Медицина и фармация допетровской Руси

Большая часть населения Московского Государства в XVI — нач. XVII вв. пользовалась услугами представителей народной медицины, среди которых выделялись очные лечьцы, рудометы (кровопускатели), костоправы, гортанные лечьцы, чепучинные лечьцы, камнесечцы, бабки-повитухи и бабки-целительницы детей. В XVI веке народные лечьцы зачастую были хозяевами торговых лавок в москательных, зелейных, овощных, мясных, медовых рядах. Сравнительно немного было лекарей-ремесленников, обучившихся «Асклиповой и Галиновой» науке у мастеров, долго работая при них подмастерьями. Например, в Новгороде Великом проживали в XVI веке 8 лекарей, 3 аптекаря, 1 зелейник, 2 рудомета.

Знатные больные неохотно вверяли свое здоровье народным лекарям, тем более что в Западной Европе с XV века началось возрождение медицины, связанно, прежде всего, с развитием анатомии в Италии (А. Везалий), созданием новой хирургии во Франции (А. Парс), успехами терапии в Германии (Парацельс), Открытие англичанином В. Гарвеем кровообращения легло в основу новой физиологии, ставшей наряду с анатомией фундаментом медицины. Врачебные школы Запада все дальше отходили от христианских монастырей, не воспринявших научные достижения.

Первая аптека была открыта при Иване Грозном англичанином Джемсом Френчемом, хотя задолго до него в Москве существовали зелейные лавки, а по некоторым сведениям, и царская аптека. Медикаменты для аптеки Френчема поступали из-за границы, причем часть лекарств (до 160 наименований) аптекарь привез с собой. К числу этих медикаментов относились камфара, мускус, ревень, опий, колоквинт, майоран, шалфей и другие препараты и лекарства. Первая царская аптека была организована, насколько можно судить, в соответствии с западными регламентами, однако истоки отношения к подобным заведениям в России были заложены церковным уставом времен Владимира Мономаха, где больницы объявляются церковными учреждениями, а лечьцы — церковными людьми. На создание первой московской аптеки возможное влияние оказал Статут Фридриха II Гогенштауфена, который незадолго до того стал основой для регламентации аптечной деятельности в Англии.

Для приобретения трав, семян, пластырей, различных спиртов, масел, мазей и прочего за границей царь посылал своих людей, которые прекрасно разбирались в качестве покупаемых за рубежом медикаментов. Внутри страны, в москательных рядах, приобретали более простые товары: селитру, серу, поташ, смолу черную, белую и желтую канифоль, ярь-медянку, а в свечных рядах — воск для пластырей. Материалы более ценные привозились по Волге с Востока: хинная кора, миндаль, чилибуха, гвоздика, кардамон. Однако на московских торжищах можно было купить и свои «произрастания»: скипидар — терпентинное масло, а также хинную корку, ревень, камфару, мускус, гвоздику, миндаль, чилибуху. Аптекарские товары продавались в «зелейных» и «москательных» рядах. Практически все торговые караваны содержали фармацевтические товары в большом количестве и ассортименте.

Существовали так же аптекарские сады и огороды, но далеко не все они находились в ведении Аптекарского приказа, скорее наоборот, большинство из них принадлежало другим приказам. Это неудивительно, если учесть, что они занимались не только лекарственными растениями, но и производили спирт, вино. Начиная с 30-х годов XVII века лекарства из аптеки, по указанию царя, постепенно начали отпускаться «для всех чинов людей».

Иван Грозный учредил Аптекарскую Палату, положив начало государственной организации российской медицины. В штат данного учреждения входили в основном иностранные врачи, призванные следить за здоровьем царя и его семьи, но все же они мало помогли общенародному здравоохранению. Немногого на этом поприще достигли и Аптечные бояре (так назывались люди, ведавшие медициной), хотя для надзора за врачами и аптекарями назначались не худородные, а самые именитые.

При Федоре Иоанновиче и Борисе Годунове стремление властей к государственному призрению больных то усиливалось, то ослабевало. Иностранные ученые-медики не имели права лечить кого-либо другого кроме царя, если только возжелавший этого вельможа не получал царского дозволения, то есть по-прежнему основным оплотом народной медицины оставались перечисленные выше лечьцы и бабки-целительницы. Только после Смутного Времени наметилась новая тенденция в развитии русской медицины — первые государи династии Романовых организовали обучение за границей врачебному искусству уроженцев России. Однако такими первыми «ласточками» были дети иностранцев, вероятно, в силу того, что Россия пока что еще не располагала собственными медицинскими работниками и специалистами.

Что касается фармацевтических трудов, то недостатка в них на Руси не было — известно большое количество книг по медицине и фармации, в которых описывалось множество различных болезней и не меньше способов их излечения, причем довольно эффективных. Примером тому может служить «Прохладный Вертоград» — уникальный труд по истории лекарствоведения, в котором содержался обширный фактический материал, рассматривались причины всевозможных заболеваний, обобщался многовековой опыт народной медицины по оказанию помощи больным и пострадавшим. В числе прочего рассматривались лечебные свойства масел, различных смесей, сахаров и сиропов, драгоценных камней, металлов и минералов. В книге так же отмечались изменения, которые являются следствием заболевания, уделялось внимание характеристике совместного влияния применяемых средств и сложных лекарственных препаратов на деятельность органов и жизненных систем организма. В книге излагались сведения о заразных болезнях и их диагностике на определенных стадиях развития.

Важное место среди фармацевтических трудов занимали травники, в которых можно было найти практически любую информацию о произрастании, сборе, хранении и применении того или иного лекарственного растения. Сбор растений в основном определялся календарным расписанием, географическим расположением местности, метеорологическими особенностями. Поиски дикорастущей флоры облегчались указанием о местах обитания: «по дебрем», «по местам песковатым», «коло рек и озер», а так же широко пользовались биологическими приметами, вроде времени цветения растения и т. д. При транспортировке и хранении зелий требовалась чистота, а метод высушивания зависел от свойств самого растения. Определенное место в травниках отводилось вопросам обнаружения подделок заграничной мандрагоры, гвоздики, галгана. Уже в то время использовались реакции подлинности: галган опускался в уксус или в раствор перца.

Медицинские рукописи знакомят нас с аптечным инвентарем и посудой, способами фармацевтической переработки растений. В монастырских больницах имелись небольшие перегонные аппараты — «алембики» из стекла, олова или свинца. Например, для варки корня генцианы требовался «сосуд луженой», выжимание трав производилось «тисками», фильтрование — «сквозь плат». Растирались «зелия» между двумя камнями или чаще в высокой ступке.

Лекарственные формы рукописных травников и лечебников отличались большим разнообразием: «питие», порошки, мази, пластыри, пилюли. Прописывались полоскания настоями лекарственных трав, применялись ингаляции паром через камышинку из горшка с кипящей водой. Использовались присыпки на язвы и раны «из порошка жженой коры березовой», растертого «ладана росного». Для исправления вкуса применяли мед, уксус, соль, сахар, молоко. Вино должно быть «не мутно». Взвешивание было обязательным при назначении сильнодействующих веществ. Авторы лечебников предпочитали обращаться к бытовой метрологии («горсть», «ковш»). В глазной практике применяли капли. Количество назначаемого лекарства в лечебниках ставилось в зависимость от возраста и физической крепости больного.