Влияние институтов на экономическое поведение в условиях неопределенности

Институциональный подход к проблеме учета информации при принятии решений

Ряд экономистов отрицают существование изолированного, независимого и рационального экономического человека с устойчивыми предпочтениями, который руководствуется исключительно принципами максимизации ожидаемой полезности. Рационального экономического человека из неоклассической теории Т. Веблен иронически сравнивал с «быстродействующим калькулятором удовольствий и страданий». Предположение неоклассической теории о том, что принятие решения может быть описано с помощью вероятностных моделей, институционализм рассматривает как упрощенное. Практическая неприменимость критериев неоклассической школы обусловлена в первую очередь недостаточным вниманием к проблеме информации. В неоклассической теории эта проблема определяется чрезвычайно узко — указывается на то, что информация редкий ресурс, на ее неравномерность распределения между индивидами (асимметричность информации), на проблему стоимости информации. Неоклассики не принимают во внимание проблему масштабности и сложности информации. Масштабность информации ведет к информационной перегруженности, невозможности обработки больших объемов информации при условиях ограниченности времени. Сложность информации порой делает невозможным ее анализ и интерпретацию, поскольку вычислительные и аналитические способности являются редким ресурсом.

Представители неоклассической школы исходят из допущения о «прозрачности» и недвусмысленности информации или что агенты реагируют на одну и ту же информацию одинаково. Однако исследования в области психологии показывают, что при принятии решений в расчет принимается не вся информация, а ее часть, значимая для агента, адекватная его предпочтениям и когнитивным способностям. Нельзя игнорировать психологическое и культурное «сито», через которое «просеивается» и интерпретируется информация. Культура как воплощение прошлого опыта обеспечивает определенный уровень подобия мыслительных моделей. Общие мыслительные конструкции выражаются в существовании определенной идеологии (рассматриваемой неразрывно с этикой, моралью). Обучение в условиях полной неопределенности с общими мыслительными моделями может быть представлено с помощью схемы, приведенный А. Е. Шаститко:

которой интенсивно используется в современной институциональной экономической теории, предлагает идею о возможных вариантах поведенческих реакций индивида на проблему несоответствия своего внутреннего мира окружающей среде. В такой ситуации он либо попытается заменить среду, либо заблокировать доступ «раздражающей» информации. Институционалистами с психологической точки зрения также был рассмотрен вопрос о воздействии на поведение человека иррациональных моментов (эмоции, чувства). Если рассматривать поведение индивидуума в процессе творческой деятельности, то можно заметить, что в основе нестандартных поступков лежит большая система мотивационных факторов, чем при нормальном поведении индивида в повседневном труде. Потому, с одной стороны, институциональная экономическая теория признает существование и влияние иррациональных моментов в поведении, с другой, такие моменты осложняют анализ. Иначе говоря, институционалисты помещают свою модель экономического человека в условия радикальной неопределенности.

Считая неполноту знаний (неопределенность) одной из определяющих характеристик экономического поведения индивида, институционализм показывает, что в условиях неопределенности индивид склонен действовать на основании самоподдерживающихся социокультурных норм (привычки, стереотипы) и общепринятой практики — разнообразных «рутин». Привычки и стереотипы мышления, разделяемые большим числом членов общества, Веблен называл институтами. По его мнению, институты стирают различия в индивидуальном поведении, служат ориентирами в очень сложном и меняющемся мире, полное знание о котором недоступно человеку. В отсутствии институтов и рутин мир представлялся бы человеку хаотическим набором чувственных данных. Трактовка Вебленом институтов как социально-психологических феноменов послужила началом традиции «старого» институционализма, которая в настоящее время активно развивается -«кембриджской школой» во главе с Дж. Ходжсоном. Согласно ей, человеческое сознание и поведение являются результатом «подчинения» чувственной эмпирической информации стереотипам и концепциям, которые формируются в сознании каждого человека в ходе процесса социализации и в конечном счете определяют, каким образом человек воспринимает чувственную информацию (что им признается, что отбрасывается, какие делаются заключения). Следует отметить, что идеи «старого» институционализма разделяли Дж. М. Кейнс и Ф. Найт. Кейнс подчеркивал, что в условиях неопределенности мы «обращаемся к суждению остального мира, который, возможно, лучше информирован». Найт также указывает, что «неопределенность — факт неведения и необходимо действовать больше под влиянием мнения, чем знания».

Представители «нового» институционализма (Д. Норт, М. Олсон, Р. Нельсон и др.) считают институты не столько культурным или психологическим феноменом, сколько набором правовых норм и неформальных правил (общепринятых норм поведения, достигнутых соглашений, внутренних ограничений) и определенных характеристик принуждения к их выполнению. Институциональные ограничения очерчивают границы выбора, определяют поле деятельности индивида и организации и, следовательно, делают понятным взаимосвязь правил игры и поведения игроков. Изменение институциональной структуры приводит к формированию у индивидуумов альтернативных моделей поведения, связанных с новым восприятием выгод и издержек.

Рассмотрение в рамках экономической науки различных психологических, культурно-исторических, морально-этических, идеологических, социальных и других факторов — перспективный путь расширения границ экономического анализа человеческого поведения, приближения теоретических выводов к реальности. Разумеется, речь при этом не идет о снятии всех ограничений, так как наука невозможна без абстракций, а абстракции — без ограничений, иначе происходит растворение теории в эмпирике, описательности. Задача — в установлении новых ограничений, создании новой абстракции, только более широкой, более полной, более ценной практически. В этом колебательном движении между эмпирикой и абстракцией — диалектика развития всех гуманитарных и общественных наук.