Национально-религиозная тема и христианские мотивы в «Песни о Роланде»

Реферат по теме: «Национально-религиозная тема и христианские мотивы в «Песни о Роланде»

" Песнь о Роланде" относится к величайшим памятникам французского героического эпоса.

Поэма дошла до нас в оксфордской редакции, датированной приблизительно 1170 годом. До сих пор ведутся споры о том, была ли поэма творением одного автора или же была порождена народными сказаниями, распространяемыми бродячими певцами-жонглерами, но сейчас исследователи все же отдают предпочтение традиционалистской теории, основываясь на работах Р. Менендеса Пидаля и Р.Лежен.

Историческую основу поэмы составляет эпизод из воинских походов Карла Великого в 787 году. Хроники Эгинхарда, придворного историографа Карла повествуют о неудачной осаде Сарагосы, о последующем отступлении через Пиренеи и о вероломной засаде басков в Ронсевальдском ущелье. Эгинфорд также отмечает, что в числе прочей знати погиб «Хруотланд, маркграф Бретани» .

Эти исторические факты и легли в основу «Песни о Роланде», однако за триста лет подверглись серьезным трансформациям.

Одиозный поход превратился в священную триумфальную войну за правое дело христианства, баски — в «поганых сарацин», бесславная, в общем-то, для франков битвав героическую битву против соединенных сил всего «языческого» мира, а безвестный Хруотланд — в доблестного рыцаря Роланда, племянника самого Карла Великого.

Причины подобных превращений, главным образом, заключаются в желании автора придать произведению глубокий идейный смысл, донести до читателей важные идеи того времени.

Главными темами поэмы являются национально-религиозное противостояние мусульман и христиан, идея патриотического единства франков под началом идеализированного образа Карла, тема социально-политических противоречий феодализма (выраженная эпизодом предательства Ганелона).

Объектом нашего внимания в данной работе является национально-религиозная идея, ярко представленная в «Песни о Роланде» .

Основная часть

поема роланд религиозный христианский Новую идейную окраску сказанию о Ронсевальдской битве придали пропаганда крестовых походов и постоянное противостояние маврам в VIII — IX веках. Идея «священной войны» против мусульман ожила во второй половине XI века во время подготовки первого крестового похода. Важно отметить, что в этот период многие французские рыцари приняли участие в изгнании мавров из Испании под знаменем Альфонса VI Кастильского. В период между VIII — IX веками между французами и арабами шла борьба в форме походов французов в Северную Испанию и в форме защиты юга Франции от набегов мавров. Отсюда поэма получила свое народно-героическое и рыцарское содержание.

Весь рассказ поэмы насыщен идеей религиозной борьбы с «неверными» и особой священной ролью Франции в этой борьбе. Недаром образ Карла в поэме представлен в виде оплота всего христианского мира, идеализированного эпического короля, в чем-то даже мифологической фигуры. В своей христианской твердости Карл проявляет нечеловеческую, но «божественную» жестокость:

Ревнует Карл о вере христианской, Велит он воду освятить прелатам И мавров окрестить в купелях наспех, А если кто на это не согласен, Тех вешать, жечь и убивать нещадно.

Христианский мотив проявляется в многочисленных молитвах, религиозных призывах, небесных знамениях. Например, восклицание Роланда над телом поверженного врага:

" …Друзья, за нами первый бой! Вперед!

Мы правы, враг не прав — за нас господь" .

Или возглас архиепископа Турпена, который одновременно и благословляет на бой рыцарей, и крушит врагов, олицетворяя единение меча и креста в борьбе с сарацинами: «Победу нам послал господь с небес!» .

Или молитва умирающего Оливье, объединяющая три «верности» французского рыцаря — верность Родине, верность сеньору и верность другу:

Сошел со скакуна и наземь лег он, В грехах, свершенных им, признался Богу.

Вот руки он сложил и к небу поднял, Впустить его в ворота рая просит, За милый край родной, за Карла молит И за Роланда, друга дорогого.

Для раскрытия религиозного смысла поэмы также важен эпизод смерти Роланда, умирающего как идеальный вассал Господень:

" Царю небес, от века чуждый лжи, Кто Лазаря из мертвых воскресил, Кем был от львов избавлен Даниил, Помилуй мою душу и спаси, Прости мне прегрешения мои" .

Он правую перчатку поднял ввысь.

Принял ее архангел Гавриил.

…К нему слетели с неба херувим, И на водах спаситель Михаил, И Гавриил-архангел в помощь им.

В рай душу графа понесли они.

Подчёркивая торжество христианской веры, автор вводит в поэму эпизод сражения Карла с эмиром Балиганом; характерен ответ Карла на предложение Балигана признать его сюзереном и взять земли в ленное владение:

" Мне это не пристало, — Карл ответил. ;

С неверным я не помирюсь вовеки.

Но другом буду я тебе до смерти, Коль ты согласен воспринять крещенье И перейти в святую нашу веру."

Таким образом, подчеркивается то, что ненависть франков и арабов основана лишь на противостоянии двух религий (об этом же говорят и описания подданных Марсилия: «одна беда — он не христианин»).

Действительность в поэме структурирована крайне просто: с одной стороны — христианский мир («свои»), с другой — мир язычников («чужие»). Причем главную установку этой действительности можно выразить одной короткой цитатой: «Нехристь не прав, а христиане правы». Сами мусульмане, кстати сказать, вполне разделяют эту установку, называя христианство «святой» верой, а себя — «неверными». Мы видим, что в поэме господствует лишь одна точка зрения, которая разделяется как сказителем и его народом, так и противоборствующей стороной.

Мусульманство противоречиво изображается в поэме. Хотя мусульмане поклоняются единому богу (в мусульманстве признается Христос, но он не несет в себе божественную силу; как и Магомет, он является пророком), в «Песни о Роланде» мусульмане отождествляются с язычниками, что объясняется фантастическими представлениями европейцев о мусульманах. Из этих представлений возникает триада демонических существ — Магомет, Аполлон (греческий бог) и Терваган (происхождение божества неизвестно), которая выступает как сатанинский аналог христианской святой Троицы.

Симметрия двух миров — христианского и мусульманского — в представлении сказителя просматривается не только на примере тройственной божественной сущности. Так как у сказителя отсутствуют точные представления о мусульманском мире, и он выстраивает модель реальности «сарацинского» мира строго параллельно хорошо знакомому ему христианскому. В мусульманском мире существуют такой же король, графы, герцоги и виконты, связанные вассальными отношениями, существуют феоды и т. п. Карлу соответствует Балигант, Роланду — Аэльрот, двенадцати франкским пэрам — двенадцать сарацинских пэров и т. п., вплоть до таких деталей, как одинаковый у Карла и Марсилия обычай отдыхать в плодовом саду. К тому же в сарацинском мире действуют те же этические нормы, что и у христиан, — рыцарская честь и доблесть, героизм, самоотверженность, верность сеньору. Эпическое сознание способно учитывать только категории собственной культуры, перенося их на все иные культуры; оно не умеет видеть чужую ействительность с чужой точки зрения. Вот почему мусульманский мир в «Песни о Роланде» — это все тот же христианский мир, но мир превратный, поставленный под власть сатанинского начала.

Заключение

При анализе религиозно-национальной идеи в «Песни о Роланде» мы видим, что действие французского героического эпоса концентрируется вокруг эпохи Карла Великого и отражает реально существовавший антагонизм между франками-христианами и мусульманами. Хотя фокусировка внимания сказителя на развитии идеи религиозного противостояния снижает историческую правдоподобность и существенно искажает исторические факты, это нисколько не нарушает единство характера сюжета и идейного замысла поэмы.

Библиография

1. Песнь о Роланде. — Библиотека Всемирной Литературы, том 10. — Пер. со старофранцузского Ю.Корнеева. — М.: Художественная литература, 1976

2. История зарубежной литературы (Средние века и Возрождение): Учеб. Пособие для филол. спец. ун-тов и пед. ин-тов. /Алексеев М.П., Жирмунский В. М., Мокульский С. С., Смирнов А. А. — М.: Высшая школа, 1978

3. Средние века // История французской литературы: Учебник / Л. Г. Андреев, Н. П. Козлова, Г. К. Косиков. — М.: Высшая школа, 1987