Механизмы формирования ишемической нейродеструкции

Механизмы формирования ишемической нейродеструкции: соотношение оксида азота и тиол-дисульфидной системы как фактор, определяющий судьбу нейрона Понимание механизмов гибели нейрона при различных заболеваниях ЦНС и их фармакологическая регуляция является одной из центральных проблем современной нейрофармакологии и интенсивно изучается сейчас во всем мире [1]. Несмотря на интенсивность исследований в этой области и определенные успехи, актуальность данной проблемы не снижается, поскольку нейродеструктивные патологии ЦНС занимают ведущее место в структуре инвалидизации и смертности населения развитых стран. Согласно современным представлениям, нейродеструкция ишемического генеза сопровождается развитием сложных патобиохимических каскадов в нейроне — нарушением энергетического метаболизма, развитием трансмиттерного аутокоидоза, формирование стойкой митохондриальной дисфункции, сопровождающейся гиперпродукцией активных форм кислорода (АФК) и оксида азота (NO) в «паразитарных» реакциях и экспрессией проапоптических белков [2, 3]. Известно, что запуск программы, ведущей к смерти нейрона, может осуществляться цитокинами, гормонами, АФК, дериватами NO, окисленными тиолами, продуктами окислительной модификации белков и нуклеиновых кислот. При действии подобных факторов на клетку в ней запускается множество сигнальных путей, ведущих к нейтрализации последствий их отрицательного воздействия или, в случае непоправимого ущерба, к элиминации клетки.

Такая элиминация поврежденных клеток происходит по пути апоптоза или программированной клеточной гибели. В развитии апоптотического процесса участвует множество сигнальных молекул, многие из которых регулируют и другие важные функции организма. К наиболее изученным факторам, способным запускать в нейроне апоптотическую программу, относится оксид азота — одна из ключевых сигнальных молекул, регулирующих функции сердечнососудистой, нервной и иммунной систем организма. Уникальная химическая природа и большое число внутриклеточных мишеней для NO и его физиологически активных окислительновосстановительных форм оставляют открытым вопрос, каким образом и сколь специфично опосредуется повреждающее действие оксида азота на нейрон в условиях ишемии. В многочисленных работах было показано непосредственное участие NO в процессе деструкции нейрона при ишемии при назначении животным с острыми нарушениями мозгового кровообращения (ОНМК) селективных ингибиторов нейрональной и индуцибельной изоформ NOS, а также в опытах на животных с дефицитом гена, кодирующего iNOS.

Получены данные о возрастании концентрации NO в мозге животных как с фокальной, так и с глобальной ишемией [4, 5]. Концентрация NO начинает увеличиваться с первых минут ишемии, достигая максимума на 1е — 3и сутки. Измерение активности NOS показало резкое увеличение активности этого фермента как в очаге ишемии, так и в пенумбре, однако без учета принадлежности к определенному типу NOS. Участие NO в повреждении и гибели нейрона имеет свою специфику и определяется изоформами NOS, а также видом и стадией развития инсульта. В начальном периоде ишемии превалирует экспрессия конституционной кальцийзависимой NOS, обусловленной трансмиттерным аутокоидозом. Продукция NO на этом этапе не является фактором, непосредственно определяющим гибель нейрона. На этом этапе NO участвует в косвенных механизмах гибели нейрона — активации фосфолипаз, усилении образования гидроксилрадикала, модуляции активности NMDAрецепторов. Начиная с 7−14х суток при глобальной ишемии и с 1−3х суток при фокальной ишемии, т. е. в отсроченном постишемическом периоде регистрируется гиперпродукция NO при участии индуцибельной NOSактивированной глии, макрофагов и нейтрофилов. Отсроченный характер экспрессии индуцибельной NOS связан с более поздними сроками появления активированной астро и макроглии и клеток воспаления. При фокальной ишемии вышеобозначенные клетки — продуценты NO — находятся в пенумбре, а при глобальной ишемии — в наиболее чувствительных к дефициту кислорода структурах. Кроме NOсинтаз источником NO в организме теплокровных являются нитрат/нитритредуктазы, способные восстанавливать нитраты и нитриты. Нитроредуктазной активностью обладают глиоциты и тимоциты.

Показано, что ксантиноксидаза обладает свойствами восстанавливать нитраты и нитриты до NО, однако роль этой системы в развитии нейродеструкции не изучена. Сейчас идет активное изучение мишеней оксида азота и выяснение вопроса, является ли NO достаточно цитотоксичным, или же более активны его дериваты [5−8]. Известно, что NO в клеткахмишенях образует активные дериваты, такие как нитрозоний (NO+), нитроксил (NO-) и пероксинитрит (ONOO-). Исследованиями последних лет установлено, что NO, и особенно продукты его превращения, такие как пероксинитрит (ОNOO-), ион нитрозония (NO+), нитроксил (NO-) и диазоттриоксид (N2O3), являются основними факторами реализации нитрозирующего стресса, в результате которого происходит прямое взаимодействие NO с металлами (гемовое железо гемоглобина, миоглобина, железосодержащих энзимов, а также негемовое железо железосерных белков и ДНК, медь и цинк активних центров ферментов), а также непрямое взаимодействие NO+ (S, N, Oнитрозирование) с тиольными, фенольными, гидроксильными и аминогруппами белков и ДНК. Подобное взаимодействие приводит к десенситации рецепторов, угнетению активности митохондриальных ферментов и фрагментации нуклеиновых кислот. Так, NO, обратимо связываясь с Fe3+ активного центра каталазы, значительно ингибирует ее как в начальном периоде ишемии, так и в постишемическом периоде фокальной ишемии мозга. Избыток NO угнетает гемовые ферменты электроннотранспортной цепи митохондрий. Значительные количества NO, наблюдаемые в постишемический период, могут взаимодействовать с гемовым железом и парными тиольными группами, образуя динитрозольный комплекс железа (DNIC).

DNIC в отличие от NO является более сильным нитрозилирующим агентом, взаимодействует с тиолами белков, гистидином, аспартатом, глутамином, метионином, цистеином, глутатионом и образует N и Sнитрозотиолы. DNIC в условиях ишемии подвергает необратимому нитрозилированию железосерные кластеры митохондриальных белков (НАДНубихинон оксиредуктаза, сукцинатубихинон оксиредуктаза, цисаконитаза), тем самым участвуя в формировании митохондриальной дисфункции [4, 9−12]. Нашими исследованиями установлено, что DNIC значительно подавляет активность СОД, а также активность ферментов, регулирующих тиолдисульфидное равновесие в клетке, — глутатионредуктазы, глутатионSтрансферазы и глутатионпероксидазы в суспензии нейронов.

Смещение тиолдисульфидной системы происходит за счет снижения ее восстановленных интермедиатов, значительно снижается уровень митохондриального глутатиона. В физиологических условиях образование DNIC способствует депонированию и транспортировке NO, повышая его биодоступность и препятствуя образованию пероксинитрита. Однако в условиях ишемического повреждения мозга, при гиперпродукции NO, DNIC играет сугубо отрицательную роль в процессе нейродеструкции [7, 9].

NO+ является мощным нитрозилирующим агентом, мишенями которого могут быть нуклеофильные группы активных тиолов, амины, карбоксилы, гидроксилы и ароматические кольца. NO+ образуется из избытка NO при участии двухвалентного железа и кислорода. NOобладает восстановительными свойствами, оказывает позитивное инотропное, лузитропное действие на миокард, снижает порог судорожной готовности. При ишемии NOв условиях развивающегося лактатацидоза проявляются прооксидантные свойства этого деривата NO по отношению к тиолам и аминам. Получены данные in vitro, что внесение в суспензию нейронов донатора NOсоли Ангели снижает содержание глутатиона. Также с помощью соли Ангели было установлено, что NOнарушает электрическую активность нейронов, угнетает активность натриевых каналов. По всей видимости, разнонаправленность NOсвязана с его концентрацией, повышение которой приводит к образованию токсичного нитританиона. N2O3, являясь источником NO+, проявляет свойства сильного нитрозилирующего агента, взаимодействует с алифатическими и ароматическими аминами и образует Nнитроамины. Нитроамины, а именно продукты их превращения под действием Р450 (ион диазония и формальдегид), являются факторами, алкилирующими нуклеиновые кислоты, дезаминирующие пурины, угнетают О6метилгуанинДНКметилтрансферазу, увеличивают образование 8гидроксигуанина. N2O3 взаимодействует с цистеином с образованием Sнитрозоцистеина и с глутатионом с образованием Sнитроглутатиона. Sнитроглутатион является основной транспортной молекулой переноса NO [13−16]. Некоторыми исследованиями установлено, что транспорт NO происходит с образованием N2O3, который затем нитрозилирует тиолы. Затем при участии дисульфидизомеразы высвобождается NO [17−18]. Существует еще механизм высвобождения NO из Sнитрозоглутатиона при участии глутамилтранспептидазы с образованием Sнитрозоцистеинилглицина, из которого высвобождается NO. В транспорте Sнитрозоглутатиона принимает участие цистин, который восстанавливается до цистеина, а последний, реагируя с Sнитрозоглутатионом, образует Sцистеин. Sцистеин участвует в быстрой передачи нейронов, формируя адаптационные реакции нейрона на ишемию. Данные реакции контролируются глутатионредуктазой и глутатионтрансферазой. При ингибировании этих ферментов в условиях ишемии происходит окислительная модификация низкомолекулярных тиолов, образование гомоцистеина и, как следствие, нарушение транспорта NO с образованием его цитотоксических дериватов, еще более усиливающих окисление тиолов. Наличие в нейроне достаточно активной тиольной антиоксидантной системы, способной регулировать транспорт NO, обеспечивает и устойчивость клетки к нитрозирующему стрессу — наиболее раннему нейродеструктивному механизму в условиях ишемии. Известно, что в первые минуты ишемии мозга NO (макрофагальный или экзогенный) ингибирует окислительное фосфорилирование в митохондриях клетокмишеней за счет обратимого связывания с цитохромСоксидазой митохондрии. Подавление электронного транспорта в митохондрии приводит к генерации супероксида и, как следствие, образованию ОNOО-. Синтез пероксинитрита наблюдается в клетках с высокой активностью NOсинтазы и ферментов, продуцирующих АФК (ксантиноксидаза, НАДНоксиредуктаза, циклоокисгеназа, липоксигеназа, ферменты электроннотранспортной цепи). Последними исследованиями установлено, что на начальных стадиях ишемии уровень пероксинитрита может снижаться посредством митохондриальной нитроредуктазы, которая восстанавливает его с помощью НАДФН и НАДН в NO. Мишенями окислительной и нитрозирующей атаки пероксинитрита являются тиолы, СО2, металлопротеиды, нуклеиновые кислоты, метаболитотропные трансмиттеры и липиды [2, 4, 19]. Пероксинитрит, являясь относительно стойким соединением, при смещении рН в кислую сторону быстро протонируется с образованием основного продукта — нитратаниона, а также гидроксилрадикала и диоксида азота, что обусловливает его окислительные свойства. Поэтому на начальных стадиях ишемии пероксинитрит взаимодействует с тиолами по типу нитрозилирования, в результате чего образуются нитрозотиолы; в дальнейшем при прогрессировании процесса и проявлении лактатацидоза взаимодействие происходит по типу окисления с образованием более стойких дисульфидов. Эти реакции вносят существенный вклад в механизмы нейродеструкции посредством смещения тиолдисульфидной системы в сторону окисленных тиольных соединений, снижения восстановительного потенциала клетки, нарушения экспрессии генов за счет необратимого окисления цистеиновых остатков редоксзависимых доменов, разобщения МАРкиназного каскада. Пероксинитрит тормозит активность взаимодействующих метаболических циклов метионина и цистеина, подавляя ключевые ферменты, регулирующие уровень цистеина, и повышая образование гомоцистеина. Пероксинитрит реагирует и с метаболитотропным трансмиттером СО2, образуя сильный нитрозилирующий агент — нитрозопероксикарбонат. Важным механизмом нейротоксического действия пероксинитрита является его реакция с тиозином и образование нитротирозина. Пероксинитрит значительно угнетает активность CuZnСОД и MnСОД посредством нитрования ее 34го тирозинового остатка, а также связывания с медью и изменения ее валентности. Пероксинитрит является специфическим агентом, необратимо угнетающим митохондриальное дыхание при ишемии, непосредственно взаимодействуя с железом активных центров ключевых энзимов, а также нитрозируя по S, N, Oэлементам тиольные, фенольные, гидроксильные и аминогруппы белковой части этих энзимов, а при более выраженном проявлении нитрозирующего стресса необратимо окисляя их. Подавление митохондриального дыхания приводит к снижению заряда митохондрий, что может инициировать апоптический процесс, а при отсутствии глюкозы — некроз [4, 7, 12, 20]. Имеются данные и о прямой активации открытия гигантской поры оксидом азота, приводящей к выходу цитохрома С и запуску каспазного каскада. Эти данные получены при воздействии на митохондрии таких цитотоксических дериватов NO, как пероксинитрит и ион нитрозония, в механизме которых лежит модификация тиольных белков митохондриальной поры. NO и его дериваты могут вызывать перекисное окисление фосфолипидов. Так, под действием цитотоксических дериватов NO и гидроксилрадикала происходит открытие митохондриальных пор, экспрессией и выходом в цитозоль проапоптических белков. Открытие пор происходит за счет окисления или нитрозилирования тиольных групп цистеинзависимого участка белка внутренней мембраны митохондрий (АТФ/АДФантипортер), что превращает его в проницаемый неспецифический каналпору. Открытие пор превращает митохондрии из «электростанций» в «топку» субстратов окисления без образования АТФ [21, 22]. Известно, что нарушение кислородного режима тканей, трансмиттерный аутокоидоз, нарушение аккумуляции Са2+ митохондриями, повреждение мембраны митохондрий АФК и NO усиливает открытие пор и высвобождение апоптогенных белков из поврежденных митохондрий. Митохондриальная пора представляет собой канал, проходящий через обе митохондриальные мембраны и состоящий из трех белков: транслокатора адениновых нуклеотидов, потенциалзависимого анионного канала (порина) и бензодиазепинового рецептора. Когда этот комплекс связывается с Са2+, через мембранную пору могут проходить вещества с небольшой молекулярной массой. Это приводит к снижению мембранного потенциала и набуханию матрикса, целостность внешней мембраны неизбежно нарушается, и из межмембранного пространства в цитоплазму выходят белки апоптоза. Нитрозилирование белков по остаткам тирозина, осуществляемое ONOO-, может иметь серьезные функциональные последствия, так как оно подавляет фосфорилирование тирозина, то есть нарушает некоторые пути передачи сигнала в клетке [21]. Пероксинитрит может нитрозилировать и цитохром С в митохондриях, что приводит к изменению его функций, в частности, он становится неспособен поддерживать перенос электронов в дыхательной цепи и не восстанавливается аскорбатом [5, 6, 16]. Поскольку одновременно происходит выход цитохрома С (в том числе и нитрованного) в цитоплазму, то можно предполагать участие такого нитрозилирования и в какихто сигнальных процессах. Пероксинитрит приводит к нитрозилированию гуанина и разрыву цепочек ДНК. В отношении повреждений генома известен еще один эффект NO: его дериваты с супероксидрадикалом ингибируют ферменты, ответственные за репарацию ДНК. В зависимости от источника (разные доноры NO) показано действие NO на алкилтрансферазу, формамидопиримидинДНКгликозилазу и лигазу. NO повышает активность PARP в клетках Беца и ADPрибозилирование при глобальной ишемии, возможно, вследствие разрывов ДНК, но это скорее приводит к некрозу изза истощения пула NAD и ATP. В связи с действием NO и его производных на ДНК интересны данные о его влиянии на экспрессию р53. Белок р53, подавляющий рост опухолей, поддерживает целостность генома и может вызывать остановку клеточного цикла, или апоптоз. Известно, что р53 может индуцировать экспрессию Bax, Fas, p53AIP (apoptosis inducing protein) и других апоптогенных белков, а также сам перемещается в митохондрию при апоптозе, что может быть одной из причин выработки АФК и снижения заряда митохондрий. В норме концентрация р53 в нейроне очень мала, и он быстро деградирует. Повреждение ДНК ведет к накоплению р53. В экспериментах на культуре грушевидных нейронов мозжечка выявлено накопление р53 при гибели клеток, вызванной избытком донатора NO, — нитропруссида натрия. Интересны данные о совместном участии в его регуляции гибели нейрона митохондрии и NO при ишемии мозга. Сделано заключение, что Bcl2 работает посредством снижения до нуля NOиндуцированного повышения экспрессии белка Bax. Взаимодействие NO с членами суперсемейства Bcl2 выражается также в том, что при действии оксида азота на клетку сильно понижается уровень внутриклеточного Bcl2 белка, возможно, через каспазаиндуцированное расщепление или р53зависимое подавление его экспрессии [23−25]. Проапоптотический эффект оксида азота выражается также в индуцируемом им повышении экспрессии апоптогенных белков Вах. В дополнение к описанным выше функциям митохондрий следует упомянуть последние исследования в этой области, показывающие, что митохондрия имеет отношение не только к восприятию апоптотического сигнала от NO, но и к производству самого NO. Действительно, в последних работах показано наличие конститутивной формы NOS в митохондриях. Было показано, что эта изоформа NOS локализована в митохондриальной мембране, судя по всему во внутренней. Оказалось, что мNOS очень схожа с макрофагальной iNOS, но экспрессируется конститутивно. Пока не ясно, считать ли мNOS отдельной изоформой, или это iNOS, содержащая посттрансляционные модификации, которые ведут к иной субклеточной локализации. Очищенная мNOS при дефиците Lаргинина способна продуцировать супероксидрадикал [23]. Логично предположить участие этой мNOS в регуляции апоптоза за счет влияния на тиолдисульфидное равновесие белков митохондриальной поры как в реакции нитрозирования, так и окисления. Кроме того, получены данные о роли мNOS в регуляции уровня кальция в митохондрии. В норме мNOS препятствует поступлению избытка кальция в митохондрию, в условиях ишемии при повышении активности мNOS происходит повышение внутримитохондриального кальция и открытие митохондриальной поры. По всей видимости, на начальных стадиях ишемии эта реакция играет защитную роль, так как, регулируя кальцийзависимые механизмы открытия гигантской поры, мNOS способна активировать компенсаторные энергетические шунты [7, 11, 13]. В дальнейшем, особенно в постишемический период, нарастающая активность мNOS приводит к неконтролируемому открытию поры митохондрий и инициирует митоптоз. Кроме того, мNOS посредством выработки дозируемого уровня NO способна регулировать митохондриальное дыхание в норме и на начальных, компенсированных стадиях ишемии, модулируя активность цитохромСоксидазы, комплексы I и II электроннотранспортной цепи и уровень НАДФН, ФАД и коэнзима Q10, а также изменяя доступность О2 для акцептирования электронов. В дальнейшем роль мNOS меняется на кардинально противоположную — она участвует в активации «паразитарных» реакций образования АФК митохондриями. Особого внимания в расширении представлений о механизмах цитотоксичности NO и гибели нейронов заслуживает тиолдисульфидная система. Интермедиаты тиолдисульфидной системы обладают транспортными свойствами в отношении NO, тем самым повышая его биодоступность, кроме того, многие тиолы — глутатион, цистенин, метионин — способны значительно ограничивать цитотоксичность NO и его дериватов, увеличивая шанс нейрона выжить при ишемии [5, 9,18].

Нашими исследованиями было установлено, что внесение в супернатант, содержащий митохондрии мозга крыс, восстановленного глутатиона или цистеина на фоне присутствия в среде (50 мкМ) DNIC приводило к увеличению активности малатдегидрогеназы, повышению заряда митохондрии и снижению маркеров окислительной модификации белка — альдегидфенилгидразонов (АФГ) и кетонфенилгидразонов (КФГ) [26]. Другими исследованиями показано, что восстановленный глутатион в суспензии митохондрий мозга крыс ограничивал ингибирующее действие пероксинитрита in vitro на фосфорилирование белков с молекулярной массой 60, 45, 29, 22 и 19 кД и увеличивал содержание белка теплового шока HSP 70 [23].

Учитывая вышеизложенное, перспективным направлением современной нейропротекции является фармакологическая регуляция соотношения тиолдисульфидной системы и оксида азота нейрона.

Среди большого арсенала нейропротективных средств особого внимания заслуживает новый отечественный нейропептидный препарат — Цереброкурин. Новым направлением в исследовании нейропептидов стало определение их роли в регуляции функциональной активности нейрона, апоптоза, генома клетки [27, 28].

Кроме того, определенный интерес представляет Тиотриазолин, который с успехом применяется в настоящее время в клинической практике [29, 30]. Наше внимание он привлек в связи с наличием в его химической структуре тиольной группы. В связи с этим интересным является исследование его активности при моделировании ишемического повреждения головного мозга и установление способности Тиотриазолина влиять на показатели тиолдисульфидной и антиоксидантной систем, а также на процессы апоптической гибели нейрональной клетки.

Экспериментальные исследования на модели острого нарушения мозгового кровообращения (перевязка общих сонных артерий у белых беспородных крыс) показали, что Цереброкурин (0,01 мл/кг) и Тиотриазолин (50 мг/кг) на первые сутки ишемии способны ограничивать действие нитрозирующего стресса на нейрональную клетку, ингибируя образования нитрозотиолов, альдегидфенилгидразонов; уменьшая количество окисленного глутатиона, нормализуя активность глутатионтрансферазы (ГТ), глутатионпероксидазы (ГПР), а также снижая концентрацию в тканях головного мозга стабильных метаболитов NO и активность NOсинтазы в суспензии митохондрий. Данные эффекты исследуемых препаратов обусловливают антиапоптическое действие на ранние сроки ишемии, что выражалось в снижении количества Hoechestпозитивно окрашенных нейронов (флюоресцентный краситель, избирательно окрашивающий апоптирующие нейроны) относительно контрольной группы. Цереброкурин по исследуемым эффектам статистически достоверно превышает показатели Тиотриазолина.

У животных контрольной группы в отличие от животных, получавших Цереброкурин и Тиотриазолин, в гомогенате головного мозга в первые сутки ишемии регистрировалось значительное количество окисленных тиолов, глутатиона; снижение уровня активности ГТ и ГПР, а также значительное увеличение АФГ. Параллельно с биохимическими изменениями в головном мозге отмечались и морфологические, проявляющиеся увеличением по отношению к интакту количества апоптирующих и некротирующих нейронов, с преобладанием гибели клеток по типу апоптоза.

Биохимические исследования тканей головного мозга животных с ОНМК на 4е сутки эксперимента показали более значительный по сравнению с 1ми сутками прирост окисленных SHгрупп и окисленного глутатиона, а также снижение активности ГП и ГПР. Кроме того, отмечалось увеличение в головном мозге кетонфенилгидразонов (КФГ) — более позднего маркера окислительной деструкции белков, образующегося в условиях окислительного и карбонильного стресса, а также стабильных метаболитов NO и NOсинтазы. Подобные нейробиохимические изменения на 4е сутки эксперимента приводят к существенным функциональным необратимым изменениям в нейрональной клетки. За счет окисления тиольных групп цистеинзависимого участка белка внутренней мембраны митохондрии способствуют открытию гигантской поры митохондрий и ее ферментных систем, приводя к развитию стойкой митохондриальной дисфункции и, как следствие, к ее гибели [21]. Важно отметить, что на 4е сутки ишемии преобладал некротический тип гибели нейрона (повышение количества этидиум бромида (ЭБ) — положительно окрашенных нейронов — избирательная окраска некротически измененных клеток), что связано с развитием митохондриальной дисфункции, истощением ее энергетических запасов, значительным накоплением окисленных тиолов.

Курсовое назначение Цереброкурина и Тиотриазолина позволило в некоторой степени влиять на патологические процессы в головном мозге экспериментальных животных на 4е сутки ишемии. Эффекты Цереброкурина и Тиотриазолина были однонаправленными и выражались в их способности снижать количество окисленных тиолов, КФГ и восстанавливать активность ГТ и ГПР, а также уменьшать содержание стабильных метаболитов NO и активность NOсинтазы. Исследуемые препараты снижали количество некротически измененных нейронов. Возможно, Цереброкурин и Тиотриазолин модулировали морфологический тип нейронов, переключая некротический тип гибели на апоптический (соотношение ЭБ и Hoechtпозитивных нейронов), который является оптимальным упорядоченным процессом прекращения жизнедеятельности деструктивно измененных нейронов, при котором стабилизируются клеточные мембраны, содержание клеток утилизируется путем образования апоптотических телец и их фагоцитоза, без развития воспалительной реакции. Механизм действия Цереброкурина, по всей видимости, связан с его способностью позитивным действием на геном клетки в условиях ишемии, в частности, увеличивая экспрессию глобального фактора транскрипции AP1, усиливать синтез ключевых ферментов антиоксидантной защиты — каталазы и супер оксиддисмутазы. Кроме того, по некоторым данным, которые согласуются с нашими предыдущими исследованиями [21], Цереброкурин модулирует активность митохондриальной NOсинтазы, ограничивая нитрозирующий стресс, регулируя открытие митохондриальной поры и, как следствие, уменьшая проявления митохондриальной дисфункции. Возможно, осуществляется и влияние на активность митохондриальной нитроредуктазы, ограничивающей образование пероксинитрита.

Механизм действия Тиотриазолина связан, как было отмечено выше, с наличием в его структуре тиольных групп, конкурирующих с SHгруппами цистеинзависимого участка белка внутренней мембраны митохондрий за АФК и пероксинитрит, которые и образуют с последним стойкие комплексы. Это позволяет предотвратить открытие митохондриальной поры в условиях оксидативного и нитрозирующего стресса, обеспечивая тем самым его нейропротективный эффект.