Первобытное общество

В тексте изложено несколько тем, которые охарактеризуют период позднепервобытной общины, это:

Переход от присваивающего хозяйства к производящему и его последствия;

Появление избыточного продукта. Межобщинное разделение труда. Ранние формы собственности. Дарообменная (престижная) экономика. Появление ремесла.

Рассматриваются вопросы влияния личной и общинной собственности на социальную структуру позднеродового общества.

Социальная организация позднеродовой общины.

Влияние экономических достижений на структуру родства и брака. Появление парной семьи и ее взаимоотношения с общиной и родьей.

Этнографические свидетельства пережитков противоборства зарождающихся семейных и родовых отношений.

Духовная культура позднеродового общества.

Искусство неолита и его особенности. Появление архитектуры, керамического производства (терракота), ткачества и т. д. Религиозные воззрения земледельцев-скотоводов (культ огня и плодородия) и охотников, собирателей, рыболовов (шаманизм). Особенности шаманизма. Начало становления «мировых» религий. Мифы, сказки, предания, легенды. Появление жречества.

Проблемы ранних форм религии, их становления и развития. Значение для позднеродовых общин появления «стройных» религиозных систем.

1. Позднепервобытная община

Стадия позднепервобытной общины характеризуется развитием производящего хозяйства ранних земледельцев или земледельцев-скотоводов в одних частях ойкумены, высокоспециализированного присваивающего хозяйства так называемых высших охотников, рыболовов и собирателей — в других.

На протяжении всей этой стадии повсюду, где имелись благоприятные природные условия, первая форма хозяйства вытесняла вторую. Но дело даже не в их количественном соотношении. Возникновение производящего хозяйства было величайшим достижением первобытной экономики, фундаментом всей дальнейшей социально-экономической истории человечества, важнейшей предпосылкой получения регулярного избыточного, а затем прибавочного продукта. В перспективе именно оно повело к разложению первобытного, и складыванию классовых обществ.

И раннее производящее, и высокоспециализированное присваивающее хозяйство по-прежнему требовали тесной кооперации трудовых усилий. Но возросшие и продолжавшие возрастать производительные силы обеспечивали намного более заметное получение избыточного продукта, постепенно становившегося регулярным. А это не могло не повлечь за собой начавшееся перераспределение собственности и расширение сферы трудового распределения.

Экономическую основу общества, как и раньше, составляла коллективная, преимущественно родовая, собственность на землю. Земельная собственность не могла быть отчуждена. Другие средства производства и предметы потребления, созданные собственным трудом — скот, орудия, утварь и т. п. — со всей несомненностью были личной собственностью и могли отчуждаться. Сходные явления происходили в области распределения пищи. Сохранявшееся уравнительное распределение только при экстремальных ситуациях охватывало всю общину, а в обычных условиях замыкалось в более узких группах близких родственников по крови и браку. Но и такое распределение постепенно вытеснялось трудовым, при котором человек, получивший хороший урожай или приплод скота, преуспевший на охоте или в рыбной ловле, оставлял продукт себе или делился либо обменивался им только с теми, с кем хотел. Широкое распространение получил дарообмен, который существовал как внутри общины, так и в особенности за ее пределами, связывая между собой значительный круг общин, и совершался как коллективно, так и индивидуально.

Сохранявшееся в позднепервобытной общине естественное разделение труда поддерживало существование специфических поло-возрастных групп с их бытовой обособленностью, своими правами и обязанностями, тайными обрядами и т. д. Положение основных половозрастных групп продолжало определяться их ролями в разделении труда и отношением к родовой собственности.

На стадии позднепервобытной общины продолжал господствовать парный брак. Как и раньше он был легко расторжим по желанию любой из сторон и сопровождался чертами групповых отношений. Браки долгое время оставались кросскузенными, но с расширением связей между общинно родовыми коллективами кросскузенность постепенно исчезала. Усложнился процесс вступления в брак, стала развиваться свадебная обрядность.

Возникновение трудового распределения, при котором отец получал возможность материально заботиться о своих детях, повлекло за собой, по мнению одних ученых, появление, а по мнению других, укрепление парной семьи. Вопреки продолжавшемуся разобщению полов муж и жена все чаще вместе работали, у них стало появляться общее имущество. Отцы все чаще старались передать личное имущество своим детям. Словом, уже наблюдались какие-то зачатки превращения парной семьи в позднейшую малую, или моногамную. В целом на стадии позднепервобытной общины парная семья и родовая община находились в состоянии усиливавшегося противоборства.

В обществах с ранним производящим и высокоспециализированным присваивающим хозяйством общинно-родовая организация не претерпела принципиальных изменений, но заметно усложнилась. Это относится как к структуре общины, так и к характеру родовых связей.

Потребности в широкой кооперации труда, обмене, защите от врагов, а нередко и в поддержании мирных отношений, установлении брачных контактов способствовали завязыванию связей на межобщинном уровне. Укрепление межобщинных отношений способствовало развитию таких по большей части зародившихся уже раньше институтов, как гостеприимство, побратимство и т. д.

Постепенно роды группировались во фратрии. Фратрии (а если их не было, то непосредственно роды) объединялись в племена. Племя было верховным собственником территории, носителем определенной культурно-бытовой общности, кругом эндогамных браков и, что особенно важно, уже обладало не только этнокультурными особенностями, но и социально-потестарными функциями.

2. Организация власти и социального контроля

позднепервобытный духовный община этнический Представление о том, что за отсутствием формализованной власти в первобытном обществе господствовала анархия, безнадежно устарело. В первобытности имелись строгие системы норм, регулировавшие взаимоотношения между людьми и до определенной степени, стимулировавшие те или иные их поступки. Нормативные предписания пронизывали все аспекты жизни людей: во взаимоотношениях внутри семьи и общины, между родственниками и свойственниками, соплеменниками и чужаками, представителями разных поколений и разных ритуальных групп и пр., повсюду действовали неписанные правила, основанные на традиции, идущей от предков. Коллективизм, тесно связанный с наличием широкой социальной сети, которая только и помогала людям преодолевать жизненные невзгоды, неизбежно должен был опираться на нормы, до определенной степени ограничивавшие свободу действий отдельных индивидов. «Забота о благе индивидуума была производной от блага общины, а не наоборот. Моральный кодекс носил подлинно коллективный характер».

Первобытные нормы не различали мотивов и результатов проступков, и наказание определялось, прежде всего, характером совершенного преступления. При этом главенствующим принципом была эквивалентная компенсация, на чем и основывались всевозможные выплаты и штрафы за понесенный ущерб, кровная месть и т. д. Вместе с тем при вынесении решения о том или ином наказании люди учитывали и личность преступника, прежде всего его родственные и общинные связи. Поэтому отношение к проступкам родичей или членов своей общины коренным образом отличалось от реакции на преступления чужаков. Убийство чужака вообще не считалось преступлением. Зато родичи убитого в этом случае жестоко мстили убийце и его близким, чаще всего, устраивая вооруженное нападение. Лишь в редких случаях, когда произошло непреднамеренное убийство, можно было откупиться определенными материальными ценностями.

Совершенно иная картина наблюдалась при убийстве сородича. В принципе первобытные нормы требовали добрых взаимоотношений внутри рода или общины, где конфликты старались решить мирным путем. И все же убийство сородичей встречалось. В этом случае в силу вступал принцип обеспечения, прежде всего интересов социальной группы. Так, папуасы-гадсуп говорили: «Один из наших братьев мертв, не будем умирать все». Преступник у них подвергался чисто символическому наказанию. Они ставили его в центре поселка, давали ему щит и стреляли в него из луков, стараясь не только не убить, но даже и не ранить его. У некоторых других папуасов Восточных гор преступнику мстили ближайшие родичи убитого или же такое преступление вообще оставалось безнаказанным. Во всяком случае, община предпочитала не вмешиваться в такого рода конфликты.

То же самое происходило и внутри социальной группы (нарушение супружеских и имущественных прав). В крайнем случае, наказание сводилось к общественному устному порицанию, но на более жесткие санкции община в Восточных горах Новой Гвинеи не решалась. У африканских тонга наказание сородича принимало еще более своеобразную форму. Так как его близкие были не вправе применять к нему какие-либо санкции, будучи обязаны оказывать друг другу всемерную поддержку, они просили устыдить нарушителя норм тех своих партнеров, с которыми они были связаны так называемыми шуточными отношениями.

С разложением общинно-родовых связей, переходом от родовой общины к соседской, укреплением имущественных прав отдельных общинников описанный порядок менялся и родственные отношения переставали служить гарантом безнаказанности при совершении проступков против своей общины. В отличие от папуасов Восточных гор у более развитых папуасов-экаги в западном районе Новой Гвинеи, существовали гораздо более разработанные и более жесткие нормы. Там убийство сородича, безусловно, осуждалось общиной и убийцу всегда казнили его ближайшие родичи: братья, дядья и пр. Столь же сурово расправлялись и с богачом, не желавшим проявлять необходимую щедрость, ибо это также рассматривалось как серьезное покушение на интересы общины.

Высшим органом власти в позднеродовом обществе было собрание общинников. Чаще всего оно устраивалось в мужском доме и состояло исключительно из взрослых мужчин, каждый из которых мог свободно излагать свое мнение, но у гадсуп, например, на собрании присутствовали и все желающие. Собрания созывались лишь в особо сложных и серьезных ситуациях. Их устраивали намеренно, если речь шла об организации какой-либо хозяйственной деятельности, осуществлении военного набега, приеме новых членов в общину и т. д. Они могли возникать и стихийно, в случае ссор, проступков или провинностей. Дела, связанные с интересами каких-либо лиц или групп, решались при участии всех заинтересованных сторон. Обычно собранием руководили наиболее уважаемые мужчины, обладавшие красноречием, и именно один из них имел право предлагать собранию то или иное решение, однако именно предлагать, а не навязывать. Дискуссия велась до тех пор, пока не достигалось согласие и принятое решение не получало поддержку большинства, в том числе и понимания со стороны наказуемых. Решение могло выноситься только с согласия всего собрания. Обычно в его основе лежал коллективный опыт, опиравшийся на те или иные имевшие место в прошлом прецеденты. Тем, кто не согласен, предоставлялась возможность покинуть общину. Серьезные разногласия внутри общины действительно нередко приводили к ее расколу и уходу части общинников на новое местожительство.

В принципе каждый взрослый мужчина не только имел голос в общем решении, но и мог стать инициатором и руководителем задуманного дела. Важно было лишь убедить общинников и организовать их. Так, для строительства нового дома или для расчистки нового участка земли, что было не под силу одной семье, ее глава призывал на помощь группу родственников и соседей, а по окончании работ устраивал пир.

И все же одного общественного мнения и норм коллективной морали оказывалось недостаточно для того, чтобы управлять обществом. В некоторых ситуациях нужны были люди, поддерживающие эти нормы своим авторитетом или даже изменявшие их. Такого рода главари встречались еще в раннеродовом обществе, однако в неолите с развитием социально-экономических отношений и увеличением размеров и усложнением структуры отдельных общин их положение и функции существенно изменились. У низших охотников и собирателей общины были относительно невелики и строились на основе какой-либо одной родовой группы. Поэтому проблема управления ими не вызывала сколько-нибудь серьезных затруднений. Лишь единичные мужчины обладали здесь знаниями и опытом, необходимыми для руководства общиной. Как правило, ими оказывались самые старые мужчины, которых издавна принято называть «старейшинами». Так как большинство членов этих общин было связано кровным родством, власть сплошь и рядом передавалась между сородичами, что и породило иллюзию существования здесь наследственного порядка передачи власти. На самом деле принцип формального наследования власти возник гораздо позже, в эпоху классообразования. Об этом свидетельствует тот факт, что его не было у ранних землевледельцев и скотоводов, хотя в этот период начали складываться предпосылки его формирования.

В условиях соперничества главным залогом успеха являлись личные качества претендентов на власть: физическая сила, агрессивность, ораторское искусство, умение организовывать людей и ладить с ними, багаж различных знаний, хозяйственные навыки, ритуальное искусство и т. д. В разных обществах соотношению этих качеств придавалось разное значение, и лишь обладатели некоторых из них имели реальные шансы стать лидерами. Так, в восточных горах Новой Гвинеи лидерство функционировало главным образом в военной сфере, и поэтому основными качествами лидера там считались агрессивность, смелость и военный талант. У арапеш в связи с исключительным местом изобразительного искусства в системе ритуалов, игравших огромную социальную роль, руководство общественными делами возлагалось на художников и скульпторов. Абелям почитали искусных земледельцев, выращивавших необычно крупные клубни ямса. В центральных горах Новой Гвинеи первое место занимали организаторские способности и ораторское искусство.

И все же решающим в утверждении у человека на должность лидера было общественное мнение. Повсюду сколь бы основательными ни были претензии кандидата на власть, он становился лидером лишь в том случае, если общинники признавали его в качестве такового. Без этого никакие права наследования не помогали, и этим лидерство в раннеземледельческих обществах коренным образом отличалось от вождеств, где формальный момент в передаче власти приобрел гораздо более серьезное значение.

3. Духовная культура позднепервобытной общины

Развитие производства и усложнение социальной жизни дали новый толчок подъему духовной культуры первобытного человечества. Особенно заметным это было в обществах, перешедших к производящему хозяйству, у которых отложились новые пласты полезных знаний, искусства, мифологии, религии.

Показательны знания, накопленные в процессе освоения земледельческого хозяйства. Меланезийцы острова Новая Ирландия знали и умели выращивать 10 разновидностей ямса, 14 разновидностей хлебного дерева, 52 разновидности банана, 220 разновидностей таро. Ирокезы выращивали 11 разновидностей маиса, и им были известны такие агротехнические приемы, как повышение всхожести семян путем их вымачивания в отваре из определенных кореньев и трав.

Развитие престижной экономики с её подсчетом подарков и отдарков стимулировало накопление арифметических знаний. В частности, известно, что некоторые папуасские племена именно при дарообмене пользовались бирками. Сходные примитивные счетные приспособления — кучки камней или связки соломы, шнуры с нанизанными на них раковинами или с узелками — известны у многих других раннеземледельческих племен Меланезии, Америки и Африки. В древнейших земледельческих поселениях Передней Азии найдены глиняные шары, полусферы, конусы, которые, видимо, также использовались для счета. В первобытной Европе для этого применялись камешки: к латинскому calculus — «камушек», «счетный камень» восходит слово «калькуляция». Нужды распределения земли и возникшей местами ирригации расширили начатки геометрических знаний. Развитие земледелия, в особенности ирригационного, потребовало точного определения начала полевых работ, сроков полива и т. п., а тем самым и упорядочения астрономических и календарных знаний. Первые календари обычно были лунными. Широкое применение высшими охотниками всевозможных хитроумных ловушек требовало пополнения сведений из области механики. С началом керамического производства, при котором из глины удаляется связанная с ней вода, было совершено одно из крупных открытий в химической области.

Сегментация родоплеменных подразделений, дарообменные и военные походы вели к дальнейшему накоплению топографических и географических знаний. Появились первые карты — обозначения маршрутов, нанесенные на древесную кору, дерево или кожу. Получила значительное развитие пиктография, с помощью которой теперь подчас делались довольно сложные записи. Такие записи известны у племен Северной Сибири, американских индейцев, во многих обществах Меланезии и Тропической Африки. Записываться могли сообщения, предназначенные для передачи на расстоянии (предложения дарообмена, установления мирных отношений, любовные послания и пр.), так и для сохранения во времени (фиксация важных преданий и памятных событий).

В изобразительном искусстве в основном продолжается начавшийся ранее период к условной манере исполнения. В графике, живописи, петроглифике, пластике этого времени отражено стремление к нарочитой упрощенности, изображению взамен целого какой-либо его характерной части, нередко к значительной стилизации. Так, если в ранненеолитических петроглифах Евразии сравнительно легко узнаются изображения людей и животных, то в позднем неолите они часто едва узнаваемы. В общей же массе высеченных на скалах знаков едва ли не преобладают круги, свастики и другие солярные и лунарные символы.

Очень широко распространилось декоративные направления в изобразительном искусстве, т. е. украшение всех предметов обихода, в особенности одежды, утвари и оружия, художественной росписью, резьбой, вышивкой, аппликацией и т. п. Так, керамика, в раннем неолите лесной полосы России обычно ничем не украшенная, в позднем неолите стала орнаментироваться ямочно-гребенчатыми оттисками. Широко распространилась роспись керамики, часто многокрасочная.

Известно множество условных изображений эпохи палеолита и реалистических — эпохи неолита, но все же можно сказать, что изобразительное искусство палеолита было чаще реалистическим, а неолита — чаще условным. Чем объясняется этот поворот в стиле изобразительной деятельности человека? Одни ученные связывают его с изменением материала, например, с тем, что люди от росписи стен пещер перешли к украшению керамики, другие с развитием абстрактного мышления, третьи — с распространение предписьменной передачи информации, некоторые — с усложнением религиозных представлений, требовавших умышленного отклонения изображений от сходства с земными оригиналами. Согласно еще одной точке зрения, поворот в первобытном искусстве связан с тем, что с переходом от охотничье-рыболовческого хозяйства к земледелию и скотоводству интерес к зверю уже стал ослабевать, а интерес к человеку еще только зарождался. Все перечисленные факторы могли сыграть свою роль, но в целом этот сложный вопрос пока недостаточно изучен и остается открытым.

Продолжали развиваться и другие формы искусства, в частности устное, музыкальное и танцевальное творчество. В сказках, рассказах, песнях и других жанрах устного фольклора возникли сюжеты, отражающие зависимость человека от плодородия земли и благоденствия стад.

В числе музыкальных инструментов появились новые, снабженные резонаторами струнные инструменты, усложненные мембранные барабаны, многоствольные «флейты Пана». В танцевальном фольклоре также появились новые виды, тесно связанные с земледелием и скотоводством. Это, например, так называемые «бесстыдные танцы» плодородия.

Новые условия хозяйственной и социальной жизни, а также общий подъем духовной культуры нашли свое отражение и в мифологии. Она стала более развитой, включив в себя этиологию не только людей, животного и растительного мира, простейших общественных установлений, но и культурных растений, домашних животных, усложнившихся социальных институтов, нередко и мироздания в целом. В раннеземледельческих обществах получили распространение мифы о браке мужчины-Неба и женщины-Земли как начале всех начал.

В такой же степени эволюционировала и усложнилась религия. По мере накопления знаний о своей собственной и внешней природе люди позднепервобытной общины все меньше отожествляли себя с природной средой, все больше осознавая свою зависимость от неведомых сверхъестественных сил. Эти силы виделись добрыми и злыми. В результате старые представления о дуалистическом разделении предметов и явлений природы вылились в представления о извечной борьбе доброго и злого начал. Добрым силам стали поклоняться как постоянным защитникам и покровителям линиджа, рода, общины, племени; противостоящие им силы старались умилостивить.

С возникновением земледелия стал зарождаться культ возделываемых растений и тех сил природы, от которых зависело их произрастание, особенно Солнца и Земли. Например, ирокезы почитали духов маиса, тыквы и бобов, называя их «тремя сестрами», «нашей жизнью» или «нашими кормилицами» и представляя их в образе трех женщин в одежде из листьев соответствующих растений.

С развитием родоплеменной и в особенности сегментарной организации стала зарождаться вера в помогающих людям духов умерших прародителей. Возник культ предков. Как правило, он был культом мужских предков, хотя в материнско-родовых обществах, возможно, уже начал складываться культ женских предков-прародительниц, местами известный на более поздней стадии развития.

Языковое и этническое состояние. В целом для стадии позднепервобытной общины с ее первой «демографической революцией» характерны дальнейшие расширение носителей праязыковых совокупностей и образование отдельных языковых семей. Но этот процесс шел постепенно, в условиях сохранившейся лингвистической непрерывности, и между первоначальными совокупностями и позднейшими семьями, видимо, лежали посредствующие общности среднего уровня. К тому же расселялись в основном общества, перешедшие к производящему хозяйству, и на новых местах своего обитания они контактировали и смешивались с обществами охотников, рыболовов и собирателей. Бывало, что аборигены переходили на язык пришельцев. Поэтому образование языковых семей нельзя представить себе только как процесс распадения праязыковых совокупностей. Поэтому же, говоря о границах распространения языковых семей, теперь различают «ранние прародины», где начинался процесс сложения этих семей, и «поздние прародины», где он продолжался.

В самом общем и неполном виде этот процесс представляется следующим образом. В ностратической совокупности выделились афразийская, индоевропейская, картвельская, эламодравидская, уральская и алтайская семьи.

Языковая и соответствовавшая ей культурная непрерывность по-прежнему тормозили сложение четко очерченных этнических общностей со своим языком, особенностями культуры, самосознанием и самоназванием. Но теперь уже намного сильнее ощущались и противоположные тенденции. С переходом к земледельческой оседлости и сами общины, и их конгломераты стали более устойчивыми, чем были при бродячем присваивающем хозяйстве. Межобщинное разделение труда и развитие престижной экономики укрепляли надобщинные связи. При не всегда достаточных, хотя и повсеместно увеличившихся, размерах общин в этом же направлении действовали межобщинные браки. Еще сильнее сказывалось действие новой потестарной организации — появление надобщинных и надродовых советов и лидеров. Сложились условия для превращения протоэтносов в этносы, причем не только в этникосы, но и в этносоциальные организмы. Применительно к этой стадии уже можно говорить о первом из исторических типов этнических общностей — племени.

Рост полезных знаний. В том же направлении действовали и другие процессы эпохи: так, развитие скотоводства требовало подсчета крупных поголовий скота, знаний количества обмена — подсчета мерил стоимости и т. д. В ряде обществ на этой стадии развития (айны, алеуты, полинезийцы и др.) счет велся до 10 000 и выше. Необходимость обращения с такими числами и развитие абстрактных представлений привели к появлению числовых разрядов и систем счисления, в основание которых были положены разные, но почти всегда связанные со счетом на пальцах принципы.

Без появления геометрических знаний невозможно было строительство ирригационных сооружений, свайных построек на озерах, защитных укреплений и т. п. Тем более невозможно было без них зарождение частного землевладения с его «землемерием», давшим название самой геометрической науке.

С практическими нуждами эпохи было связано развитие и других отраслей полезных знаний. Строительство укреплений и мегалитических культовых комплексов, постройка таких усовершенствованных сухопутных и водных транспортных средств, как повозка и парусный корабль, способствовали развитию не только математики, но и механики. Дальние торговые экспедиции и военные походы, сухопутные и морские, послужили накоплению тех же астрономических наблюдений, а также развитию начатков географии и картографии.

Те же практические нужды послужили расширению биологических знаний о культурных растениях, домашних животных и особенно о самих людях.

Заключение

В позднепервобытном обществе возникло и начало приобретать все большее значение распределение по труду. Возникновение распределения по труду привело к изменению всей системы социально-экономических отношений. Утверждение трудового распределения с необходимостью предполагало возникновение собственности отдельных лиц, по крайней мере, на часть продукта и постепенное проникновение отношений обмена вовнутрь общины. Если раньше циркуляция общественного продукта внутри общины происходила в форме распределения, то теперь она все в большей степени стала совершаться в форме обмена. В свою очередь возникновение отдельной собственности и превращение отношений между членами общины в возмездные с неизбежностью влекло за собой становление имущественного и социального неравенства.

Становление новых отношений отнюдь не сводилось просто к переходу от самых поздних форм дележа к ранним формам обмена, хотя это и имело место. С переходом к позднепервобытному обществу произошло своеобразное раздвоение экономики, раздвоение системы социально-экономических отношений. Наряду с системой циркуляции жизнеобеспечивающего продукта возникли особые системы обращения избыточного продукта, которые получили название престижной экономики. Если жизнеобеспечивающий продукт циркулировал в основном внутри общин, то избыточный — между общинами.

Дароплатежи были обязательными при определенных жизненных обстоятельствах: рождении, наречении, инициациях, вступлении в брак, смерти. Они первоначально, как и любые другие дары, происходили лишь между членами разных общин и чаще всего совершались на особого рода сборищах — даропредставлениях.

Возникновение престижной экономики имело своим следствием появление сложнейшей системы имущественных отношений между членами разных общин. Если вначале эти экономические связи сводились к дарообмену, то потом возникли отношения займа, товарообмена и др. И все они нуждались в регулировании. Формой этого регулирования не могла быть мораль. В результате необычайно расширилась область обычного права. Оно стало регулировать возникшие новые имущественные отношения. Но самое главное, обычное право стало проникать и внутрь общины.

1. Алексеев В. П., Першиц А. И. История первобытного общества: Учеб. по спец. «История». М., 1999.

2. Семенов Ю. И. Экономическая этнология. Первобытное и раннее предклассовое общество. Вып. 1.М., 1963.

3. В. П. Алексеев А.И. Першиц История первобытного общества. Высшая школа 1990.

4. История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины/ Под ред. Ю. В. Бромлей. М., «Наука», 1986

5. http://www.infofinansy.ru/vlastisoz/poznerodovaya-obshhina.html