Атака Шевардина. 
Бородинское сражение

Бородинскому сражению предшествовал Шевардинский бой. Накануне этого боя, то есть 23 августа, Кутузов, заботясь о защите Петербурга, направил Витгенштейну 8 батальонов конницы, находившейся в Твери.

С утра 24 августа, когда русская позиция слева еще не была оборудована, французы подступили к ней. Не успели французские передовые части подойти к деревне Валуево, русские егеря открыли по ним огонь. Чтобы выиграть время для инженерных работ, Кутузов приказал задержать противника у деревни Шевардино. Здесь накануне был воздвигнут пятиугольный редут, который вначале служил частью позиции русского левого фланга, а после того, как левый фланг был отодвинут назад, стал отдельной передовой позицией. Наполеон приказал трем пехотным дивизиям под командованием Компана, Морана и Фриана корпуса Даву и двум кавалерийским корпусам Нансути и Монбрена перейти на правый берег Колочи и атаковать Шевардинскую позицию — редут мешал французской армии развернуться. Одновременно Понятовский стал теснить русские войска по Старой Смоленской дороге.

Редут и подступы к нему защищали легендарная 27-я дивизия Неверовского. Шевардино обороняли русские войска в составе 8 000 пехоты, 4 000 конницы при 36 орудиях.

Дивизия Компана, шедшая в авангарде, не доходя до Валуевой, свернула с дороги, переправилась через Колочу и овладела деревней Фомкино. Русские егеря, занимавшие деревню Фомкино, оказали упорное сопротивление наступавшим наполеоновским войскам. Но силы были не равны. Под натиском превосходящих сил неприятеля егеря оставили деревню и отступили к деревне Доронино. За артподготовкой последовала атака деревни Доронино. В то же время Понятовский начал теснить с юго-запада егерей, тоже приближаясь к деревне Доронино. После вторичной артподготовки Компан повел фронтальную атаку на Шевардинский редут.

Как только дивизия Компана стала выходить из мелколесья, двигаясь на Доронино со стороны Фомкина, Киевский и Новороссийский драгунские полки стремительно атаковали передовые колонны неприятельской пехоты и заставили ее отступить. Вместе с тем войскам Понятовского удалось обойти русских егерей и заставить их отойти в лес, расположенный между деревнями Шевардино и Утица. Воспользовавшись успехом Понятовского, пехотная дивизия генерала Компана вновь атаковала деревню Доронино и овладела ею, а также прилегающей к ней рощей.

К тому времени две другие пехотные дивизии генералов Морана и Фриана вышли на исходный рубеж у хутора Алексинки и двинулись на Шевардино с севера.

Таким образом, войска генерала АИ. Горчакова были атакованы с трех сторон: со стороны хутора Алексинки (дивизии Морана и Фриана), со стороны деревень Фомкино и Доронино (дивизия Компана и кавалерия Мюрата), со стороны Утицкого леса (корпус Понятовского).

Пять пехотных и шесть кавалерийских дивизий общей численностью свыше 40 000 человек обрушились на защитников Шевардина.

Русские войска встретили неприятеля сильным ружейным и артиллерийским огнем с близкого расстояния. Завязался упорный, неоднократно переходящий в рукопашный бой. Воины 27-й пехотной дивизии генерала Д. П. Неверовского, непосредственно защищавшие редут, проявили исключительную храбрость. Нередко бой шел в самом укреплении.

Около 7 часов вечера генералу Компану все же удалось овладеть русским укреплением, а войска дивизии генерала Морана захватили деревню Шевардино. Тогда на помощь защитникам Шевардина направилась расположенная у ручья Каменки 2-я гренадерская дивизия. Багратион лично повел гренадеров в бой, обходя редут с севера. 27-я пехотная дивизия атаковала неприятельские войска с востока. Кавалерийские полки 4-го корпуса вместе с кирасирскими обрушились на фланги противника. Натиск русских войск оказался настолько решительным и атака была осуществлена так быстро, что французы не выдержали и отступили.

Стало темнеть, а бой продолжался с прежним упорством. Горело Шевардино. Пожар освещал поле боя, на котором все еще продолжались жаркие схватки с войсками Наполеона, упорно стремившегося овладеть передовым опорным пунктом русской позиции. Защитники редута сумели отбить все атаки неприятеля и прочно удерживали укрепление.

Интересный факт приводит историк Н. А. Троицкий: «Уже стемнело на помощь Понятовскому пришли кирасиры Мюрата. Когда они под прикрытием темноты устремились в решительную атаку и уже слышен был топот тяжелых кавалерийских масс, Горчаков, у которого в резерве оставался один батальон, а кирасирская дивизия находилась в глубине позиции, пошел на хитрость. Он приказал резервному батальону „ударить поход и кричать „ура“, не трогаясь с места“, а тем временем „чтобы кирасиры неслись на рысях“ к редуту. Французы, услышав внезапное „ура“ под бой барабанов, приостановились, потеряли темп, а русские кирасиры успели на всем скаку вспупить в бой и отбить атаку».

Только к полуночи дивизия Ж.-Д. Компана после ужасной резни в ночном мраке и пороховом дыму ворвалась на валы редута. «Мы вошли в редут, сам не знаю как, — вспоминал об этой атаке герой рассказа П. Мериме „Взятие редута“. — Там мы дрались врукопашную среди такого густого дыма, что не видели противника». Горчаков оставил редут по приказанию Кутузова, выиграв необходимое время. «Поздно ночью, — пишет академик Тарле, — кончился этот бой, настолько неравный, что француза не могли понять, как он мог так долго продолжаться».

Когда завязался бой за Шевардинсикий редут, ратники ополчения вместе со строительными рабочими были отведены к деревни Семеновское, где принялись за сооружение так называемых Семеновских флешей.

Воины-артиллеристы сражались до конца, самоотверженно защищая орудия от неприятеля. Участник бородинского сражения офицер наполеоновской армии Жан Жермен был вынужден признать в своих мемуарах, что «русские артиллеристы умирали на своих пушках, но не оставляли своих позиции».

Бой за Шевардинский редут дал возможность русским выиграть время для завершения оборонительных работ на основной позиции, позволил более точно определить группировку сил противника, направление его главного удара. В результате этого боя было установлено, что основные силы противника сосредотачиваются в районе Шевардина против центра и левого фланга русской армии. В этот же день Кутузов направил на левый фланг 3-й корпус Тучкова, скрытно расположив его в районе Утицы, почти перпендикулярно к 8-му корпусу. При таком расположении простое фронтальное движение выводило его во фланг противника. Кутузов говорил о задачах этого корпуса: «Когда неприятель употребит в дело последние резервы свои на левый фланг Багратиона, то я пущу ему скрытое войско на фланг и тыл». К сожалению, этот замысел был сорван генералом Бенигсеном, который перед самым сражением приказал Тучкову выдвинуться и стать фронтом к противнику. Кроме 3-го пехотного корпуса, в район Утицы были переброшены Московское ополчение и часть казаков. произведенная перегруппировка войск значительно усиливала левый фланг русской армии. Эти изменения, скрыто и быстро осуществленные перед самым сражением, были полной неожиданностью для Наполеона.

Бой при Шевардино укрепил в русских войсках уверенность в победе. Кутузов в приказе, отданном в ночь на 25 августа указывает: «Горячее дело, происходившее вчерашнего числа на левом фланге, кончилось ко славе российского войска. С 2 часов пополудни и даже в ночи сражение происходило жаркое, все войска не только не уступили ни одного шага неприятеля, но везде поражали его с уроном с его стороны».

Убедившись, что задача, поставленная войскам генерала А. И. Готчакова, успешно выполнена, Кутузов приказал им оставить укрепление и отойти в расположение главных сил.

Шевардинский бой стал своеобразным прологом Бородинской битвы, наподобие поединков богатырей перед битвами средневековья. Каждая сторона могла быть довольной итогами и в то же время оценить силы противника. Наполеон, взяв Шевардинский редут, получил возможность развернуть свою армию перед фронтом противника и занять выгодный плацдарм для атаки русского левого фланга. При этом он увидел, какова перед генеральным сражением мощь обороны и возможного контрудара русских.

Теперь план Наполеона сводился к тому, чтобы главную атаку произвести на батарею Раевского и Семеновские флеши, а село Бородино демонстративно атаковать.

Наполеона беспокоила мысль, что его устаревшая армия не в состоянии будет выдержать серьезного сражения. В то же время он опасался, как бы русская армия снова не отошла без сражения.