Граф Алексей Андреевич Аракчеев

Историография истории России конца ХVIII — первой четверти ХIХ в. так или иначе должна была упоминать имя графа Алексея Андреевича Аракчеева (1769 — 1834) в силу его исключительного служебного положения, а также своеобразных и во многом загадочных взаимоотношений с императором Александром I, который, по мнению многих исследователей, являлся полной его противоположностью.

А.А. Аракчеев родился в мелкопоместной дворянской семье. Эти слои российского дворянства всегда отличались достаточной консервативностью идеологии и патриархальностью быта. Детские годы не могли не наложить отпечаток на сознание будущего государственного деятеля. Сказался также и круг чтения. Годы учебы в артиллерийском и инженерном шляхетском корпусе, а также служба в гатчинских войсках Павла Петровича только укрепили его консервативные взгляды. Относительно этого периода карьеры Аракчеева возникает вопрос: можно ли его считать временщиком или фаворитом (в буквальном смысле этого слова) царствования Павла І. В этот период Аракчеев занимает достаточно скромные должности коменданта С.-Петербурга, командира сводного гренадерского батальона лейб-гвардии Преображенского полка, оберквартирмейстера армии, инспектора артиллерии. Да, Аракчеев почти постоянно находился при особе императора, был ему лично и искренне предан, но на государственную политику его влияние было мизерным. Реальные рычаги воздействия на императора находились в руках А. А. Безбородко, И. П. Кутайсова и Ф. В. Ростопчина.

Это были все-таки годы становления Аракчеева как государственного деятеля и хозяйственника. Многие методы преобразования армейской артиллерии, обучения личного состава, формирования отдельных подразделений были заимствованы им именно из гатчинской артиллерии, организатором которой был Павел Петрович, и тактико-технические данные которой превосходили организацию остальной полевой артиллерии русской армии. В чем же здесь реакционность? Большинство приемов хозяйственной деятельности в Грузинском имении (подарено Павлом І в декабре 1796 г., насчитывало около 2 тыс. душ) были также заимствованы им из Гатчинского имения Павла Петровича, а затем достаточно творчески развиты. За всю жизнь Аракчеев приобрел только 6 душ дворовых и ни одного крестьянина на вывод или с землей. Отмечаются случаи, когда он давал им вольную. В его имении практически не использовались барщинные работы (только в виде наказания на строительных работах в самой усадьбе и в парке), замененные оброком.

Достаточно наглядным примером того, что он не был приверженцем только традиционного уклада жизни является его постоянное стремление всячески «вестернизировать» условия труда и быта как в самом имении, так и в деревнях: регулярная застройка; дороги с твердым покрытием, соединявшие все 30 деревень имения; чистые широкие улицы, освещавшиеся в ночное время; просторные опрятные дома и надворные постройки крестьян, крытые тесом, а в самом Грузино — железом; бесплатный лазарет; заемный банк и т. д. Несколько десятков крестьянских семей занимались оптовой торговлей, были весьма состоятельными (годовые обороты составляли до 5 — 10 тыс. руб.) и приносили достаточно большой оброк владельцу.

Аракчеев делал ставку на среднее и зажиточное крестьянство, всячески его поддерживал и поощрял. Это обусловило очень малый процент недоимщиков, долги которых, как правило, списывались, а государственные подати уплачивал сам владелец. Во многом успешная хозяйственная деятельность имения (ежегодный доход составлял до 90 — 100 тыс. руб, при этом оброк составлял только треть) была обусловлена четкими действиями вотчинной администрации, а также новациями самого Аракчеева. В чем же здесь реакционность?

Аракчеев не был противником крепостного права и рассматривал его в большей степени как средство попечительства просвещенного дворянства над непросвещенной массой крестьянства. Это было средство организации правильного и гармоничного государства, в котором исключены анархия и произвол. Но будучи в струе либеральных устремлений Александра I, принял активное участие в разработке законопроектов освобождения крестьян (1817 — 1818), что достаточно подробно освещено в отечественной и зарубежной историографии. Заметим только, что именно Аракчеев впервые предложил освобождать крестьян с землей, что и было реализовано в ходе реформы 1861 г. При этом, напомним, он предлагал государству выкупать крестьян и землю, реформа же 1861 г. возлагала это на плечи самих крестьян.

В полном соответствии с теорией «попечительства» он относился к своим крепостным крестьянам. Он мог строго наказывать за неблаговидные поступки, но при этом часто и щедро поощрял крестьян и дворовых. В целом эти отношения мало чем отличались от отношений в имениях других помещиков, которые старались вникать в управление своими владениями. Что же тогда поставить ему в вину в данном вопросе? Регламентацию и контроль всей жизни крестьян? Учитывая ментальность российского крестьянства, сам дух эпохи, давайте предложим иные способы достижения надлежащих санитарно-гигиенических норм в домах, улучшения здоровья (запрещение пьянства, насильственная прививка оспы) и т. д. Все это вызывало ропот и проявление недовольства. Человеку не нравится, когда вмешиваются в устоявшийся уклад жизни. Но недаром говорится, что хорошее лучше видится издалека. Спустя несколько десятилетий после смерти графа, бывшие его крепостные крестьяне, после пребывания в государственном ведомстве, с благодарностью отзывались о таких методах воздействия своего хозяина. Необходимо также учитывать, что Аракчеев действовал подобным образом не только из гуманных побуждений, но и для сохранения и приумножения количества полноценных рабочих рук.

Всю жизнь он был подлинным монархистом и сторонником крепостного права. Это не вызывает сомнения, и с этой точки зрения — он типичный консерватор. Но, согласитесь, трудно одновременно быть суперприближенным царя-либерала и монархистом-реакционером. Факты как раз и свидетельствуют, что такое сочетание трудно реализуемо.

Аракчеев был возвращен из Грузинской ссылки в мае 1803 г., куда его отправил Павел I в 1799 г., и назначен на должность инспектора артиллерии. Его деятельность на этом посту достаточно хорошо исследована12 и не требует дополнительных комментариев. Единственным из современных авторов, который отказывает Аракчееву в заслугах перед русской армией, является Н. А. Троицкий, который все лавры в деле подготовки вооруженных сил России к Отечественной войне 1812 г. отдает М. Б. Барклаю де Толли13.

Разногласия и обида, возникшие в конце 1809 г. между Аракчеевым с одной стороны, и Александром І и Сперанским — с другой, были продиктованы исключительно тем, что его не пригласили на ознакомительные чтения проекта Сперанского. Конфликт был достаточно быстро разрешен, и Аракчеев занял пост главы департамента военных дел вновь созданного Государственного совета с правом доклада у государя, что делало его выше военного министра. Необходимо также отметить, что он старался не примыкать ни к каким придворным группировкам и партиям, но, используя свое положение доверенного лица императора, как бы возвышаться «над схваткой» .

Теперь о самом остром и болезненном вопросе в государственной карьере Аракчеева — руководстве военными поселениями. Многие мемуаристы, а затем и Н. К. Шильдер (очень не любил Аракчеева) утверждали, что последний был вначале противником создания военных поселений14. При этом, ссылки на какие-либо документальные материалы отсутствовали. Недавно нам удалось именно документально доказать, что дело обстояло именно таким образом и Аракчеев предлагал совершенно иные методы комплектования, управления и дислоцирования армии15. Но поскольку вопрос был решен императором в пользу нового института и его руководителем был назначен Аракчеев, то в силу своих убеждений и установок последний упорно реализовывал эту весьма фантастическую идею в жизнь.

Несколько общих замечаний об этом государственном институте. Идея эта была не нова и была уже реализована в виде гранчарских поселений на австрийско-турецкой границе, в виде «индельты» в Швеции и ландвера в Пруссии. Некоторые исследователи склонны видеть прообраз военных поселений в казачьих формированиях. На сегодняшний день этот вопрос остается открытым. Благотворительность идеи императора заключалась в том, чтобы дать военным оседлость и воссоединить их с семьями. Экономическая составляющая заключалась в том, чтобы резко сократить расходы на содержание армии; военная — прикрыть западные границы сплошной полосой военных поселений; политическая — сохранить большую армию при сохранении крепостного права; социальная — ликвидировать рекрутские наборы и не лишать помещиков рабочих рук.

Утопизм идеи заключался в попытке соединить два сословия в одном — служилое и тяглое. Заметим попутно, что такая политика в поселениях продолжалась только до 1826 г., когда новый император приказал отделить поселенную (хозяйственную) часть от строевой и поселяне-хозяева прекратили заниматься военной подготовкой.

Теперь по поводу реакционных методов руководства военными поселениями реакционером Аракчеевым. Многие стороны хозяйственной и бытовой жизни поселений (особенно Новгородских) совпадают с моделью Грузинской вотчины Аракчеева и свидетельствуют о попытках вестернизации (теперь уже в широких масштабах) российской действительности. Среди новаций хозяйственной и бытовой жизни военных поселений отметим лишь наиболее существенные: регулярную застройку ротных поселков и штабных комплексов (архитекторы В. П. Стасов, Л. Руско, Ф.И. Демерцов); хорошо развитую транспортную сеть, в том числе и регулярное движение пассажирских пароходов по оз. Ильмень и р. Волхов, а также пассажирских дилижансов по округам 1-й гренадерской дивизии в Новгородской губ.; функционирование ряда паровых лесопильных и мукомольных заводов; развитие сети конских заводов (особенно в округах кавалерии) и заводов рогатого скота; внедрение многопольных севооборотов; обучение поселян-хозяев передовым приемам агротехники (приглашение английского агронома И. Гуллета, расселение в округах поселений прусских колонистов, внедрение травосеяния и т. д.); открытие агротехнических и ветеринарных школ; развитие медицинского обслуживания; функционирование развитой сети школ военных кантонистов и т. д.

Все это свидетельствовало о коренных преобразованиях в регионах, где дислоцировались округа военных поселений, причем именно в сторону вестернизации, что не могло не встречать упорного сопротивления со стороны значительной части населения, придерживающейся традиционных форм жизни. Плюс методы внедрения этих новаций, которые были чисто российскими, т. е. зачастую исключительно насильственными.

Большинство исследователей истории военных поселений полагают, что они были выгодными в экономическом отношении (особенно округа кавалерии), что и предопределило их существование вплоть до конца 1850-х годов. Именно эти, достаточно известные в историографии факты, и не позволили, как нам кажется, авторам монографии «Русский консерватизм ХIХ столетия» оперировать фактором военных поселений в качестве доказательств реакционности курса Александра I после Отечественной войны 1812 г.

Все это, свидетельствует в пользу того, что термин «аракчеевщина» как синоним реакционности — достаточно искусственно созданный, и в большей степени выдает желаемое за действительное. Не собираясь идеализировать нашего героя, предлагаем окончательно отказаться от употребления этого термина в научной литературе, а самого Аракчеева рассматривать как консервативного политика безо всякого реакционного налета.

В конце жизни Аракчеев составил завещание на 50 тыс. руб. для написания подробной истории царствования Александра I к столетию со дня его смерти. Прекрасно осознавая, что будущий историк не сможет обойти его персону, он надеялся, что потомки более справедливо оценят и его заслуги перед страной. Процесс этот затянулся на долгие годы и начал решаться только в последнее время. Но лучше поздно, чем никогда.

аркчеев государственный крепостной.

• 1. Томсинов В. А. Временщик (А.А. Аракчеев). — М., 1996; Федоров В. А. М. М. Сперанский и А. А. Аракчеев. — М., 1997; Ячменихин К. М. Алексей Андреевич Аракчеев // Российские консерваторы. — М., 1997. — С. 17 — 62.
• 2. Гросул В. Я., Итенберг Г. С., Твардовская В. А., Шацилло К. Ф., Эймонтова Р. Г. Русский консерватизм ХIХ столетия. Идеология и практика. — М., 2000. — С. 420.
• 3. Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. — СПб., 1993. — Т. IV. — С. 321.