Переводческие трансформации в переводах повести Джона Фаулза «Башня из черного дерева»

Министерство образования и науки Российской Федерации ФГБОУ ВПО «Красноярский государственный педагогический университет им В.П. Астафьева»

Факультет иностранных языков Курсовая работа Переводческие трансформации в переводах повести Джона Фаулза «Башня из черного дерева»

Шереметов Юрий Сергеевич Студент 36 группы англо-китайского отделения Научный руководитель:

Валерий Ерминингельдович Пэшко доцент кафедры английской филологии Красноярск — 2013

• 1. Введение
• Глава первая: общие понятия перевода
• 1. Определение перевода
• 2. Классификация видов перевода
• 3. Понятие эквивалентности и ее типы
• Глава вторая: переводческие трансформации
• 1. Общая информация о переводческих трансформациях
• 2. Классификации переводческих трансформаций
• 3. Переводческие трансформации на примере переводов повести Джона Фаулза «Башня из черного дерева» и их проблематика
• Заключение
• Список использованной литературы

1. Введение

В данной курсовой работе я бы хотел рассмотреть проблему переводческих трансформаций в целом и на примере переводов повести Джона Фаулза «Башня из черного дерева». Выбор мною данной темы не случаен, так как метод переводческих трансформаций является основополагающим в теории перевода, и при неумелом использовании может вызвать ряд проблем. Чтобы избежать их в своих переводах, а так же помочь другим начинающим переводчикам я и решил взяться за эту не легкую тему.

Несмотря на то, что тема переводческих трансформаций, так или иначе, уже не один раз затрагивалась многими известными переводчиками и лингвистами, такими как А. В. Федоров, А. Д. Швейцер, В. Н. Коммисаров и многими другими, проблема по-прежнему не перестает быть актуальной. Новизна данной работы состоит только в том, что никто до меня не рассматривал переводческие трансформации на примере повести Джона Фаулза «Башня из черного дерева»

Теоретическое значение данной работы, в том, что она вносит вклад в разработку теоретических и практических аспектов изучения вопроса о переводческих трансформациях.

Практическая ценность состоит в том, что конкретный теоретический материал может быть использован в учебных курсах по лингвистике текста, функциональной грамматике, стилистике, риторике, литературоведению, переводоведению, филологическому анализу текста, лекций по стилистике, литературе и другим дисциплинам.

Что касается структуры моей курсовой работы, то с начала, в качестве теоретической части, я решил рассмотреть общие понятия перевода и понятие эквивалентности перевода, так же определение и классификацию переводческих трансформаций. Далее идет практическая часть, в которую входит подробный анализ переводческих трансформаций в наиболее интересных, с переводческой точки зрения, отрывках переводов повести Джона Фаулза «Башня из черного дерева». В финальной части курсовой работы я сделал заключение и дал полный список литературы, использованной при её создании.

Глава первая: общие понятия перевода

1. Определение перевода

Перевод — это сложный и многогранный вид человеческой деятельности. В процессе перевода происходит не просто замена одного языка другим, в нем сталкиваются различные культуры, разные личности, разные склады мышления, разные литературы, разные эпохи, разные уровни развития, разные традиции и установки. Переводом интересуются культурологи, этнографы. Психологи, историки, литературоведы, и разные стороны переводческой деятельности могут быть объектом изучения в рамках соответствующих наук.

Определение Л. С. Бархударова: «Переводом называется процесс преобразования речевого произведения на одном языке, в речевое произведение на другом языке, при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения» Действительно, и письменные, и устные переводчики осуществляют такое преобразование текста или сообщения с исходного языка и создают эквивалент на переводящем языке, но у них неодинаковые роли, и совершенно разные условия деятельности.

Наиболее общее определение перевода: Перевод — это преобразование сообщения на исходном языке в сообщение на языке перевода. Точный перевод уже по определению невозможен, потому что разные языки отличаются как по грамматическому строю, так и по простому количеству слов, не говоря уже о различии культур, что тоже может иметь влияние на способ и результат перевода.

Перевод — это сложное многогранное явление, отдельные аспекты которого могут быть предметом исследования разных наук. В рамках переводоведения изучаются психологические, литературоведческие, этнографические и другие стороны переводческой деятельности, а также история переводческой деятельности в той или иной стране или странах. В зависимости от предмета исследования можно выделить психологическое переводоведение (психологию перевода), литературное переводоведение (теорию художественного или литературного перевода), этнографическое переводоведение, историческое переводоведение и т. п. Ведущее место в современном переводоведении принадлежит лингвистическому переводоведению (лингвистике перевода), изучающему перевод как лингвистическое явление. Отдельные виды переводоведения дополняют друг друга, стремясь к всестороннему описанию переводческой деятельности.

Перевод и другие виды языкового посредничества составляют предмет изучения науки о переводе — переводоведении. На первых порах возникновения лингвистической теории перевода многие её создатели полагали, что именно процесс перевода должен был быть предметом изучения этой дисциплины. В дальнейшем перевод стал рассматриваться в широких рамках межьязыковой коммуникации, и в сферу интересов переводоведения были включены и результат, и процесс перевода, и все участники коммуникации, и все факторы, влияющие на ход и результат переводческого процесса.

Перевод — это очень древний вид человеческой деятельности. Без этой деятельности трудно было бы представить такие исторические факты, как создание огромных империй, населённых многочисленными и многоязыкими народами, распространение религиозных и социальных учений. Перевод имеет долгую историю. Своими корнями он восходит к тем далёким временам, когда праязык начал распадаться на отдельные языки и возникла необходимость в людях, знавших несколько языков и способных выступать в роли посредников при общении представителей разных языковых общин.

переводческая трансформация повесть фаулз

2. Классификация видов перевода

Существуют две основных классификации видов перевода:

по характеру переводимых текстов - связана с жанрово-стилистическими особенностями оригинала.

по характеру речевых действий переводчика в процессе перевода - связана с психолингвистическими особенностями речевых действий в письменной и устной форме.

Жанрово-стилистическая классификация:

художественный (литературный) перевод - перевод произведений художественной литературы, при котором воспроизводится индивидуальное своеобразие подлинника и сохраняется его эстетическое восприятие.

подвиды художественного перевода:

перевод поэзии,

перевод пьес,

перевод сатирических произведений,

перевод художественной прозы,

перевод текстов песен и т. д.

информативный (специальный) перевод - перевод текстов, основная функция которых заключается в сообщении каких-то сведений, а не в художественно-этническом воздействии на читателя.

Подвиды информативного перевода:

материалы научного, делового, общественно-политического, бытового и пр. характера.

перевод многих детективных рассказов, описаний путешествий, очерков и подобных произведений, где преобладает информационное повествование.

Психолингвистическая классификация:

учитывает способ восприятия оригинала и создания текста перевода, подразделяет переводческую деятельность на письменный перевод и устный перевод.

Письменный перевод

такой вид перевода, при котором речевые произведения, объединяемые в акте межъязыкового общения (оригинал и текст перевода), выступают в процессе перевода в виде фиксированных текстов, к которым переводчик может неоднократно обращаться.

Это дает возможность переводчику повторно воспринимать отрезки переводимого текста, сопоставлять их с соответствующими отрезками перевода, вносить в текст перевода любые необходимые изменения до предъявления перевода рецептору, т. е. до завершения процесса перевода.

Устный перевод

это вид перевода, при котором оригинал и его перевод выступают в процессе перевода в нефиксированной форме, что предопределяет однократность восприятия переводчиком отрезков оригинала и невозможность последующего сопоставления или исправления перевода после его выполнения.

При устном переводе создание текста перевода может происходить либо параллельно восприятию оригинала, либо после того, как завершится восприятие оригинала. Соответственно различаются два подвида устного перевода: синхронный перевод и последовательный перевод.

Синхронный перевод

это способ устного перевода, при котором переводчик, слушая речь оратора, практически одновременно (с небольшим отставанием — 2−3 сек.) проговаривает перевод.

Разновидностью синхронного перевода является т. н. «нашёптывание» , когда переводчик помещается рядом с Рецептором и сообщает ему перевод вполголоса с помощью наушников и микрофона или без них.

Последовательный перевод

это способ устного перевода, при котором переводчик начинает переводить после того, как оратор перестал говорить, закончив всю речь или какую-то часть ее. Размер переводимого отрезка речи может быть различным: от отдельного высказывания до текста значительного объема, который оратор произносил 20−30 и более минут.

Особым видом использования письменного текста в устном переводе является т. н. «перевод с листа» , когда переводчик устно переводит для рецепторов письменный оригинал безотносительно к каким-либо устным выступлениям, т. е. не в процессе перевода речи оратора.

Что касается моей курсовой работы, то в ней рассматриваются письменные, художественные переводы.

3. Понятие эквивалентности и ее типы

Специфика перевода, отличающая его от всех других видов языкового посредничества, заключается в том, что он предназначен для полноправной замены оригинала и что рецепторы перевода считают его полностью тождественным исходному тексту. Вместе с тем, очевидно, что абсолютная тождественность перевода оригиналу недостижима и что это отнюдь не препятствует осуществлению межъязыковой коммуникации.

Вследствие отсутствия тождества отношение между содержанием оригинала и перевода был введен термин «эквивалентность», обозначающий общность содержания, т. е. смысловую близость оригинала и перевода. Поскольку важность максимального совпадения между этими текстами представляется очевидной, эквивалентность обычно рассматривается как основной признак и условие существования перевода.

Из этого вытекает три следствия. Во-первых, условие эквивалентности должно включаться в само определение перевода. Во-вторых, понятие «эквивалентность» приобретает оценочный характер: «хорошим», или «правильным», переводом признается только эквивалентный перевод. В-третьих, поскольку эквивалентность является условием перевода, задача заключается в том, чтобы определить это условие, указав, в чем заключается переводческая эквивалентность, что должно быть обязательно сохранено при переводе.

В поиске ответа на последний вопрос в современном переводоведении можно обнаружить три основных подхода к определению понятия «эквивалент». До последнего времени в переводоведении ведущее место принадлежало лингвистическим теориям перевода, в которых доминирует традиционное представление о том, что главную роль в переводе играют языки. При таком подходе задачи переводчика могут быть сведены к максимально точной передачи текста оригинала языком перевода в его полном объёме. Некоторые определения перевода фактически подменяют эквивалентность тождественностью, утверждая, что перевод должен полностью сохранять содержание оригинала. А. В. Федоров, например, используя вместо «эквивалентности» термин «полноценность», говорит, что эта полноценность включает «исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника». Однако этот тезис не находит подтверждения в наблюдаемых фактах, и его сторонники вынуждены прибегать к многочисленным оговоркам, которые фактически противоречат исходному определению. Так, Бархударов оговаривает, что о неизменности «можно говорить лишь в относительном смысле», что «при переводе неизбежны потери, т. е. имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника». Отсюда Бархударов делает закономерный вывод, что «текст перевода никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника» .

Такой подход к переводу дал основания для появления так называемой теории непереводимости, согласно которой перевод вообще невозможен. Безусловно, уникальность словарного состава и грамматического строя каждого языка, не говоря уже о различии культур, позволяет утверждать, что полное тождество текстов оригинала и перевода в принципе невозможно. Однако, утверждение о том, что невозможен и сам перевод, весьма спорно.

Второй подход к решению проблемы переводческой эквивалентности заключается в попытке обнаружить в содержании оригинала какую-то инвариантную часть, сохранение которой необходимо и достаточно для достижения эквивалентности перевода. Наиболее часто на роль такого инварианта предлагается либо функция текста оригинала, либо описываемая в этом тексте ситуация. Иными словам если перевод может выполнить ту же функцию или описывает ту же самую реальность, то он эквивалентен. Однако, какая бы часть содержания оригинала ни избиралась в качестве основы для достижения эквивалентности, всегда обнаруживается множество реально выполненных и обеспечивающих межъязыковую коммуникацию переводов, в которых данная часть исходной информации не сохранена. И, наоборот, существуют переводы, где она сохранена, однако, они не способны выполнять свою функцию в качестве эквивалентных оригиналу. В таких случаях мы оказываемся перед неприятным выбором: либо отказать подобным переводам в праве, быть переводами, либо признать, что инвариантность данной части содержания не является обязательным признаком перевода.

Третий подход к определению переводческой эквивалентности можно назвать эмпирическим, он представлен в работах В. Н. Комиссарова. Суть его заключается в том, чтобы не пытаться решать, в чем должна состоять общность перевода и оригинала, а сопоставить большое число реально выполненных переводов с их оригиналами и выяснить, на чем основывается их эквивалентность. Проделав такой эксперимент, Комиссаров сделал вывод о том, что степень смысловой близости к оригиналу у разных переводов неодинакова, и их эквивалентность основывается на сохранении разных частей содержания оригинала. В своей книге «Теория перевода (лингвистические аспекты)» В. Н. Комиссаров сформулировал теорию уровней эквивалентности, согласно которой в процессе перевода устанавливаются отношения эквивалентности между соответствующими уровнями оригинала и перевода. Комиссаров выделил в плане содержания оригинала и перевода пять содержательных уровней.

1. Уровень цели коммуникации. Любой текст выполняет какую-то коммуникативную функцию: сообщает какие-то факты, выражает эмоции, устанавливает контакт между собеседниками, требует от слушателя какой-то реакции или действий и т. п. Наличие в процессе коммуникации подобной цели определяет общий характер передаваемых сообщений и их языкового оформления. Эквивалентность переводов первого типа заключается в сохранении только той части содержания оригинала, которая указывает на общую речевую функцию текста в акте коммуникации и является целью коммуникации. Переводы на таком уровне эквивалентности выполняются, когда более детальное воспроизведение содержания невозможно, а также тогда, когда такое воспроизведение приведет рецептора перевода к неправильным выводам, вызовет у него совсем другие ассоциации, чем у рецептора оригинала, и тем самым помешает правильной передаче цели коммуникации. Для отношений между оригиналами и переводами этого типа характерны:

несопоставимость лексического состава и синтаксической организации;

невозможность связать лексику и структуру оригинала и перевода — отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации;

отсутствие реальных или прямых логических связей между сообщениями в оригинале и переводе, которые позволили бы утверждать, что в обоих случаях «сообщается об одном и том же» ;

наименьшая общность содержания оригинала и перевода по сравнению со всеми иными переводами, признаваемыми эквивалентными.

2. Уровень описания ситуации. В этом типе эквивалентности общая часть содержания оригинала и перевода не только передает одинаковую цель коммуникации, но и отражает одну и ту же внеязыковую ситуацию, т. е. совокупность объектов и связей между объектами, описываемая в высказывании. Любой текст содержит информацию о чем-то, соотнесен с какой-то реальной или воображаемой ситуацией. Коммуникативная функция текста не может осуществляться иначе, как через посредство ситуативно-ориентированного сообщения. Более полное воспроизведение содержания оригинала далеко не означает передачи всех смысловых элементов оригинала. Сохранение указания на одинаковую ситуацию сопровождается в переводах этого типа значительными структурно-семантическими расхождениями с оригиналом. Одна и та же ситуация может описываться через различные комбинации присущих ей особенностей. Следствием этого является возможность и необходимость отождествления ситуаций, описываемых с разных сторон. В языке появляются наборы высказываний, которые воспринимаются носителями языка как синонимичные, несмотря на полное несовпадение составляющих им языковых средств. Люди способны осознавать идентичность ситуаций, описанных, совершенно различными способами. Для второго типа эквивалентности характерна идентификация в оригинале и переводе одной и той же ситуации при изменении способа ее описания. Основой смыслового отождествления разноязычных текстов служит здесь универсальный характер отношений между языком и экстралингвистической реальностью. Второй тип эквивалентности представлен переводами, смысловая близость которых к оригиналу также не основывается на общности значений использованных языковых средств. В подобных высказываниях большинство слов и синтаксических структур оригинала не находит непосредственного соответствия в тексте перевода. Таким образом, для отношений между оригиналами и переводами этого типа характерны:

несопоставимость лексического состава и синтаксической организации;

невозможность связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации;

сохранение в переводе цели коммуникации;

сохранение в переводе указания на ту же самую ситуацию.

3. Уровень высказывания. Сопоставление оригиналов и переводов этого типа обнаруживает следующие особенности:

отсутствие параллелизма лексического состава и синтаксической структуры;

невозможность связать структуры оригинала и перевода отношениями синтаксической трансформации;

сохранение в переводе цели коммуникации и идентификации той же ситуации, что и в оригинале;

сохранение в переводе общих понятий, с помощью которых осуществляется описание ситуации в оригинале.

Последнее положение доказывается возможностью семантического перефразирования сообщения оригинала в сообщение перевода, выявляющего общность основных сем. Сохранение способа описания ситуации подразумевает указание на ту же ситуацию, а приравнивание описываемых ситуаций предполагает, что этим достигается и воспроизведение цели коммуникации оригинала. Общность основных понятий означает сохранение структуры сообщения, когда для описания ситуации в оригинале и переводе выбираются одни и те же ее признаки. Если в предыдущих типах эквивалентности в переводе сохранялись сведения относительно того, «для чего сообщается содержание оригинала» и «о чем в нем сообщается», то здесь уже передается и «что сообщается в оригинале», т. е. какая сторона описываемой ситуации составляет объект коммуникации.

4. Уровень сообщения. В данном типе, наряду с тремя компонентами содержания, которые сохраняются в третьем типе, в переводе воспроизводится и значительная часть значений синтаксических структур оригинала. Структурная организация оригинала даёт определенную информацию, входящую в общее содержание переводимого текста. Синтаксическая структура высказывания обусловливает возможность использования в нем слов определенного типа в определенной последовательности и с определенными связями между отдельными словами, а также во многом определяет ту часть содержания, которая выступает на первый план в акте коммуникации. Поэтому максимально возможное сохранение синтаксической организации оригинала при переводе способствует более полному воспроизведению содержания оригинала. Кроме того, синтаксический параллелизм оригинала и перевода дает основу для соотнесения отдельных элементов этих текстов. Использование в переводе аналогичных синтаксических структур обеспечивает инвариантность синтаксических значений оригинала и перевода. Таким образом, отношения между оригиналами и переводами четвертого типа эквивалентности характеризуются следующими особенностями:

значительным, хотя и неполным параллелизмом лексического состава — для большинства слов оригинала можно отыскать соответствующие слова в переводе с близким содержанием;

использованием в переводе синтаксических структур, аналогичных структурам оригинала или связанных с ними отношениями синтаксического варьирования, что обеспечивает максимально возможную передачу в переводе значения синтаксических структур оригинала;

сохранением в переводе цели коммуникации, указания на ситуацию и способа ее описания.

При невозможности полностью сохранить синтаксический параллелизм несколько меньшая степень инвариантности синтаксических значений достигается путем использования в переводе структур, связанных с аналогичной структурой отношениями синтаксического варьирования. В четвертом типе эквивалентности отмечаются три основных вида такого варьирования:

использование синонимичных структур, связанных отношениями прямой или обратной трансформации;

использование аналогичных структур с изменением порядка слов;

использование аналогичных структур с изменением типа связи между ними.

5. Уровень языковых знаков. В последнем типе эквивалентности достигается максимальная степень близости содержания оригинала и перевода, которая может существовать между текстами на разных языках. Для отношений между оригиналами и переводами этого типа характерно:

высокая степень параллелизма в структурной организации текста;

максимальная соотнесённость лексического состава: в переводе можно указать соответствия всем знаменательным словам оригинала;

сохранение в переводе всех основных частей содержания оригинала.

К четырем частям содержания оригинала, сохраняемым в предыдущем типе эквивалентности, добавляется максимально возможная общность отдельных сем, входящих в значения соотнесенных слов в оригинале и переводе. Степень такой общности определяется возможностью воспроизведения в переводе отдельных компонентов значения слов оригинала, что, в свою очередь, зависит от того, как выражается тот или иной компонент в словах исходного языка и языка перевода и как в каждом случае на выбор слова в переводе влияет необходимость передать другие части содержания оригинала.

Таким образом, согласно теории В. Н. Комиссарова эквивалентность перевода заключается в максимальной идентичности всех уровней содержания текстов оригинала и перевода. Единицы оригинала и перевода могут быть эквивалентны друг другу на всех пяти уровнях или только на некоторых из них. Полностью или частично эквивалентные единицы и потенциально равноценные высказывания объективно существуют в исходящем языке и в языке перевода, однако их правильная оценка, отбор и использование зависят от знаний, умений и творческих способностей переводчика, от его умения учитывать и сопоставлять всю совокупность языковых и экстралингвистических факторов. В процессе перевода переводчик решает сложную задачу нахождения и правильного использования необходимых элементов системы эквивалентных единиц, на основе которой создаются коммуникативно-равноценные высказывания в двух языках. Комиссаров также различает потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность — реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода. Пределом переводческой эквивалентности является максимально возможная (лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при переводе, но в каждом отдельном переводе смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной. Различия в системах исходного языка и языка перевода и особенностях создания текстов на каждом из этих языков в разной степени могут ограничивать возможность полного сохранения в переводе содержания оригинала. Поэтому переводческая эквивалентность может основываться на сохранении (и соответственно утрате) разных элементов смысла, содержащихся в оригинале. В зависимости от того, какая часть содержания передается в переводе для обеспечения его эквивалентности, различаются разные уровни (типы) эквивалентности. Но главным остаётся то, что на любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

Глава вторая: переводческие трансформации

1. Общая информация о переводческих трансформациях

Главная цель перевода — достижение адекватности. Основная задача переводчика при достижении адекватности — умело произвести различные переводческие трансформации для того, чтобы текст перевода как можно более точно передавал всю информацию, заключённую в тексте оригинала при соблюдении соответствующих норм переводящего языка.

Преобразования, с помощью которых осуществляется переход от единиц оригинала к единицам перевода, называются переводческими трансформациями. Однако термин «преобразование» нельзя понимать буквально: сам исходный текст «не преобразуется» в том смысле, что он не изменяется сам по себе. Этот текст, конечно, сам остается неизмененным, но на ряду с ним, и на основе его, создается другой текст на другом языке.

Переводческие трансформации представляют собой особый вид межъязыкового перефразирования, которое имеет существенные отличия от трансформаций в рамках одного языка. «Когда мы говорим об одноязычных трансформациях, то мы имеем в виду фразы, которые отличаются друг от друга по грамматической структуре, лексическому наполнению, имеют (практически) одно и то же содержание и способны выполнять в данном контексте одну и ту же коммуникативную функцию. Сравнивая тексты языка оригинала и языка перевода, мы невольно отмечаем, что некоторые отрезки текста языка оригинала переведены «слово в слово», а некоторые — со значительными отклонениями от буквальных соответствий. Особенно обращают на себя внимание те места, где текст языка перевода своими языковыми средствами совершенно не похож на текст языка оригинала. Соответственно, в нашем языковом сознании существуют некоторые межъязыковые соответствия, отклонения от которых мы и воспринимаем как межъязыковые трансформации. В зависимости от характера единиц языка оригинала, которые рассматриваются как исходные операции, переводческие трансформации подразделяются на:

Стилистические трансформации

Морфологические трансформации

Синтаксические трансформации

Семантические трансформации

Грамматические трансформации

Лексические трансформации

В процессе переводческой деятельности трансформации чаще всего бывают смешанного типа. Как правило, разного рода трансформации осуществляются одновременно, то есть сочетаются друг с другом — перестановка сопровождается заменой, грамматическое преобразование сопровождается лексическим.

Из-за того, что грамматические и лексические трансформации лучше всего разработаны отечественными лингвистами и переводчиками, то в данной работе акцент будет делаться на грамматических и лексических трансформациях.

После того, как мы перечислили виды переводческих трансформаций и определились с видами переводческих трансформаций для анализа, мы перейдем к рассмотрению переводческих классификаций, предложенными такими учеными, как Л. С. Бархударов, В. Н. Комиссаров и Я. И. Рецкер.

2. Классификации переводческих трансформаций

Существует огромное количество классификаций переводческих трансформаций. Остановимся на некоторых из них. Одна из классификаций переводческих трансформаций, предложенная Л. С. Бархударовым. Он различает следующие виды трансформаций:

1) Перестановки:

а) изменение порядка слов и словосочетаний в структуре предложения

б) изменения порядка следования частей сложного предложения

в) изменение самостоятельных предложений в строе текста

2) Замены

а) Замены форм слова

б) Замены частей речи

в) Замены членов предложения (перестройка синтаксической структуры предложения)

г) Синтаксические замены в сложном предложении

Замена простого предложения сложным

Замена сложного предложения простым

Замена главного предложения придаточным и наоборот

Замена подчинения сочинением

Замена союзной связи бессоюзной

д) Лексические замены

Конкретизация

Генерализация

Замена следствия причиной и наоборот

е) Антонимический перевод

ж) Компенсация

3) Добавление

4) Опущение

Следует отметить, что такого рода деление является в значительной мере приблизительным и условным. Эти четыре типа элементарных переводческих трансформаций на практике «в чистом виде» встречаются крайне редко — обычно они действуют вместе, принимая характер сложных, комплексных трансформаций.

Такова классификация переводческих трансформаций, предложенная Л. С. Бархударовым. Перейдём к следующей классификации.

Классификация переводческих трансформаций В. Н. Комиссарова.

В.Н. Комиссаров классифицирует переводческие трансформации на:

1) Лексические трансформации

Лексические трансформации включают следующие переводческие приёмы:

а) Транскрибирование

б) Транслитерацию

в) Калькирование

В.Н. Комиссаров выделяет также лексико-семантические замены.

г) Лексико-семантические замены:

Основными видами подобных замен являются:

Конкретизация

Генерализация

Модуляция или смысловое развитие

2) Грамматические трансформации

К грамматическим трансформациям принадлежат:

Синтаксическое уподобление (дословный перевод)

а) Членение предложения

б) Объединение предложений

в) Грамматические замены:

Формы слова

Части речи

Члена предложения

Типа предложения

В.Н. Комиссаров также выделяет третий тип переводческих трансформаций — это смешанный тип или как он называет «комплексные лексико-грамматические трансформации:

Лексико-грамматические

г) Антонимический перевод

д) Экспликация (описательный перевод)

е) Компенсация

Такова классификация переводческих трансформаций, предложенная В. Н. Комиссаровым. Перейдём к последней классификации из перечисляемых нами.

Классификация переводческих трансформаций Я.И. Рецкера

Я.И. Рецкер разделяет переводческие трансформации на лексические и грамматические трансформации.

Грамматические трансформации:

Грамматические трансформации, как считает Я. И. Рецкер, заключаются в преобразовании структуры предложения в процессе перевода в соответствии с нормами языка перевода. Трансформация может быть полной или частичной. Обычно когда заменяются главные члены предложения происходит полная трансформация, если же заменяются лишь второстепенные члены предложения, происходит частичная трансформация. Кроме замен членов предложения могут заменяться и части речи.

а) Изменение порядка слов.

б) Изменение структуры предложения (полное и частичное).

в) Замена частей речи и членов предложения.

г) Добавление слов.

д) Опущение слов

Я.И. Рецкер выделяет следующие разновидности лексических трансформаций:

2) Лексические трансформации:

а) Дифференциация значения

б) Конкретизация значения

в) Генерализация значения

г) Смысловое развитие

д) Антонимический перевод

е) Целостное преобразование

ж) Компенсация потерь в процессе перевода

Таковы особенности классификации переводческих трансформаций, предложенные Я. И. Рецкером.

Рассмотрев три классификации переводческих трансформаций, предложенные Л. С. Бархударовым, В. Н. Комиссаровым и Я. И. Рецкером, я решил остановиться на классификации переводческих трансформаций предложенной В. Н. Комисаровым из-за её системности, доходчивости и эластичности.

Подводя итоги данного раздела в данной работе, я пришел к следующему выводу: главная цель перевода — достижение адекватности. Основная задача переводчика при достижении адекватности — умело произвести необходимые переводческие трансформации, для того, чтобы текст перевода как можно более точно передал всю информацию, заключённую в тексте оригинала при соблюдении соответствующих норм переводящего языка.

В процессе переводческой деятельности трансформации чаще всего бывают смешанного типа, то есть носят сложный, комплексный характер.

3. Переводческие трансформации на примере переводов повести Джона Фаулза «Башня из черного дерева» и их проблематика

Поскольку мы уже разобрали всю теоретическую часть вопроса, пришло время перейти к практической части, а именно к рассмотрению переводческих трансформаций в переводах повести Джона Фаулза «Башня из черного дерева». В данной работе я рассматриваю три варианта перевода — переводы К. Чугунова, А. Панасьева и И. Бессмертной, как уже было сказано ранее, в анализе переводческих трансформаций я буду руководствоваться в большей мере классификацией В. Н. Комиссарова.

Первый отрывок, который я хотел бы проанализировать:

1) Текст оригинала

As some compensation, he did have one last very useful tete-a-tete with Breasley. Most of his remaining questions of a biographical kind were answered—in the old man’s fashion, but David sensed that he was not being seriously misled. At times there was even a convincing honesty. David had asked about the apparent paradox of the old man’s pacifism in 1916 and his serving as medical orderly with the International Brigade during the Spanish Civil War. P 98 John Fowles «The Ebony tower»

2) Перевод К. Чугунова

Зато — в порядке компенсации — он получил еще одну, последнюю возможность побеседовать с Бресли tete-a-tete. На большую часть вопросов биографического характера Бресли ответил в своей обычной манере, но Дэвид все же чувствовал, что основные факты он излагает правильно. Некоторые же ответы звучали даже искренне. Дэвид попросил старика объяснить явный парадокс: его пацифизм в 1916 году и последующая служба санитаром в Интернациональной бригаде во время гражданской войны в Испании.

3) Перевод А. Панасьева

В виде некоторой компенсации Дэвиду удалось еще раз — и очень успешно — побеседовать tete-a-tete с Бресли. На все вопросы, которые ему еще хотелось задать художнику касательно некоторых биографических деталей, были даны ответы — в типично Бреслиевом стиле. Но Дэвид нутром чувствовал, что если рассказываемое и отличается от реальных фактов, то лишь незначительно. В некоторые моменты речи старика звучали с убедительной честностью. Среди прочего Дэвид спросил, нет ли странного несоответствия между публично заявленным Бресли пацифизмом во время первой мировой войны и тем, что во время гражданской войны в Испании он служил санитаром в Интернациональной бригаде.

4) Перевод И. Бессмертной

В порядке компенсации Дэвиду удалось напоследок еще раз побыть с Бресли наедине — этот прощальный тет-а-тет оказался весьма полезным. Старик ответил на все остававшиеся неясными вопросы о его биографии — разумеется, в своей обычной манере, но Дэвид понимал, что на этот раз его не так уж всерьез водят за нос. Порой ответы старого художника были на удивление искренними. Дэвид спросил, например, как разрешить один из необъяснимых парадоксов старого мастера: его пацифизм в 1916 году и службу санитаром в Интербригаде во время гражданской войны в Испании.

Начнем анализ переводов с Лексических и Лексико-семантических трансформаций.

Первая и самая простая лексическая трансформация, встречающаяся в данном отрывке, касается выражения тет-а-тет. В переводах Чугунова и Панасьева это выражение переводится с помощью транслитерации, в то время как в переводе Бессмертной используется калькирование, и, на мой взгляд, оба способа в данной ситуации уместны. Так же переводчики Чугунов и Панасьев используют добавление перед словом тет-а-тет (побеседовать тет-а-тет), поскольку в русской речи оно редко употребляется без вспомогательного глагола. Далее при переводе выражения in the old man’s fashion, все три переводчика используют конкретизацию. Чугунов и Бессмертная переводят это выражение как «в своей обычной манере», в то время как Панасьев «в Бреслиевом стиле», я считаю, что переводить это выражение с использованием имени собственного возможно, но при этом нарушается благозвучность русской речи, поэтому вариант перевода Чугунова и Бессмертной мне нравится больше. При переводе выражения «David sensed that he was not being seriously misled» Чугунов и Панасьев используют модуляцию (заменяют причину, следствием), а Бессмертная сохраняет структуру оригинала, используя фразеологизм «водят за нос», но добавляет перед ним словосочетания «не так уж всерьез», что не много портит впечатление. Предложение «At times there was even a convincing honesty» всеми переводчиками было переведено с использованием приема добавления (расширения). Так Чугуев, в своем переводе, добавил слово «ответы», а Панасьев «речи старика», Бессмертная же добавила «ответы старого художника», это было сделано для передачи имплицитных элементов смысла оригинала и я полностью согласен с использованием здесь данного лексического приема. У меня есть лишь одно замечание, в отношении перевода И. Бессмертной, на мой взгляд, в ее переводе «Башни из черного дерева», в целом, слишком часто используется словосочетание «старый художник», соответственно, я думаю, ей следовало использовать другое словосочетание или местоимение, чтобы избежать тавтологии. Ещё один пример использования лексико-семантической трансформации можно найти в переводе Панасьева. Он, используя модуляцию, заменяет дату 1916 год в оригинале, на «во время первой мировой войны», логично предположив, что Бресли высказал свою антивоенную позицию именно в связи с первой мировой, самый разгар которой как раз пришелся на 1916 год. Мне кажется, этот прием здесь вполне уместен и полезен.

Перейдем к грамматическим трансформациям:

Членение предложения в своем переводе применил Панасьев. Он разделил предложение «Most of his remaining questions of a biographical kind were answered in the old man’s fashion, but David sensed that he was not being seriously misled.» на два, вероятно, это было вызвано жанрово-стилистическими особенностями оригинала, чтобы сделать акцент на стилистической направленности предложения. Как мы видим из переводов Чугунова и Бессмертной, в данной ситуации можно было обойтись и без этой грамматической трансформации, не теряя при этом стилистической направленности. Но, скорее всего, это не является ошибкой переводчика Панасьева, так как оба варианта возможны.

Еще один, на мой взгляд, интересный с точки зрения переводческих трансформаций, отрывок из книги:

1) Текст оригинала:

" Scared stiff. The whole time. Hated it. Had to draw. Only way I got through. ' He smiled. 'Not death. You prayed for death. Still hear the pain. Relive it. Wanted to pin it. Kill it. Couldn’t draw it well enough. ' 'Perhaps not for yourself. You did for the rest of us. ' The old man shook his head. 'Salt on the sparrow’s tail. Mug’s game. ' David had led him into less traumatic areas of his life; and even risked, towards the end, giving the old man some of his own medicine. If he pretended ignorance of the parallels David had drawn in his article, how was it that the girls so admired his memory for paintings? Breasley cast him a wry look and pulled his nose. P 100 John Fowles «The Ebony tower»

2) Перевод Чугунова

Ужасно боялся. Все время. Ненавидел войну. Но надо было рисовать. Только это и помогло выдержать. — Бресли улыбнулся. — Не смерти боялся. Молил бога о смерти. А вот боль до сих пор чудится. Не выходит из памяти. Хотел зафиксировать ее. Уничтожить. Но не сумел изобразить. — Может быть, вам так кажется. Все остальные считают иначе. Старик покачал головой: — Это все равно как соль сыпать на хвост. Не на дурака напали. Дэвид постарался отвлечь старика от этой больной темы и даже под конец рискнул предложить ему собственное лекарство. Если он отрицает параллели, о которых Дэвид говорит в своем очерке, то как совместить это с тем, что девушки восхищены его способностью помнить картины других художников? Бресли бросил на него косой взгляд и потянул себя за нос.

3) Перевод Панасьева

Да, вот так вот. Страшно было. Ужасно страшно. Постоянно. Невероятно тяжко было. Спасался тем, что рисовал. Рисовал и рисовал. Иначе бы не выжил. Опять улыбнулся: — Не страх смерти мучил. Там молились о смерти. Боль. Раненые, умирающие. Боль можно было руками потрогать. Я до сих пор слышу те стоны. А помочь не можешь. Хотелось убить эту проклятую боль. Хотел нарисовать, но такое

не нарисуешь. — Вы же не просто за себя стояли. За всех, так сказать, нас. Старик покачал головой. — Чепуха все это. Воробья на мякине не проведешь. Игры для дураков. Дэвид поспешно стал уводить старика от болезненных воспоминаний. В конце концов, он даже рискнул применить кое-какие приемы из арсенала самого старика. Если он притворялся, что не понимает художественных параллелей, намеченных Дэвидом в своей статье между творчеством Бресли и другими художниками, почему же тогда и Диана и Анна так восхищались его памятью на картины? Бресли бросил на Дэвида косой взгляд и пощипал кончик носа

4) Перевод Бессмертной

Перепуган был до смерти. Все время. Терпеть сил не хватало. Должен был рисовать. Иначе не выжил бы. — Он опять улыбнулся. — Умереть не боялся. В такое время даже молишь о смерти. До сих пор ту боль слышу. Заново ее переживаю. Хотел ее пригвоздить. Утихомирить. Не вышло. Плохие рисунки. — Может быть, для вас и не вышло. Зато — вышло для нас всех. Старик покачал головой: — Это — как соль на хвост ласточке сыпать. Мартышкин труд. Дэвид увел беседу от этой больной темы, задавая вопросы о более благополучных периодах жизни художника; он даже рискнул к концу разговора поймать старика на слове. Если Генри утверждает, что ему неизвестны художники, параллели с творчеством которых Дэвид пытался выявить в своей статье, почему Мышь и Уродка восхищаются тем, как поразительно ясно он помнит множество полотен? Бресли искоса взглянул на Дэвида и потянул себя за кончик носа:

Первое, что хотелось бы отметить, это то, как всем трем переводчикам удалось передать особый стиль речи Брэсли, порой доходящий до парцелляции. И это касается не только этого отрывка, а скорее даже всей книги, в которой Брэсли практически не прекращает говорить отрывистыми фразами. Не использование парцелляции в переводах было бы серьезным нарушением авторского стиля, ведь манера выражаться персонажа художественного произведения, является одним из важных, характеризующих и помогающих лучше его понять, черт. Далее, поскольку переводы фразеологизмов тоже являются одним из видов переводческих трансформаций и, порой, их перевод представляет некоторые трудности, давайте рассмотрим один из них. Весьма интересны различные переводы фразеологизма `'Salt on the sparrow’s tail''. Напомню, что фразеологизмы могут переводиться несколькими способами: подбором эквивалентов или аналогов из русской речи, калькированием (пословным переводом) или описательным переводом (переводом с объяснением переносного значения). Странный вариант перевода предложил переводчик Чугунов. Его вариант перевода первого фразеологизма: «Это все равно как соль сыпать на хвост» при переводе автор явно использовал метод калькирования с опущением слова sparrow’s (воробьиный), к данному выводу я пришел после безуспешных поисков примеров использования фразеологизма «как соль на хвост сыпать» в русском языке. Я считаю, что данное выражение может быть не много не понятно русскому читателю, и в данном случае отдаю предпочтение варианту переводчика Панасьева: «Воробья на мякине не проведешь», смысл выражения сразу становится понятен читателю и при этом сохраняется стилистический окрас. Переводчица Бессмертная, так же как и Чугунов, использовала калькирование, только вместо опущения она воспользовалась заменой, в итоге получилось: «Это — как соль на хвост ласточке сыпать», замечания то же, что и по отношению к переводу Чугунова. Незначительный, но интересный факт заключается в том, что все три переводчика по-разному перевели слово girls в предпоследнем предложении: Чугунов перевел его как «девушки», а Панасьев и Бессмертная, используя модуляцию, как «Диана и Анна» и «Мышь и Уродка». Вероятно, это было сделано, чтобы немного разнообразить текст. Панасьев даже решил прибегнуть к настоящим именам главных героинь, которые в оригинале встречаются только в начале книги.

Заключительный отрывок, который представляет большой интерес для перевода, был опущен переводчиком Чугуновым, вероятно из идеологических соображений, в нем раскрывается немаловажный для всей книги мотив связи женского тела и искусства. Следовательно, далее я рассмотрю только переводы Панасьева и Бессмертной.

1) Текст оригинала

Breasley raised a hand. 'No, no, my dear fellow. Just your advice. Man to man, don’t you know. ' Then he suddenly looked up at David. 'Know

why I call her the Mouse? '

'I did rather wonder. '

'Not the animal. '

The old man hesitated, then reached and took a sheet of notepaper from a drawer beside him. Standing at his shoulder, David watched him address himself to the paper as if to some formal document; but all he did was to print in pencil the letter M and then, after a space, the letters U, S, E. In the space between the M and the U the wrinkled hand drew, in five or six quick strokes, an O-shaped vulva. Then Breasley glanced drily back up at David; a wink, the tip of his tongue slipped out like a lizard’s. Almost before David had grasped the double meaning the piece of paper was crumpled up. P 127 John Fowles «The Ebony Tower»

2) Перевод Панасьева

Нет, нет, вот этого и не надо. Просто дай мне совет. Как мужчина мужчине. — Глянул Дэвиду прямо в глаза: — А знаешь, почему я прозвал ее Мышкой? — Нет, не знаю. И догадаться трудно. В ней ничего мышиного вроде и нет? — Нет. Но это не по ассоциации со зверьком. После некоторого колебания Бресли открыл ящик стола, за которым сидел, и вытащил лист чистой бумаги. Положил на стол перед собой. Дэвид, стоя за его спиной и глядя через плечо, видел, как старик слегка наклонился, взял карандаш, изготовился так, словно собирался написать какое-то официальное письмо. А затем несколькими быстрыми движениями морщинистой руки изобразил женское укромное местечко, вплетенное в вязь стилизованных букв. В первое мгновение Дэвид даже и не сообразил, что именно написано, а потом, догадавшись, что это и есть «мышка», хотел было рассмотреть удивительный рисунок получше, однако старик, бросив весьма холодный взгляд на Дэвида и подмигнув ему, резко скомкал лист. Облизнул губы мгновенным движением — язык мелькнул как у ящерицы.

3) Перевод Бессмертной

Нет-нет, дорогой мой. Только советуюсь. Как мужчина с мужчиной, вы же понимаете. — Тут он вдруг взглянул на Дэвида. — А знаете, почему я прозвал ее Мышь? — Нет. Но хотел бы знать. — Не зверька имел в виду. Старик явно колебался. Потом протянул руку и взял из ближнего ящика стола лист бумаги. Стоя за его плечом, Дэвид видел, как Бресли внимательно разглядывал бумагу, словно держал в руках официальный документ, но лист был чистый, и он, взяв карандаш, изобразил на нем большое печатное «М», а затем, на некотором расстоянии — «ы», «ш», «ь» — размером поменьше. Строкой ниже — снова большое «М», затем — «у», «з», «а». — С одной и той же буквы начинаются. Потом он издал сухой смешок, оглянулся и подмигнул Дэвиду: — Впрочем, и это — тоже. И тоже на «М». Он снова изобразил большое «М», а рядом его морщинистая рука пятью-шестью штрихами набросала крохотный рисунок: женские гениталии, заключенные в миниатюрный овал. Быстро, словно ящерица, старик облизал губы острым кончиком языка. И прежде чем Дэвиду стал ясен двойной смысл изображенного, лист бумаги был скомкан и рисунок исчез.

Главная сложность заключается в том, что рисунок, который нарисовал Бресли, замещает собой букву O в английском слове «mouse» и обладает такой же формой. Эта буква отсутствует в русском аналоге, слове «мышь». Так же в русском языке не получится провести аналогию в структурах слов «мышь» и «муза», как это прекрасно выходит с английскими «mouse» и «muse». Соответственно становится очевидным тот факт, что не получится передать идентичную оригиналу образность. Перед переводчиком встает выбор, или совсем отказаться от её передачи, или попробовать построить её на чем-нибудь другом. Переводчик Панасьев отказался от передачи образности, указав лишь на то, что рисунок был «вплетен в вязь стилизованных букв», сделав при этом не большое допущение, ведь в оригинале не говорится о том, что буквы были стилизованными. Видимо Панасьев решил, что передача образности будет лишней и только дал понять читателям, что она там есть. Переводчица Бессмертная же решила, что стоит, для передачи стиля автора, построить образность на основе буквы М, единственной общей для русских слов «мышь» и «муза». Попытка интересная, но, на мой взгляд, не совсем удавшаяся, ведь не понятна связь между буквой М и самим рисунком Бресли, да и к тому же рисунок, в её переводе, не является частью слова «мышь», как это было в оригинале, а это важная деталь. В данном случае я могу предложить свой вариант передачи образности, так же основанный на букве М: Бресли обводит в круг данную букву и создает, с использованием ее контура, свой рисунок.