Литература Франции 30-40 годов. 
Общая характеристика

На первые десятилетия XIX века приходится становление романтизма, которым в значительной степени будут предопределены многие процессы дальнейшей литературной истории страны, вплоть до символизма и некоторых других художественных феноменов, из которых сложится неоднозначное понятие «декаданс»; вместе с романтизмом ими создается своеобразное литературно-эстетическое обрамление XIX столетия.

Конец 1820-х годов становится кульминацией романтического движения во Франции. Это период максимального осознания романтиками своего единства в противостоянии приверженцам устаревших уже канонов рационалистического классицистического искусства. Но едва победа романтизма в полемике с классицизмом становится очевидной, как единство романтиков, которое никогда не было полным, заметно ослабевает, в их движении появляются симптомы кризисного характера, которые заметно обостряются в связи с революцией 1830 года. Уже в начале 30-х годов романтизм во Франции перестает быть ведущим направлением в литературе, однако и за рубежом 1830-х годов романтическая традиция остается достаточно устойчивой и плодотворной.

В 1830-е годы продолжается творческая деятельность романтиков старшего поколения (В. Гюго, А. де Виньи). Наряду с этим в литературу приходят писатели-романтики третьего поколения: А. де Мюссе, Жорж Санд, Э. Сю, Ж. де Нерваль, Т. Готье, и другие. После 1830 года романтизм развивается уже в несколько ином русле, чем прежде: исторические жанры уходят на второй план, проблематика литературных произведений тяготеет к двум направлениям: одной стороны, «чистое искусство», отказ от всякой идеологии и морализирования (Мюссе, Нерваль, Готье), с другой — стремление преодолеть индивидуализм и узкие рамки камерного искусства, придать искусству социальное звучание (Жорж Санд, Гюго, Сю).

Критический реализм начал складываться во французской литературе на исходе 1820-х годов в обстановке обострения общественной борьбы. Одно за другим появляются в эти предреволюционные годы первые произведения мастеров критического реализма — «Хроника времен Карла IX» Мериме (1828), «Красное и черное» Стендаля (1829), «Шуаны» Бальзака (1929).

На этом этапе — накануне революции 1830 года и в первые послереволюционные годы — писателей-реалистов объединяет не только общее понимание искусства, сводящееся к объективному изображению изменений, происходящих в обществе, но и общая политическая позиция: они — противники реставрации и подвластны буржуазнодемократическим иллюзиям. Общественная позиция Бальзака и Стендаля оказывается особенно близка к позиции Беранже, ставшего певцом революции 1830 года, и признанного главы романтизма Гюго.

Первых реалистов с романтиками 20-х годов сближает не только общность социально-политической ориентации, выявляющаяся в оппозиции монархии Бурбонов и в критическом восприятии утверждающихся на их глазах буржуазных отношений. В определенной мере сходными оказываются и их эстетические позиции. Вместе с романтиками в конце 20-х годов реалисты выступали против классицизма. Почти одновременно опубликованные манифест французских романтиков — «Предисловие» к драме «Кромвель» Гюго и эстетический трактат Стендаля «Расин и Шекспир» имеют общую критическую направленность, являясь двумя решающими ударами по уже давно отжившему свой век своду законов классицистического искусства. В этих важнейших историко-литературных документах и Гюго, и Стендаль, отвергая эстетику классицизма, ратуют за расширение предмета изображения в искусстве, за отмену запретных сюжетов и тем, за представлении жизни во всей ее полноте и противоречивости. При этом для обоих высшим образцом, на который следует ориентироваться при создании нового искусства является великий мастер эпохи Возрождения Шекспир (правда, воспринимаемый романтиками и реалистами по-разному).

В целом можно сказать, что пути романтиков и реалистов разойдутся после революции 1830 годов, что, в частности, получит отражение в полемике начала 30-х годов (критические статьи Бальзака о драме «Эрнани», его статья «Романтические акафисты»). В своих статьях Бальзак критиковал романтиков за искусственность, выспренность, за отсутствие знания жизни и ее потребностей, недостаток объективности. Однако и после 1830 года контакты вчерашних союзников в борьбе с классицистами сохраняются. Оставаясь верными основополагающим принципам своей эстетики, романтики будут успешно осваивать опыт художественных открытий реалистов (в особенности Бальзака), поддерживая их почти во всех важнейших творческих начинаниях. Реалисты в свою очередь будут заинтересованно следить за творчеством романтиков, с неизменным удовлетворением встречая каждую их победу (такими, в частности, станут отношения Бальзака с Гюго и Жорж Санд).

Особое значение в связи с проблемой литературной преемственности приобретает наследуемый реалистами важнейший принцип романтической эстетики — принцип историзма. Этот принцип предполагает рассмотрение жизни человека как непрерывного процесса, в котором диалектически взаимосвязаны все его этапы, каждый из которых имеет свою специфику. Сформировавшийся в ожесточенной полемике с классицистами принцип историзма в литературе 1830−40-х годов имел специфический характер. Опираясь на открытия школы современных им историков (Тьерри, Мишле, Гизо), доказавших, что главным двигателем истории является борьба классов, а силой, решающей исход этой борьбы, — народ, реалисты предложили новое прочтение истории. Наконец, говоря о сложной трансформации открытого романтиками принципа историзма в искусстве второй половины XIX века, необходимо подчеркнуть, что принцип этот претворяется в жизнь при изображении не только давно прошедших эпох (что характерно для романтиков), но и современной действительности, показанной как определенный этап в историческом развитии Франции.