Предмонгольский этап в развитии русского зодчества (конец XII-первая половина XIII в.)

К концу XII в. на Руси слагается новое архитектурное направление и для русского зодчества наступает новый этап развития. Это проявилось в специфических формах, присущих каждой архитектурной школе, хотя общие принципы на всей территории Руси были одинаковыми. На смену статичным, уравновешенным храмам, увенчанным одной массивной главой, со спокойным ритмом закомар и большей частью скупым декоративным убранством фасадов приходят здания со столпообразным построением объема, подчеркнутой динамичностью композиции, чрезвычайно богатой декоративной разработкой фасадов и, как правило, трехлопастным их завершением. Если в памятниках середины XII в. имело место гармоничное соответствие решения интерьера и экстерьера, то в памятниках нового этапа можно видеть полную подчиненность интерьера композиционному замыслу внешнего облика сооружения. Еще одна отличительная особенность нового архитектурного направления — известная самостоятельность архитектурных форм, порой приобретающих чисто декоративный характер и не зависящих от конструкции, тогда как ранее внешние архитектурные формы и членения здания почти всегда полностью отвечали конструкции. Следует отметить также, что в интерьере храмов постепенно начинает преобладать продольная ориентация, и если в памятниках XI, а частично и XII в. подкупольное пространство обычно бывало несколько большим в направлении поперек храма, то к концу XII в. его делают удлиненным вдоль здания.

Переход к новым формам в большинстве русских архитектурных школ совершился в конце XII или даже начале XIII в., однако некоторые черты, подготавливавшие перелом, появились уже во второй половине XII в. Особенно четко это проявилось в зодчестве Полоцкой земли, где разработка новых архитектурных форм привела уже в середине XII в. к созданию такого памятника, как Спасский собор Евфросиньева монастыря. В нем полоцкий зодчий Иоанн по существу вплотную подошел к решению тех задач, которые в других русских землях получили развитие не ранее 80-х гг. XII в. Несмотря на некоторую непоследовательность архитектурного решения, Спасский собор Евфросиньева монастыря безусловно является первым памятником, в котором столпообразная композиция объема храма выявлена с полной определенностью. Следует отметить, что в полоцком зодчестве в большей степени, чем в других архитектурных школах, удерживались традиции Киевской Руси, а связь нового архитектурного направления с живописным стилем киевского зодчества XI в. уже неоднократно отмечали исследователи. Сложная динамическая композиция масс была характерна для киевских памятников начала XII в., и в частности ярко выражена в церкви Спаса на Берестове. ¹⁴⁾ Последующее развитие киевской архитектуры, связанное с деятельностью переехавшей из Чернигова строительной артели, отмечено созданием гораздо более статичных храмов. Огромное влияние, которое оказывало киевское зодчество на архитектуру остальных русских земель, в значительной степени способствовало упрочению и здесь уравновешенных композиций храмов со спокойным ритмом закомар и одной, массивной главой. Влияние это сказывалось не только в тех землях, где зодчество развивалось в рамках киевской архитектурной школы, но очень явно проявилось к середине XII в. и в новгородской архитектуре, а в какой-то степени — и во владимиро-суздальской.

Зодчество Полоцкой земли было менее других связано с влиянием статичных форм киевской архитектуры XII в. и ориентировалось главным образом на киевские традиции более ранней поры. Но если в киевской архитектуре XI в. сложная композиция масс еще в значительной степени сковывалась принципами византийского зодчества, то в русской архитектуре конца XII в. это было связано с решительным отходом от византийских канонов, с коренной их переработкой и сложением самостоятельных форм национальной русской архитектуры. Дальнейшее развитие полоцкого зодчества привело к построению таких зданий, как церковь на детинце, плановая схема которой уже целиком отражает новое архитектурное направление и лишена двойственности, характерной для Спасского собора. Таким образом, полоцкие мастера первыми в русской архитектуре пришли к созданию композиции, отвечавшей новому этапу в развитии зодчества, но пришли к этому накануне того момента, когда монументальное строительство в Полоцкой земле вообще полностью прекратилось. И именно в это время новые формы получили развитие и распространение в других строительных центрах Руси.

В Киевской земле наиболее ярким памятником нового архитектурного направления может служить церковь Василия в Овруче, возведенная, видимо, в конце 90-х гг. в качестве дворцовой церкви в вотчине князя Рюрика Ростиславича.

Почти тогда же, в 1197 г., в Белгороде была построена церковь Апостолов. Вскрытые раскопками остатки этой церкви дают основания полагать, что, судя по схеме плана, а также по расширениям фундамента, предназначенным для сложнопрофилированных была более крупной.

Наконец, в начале XIII в. в Чернигове возвели Пятницкую церковь. Памятник был очень сильно перестроен, но сохранился во всех своих основных частях. Во время Великой Отечественной войны церковь была повреждена, но позднее реставрирована, причем полностью восстановлена в первоначальных формах.

Памятников и наличие в них, несмотря на яркие индивидуальные черты, общности «почерка» зодчего приводят к выводу, что это произведения одного автора. Им, вероятно, был Петр-Милонег, восторженная оценка деятельности которого помещена в летописи. Из текста летописи мы знаем, что Петр-Милонег был «в приятелях» у князя Рюрика Ростиславича, по заказу которого возведены все три упомянутые церкви.

После этого в Чернигово-Северской земле разворачивается интенсивное строительство. К этому времени следует отнести церкви, возведенные во Вщиже и Трубчевске, известные нам по итогам археологических исследований. Они небольшие, четырехстолпные. Церковь во Вщиже имела с трех сторон галереи, а ее наружные пилястры были сложнопрофилированными, с тонкими полуколонками. О церкви в Трубчевске данных меньше, поскольку над ее остатками позднее была возведена новая церковь. Однако строительно-технические особенности памятника и своеобразная форма столбов (квадратные со скошенными углами) сближают ее с черниговской Пятницкой церковью. По-видимому, к вщижской церкви была близка также церковь, плохо сохранившиеся остатки которой раскопаны в Чернигове на Северянской улице. Судя по обнаруженным развалам строительного материала, к этой же группе относилась и пока еще неизученная постройка, остатки которой лежат под более поздней Екатерининской церковью в Чернигове.

Элегантная, изысканно прорисованная профилировка этих церквей приобрела здесь чрезвычайно усложненный, даже несколько вычурный характер, сохранив, однако, типичные для киево-черниговской архитектуры мягкость и незначительный вынос профилей от поверхности стены. Видимо, в Новгороде-Северском работал уже другой зодчий, но воспитанный в тех же традициях, сменивший Петра-Милонега в руководстве строительной артелью.

И все же местные социальные условия и сложение культуры средневекового города могли определить лишь конкретные формы развития различных архитектурных школ, но не общие их тенденции. Эти общие тенденции — усиление роли декоративных элементов, относительная их самостоятельность по отношению к конструкции, преобладание значения экстерьера — определялись внутренними закономерностями развития зодчества. Основное движущее противоречие в эволюции всякого архитектурного стиля — борьба художественных форм и конструкции — определяло именно такое направление развития. И неудивительно, что подобные тенденции, хотя в совершенно иных конкретных проявлениях, можно видеть примерно в это же время в развитии архитектуры других стран и регионов — Византии, Балкан, Закавказья.