Но не всё было ладно во внешней политике Александра II. И тогда мы болели болезнью, которую не могу назвать русской. Другие народы поступали так же. И тогда тоже, например, мы готовили Плевненский штурм ко Дню тезоименитства государя. В итоге — огромные людские потери, вот часовня стоит напротив Политехнического музея. Но мужественный император, когда узнал, плакал, по шапке дал, кому положено, траур наложил. Тогда мы не хвастались этим, как сейчас некоторые стараются хвастаться победами Жукова, который расплатился четырьмя бойцами за каждого бойца противника. Да за это не маршалом делают, не Орден Победы вешают, за это свободный народ генерала просто вешает! Так поступили бы англичане, пора бы поучиться. Но мы не так воевали при Александре II.
Была ошибка в проигранном Берлинском конгрессе, когда на нас навалилась вся Европа, и мы, может быть, слишком преждевременно уступили итоги Русско-турецкой войны 1877−78 годов. Это не позор государя, но, может быть, ошибка государя.
Признавая поразительное мужество царя, признаем его, наконец, и подлинно великим реформатором. Ведь он всё-таки при жизни стал царем-освободителем.
Реформы Александра II «великими» назвали при его жизни. Причем, у нас тогда не было ни «политбюро», ни «главлита». Никто не спускал вниз постановление: «Реформы 1861-го обозначать „великими“. Статс-секретарь такой-то». Что можно сказать о реформах? Это земельная реформа — освобождение крестьян в 1861 году. Смыкающиеся друг с другом земская и городская реформы 1862−1864 годов. Судебная реформа, судебные уставы 1863 года. По сути, я назвал четыре реформы. И, наконец, военная реформа, в основном 1871−1874 годов. За одно царствование, не такое уж продолжительное.
