Архангельском и его следствием — градостроительной необходимостью реконструкции в центре города значимого сооружения.

Сохранилась записка начальника Московской ярославской железной дороги Н. Казакова: «Стиль [вокзала]… должен быть северорусским, с некоторым монастырским оттенком». Гербы Москвы, Ярославля и Архангельска, земляника и медведи, северные птицы, Георгий Победоносец и архангел Михаил, башни и крепкие, светло-зеленые, отдающие в серый стены — чем не северный мотив. Просторные вестибюли и удобные помещения сказочного теремка стали воплощением периода зрелого модерна.

Поздний модерн (1900;1917 гг.) запомнился отходом от «стильной чепухи» Лукомский Г. К. О постройке Нового Петербурга//Зодчий. 1912. № 52. С. 519. В этот период строятся здания общественного значения: вокзалы, типографии, банковские комплексы, доходные дома. Их особенной чертой становятся габариты: мощные 5−7-этажные строения с минимальным и простым декором («ясное дело, на 7-этажном доме бойницы и башни смысла не имеют»). Сарабьянов считает, что в этот период идет подготовка к конструктивизму. Здания освобождаются от декора, а определяющую роль в качестве материала начинают играть стекло и металл. Однако встречаются и особняки, но романтико-мистические мотивы и настроения здесь предельно сдержанны. Ослабление эмоциональности, экспрессивности и отчасти упрощение модерна в поздние периоды было связано с некоторой исчерпанностью символического раннего модерна. Он оказался, в отличие от зрелого, менее приспособленным к решению социальных проблем, неконтактным с обществом. Ранний модерн, как отмечают исследователи-искусствоведы, «обладал внутренней индивидуальной нацеленностью, несовместимой с классическими принципами градостроительства». Кириллов В. В. Архитектура русского модерна: Опыт формологического анализа. М., 1979. С. 145.

Русский модерн обладает некоторыми особыми чертами, выделяющими его из массы прочих стилей. Назовем их.

Первая — сближение архитектуры и изобразительного искусства, которые внутренне взаимно повлияли и дополнили друг друга. Слияние архитектуры и изобразительного искусства — традиционно для русской средневековой культуры, особенно для церковного строительства. К XIX в. отношения между изобразительным искусством и архитектурой практически сходят на нет. Зодчие начинают воспринимать здание как холст, на котором значимы мельчайшие детали, включая детали внутреннего интерьера, которые гармонично вписываются в общую концепцию. «Линия» приобретает многозначность и становится одной из форм выразительности: кривая, изогнутая линия в декоре — один из ярких маркеров модерна. Линия рисунка дверей, оконных ручек и рам, эркеров, балконов, лестничных перил, воплощающая часто органический, живой мир — это целая концепция.

Вторая черта архитектуры русского модерна — это территориально-пространственная ориентированность. Выделение внутренних направлений в таком предельно индивидуальном стиле, как модерн, очень не характерно, ибо общее между архитекторами часто определялось европейскими эталонами, а не принадлежностью к школе. Каждый из них всегда имел свой особый, личный взгляд и собственное решение относительно любого предмета.

Третья черта модерна — его принципиальная социальная ориентированность на широкие массы, которые требовали более комфорта, чем красоты. Эта заданность модерна определялась научно-техническими достижениями, но проявилась не сразу. «В течение нескольких предшествующих веков все творческие силы были притянуты ко двору, диктовавшему законы вкуса всей страны; когда же интерес к монументальному строительству ослаб, то на первый план выступила разумная экономия», не дозволявшая широких трат. Как отмечал журнал «Зодчий», отношение к архитектуре изменилось, и она постепенно перестает быть «формой» искусства: люди «перестали жить художественной жизнью, не умеют отличить прекрасное от некрасивого и замечают лишь пестрое».

Безусловно, в архитектуре модерна существовали лидеры с ярко выраженным творческим началом, высоко ценимые авторитеты, чьи идеи привлекали, становились многим близки, подхватывались и по-новому переосмысливались. Так, произведения Ф. Лидваля и Ф. Шехтеля даже, по мнению современников, были «шагом к стилю» Зодчий. 1910. № 41. С. 188. и претендовали на уровень шедевра. Именно они определили тенденции роста и развитие нового стиля, как минимум — в столицах. Различие двух направлений состояло в форме и способе воплощения идей: для Москвы были характерны широта и радикальность самовыражения, для Петербурга — сдержанность чувств, что называется «северный модерн» Ф. О. Шехтель и проблемы истории русской архитектуры конца XIX-начала XX века. М., 1988. С. 3.

Следует отметить, что современники достаточно сдержанно, без лишнего восхищения, отзывались о модерне. Модерн, испытывающий воздействие близких всему миру мыслей эпохи, призванный воплотить потенции культуры, в «своем ремесленном варианте превращал серьезные идеи и чувства в банальные истины, а пластические искания — в назойливые, скучные стереотипы» Русские столицы: Москва и Петербург. М., 1995. С. 95.

В конце XIX—начала XX в. на севере России — в Петербурге, получило развитие направление — «северный модерн». Северный модерн сложился в архитектуре под воздействием идей национального романтизма и общей эстетики периода Модерна в Европе. Постройки северного модерна отличаются суровым стилем, восходящим к традициям средневековой норманнской архитектуры с применением национальных мотивов декора, пластичного, экспрессивного силуэта и ритма простых геометризованных объемов, использованием выразительной фактуры природных материалов. Власов В. Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства: В 10 т. — СПб.: Азбука-классика, 2004;2009.

Архитектурный образ Санкт-Петербурга многопланов, разнолик и вместе с тем монолитно целостен. В нем запечатлены различные градостроительные эпохи и художественные стили. Но есть у него и общие, объединяющие черты — строгая регулярность, величавая монументальность и стройная гармония. Они определяют характер центральных ансамблей и крупных сооружений — доминант, неразрывно связанных с водными пространствами, зеленью садов и парков, плотной рядовой застройкой. Город в целом принадлежит к величайшим творениям мирового градостроительного искусства.

Основанный в устье Невы, на островах ее дельты, вблизи финского залива, Петербург развивался как приморский и речной город. Просторная акватория реки служила как бы его главным проспектом, а самый широкий участок — от истока Большой Невки до Стрелки Васильевского острова — своего рода центральной площадью. Вход в Неву со стороны Финского залива «запирали» два мощных фортификационных комплекса: Петропавловская крепость и верфь-крепость Адмиралтейство. Эти сооружения образовали пространственную ось Петербурга, его двойное ядро. Поборники модерна стремились к всеобщему обновлению и эстетическому преображению среды, к поиску нетрадиционных средств выразительности, к органической целостности сооружений, т. е. внутреннему единству функции и образа. Поиски новизны переплетались с романтической стилизацией средневекового зодчества. Даринский А. В., Старцев В. И. История Санкт-Петербурга. XVIII—XIX вв. — СПб. 2000. С. 82. Принципам нового стиля соответствовали свободное построение плана с перетекающими пространствами и живописно-асимметричная композиция объемов с различными по размерам и конфигурации проемами.

Раннему модерну были свойственны текучесть форм, криволинейность очертаний, стилизованный рисунок. В отделке широко применялись майолика, мозаика, витражи, скульптурный рельеф и художественный металл. Зрелый модерн — более строгий, изысканно сдержанный, рационалистичный. В его русле зародилось протоконструктивистское направление архитектуры.

Рационалистические тенденции глубже проявились при строительстве новых типов зданий, в том числе — торговых.

Введение

металлических и железобетонных каркасных конструкций позволяло устраивать свободные, хорошо освещенные помещения, заменять массивы стен большими плоскостями остекления. Тенденции новых типов зданий нашли свое воплощение при постройке торгового Дома компании «Зингер» на Невском проспекте. Заметное место в архитектуре периода модерна заняли постройки демократической ориентации: народные дома, жилье для трудящихся.

Крупными мастерами петербургского модерна были Г. В. Барановский, В В. Шауб, К. К. Шмидт, П. Ю. Сюзор. Группа зодчих — Ф. И. Лидваль, Н. В. Васильев, А. Ф. Бубырь, И. А. Претро — примыкала к «северному» модерну — своеобразному варианту стиля, в котором функциональная логика сочеталась с мощной пластикой объемов, живописным силуэтом, богатой палитрой естественных и искусственных материалов, романтичной трактовкой образа мощной пластикой объемов живописным силуэтом, богатой палитрой естественных и искусственных материалов, романтичной трактовкой образа.

«Северный модерн» привнес в архитектуру Петербурга новые черты: свободную и часто асимметричную группировку объемов, сильную пластику, активный силуэт.

Введение

различных по цвету и фактуре материалов в отделку зданий, использование рельефов на темы северной природы придавало строениям особую живописность и оживляло фронт застройки петербургских улиц.