Паразитология в Древнем мире

Широта распространения болезней в древнем мире вызвала потребность во врачевании и обусловила появление медицины, как специфической области человеческой деятельности и культуры (Сорокина. 1992). Уже в древности были замечены склонность некоторых болезней к повальным эпидемиям и связь многих заболеваний с определенными условиями — местностью, сезоном года, характером пищи или поведения. Наблюдения над массовыми болезнями формировали эмпирические подходы к их лечению и профилактике. Такие профилактические и гигиенические правила облекались в форму примет, суеверий, табу, призванных по образному выражению В. И. Даля (1862) запугать «малого и глупого», заставить невежественного человека «окольными путями» делать то, что «напрямик добиться от него трудно». Создавая свои гигиенические правила, народ часто давал им суеверное толкование. Такие суеверия обычно сохранялись дольше, чем память о причинах, вызвавших их рождение. Поэтому и сейчас мы часто сталкиваемся со многими традиционными правилами поведения, облаченными в причудливую форму народных примет, поверий или предрассудков, функциональная основа которых неясна при поверхностном наблюдении. Это отнюдь не означает, что любое суеверие целесообразно. Верные и полезные приметы порой трудно выделить из множества ложных, так как в древности разумная мысль нередко облекалась в мистическую оболочку. Задолго до возникновения письменности знание было словесно организовано в форму кратких изречений, передававшихся из поколения в поколение, которые имели силу норм, правил, законов, направленных на сохранение отдельного человека, целых народов и укрепление мощи государства. Впоследствии многие рациональные эмпирические медицинские знания нашли отражение в первых письменных источниках Египта. Индии. Иудеи, Китая (Бароян, 1967). Со времен язычества люди научились выделять по клинике многие болезни из сборной группы «лихорадок». Отражением этого является существование в мифологии множества богинь, демонов и ведьм, вызывающих различные лихорадочные заболевания, В Древней Руси народные целители знали и определяли не менее дюжины различных болезней, сопровождающихся лихорадкой; и, соответственно, в русских сказаниях присутствуют двенадцать демонов-трясовиц (трясся, гладея, желтея, храпуша и так далее), олицетворяющих различные лихорадочные заболевания. Кроме этого отдельно существовал образ чумы (Мифы народов мира, 1980), которую достоверно отличали от обычного лихорадочного заболевания.

Наряду с чумой одной из первых среди лихорадок древним человеком была идентифицирована малярия, тогда же была отмечена и связь последней с болотами. В древнеримской мифологии выделялись Деа Фебрис Тетциана и Деа Фебрис Квартана — богини, посвященные трехи четырехдневным лихорадкам, то есть трехдневной и четырехдневной малярии, хорошо известным современным медикам. По смыслу близким к этим богиням был культ богини Мефитис, вызывавшей «лихорадку болотных испарений», то есть опять же малярию (Мифологический словарь, 1992). В русской мифологии с малярией можно связать образ Параскевы-Пятницы — продолжение главного южнославянского женского божества Мокоти (воды-влаги), которая в негативной своей ипостаси соотнесена с лихорадкой-трясовицей (Мифы народов мира. 1980).

Красивая легенда связана с открытием лечебных свойств коры хинного дерева, природного источника получения лекарственного препарата — хинина. Согласно этой легенде после землетрясения в Даха (местность в Эквадоре) много хинных деревьев было вывернуто с корнем, и часть из них упали в небольшое озеро. От коры этих деревьев вода в озере стала такой горькой, что ее было неопрятно пить. Поэтому люди, пользовавшиеся водой из озера, стали ходить за водой в другое место. Только живший на берегу озера индеец, ослабленный тяжелыми приступами лихорадки, не мог отправиться за хорошей водой и был вынужден утолять жажду горькой водой из озера. К своему удивлению через день-два он почувствовал себя лучше, а приступы лихорадки оставили его (Gamham, 1966).

Тоже легендой овеяно ознакомление европейцев с лечебными свойствами коры хинного дерева. В 1638 г. принцессу Чин Чон — красавицу жену вице-короля Перу успешно вылечил от перемежающейся лихорадки индеец, дававший ей порошок коры хинного дерева. Уже через два года, начиная с 1640 г. кору хинного дерева начинают экспортировать в Европу для лечения малярии (Strong, 1943). Ввоз этого лекарства в Россию стал осуществляться после специального указа Петра 1 (Лысенко, 1974).

За несколько столетий до открытия и медицинского использования маляриотерапии (сознательного заражения доброкачественной малярией) в лечении сифилиса восточно-африканские знахари посылали больных-сифилитиков на несколько ночей в болота. Многие из них в дальнейшем заболевали лихорадкой (малярией) и излечивались от сифилиса (Шахнович, 1969). паразитология древний врачевание легенда Так же из глубокой древности доходят до нас упоминания о другой протозойной трансмиссивной инфекции — кожном лейшманиозе. На многих керамических изделиях Перуанской империи Инков (2 тыс. лет до н.э.) воспроизведены изображения людей с язвами и рубцами на лице, которые большинство исследователей отожествляют с перуанским кожным лейшманиозом — «ута» (Кожевников и др. 1947, Brucker, 1992). В мифах ирокезов — американских индейцев Хадагона — воплощение болезней и смерти изображается с деформированным, сдвинутым на бок носом (Мифологический словарь. 1992), что можно считать за отображение эспундии — кожно-слизистого американского лейшманиоза, вызывающего разрушение хрящей носа и гибель заболевших.

В «Илиаде» (IX в. до н.э.) имеются следующие строки (перевод Гнедича):

" Сын Громовержца и Леты, Феб, царем прогневанный,.

Язву на воинство злую навел …

В самом начале на мулов напал он и псов празднобродячих.

После постиг ч народ…" .

Конечно трудно точно установить болезнь, поразившую ахеян под стенами осажденной Трои. но участие собак заставляет, по мнению П. В. Кожевникова с соавторами (1947), думать о лейшманиозе. По нашему мнению нельзя исключить, что в этом отрывке речь идет об описании эпизоотии и эпидемии сибирской язвы. Во второй песне «Иллиады» Гомер объясняет почему Филокнет не смог прибыть к стенам осожденной Трои (перевод Гнедича):

" …лежал предводитель на острове Лемне священном,.

в тяжких страданиях, где он оставлен сынами ахеян,.

мучимый язвою злой, нанесенной пагубной гидрой. «.

Не была ли лимнейская гидра греческих мифов олицетворением кожного лейшманиоза, эндемичного для островов Эгейского моря? На этот вопрос отечественных классиков изучения кожного лейшманиоза П. В. Кожевникова, Н. В. Добротворской и Н. И. Латышева (1947) не существует определенного ответа.

Известно, что Александр Македонский (IV в. до н.э.) к концу своей жизни страдал какой-то болезнью, названной персидским поэтом Фирдоуси в эпической поэме «Шах Наме» — «азар». Эта болезнь и привела великого завоевателя древности к кончине в Вавилоне в 323 г. до н.э. Одни исследователи склонны видеть в этой болезни «Балхскую язву» — кожный лейшманиоз (Кожевников и др., 1947), другие — малярию (Резников, 1950). В пользу последнего предположения говорит описание клиники болезни, приводимое в других источниках, которая больше напоминает тяжелую церебральную форму тропической малярии (Плутарх, 1893), а недоброкачественный кожный лейшманиоз, эндемичный в Балхе (Афганистан) и в наши дни. В подтверждение малярийной гипотезы существует легенда, приведенная в трудах Ариана (1837), согласно которой «волхвы-провидцы» не советовали Александру. возвращавшемуся из успешного похода в Индию в свою временную столицу — Вавилон, входить в город по восточной короткой дороге, проходившей среди болот. Однако, Александр не внял предостережениям, не захотел делать крюк и входить в Вавилон по сухой западной дороге. Вскоре после возвращения в Вавилон Александр тяжело заболел (Ариан, 1912).

Оставим мир Древней Греции и перенесемся в Древний Египет. Не только древние греки, но и древние египтяне тяжко страдали от лейшманиоза, до сих пор эндемичного на этих территориях. Не об этом ли нам повествует Библия (1913) во второй книге Моисеевой — Исход? Приведем краткое эпидемиологическое описание казней господних, насланных на Египет:

вторая казнь — «…и вышли жабы. и покрыли землю Египетскую. … Жабы вымерли в домах, на дворах и в полях. И собрали их в груды, и высмердела земля» ;

третья казнь — «…и явились мошки на людях и на скоте» ;

шестая казнь — «…и будет на людях … воспаление с нарывами по всей земле Египетской» .

Постараемся дать возможное рациональное объяснение наблюдаемых явлений. В гнилостном субстрате от погибших земноводных происходило массовое размножение москитов-переносчиков кожного лейшманиоза, эндемичного для Египта. Вследствие возросшей численности переносчиков возникла массовая передача возбудителя и последующая эпидемическая вспышка кожного лейшманиоза.

Предлагаемое толкование не является единственно возможным. С определенным допущением можно предположить, что вместо эпидемии кожного лейшманиоза имела место трансмиссивная вспышка сибирской язвы, В пользу последнего допущения свидетельствуют описания четвертой и пятой казней:

четвертая казнь — «…налетело множество песьих мух (по нашему мнению вероятно слепней) в дом фараонов, и в ломы рабов его, на всю землю Египетскую…» .

пятая казнь — «…на скоте твоем, который в поле, на конях, на ослах, на верблюдах, на волах и овцах; будет моровая язва весьма тяжелая. …и вымер весь скот Египетский» .

Однако, более вероятно, что в данном разделе Библии приведены описания одновременно возникших эпидемий кожного лейшманиоза и эпизоотии сибирской язвы. В свете последних данных о периодически возникающих в Египте трансмиссивных эпизоотиях лихорадки Долины Рифт (Rift Valley fever) нельзя исключить и эту болезнь в качестве причины массового падежа сельскохозяйственных животных.

В заключение раздела о роли протозойных болезней в стимулировании мифотворчества необходимо привести интересные, но достаточно спорные сведения о связи кошек с мертворождением детей у человека. Во второй половине XX века после расшифровки цикла развития токсоплазм, участия в нем кошек и доказательства влияния токсоплазмоза на репродуктивную функцию человека можно с новых позиций взглянуть на мифологию лезгин, лакцев и других горных кавказцев. Ал Паб в мифологии этих народов злой дух, вредящий роженице и ребенку. Он завладевает сердцем, печенью и другими внутренними органами матери и новорожденного. В результате может наступить гибель женщины или ребенка. В ритуальных мифах народов горного Кавказа Ал Паб — зооморфное существо, принимающее вид домашней кошки (Мифы народов мира, 1980). Трудно допустить, но возможно, что в этом случае мы имеем дело с интуитивным предположением о связи мертворождения с домашними кошками, на века опередившем научное открытие, сделанное только во второй половине нашего века. Согласно современным данным кошки являются хозяевами токсоплазм и люди, контактируя с экскрементами этих домашних животных, заражаются токсоплазмами. В случае заражения беременной женщины токсоплазмозом возникает реальная угроза гибели плода или рождения ребенка с врожденной патологией (Профилактика паразитарных болезней на территрии Российской Федерации, 1997).

Если обнаружение возбудителей протозойных болезней человека было невозможно до изобретения микроскопа, то макроскопически различимые гельминты были известны людям с глубокой древности. С высокой степенью достоверности можно утверждать, что в некоторых мифах паразитические черви — гельминты ошибочно отождествлялись с мертвыми змеями, обнаруживаемыми на теле детей или в их колыбелях. Наиболее вероятна именно такая «гельминтная» природа «змей», которых согласно греческому мифу богиня Гера посылает к колыбели Геракла и его брата Ификла, и которых Геракл задушил в колыбели (Кун, 1957). Согласно другой легенде змеи на челе и груди новорожденного Каина побудили Адама обещать дьяволу за исцеление сына передать в руки сатаны весь род человеческий (Мифологический словарь, 1992). Недавно опубликованные материалы о случаях трансплацентарного заражения аскаридами и отхождении взрослых гельминтов у новорожденных (Chu, 1972) раскрывают материальную основу формирования подобных легенд.

Спонтанное отхождение аскарид через рот и нос, нередко наблюдаемое при массовом распространении аскаридоза, иногда может приводить к асфиксии и гибели больного. Именно такая гибель была уготована в мусульманской мифологии нечестивым народам «йаджудж» и «маджудж». Аллах погубил их, наслав червей, которые закупорили их носы, уши и горла (Мифы народов мира, 1980). Возможно гибель Лаокона и его двух сыновей от змей (Кун, 1957) также результат мистического описания древними греками тяжелого летального аскаридоза.

В результате расшифровки глиняных таблиц из Ассирии (668−631 гг. до н.э.) и папируса Эберса (XVI в. до н.э.) можно констатировать, что вавилоняне и древние египтяне знали об аскаридах, острицах, цестодах, риште (дракункулезе), анкилостомозе, мочеполовом и кишечном шистосомозах (Астафьев, 1975). Сведения о ленточных гельминтах у человека приведены в древнеиндийской литературе, произведениях византийских и древних арабских авторов (Бессонов. 1988). Подробное описание разновидностей гельминтов и их лечения приведены в трудах Гиппократа (460 — 377 до н. э.) и Ибн Сины (980−1037). Гиппократ полагал, что выделение члеников цестод связано с тем, что гельминт заполнил всю длину кишечника, вследствие чего дистальный конец паразита выступает наружу. При этом автор предупреждает, что излечение от этого паразита наступает только при полном удалении гельминта, включая головку. Если вышла стробила, но головка осталась, — предупреждает Гиппократ, — то через некоторое время членики паразита будут выделяться снова, что полностью согласуется с современными представлениями. Этот автор также наблюдал и описал отхождение аскарид и выделение остриц.

Ибн-Сина приводит следующие признаки наличия у больного паразитических червей: слюнотечение, тошнота и метеоризм после еды, скрип зубами, особенно во сне. Примерно такой же перечень симптомов кишечных гельминтозов указан и в современных медицинских руководствах. В качестве лечения, изгоняющего аскарид, Ибн-Сина (980−1037) рекомендует пить настой циварной полыни с молоком, а от остриц принимать девясил и чистотел с сахаром, запивая водой. Эти рекомендации с точки зрения современной медицины не вызывают возражений, хотя безусловно современные препараты являются значительно более эффективными и менее токсичными.

Лекарство для изгнания глистов («умерщвления червей»), изложенное в папирусе Эберса, содержит среди прочих компонентов: «косточек фиников и растения дисарт по 1/8 части, сладкого пива — 25 частей». Пропись заканчивается словами: «сварить, смешать, выпить — выйдет тотчас» (Сорокина, 1992). Арнольд из Вилановы — один из авторов Салернского Кодекса здоровья (Regimen Sanitatis Salernitanum) в начале XIV в. рекомендует другое средство: «Не отрекайтесь от мяты за то, что она не поспешно из живота и желудка глистов и червей изгоняет» .

Вот как описывал Ибн-Сина клинику «мединской жилки» (дракункулеза): «На какой-то части тела вздувается прыщик и образуется волдырь, потом прыщик прорывается и из него выходит что-то красное с черным отливом, которое становится все длиннее. Иногда оно шевелится под кожей. Если жилка вылезает, то готовят палочку и наворачивают на нее жилку» (Ибн-Сина, 1980;81). Этот народный способ лечения ришты (дракункулеза) можно было наблюдать в 1930;е годы в Бухаре — последнем очаге этой болезни на территории бывшего СССР.

Клиническая картина дракункулеза воспроизведена и в Библии (1913) в книге Иова, у которого, судя по описанию, была ришта, — «Тело мое одето червями и пыльными струпами, кожа моя лопается и гноится». В Деяниях святых Апостолов («Новый Завет») можно прочитать следующие строки: «Но вдруг Ангел Господень поразил его (царя Ирода IV — прим. авт.) за то, что он не воздал славы Богу; и он, быв изъеден червями, умер» (Библия, 1913). Правда в этом эпизоде можно заподозрить не только дракункулез, но и другие гельминтозы или миаз. В Европе первое описание дракункулеза принадлежит Антону Дженкинсону, посланному Иваном Грозным в Среднюю Азию в 1558−59 гг. (Лысенко, 1974).

Как меру профилактики дракункулеза следует рассматривать буддийский запрет пить непроцеженную через ткань воду. так как при этом можно проглотить (убить) мелкие существа (Токарев, 1965). Соблюдение этого правила предотвращает заглатывание с водой циклопов — промежуточных хозяев возбудителя дракункулеза и тем самым предупреждает заражение, В настоящее время применение фильтров для питьевой воды в качестве одной из возможных меры профилактики дракункулеза рекомендовано ВОЗ (Guinea-worm eradication programme, 1996). Запрет пить сырую воду из открытых водоемов и разрешение пить только кипяченую — существовали в Ассирии уже во времена царя Хаммурапи (XVIII в. до н.э.). Аналогичное правила и сейчас существует в республиках Центральной Азии. Однако, эта мера, в первую, очередь направлена на профилактику холеры и других кишечных бактериальных инфекций и в меньшей степени имеет отношение к профилактике паразитозов. Это утверждение справедливо и в отношении мифологического первопредка древних китайцев Фуси, который научил людей варить мясо и этим «избавил их от болезней живота» (Сорокина, 1992).

Широко известно, что некоторые народы по религиозным причинам не употребляют в пищу свинину. Однако мало кто осознает, что это ограничение имеет выраженную медико-гигиеническую основу и связано с профилактикой трихинеллеза. И в наши дни в современной России нередки случаи заражения трихинеллезом и даже гибели больных после употребления в пищу свинины. Поэтому бесспорно профилактическую направленность имеют пищевые запреты иудеев с ХШ в. до н.э. и мусульман с VI в. н.э. (Пиголкин, Бокун. 1992). Так в Библии (1913), в пятой книге Моисеевой — Второзаконие, четко указано: — «…не ешьте из жующих жвачку … верблюда, зайца и тушканчика: потому, что … нечисты они для вас: не ешьте мяса их и к трупам их не прикасайтесь». Этот запрет четко направлен на предотвращение алиментарного и трансмиссивного заражения чумой. Другой библейский запрет: «не ешьте … и свиньи, потому, что … нечиста она для вас» , — связан с профилактикой трихинеллеза, который высоко эндемичен для Средиземноморья и Ближнего Востока и в наши дни, как это было и в библейские времена. Позднее аналогичный запрет в отношении мяса свиньи многократно будет воспроизведен в Коране, написанном в VI в. н.э. В этой священной книге мусульман можно прочитать: «Запрещена Вам мертвечина и мясо свиньи» (Коран, 1963). Вероятно, также с трихинеллезом связан запрет, существовавший в Древней Греции, на принесение жертв божественным девам Парфенос и Мальпадии людьми, которые употребляли в пищу свинину или даже просто контактировала этими животными (Мифологический словарь, 1992).

Справедливость этих пищевых запретов сохраняется до настоящего времени в отношении мяса больных чумой сибирской язвой и трихинеллезом животных. Правда сегодня эффективная работа органов государственных ветеринарного и санитарных надзоров может и должна перекрыть возможность попадания в реализацию туш больных животных и тем самым предотвратить заражение трихинеллезом даже при условии сохранения свинины в пищевом рационе (Профилактика паразитарных болезней на территории Российской Федерации, 1997).

Обзор о древних знаниях объектов паразитологии будет неполным, если не остановиться на проблеме членистоногих, являющихся переносчиками многих болезней человека. Их тоже изучает наука медицинская паразитология.

Завшивленность древних людей была обычным явлением. Неудивительно, что этих эктопаразитов можно встретить в мифах многих народов. Например, в верованиях юленгоров — аборигенов Австралии, суша и рельеф земли были созданы сестрами Джункгова — богинями прародительницами, которые улетели после акта творения. При этом с улетавших богинь в океан падали вши и на месте их падения образовывались острова. Волосатое чудовище Ешан, охраняющее вход в царство мертвых, в мифах чеченцев и ингушей, представляется облепленным вшами. В качестве испытания О-Кунинуси — одному из древне-японских богов предстоит вычистить ядовитых насекомых (вшей?) из волос Сусаноо — другого японского божества. Предполагается, что это очень трудная задача (Мифы народов мира, 1980).

В древнем Шумере (XXIV в. до н.э.) жрец должен был появляться перед статуей бога только тщательно вымытым и начисто выбритым с головы до пят, чтобы присутствие эктопаразитов не оскорбило богов. Почти за 5 веков до н.э. Геродот писал, что египтяне предпочитают «…быть опрятными, нежели красивыми. Жрецы через день стригут себе волосы на всем теле для того, чтобы никакая вошь или иная нечистая тварь не могла прицепиться к ним во время служения богам. Одежда жрецов только полотняная… Моются они два раза в день и два раза в ночь». Тоже бритыми наголо и безбородыми были правители, вельможи и священнослужители Древнего Египта, Вавилонии и Ассирии (Сорокина, 1992).

Вшивость не было исключительно уделом бедноты. Вши поражали все слои общества. После смерти царя Ирода, повествует Библия (1913), с него «текли вши как родник, который течет из земли». Плутарх описал, как спартанский царь Агесилая (V-IV в. до н.э.) убил вошь, укушенный ею во время богослужения, Людовик XI (XV в.), когда на официальной церемонии придворный снял с него вошь, воспринял это спокойно и только сказал, что его величество — всего лишь человек (Даниэл, 1990). Подобные примеры из мифологии и истории можно продолжать бесконечно. Более драматические примеры дает история сыпного тифа, единственным переносчиком которого являются вши. Хорошо знали сыпной тиф тюремные врачи, именовавшие его «тюремной болезнью» Из тюрем зараза часто проникала в суды и выплескивалась в города. Именно так возникла эпидемия в г. Оксфорде (Англия) в 1577 г. Во время судебного процесса заразились, а потом скончались два судьи, два полицейских пристава, шесть мировых судей и большинство состава присяжных. В последующие несколько недель погибли еще сотни членов Университета и других горожан, а общее число жертв составило 510. Этот случаи вошел в историю как «черный оксфордский суд присяжных «(Даниэл, 1990).

" Возбудитель чумы переносится блохами. Если бы эта истина была известна и ХII веке, история Европы и всею цивилизованного мира была бы совершенно иной" , — написано в одном из учебников эпидемиологии. Это утверждение совершенно справедливо, если вспомнить описание чумных пандемий средневековья: — «Чума достигла наивысшей точки во время сева; землю пахали одниподи. а зерно сеяли другие: и те, что сеяли не дожили до жатвы. Деревни опустели. Мертвые плыли, но Нилу так густо, как клубни растений, покрывающих в определенное время поверхностьэтой реки» (Даниэл, 1990).

Паразитирование блох на человеке с древнейших времен было таким же обычным явлением, как вшивость. Однако специфическая связь блохи и чумного микроба обернулась для человечества большими потрясениями.

Первое описание эпидемии чумы встречается в эпосе о Гильгамеше (XXVIII в. до н.э.) Особый интерес с эпидемиологической точки зрения представляет описание эпидемии чумы в Первой книге Царств в Библии. После поражения в бою с филистимлянами израильтяне для поднятия духа принесли в действующую армию Ковчег, содержащий заветы Бога Савоофа и являвшийся одной из главных святынь Израиля. Однако это не принесло перелома в военных действиях. Следующее сражение также было выиграно филистимлянами. Более того, им удалось даже захватить Ковчег в качестве военного трофея. При этом сообщается, что в тоже время среди израильтян, которые хранили Ковчег в г. Силоне до его захвата, возникли заболевания и смерти. Захваченный Ковчег филистимляне принесли в г. Азот, среди жителей которого после этого стали возникать тяжелые, часто смертельные заболевания, характеризующиеся появлением наростов (бубонов?) на теле. Затем Ковчег был последовательно перенесен в гг. Геф и Аскалон, где после появления Ковчега также возникали аналогичные эпидемии. После этих несчастий филистимляне решили вернуть Ковчег израильтянам и даже сопроводить его. по совету жрецов, дарами-жертвами, представлявшими собой золотые «изваяния наростов ваших и изваяниями мышей ваших, опустошающих землю» (Библия, 1913) Наиболее вероятно, что в этом эпизоде описана реальная трансмиссивная (блошиная) эпидемия чумы, последовательно заносимая людьми, сопровождавшими Ковчег, из города в город по цепочке: Силон-Азот-Геф-Аскалон. Подобные эпидемии известны в истории. Однако, есть одна особенность, что при описании с этой эпидемии в какой-то связи упоминаются грызуны — «мыши». Что это гениальная догадка о связи чумы с грызунами, опередившая соответствующее научное открытие на 3000 лет?

Комары — наиболее многочисленная группа кровососов. Эти насекомые по верованиям североамериканских индейцев и некоторых сибирских племен произошли из искр костра, на котором сжигали тело злой ведьмы-людоедки Дзоноквы (амер.) или Калбесэм и Хоседэм (сибирск.). В тоже время связь комаров и болезней долго оставалась не известной людям. И даже в наши дни во многих районах Африки и Юго-Восточной Азии представители местных племен отказываются признавать связь малярии с укусами комаров. В прошлом же малярия считалась порождением плохих болотных испарений. Да, и сам термин малярия, в переводе с итальянского означает «плохой воздух» .

В средние века «плохой воздух» или «воздух Рима» как нарицательный эквивалент нездорового места был известен во всем христианском мире. Эту репутацию гиблого места для людей — выходцев из здоровых мест Рим завоевал благодаря своему окружению болотами, в которых выплаживались миллионы малярийных комаров, грозя смертельной болезнью каждому непрошеному гостю. Особенно этот риск был велик для армий завоевателей, так как риск распространения малярии усиливался благодаря разрушениям и социальным бедствиям, сопровождающим любую войну. Справедливость такой связи многократно подтвердила история малярии и войн в XIX и XX вв. Однако, несмотря на то, что малярия было известна человечеству издавна, ее связь с комарами упорно ускользала от взора людей, что не делало эпидемии малярии менее трагическими. Наиболее известна опустошительная эпидемия малярии, которая в буквальном смысле уничтожила армию германского завоевателя Фредерика Барбароссы, пытавшегося в 1167 г. завоевать Рим. Вот как этот эпизод описывает поэт Годфри из Витербо — современник событий, как бы от лица завоевателя — германца:

" Те, от кого Рим был не в состоянии защититься, Были просто развеяны [плохим] воздухом.

Под его дуновением юные германцы пали:

В то время, когда Рим уже сдался смиренный, закатилась наша слава.

За короткое время, побежденные Римской болезнью, были повержены сила и мощь [нас] - властителей мира" .

На этом эпизоде, заимствованном из книги J.A.Najera (1996) мы закончим наше путешествие за объектами паразитологии в удивительный мир мифов и легенд. Интерес к прошлому — близкому и далекому — закономерен. Человек нашего времени, вступив в век атомной энергии, электроники, освоения космоса, крупнейших политических и экономических сдвигов в жизни людей всего Земного Шара на пороге XXI в., на каждом шагу продолжает встречаться со словами, понятиями, представлениями, вещами, прочно вошедшими в современный быт и в то же время уводящими нас в далекое прошлое. В этом отношении надо согласиться с известным немецким археологом Э. Цереном (1966), что история полна смысла в одной, едва уловимой своей особенности. Она может возвращаться к уже пройденному ею этапу. «В этом, — писал австрийский поэт Р. Рильке, — смысл всего того. что когда-либо было в прошлом: того, что это прошлое не остается мертвым грузом, а возвращается к нам. чудесным образом глубоко в нас воплощаясь» (Рильке, 1913).