Высылка: политический аспект

В результате бесчеловечной акции большевистских лидеров сотни людей без суда и следствия выдворили за пределы родины лишь за то, что они претендовали на право свободы мысли и свободы слова. Удар, нанесенный по интеллектуальному потенциалу России, был чудовищен по своим масштабам, по оценкам зарубежных историков в изгнании оказалось около 500 ученых. Среди тех, кто был насильно депортирован, оказались известнейшие «корифеи русского идеализма»: «Философы составляли сравнительно небольшую группу, но особенно приметную ввиду их известности и высокого интеллектуального потенциала; это были Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Б. П. Вышеславцев, В. В. Зеньковский, И. А. Ильин, И. И. Лапшин, Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин, Ф. А. Степун, П. А. Сорокин, Г. В. Флоровский, С.Л. Франк». В числе намеченных к депортации были, кроме философов, историки, экономисты, естественники, ректоры и деканы вузов, юристы, литераторы, общественные деятели, предприниматели, в их числе: В. В. Абрикосов, Ю. И. Айхенвальд, И. А. Артоболевский, А. Л. Байков, П. М. Бицилли, А. А. Боголепов, Б. Д. Бруцкус, В. Ф. Булгаков, П. А. Велехов, Н. М. Волковысский, Д. И. Голованов, В. В. Заворыкин, Е. Л. Зубашев, А. С. Изгоев, А. С. Коган, А. А. Кизеветтер, В. М. Кудрявцев, Е. С. Кускова, Д. А. Лутохин, В. Ф. Марциновский, И. А. Матусевич, С. М. Мельгунов, В. А. Мякотин, М. М. Новиков, Б. Н. Одинцов, М. А. Осоргин, А. Б. Петрищев, А. В. Пешехонов, Р. В. Плетнев, С. Н. Прокопович, Л. М. Пумпянский, В. В. Стратонов, П. В. Трошин, С. Е. Трубецкой, А. И. Угрюмов, М. С. Фельдштейн, В. Г. Чертоков, В. И. Ясинский и др.

Из Одессы высылались профессора Б. П. Бабкин (физиолог), Н. П. Кастерин (физик), К. Е. Храневич (кооперация), Е. П. Трефильев (история), А.Ф. Дуван-Хаджи (хирург), А. С. Мумокин (государственное и административное право), Д. Д. Крылов (судебная медицина), П. А. Михайлов (уголовное право), Ф. Г. Александров (языковедение), А. В. Флоровский, ассистенты С. А. Соболь (зоолог), Г. Добровольский (нервные болезни), Г. А. Секачев; из Киева высылали академиков С. Ефимова и Корчак-Чепурковского и других в количестве 17 человек. В отличие от своих коллег в Москве и Питере они были направлены в эмиграцию другим путем: сушей до Одессы, оттуда морем — в Константинополь.

В число депортируемых попали и менее известные представители интеллигенции: врачи, агрономы, бухгалтеры, литераторы и студенты. Однако на этом власть не остановилась, гонения на инакомыслящих, в различных формах будут продолжаться и дальше.

Ленинскую линию в отношении интеллигенции продолжил и углубил И. В. Сталин. Чего стоил только один его постулат об обострении классовой борьбы при продвижении к социализму. Результат не замедлил сказаться: «С началом массовых призывов в партию уровень интеллигентности руководства страной постепенно снижается. Уже в 1925 г. в партии насчитывается около 30 тыс. полностью неграмотных, таких, которые не умели ни читать, ни писать. Среди делегатов съезда партии в 1930 г. 74,7 процента имели только начальное или неполное среднее образование. Это была уже та пластилиновая, вязкая масса, из которой при малейшем подогреве можно было лепить любые фигуры. Иммунитет партии к невежеству резко снижается. По сути дела, Сталин в интересах укрепления своей власти вел целенаправленную политику вытеснения интеллигенции из партии и из руководства экономикой страны». Данная «стратегия» в социально-политической сфере привела, по словам одного из «гостей» Лубянки к тому, что в Советской России к 1939 г. остались лишь три категории граждан: те, которые сидели, те, которые сидят и те, которые будут сидеть, четвертой — быть не может. Большевики, ценой крови миллионов своих сограждан, подтвердили федоровский постулат о том, что разум, находясь в руках одного класса, теряет доказательную силу.

Прежде чем приступить к рассмотрению документальных материалов фондов Центрального архива ФСБ России, посвященных высылке интеллигенции из Советской России в 1922 г., попробуем воссоздать картину событий тех лет и участие в них ГПУ. В начале июня на заседании Политбюро ЦК РКП (б) было решено образовать комиссию в составе И. С. Уншлихта, Д. И. Курского и Л. Б. Каменева для рассмотрения списка подлежащих высылке интеллигентских группировок. Ровно за месяц до начала операции по высылке интеллигенции, 16 июля 1922 г., Ленин пишет знаменитое письмо в ЦК партии, в котором тезисно намечает основные контуры операции. Накануне столь масштабной и политически достаточно рискованной акции ГПУ по заданию Политбюро ЦК РКП (б) провело многоплановую подготовку. В конце июля 1922 г. Комиссия по высылке подготовила и представила на рассмотрение Политбюро ЦК партии списки «активной антисоветской интеллигенции», которую предполагалось выслать из страны. К проведению операции все было готово. Предварительные шаги по выявлению «инакомыслящих» были сделаны гораздо раньше.

К лету 1922 г. внутриполитическая ситуация в стране обострилась. Борьба против бывших союзников по октябрьскому перевороту 1917 г. набирала «обороты»: процессы над левыми и правыми эсерами, меньшевиками, борьба с «церковниками», связанная с подготовкой Поместного собора Русской Православной Церкви и т. п. Одновременно внимание партии привлекла ситуация в рядах «старой» интеллигенции.

Уншлихт 27 августа посылает отчет о первых результатах по изъятию антисоветской интеллигенции в ЦК партии и СНК. 2 сентября ГПУ направляет «тов. Яковлевой» списки арестованных по Москве и Петрограду, высылка которых отложена вплоть до особого распоряжения. В тот же день заместитель начальника IV отделения СО ГПУ Н. И. Зарайский докладывает начальнику СО ГПУ о мероприятиях по подготовке к высылке интеллигенции за границу, проводимых в Петроградском губотделе ГПУ. В рапорте сообщается об отправке в Москву анкет, фотографий на высылаемых, а также расписания пароходного сообщения с Германией. 7 сентября 1922 г. Зарайский докладывает зампреду ГПУ Уншхлиту о количестве арестованных в ходе операции, включая сведения по Украине. Сообщаются сведения отдельно по городам: Москве (подлежало аресту 100 человек, из них 33 — студенты), Петрограду (подлежало аресту и высылке 51 человек, арестовано — 35 человек), Харькову (подлежало аресту 12 человек, арестовано — 10), Екатеринославу (арестовано 9 человек), Одессе (подлежало аресту 18 человек, арестовано — 17) и Киеву (подлежало аресту 29 человек, арестовано — 20). Уточняются условия высылки арестованных: под конвоем или без, каким количеством партий высылать, предполагаемые маршруты отправки и их обоснование (высказывается соображение об отправке через Ригу, чтобы в Питере «не блудили» в ожидании парохода). Пофамильно перечисляются арестованные врачи, которые направляются в адмссылку в «Восточные губернии» — Киркрай, Оренбургскую губернию и Туркестан. Информирует о результатах работы Комиссии по пересмотру списков под председательством Ф. Э. Дзержинского от 31 июля 1922 г.: освобождено от высылки по Москве и Петрограду — 7, задержана высылка — 7, предано суду «по обвинению в принадлежности к антисоветской организации» в Петрограде — 5 человек. На этом, в основном, массовая операция по депортации «антисоветской интеллигенции» была завершена. Однако «точечные» аресты профессуры в Петрограде продолжались. Так, 4 сентября 1922 г. был арестован заведующий библиотекой «Дома Литераторов» В. П. Ирецкий, 5 сентября 1922 г. — по так называемому «общему делу Объединенного Совета ВУЗ» — профессор Географического института В.П. Палетика⁶⁴.

Параллельно с арестами и высылкой интеллигенции власть обратила свой взор на подрастающее поколение — на студентов ВУЗов, посчитав, что «буржуазная зараза» проникла и в их ряды. Наряду с организационными мерами (принятие новых правил приема в высшие учебные заведения, ужесточающих требования к социальному происхождению учащихся), применялись и «силовые», в том числе аресты среди студентов.