Ритуал возведения в ханское достоинство: проблемы трансформации формы и содержания

Ритуал возведения в ханское достоинство: проблемы трансформации формы и содержания

Политический механизм функций государственной власти связан с осуществлением определенных официальных ритуалов. Как правило, официальные ритуалы оформляют действия по осуществлению каких-либо конкретных функций государственной власти.

В данной статье на основе архивных источников и опубликованных материалов будут рассмотрены особенности ритуала возведения в ханское достоинство в казахском социуме в XVIIIперв. четв. XIX в., проанализирован процесс трансформации формы и внутреннего содержания данного ритуала. ханский достоинство социум ритуал Изучение конкретных событий прошлого отечественной истории приводит к необходимости детального рассмотрения отдельных явлений с целью выявления содержания их в изучаемое время. В этом смысле изучение процедуры возведения в ханское достоинство становится востребованным в плане дальнейшего исследования проблем присоединения Казахского края к Российской империи. Основной фокус изучения направлен на процесс эволюции формы и содержания данного ритуала во взаимосвязи и под влиянием политики Российской империи в отношении казахского социума в рамках ее внешнеполитического центральноазиатского вектора.

В традиционном казахском обществе в период самостоятельного существования сложилась особая традиция избрания хана. Мухтар Магауин так описывает этот ритуал: «Эта торжественная церемония обычно проводилась в пятницу, под ясным небом. Собравшийся народ, будь то пеший или всадник, располагается широким майданом с площадкой посередине, устланной дорогими коврами, разноцветными текеметами и сырмаками, шелковыми одеялами. Это место называется «торь" — самое почетное место. Его занимают тремя-четырьмя рядами вкруговую по степени своей значимости и важности представители высшей знати, которые непосредственно принимают участие в выборах. В самом центре стелется изготовленная именно для этого торжества тонкая белоснежная кошма, края которой подшиваются золотыми нитями.

После того, как собравшиеся успокоятся и установится тишина, с места поднимается наиболее известный на всю Орду, самый авторитетный и уважаемый аксакал и извещает народу решение Великого совета улуса, называет имя будущего хана, который, поддерживаемый двумя виднейшими представителями знати, выходит на середину и восходит на белую кошму. Затем он останавливается на середине кошмы, поворачивается лицом в сторону Мекки и садится, поджав под себя ноги. Теперь начинается вторая, предназначенная для всего народа, самая решающая часть церемонии.

По очереди начинают выступать перед собравшимися бии-ораторы, военачальники-батыры, отдельные султаны, также претендующие на ханский трон. Все речи в основном посвящаются выдающимся качествам будущего хана. Подчеркивается благородство его родословной, берущей начало с солнцеподобного Чингисхана; вспоминаются славные деяния других, более поздних предков во имя нации; особое внимание обращается личным качествам самого будущего хана: восхваляются его мудрость, справедливость, храбрость, полководческий талант, известные народу героические дела.

Обычно каждое выступление сопровождается поддерживающими выкриками собравшихся, которые бурно выражают свою радость, согласие. Несогласие тоже проявляется открыто. В таких случаях возможен и весьма нелицеприятный для будущего хана разговор, если в его биографии, поступках имеется для этого повод. Наряду с добрыми пожеланиями могут быть высказаны и обиды, и огорчения. Для любого человека любого ранга, пришедшего на выборы, для выражения своего мнения ограничений нет. Ибо избрание хана — дело общенародное. Но все же предварительно продуманная, совместно обсужденная церемония, как правило, проходит «по сценарию». Народ в основном выражает свои пожелания, свою поддержку будущему хану.

Затем религиозный глава улуса от имени аллаха и духов предков, всего народа читает соответствующую молитву. После этого к кошме, на которой сидит будущий правитель, подходят четыре заранее назначенных, также пользующихся в народе особым авторитетом и уважением, представителя знати, которые поднимают углы кошмы выше своих голов и вновь опускают на землю. Именно этот жест — кульминация процедуры провозглашения хана. Именно этим актом вручается человеку верховная власть в стране, поэтому понятие «поднят на белой кошме» означает «стал ханом. (выделено нами — Т.Д.).

С этого момента начинаются всеобщие поздравления в адрес нового правителя. Непосредственные участники выборов, способствовавшие избранию ханом именно его, группами подходят к нему и неоднократно поднимают его над собой. На хана, на собравшихся разбрасывается шашу из золотых и серебряных монет.

Затем знатные выборщики раздевают хана, оставив на нем только нательное белье, одежду выше пояса делят между собой четыре человека, поднимавшие углы белой кошмы, а остальная одежда разрывается буквально на куски и в память об этом великом событии раздается остальным членам совета по выборам хана.

Тут же приносят специально сшитый ханский наряд: золотой колпак, парчовый халат, вышитые узорами брюки, позументом — сапоги. Уважаемые аксакалы одевают хана в эту одежду, навешивают на него все виды оружия и сажают на скакуна-красавца. Теперь хан Казахской Орды стал полноправным правителем страны и народа"[2,199−201].

Ханский титул прямо не передавался по наследству, а мог быть приобретен лишь в результате официального акта избрания, провозглашения ханом какого-либо султана на многолюдном собрании (курултае) казахской знати путем торжественного обряда его вознесения на белой кошме[3,121].

Первые изменения в процедуре возведения в ханское достоинство наблюдаем в связи с избранием Нуралы в ханы после смерти Абулхаира.

Сведения о том, как решался вопрос о передаче ханского титула, мы находим в записях от 1748 г. у переводчика Я. Гуляева: «29 числа того ж сентября призвал нас Джанбек тархан к себе, когда у него и каракалпацкой Хелветшех Муратшихов, да еще каракалпацкой же солтан, именем хан Ходжа Сарт Ахунов сын… сидели, при чем я ему от г. тайного советника и брегадира такожде о смерти ханской сожаление, а ему поздравление и обнадеживание высочайшею милостию ея и.в. объявил. …ныне де мы Меньшей Орды с биями и батырями советовать и согласие иметь будем, и, что с высочайшим ея и.в. соизволением сходно будет, то и учиним от себя с прошением о определении в ханы Нурали салтана знатных людей пошлем, однакожде ныне для утверждения нашего ветренаго народа в ханы и бес того назначим, ибо де по обычаю диких наших людей бес того обойтись невозможно, да и то более для того что при назначивании в ханы бывают подарки"[4, 269]. Далее он сообщает: «Октября 2 при ханше киргис-кайсацкой совет окончался и на оном Нурали салтана выбрали в ханы, в чем ево прочитанием, по своему обычию, молитвы и утвердили и во всем на ево волю склонились, при чем от него, салтана, несколько сукан и канф и раздарено. Однако ж тот выбор учинили не так, как у них прежде сего бывало публично, но токмо выбранными из всех родов 10-тю человеки знатными биями, да и то в ханской кибитке. А об отправлении нас и как писать от знатных биев о учинении Нурали салтана на место отца своего, Абулхаир хана, ханом же прошение ко двору ея и.в., в том во всем все бии и знатные старшины и в окресности ханши находящиеся киргисцы положились на ево, Нурали салтанскую, волю и потом на другой день розъехались, которых было всех разных чинов более 1000 человек"[4, 270].

Через три дня, 5 октября 1748 г. ханша Попай, вдова хана Абулхаира, обратилась к императрице Елизавете с просьбою об утверждении султана Нуралы ханом: «Наместо оного мужа моего, Абулхаир-хана, по совету обретающихся для наших дел вашего и.в. тайного советника и ковалера Неплюева и брегадира Тевкелева и всего нашего киргис-кайсацкого народа по наследству большаго сына моего Нурали-солтана в ханы выбрали. 3-е. И хотя народ наш оного сына моего Нурали-солтана в ханы и выбрали, токмо я, нижайшая, без особливого высочайшего Вашего и.в. указа главным ханом ему быть позволить не в состоянии. .на то ево ханство наградить ево вашего и.в. высочайшею за золотою печатью грамматою"[5, 408]. (сохранена стилистика письма XVIII в.- Т.Д.) Письма к императрице Елизавете с просьбой утвердить Нуралы в ханском достоинстве были отправлены и от имени самого Нуралы, а также от имени биев и батыров Младшего и Среднего жузов (всего было приложено 33 подписи с печатями и тамгами)[5, 409−410].

Таким образом, процедура выбора хана после смерти Абулхаира впервые осуществлялась в условиях протектората Российской империи, в связи с чем наблюдаем, что процедура избрания и процедура утверждения в ханском достоинстве происходит отдельно, как и было ранее, но теперь меняется форма процедур и отчасти их содержание: кандидатура хана должна быть согласована с российской стороной, количество участников курултая значительно сократилось, и утверждение подкрепляется специальным документом — патентом на ханское достоинство со стороны верховной власти.

На территории Среднего жуза, когда пришло время оформления ханского достоинства Абылая, процедура его избрания и утверждения имела свои особенности осуществления. Как описывает этот факт И. Андреев, прослуживший во второй половине XVIII века более 50 лет на границе Южной Сибири и Казахской степи [6, 7]: «§ 20. Когда Аблай-салтан положил намерение увеличить себя славою и принять ханское достоинство, то соглашены были от него многих волостей салтаны и старшины и простого народа множество. Которые, съехавшись, сели все на посланных коврах и кошмах кругом ряда в три и четыре по старшинству достоинства и знатности родов, а его, Аблая-салтана, посадили в середину на самой тонкой и белой кошме. После чего, учинили приговор, выхваляя все его храбрости, проворство и защищения, и приписывали похвалы в одержанных им победах, коих он однакож нигде не имел, кроме токмо, что частые нападения делал на диких киргисцев, и в 1755-м году гнал утесненных от китайцев калмыков, где и уступлены ему были от китайцев зюнгорские места во владение. Да в 1771-м году разбил шедших из России калмыков и получил их множество в плен. Учиня сей приговор, что он, Аблай, достоин быть ханом, встали четыре человека знатных старшин, и, подняв его на сей кошме, посадили себе на головы, и потом спустили, по которому примеру учинило сие и все собрание. Напоследок, сняв с него верхнее и богатое платье и изодрав в лоскутки так, что всякий был доволен, хотя и досталась иному одна нитка, с восклицанием достоинства его на ханство; каковой обряд они чинят и по принятии ими к себе салтана в волости для командования ими. Потом подали на великих оловянных блюдах бурчоное мелкое мясо, которое он должен был давать каждому человеку в рот по горсти, а напоследок поднесли по чаше кумысу, чем сие торжество и кончилось"[7,36−37].

Только в 1778 г. хан Абылай сообщает императрице Екатерине II об избрании его ханом: «Великая государыня, изволите быть известны, што отец и братья наши при жизни своей были султанами, а ныне все владения моего киргизцы и протчие владетели удостоили меня ханом"[8.95]. Левшин А. И. в своем труде дает следующую характеристику данным обстоятельствам: «Уверенный в своих достоинствах, он (Абылай — Т.Д.) искусно привлекал к себе приверженцев важностию своею и осторожным поведением, грозил врагам (Известнейший из них был сын Барака султан Дайр, который жаловался оренбургскому губернатору, что Аблай несправедливо присваивает себе ханское достоинство) своею силою и признавал себя, смотря по нужде, то подданным русским, то китайским, а на самом деле был властитель совершенно независимый. Это сделалось особенно приметным после 1771 года, когда он стал менее заботиться о сохранении наружной покорности своей России, менее лицемерить и начал явно называться ханом.

Правительство русское вопросило его, почему принял он сей титул. Аблай смело отвечал, что приобрел оный победами над тургутами и по смерти Абульмагмета, избранием не только от всех орд киргиз-казачьих, но и от туркестанцев и ташкентцев, прибавляя, что подобно независимым предкам своим и предшественникам, в достоинстве казачьего хана, намерен жить в Туркестане при гробе Хаджи-Ахмета (Хаджи-Ахмет, похороненный в Туркестане, почитается киргиз-казаками одним из первых святых). Уже поздно было тогда напоминать Аблаю об обязанностях верноподданного. Надобно было искать средств, по крайней мере, поддержать в ордах киргизских мнение, что нельзя сделаться ханом оных без посредства России, а потому императрица приказала отправить к Аблаю чиновника, который бы частным образом склонил его просить утверждения от правительства российского в новом своем достоинстве. На предложение сие он согласился и объявил, что пошлет в Петербург сына своего султана Тугума. 25 ноября 1777 года велено ему официально объявить о соизволении императрицы на принятие его прошения, если он пришлет оное на письме, а не на словах. В противном же случае сына его обратить с границы в орду"[9]. Через некоторое время, на 69-м году жизни хан Абылай умирает.

Не позднее 23 августа 1781 года Султан Среднего жуза Вали обратился с прошением к императрице Екатерине II с просьбой об утверждении его ханом: «. во исполнение сей всемилостивейшей Вашей воли все нашей Киргис-кайсацкой орды солтаны и простой народ, учиняя общественной совет, хотя в ханское достоинство меня наименовав утвердили и правление отца моего мне вручили. Но я, полагая существенную на высочайшую милость надежду, что в сем звании буду утвержден, а потому всеподданнейше и прошу означенное Аблай-хана достоинство мне пожаловать"[8, 103]. Известно, что со стороны российской администрации был прислан «коллежский ассесор и Троицкой пограничной таможни директор Чучалов с высочайшею е.и.в. грамотою к солтанам, старшинам и всему той орды народу для объявления всемилостивейшаго е.в. благоволения о выборе на место умершаго Аблай-хана со общаго всех согласия другаго достойнаго человека, и ково они изберут, то о утверждении ево в сим достоинстве прислали б от всего общества к высочайшему е.и.в. двору нарочных посланников с приличным случаю прошением"[8, 105]. Очевидно, что Вали султан принимает ханское достоинство уже не совсем самостоятельно, в отличие от своего отца, хотя по-прежнему соблюдается условие созыва курултая. Процедура утверждения его в ханском достоинстве произошла в начале ноября 1782 года. По сведениям И. Андреева: «§ 23. По кончине Аблай-хана по Высочайшему Ее Императорского Величества соизволению, 1782 года ноября в 1-й день возведен на ханское достоинство сын его, Вали-хан, в присутствии нарочно для того прибывшего в крепость св. Петра г. генерал-поручика и правителя наместничества Иркутского и Кольшанского и кавалера Якобия и прочего генералитета. И он, Вали-хан, учинил в верности подданства Ее Императорскому Величеству торжественную присягу чрез нарочно привезенного из Казани ахуна, при коем торжестве и прочих было салтанов 15, старшин, биев и батырей 120, простого народа до 500 человек. При учинении присяги было угощение и торжество; причем объявлены ему присланные на сие достоинство от Ее Императорского Величества грамота, сабля, шуба и шапка, которые принял он с чувствительною благодарностью и восторгом. О всей же сей церемонии и обряде в крепости св. Петра у пограничных дел находится описание. Но как не всякому любопытному читателю иметь там справку, почему во удовольствие, что по тому обряду происходило, кратко здесь и объявляется что: присяга читана оному чрез ахуна, а он, Вали-хан, стоял на коленях, и ахун откорон держал на его голове, а сверху был прикрыт знаменами. По окончании сего, поднесена ему грамота и знаки. И по возложении оных от российских войск сделана честь при игрании музыки и при пушечной пальбе. Для угощения был великолепный стол и вокальная музыка. При питии за здравие была пушечная пальба, а в вечеру — бал. Потом препровожден в лагерь его с конвоем одного эскадрона Сибирского драгунского полка и легких казаков, тоже при пушечной пальбе, равно как был и встречаем, где он находился трое суток. И ему, Вали-хану, производится отцовское как денежное, так и хлебное жалованье каждогоднее"[7, 3839].

Описанная процедура возведения в ханское достоинство, в целом, будет сохранена в последующие годы и более четко расписана в сенатском указе «О обрядах выбора и утверждения Киргиз-Кайсацких Ханов в их достоинстве» № 17 080 от 9 ноября 1792 г. Этот указ будет подготовлен в связи с тем, что в Младшем жузе встал вопрос о необходимости выбора и утверждения нового хана после смерти Нуралы хана. Реформа О. А. Игельстрома не нашла поддержки со стороны высшей власти, а назначенный новый губернатор А. Пеутлинг подготовил рапорт, на основе которого и был принят указ.

В этом указе были отдельно описаны «обряд выбора Киргиз-Кайсацких Ханов» и «обряд утверждения Киргиз-Кайсацких Ханов в их достоинстве"[10, 369−374]. Приведем некоторые пункты из этого указа:

«Обряд выбора Киргиз-Кайсацких Ханов 1. по получении Главным Начальником в Губернии высочайшего Ея императорского величества повеления на избрание вновь Киргиз-Кайсацкого Хана, немедленно предлагает он учрежденным по Орде Расправам, о обнародовании сего монаршего к народу Киргизскому благоволения, назначая день к собранию лучших токмо людей, от народа доверенность имеющих, для торжественнаго по обыкновению избрания Хана на месте под городом Оренбургом в степи, какое главный начальник в губернии заблагорассудит; на собрание же лучших, от киргизкайсацкого народа доверенность имеющих людей, полагается время не меньше трех месяцев, дабы об оном все известясь, успели съехаться на назначенное место для столь важного дела.

• 2. По прибытии Главнаго начальника в губернии в Оренбург, посылает он за три дни до назначенного к выбору, Офицера с Переводчиком и достаточным конвоем, для объявления Султанам, управляющим родами, главным и частным Старшинам, Расправным судьям и лучшим Беям и Батырям о его прибытии, приглашая желающих иметь с ними свидание на завтрашний день к обеденному у него столу.
• 3. Собирающиеся в оный день к Главному начальнику в Губернии Киргизскайсацкие чиновники принимаются отряженными к тому Штаб-офицерами и Переводчиками и отводятся в пространную залу, где занимаются ласкавою беседою, доколе не выдет к ним препровождаемый всеми в крепости находящимися воинскими и гражданскими чиновниками, Главный Начальник в Губернии, который, изъявя удовольствие свое видеть их в собрании, изъяснит им, что как по Всемилостивейшему Августейшей Монархини о благе Киргизкайсацкого народа попечению, собрались они для избрания себе в особе Хана новаго Правителя, то он несомненно надеется, что при благоговейнейшей их признательности к милосердной устроительнице их блаженства, выбор их падет на достойнейшаго в верности к Ея Императорскому величеству и в усердиех общенародной пользе благонадежнейшаго мужа; почему и могут они надеяться Всемилостивейшаго подтверждения Ея И. В. того их единогласного избрания; после сего угощены будут как киргизкайсацкие, так и российские чиновники обеденным столом, сколько место позволит, самим Главным Начальником в губернии…
• 4. День избрания по утру в 8 часов ознаменован будет тремя пушечными выстрелами, по которому сигналу Штаб-офицер с пристойным парадом отправится к стану киргизскому для объявления в нем, что того дня избрание Хана будет, почему и имеют выехать на назначенное место.
• 5. По прибытии Главнаго Начальника в Губернии в собрание, приказывает он прочесть всенародно Высочайшую е.и.в. о избрании Хана к киргизкайсацкому народу грамоту, по выслушании которой, при повторении им увещания о избрании достойнейшего, объявляет собранию, дабы, они по обыкновению своему к оному приступили, а сам со свитою отъезжает на некоторое разстояние, оставляя им к выбору полную свободу.
• 6. Между тем Главный Начальник прикажет в приличном месте для Хана и его свиты разбить особливый лагерь и в нем для Хана поставить самую хорошую палатку, устланную коврами и кибитку.
• 7. По совершении выбора, доносят о том главному начальнику в губернии чрез депутацию, из двух Султанов и нескольких Старшин состоящую, почему оный приказав ознаменовать выбор 50 пушечными выстрелами, пошлет штаб-офицера в собрание поздравить вновь избраннаго Хана и пригласить его переехать в разбитый заблаговременно для него со свитою лагерь, а оттуда к Главному начальнику в губернии в посылаемом за ним экипаже к обеденному столу, к которому приглашаются также султаны и прочие лучшие люди"[10, 370−371].

«Обряд утверждения Киргиз-Кайсацких Ханов в их достоинстве.

• 1. По возвращении отправленных к престолу е. и. в. от хана и народа киргизкайсацкого депутатов и по получении высочайшаго ея повеления на торжественное от лица ея величества утверждение вновь избранного хана, с доставлением от правительствующего сената утвердительной монаршей грамоты и знаков ханскаго достоинства, как то: шубы собольей, шапки чернобурой лисицы и сабли, главный начальник в Уфимской губернии чрез письмо свое уведомить вновь избраннаго хана о сем высочайшем к нему е. и. в. благоволении, отправя к нему для почести штаб-офицера с переводчиком и назначив день и место к торжественному утверждению его в ханском достоинстве, и учинению верноподданнической его присяги, предложить учрежденным по орде расправам о обнародовании о сем по всей орде, дабы Султаны, Старшины и лучшие люди к тому времени на назначенное место собраться могли.
• 2. Накануне назначенного дня к торжеству утверждения сообщается начальнику войск, дабы в оный день положенное оных число было в строю и в прочих назначенных местах; также чрез управу благочиния возвещается всем чиновникам, в крепости находящимся, дабы на утрие к главному начальнику в губернии собрались.
• 3. День торжества утверждения хана и учинения им верноподданнической присяги ознаменован будет тремя пушечными выстрелами, по которому сигналу наряженный штаб-офицер с переводчиком и конвоем отправится к хану с уведомлением начинаемого торжества.
• 4. Главный начальник в губернии, прибыв в собрание, устроенное уже вокруг места, украшеннаго коврами, полуцыркулем, краткими словами объявит всем, что е.и.в., всемилостивейшее утвердить соизволила, и на то ханское достоинство пожаловать патент и особливые знаки сего достоинства, и чтоб они тот ханский патент и высочайшую к ним императорскую грамоту слушали со вниманием, которые потом как на русском, так и на татарском языках, прикажет прочесть в слух, потом предложено хану будет о учинении присяги, для чего он на уготованных коврах станет на колени, и первенствующий там из магометанскаго духовенства будет оную читать в слух, по присланной из Правительствующаго Сената форме, а хан повторит ее за ним в слух же слово в слово. По окончании присяги, должен новый хан поцеловать куран и поднять на голову, а потом встав, в присяге приложить свою подпись и печать.
• 5. По совершении сего, при продолжающейся к ознаменованию таковаго торжества, для неувядаемой славы е.и. в. благодеющей монархини и в благоговейнейшее признание матерняго ея всещедраго попечения о верноподданном ей народе, пальбе из 101 пушки, из ружей троекратнаго беглаго огня, при звуке труб и литавр; чрез наряженных чиновников надета будет на хана соболья шуба, сабля и шапка; патент же вручит ему сам главный начальник в губернии, который должен хан поцеловать и поднять на голову. Наконец последует от всего собрания хану поздравление, и главный начальник пригласит хана, султанов и всех чиновников киргизских к обеденному столу, обещая за ханом выслать экипажи.
• 6. Приезд хана в крепость происходит прежде упомянутым порядком в присланных за ним каретах, с прибывшим с оными для препровождения его штаб-офицером и приближенными султанами, при прежнем же для почести конвое; прочие ж султаны будут ехать верхами по обеим сторонам кареты, а старшины и свита киргизцов позади конвоя. При въезде хана в крепость, для почести его, яко уже е.и.в.-м всемилостивейшее утвержденнаго, выпалено будет из 10 пушек, установленныя ж в строй воинския команды сделают ему на караул с барабанным боем, при звуке труб и литавр, а командующий оными подъехав к экипажу по обряду и сделав салютацию, препроводит его до дома Главнаго Начальника в губернии.
• 7. Чрез два дни после сего торжества приглашен будет Хан с Султанами и прочими людьми для нужных на то время к благоустройству киргизкайсацкой орды переговоров, по окончании которых, для показания сему народу российских веселостей, будет в доме главнаго начальника в губернии по билетам для киргизских и российских чиновных людей бал и ужин.
• 8. Предоставляются потом дни на нужныя с обеих сторон распоряжения и письменныя и взаимныя объяснения объяснения всего ко исполнению или подробнейшему разбирательству относящагося; после чего в четвертый созывается хан с киргизским лучшим обществом на прощальный пир, который отправляется тем же порядком, как и при выборе ханском. После сего Главный Начальник в губернии, пожелав хану счастливого и ко благоденствию ввереннаго ему народа расположеннаго правления, объявляет собранию, что могут они возвратиться по своим местам.
• 9. По совершении всего вышеописанного обряда, Главный Начальник в губернии обязан немедленно об оном сделать е.и.в. всеподданнейше донесение и в правительствующий сенат обстоятельно отрапортовать, а соседственным гг. генерал-губернаторам сообщить"[10, 372−374].

Таким образом, представленное подробное описание процедур выбора и утверждения в ханском достоинстве показывает, что теперь эти процедуры должны выполняться в соответствии с требованиями российского законодательства. Процедура выбора сохраняет необходимость созыва курултая, правда теперь лишь в том месте, где определит местная российская администрация. Процедура утверждения в ханском достоинстве теперь не включает поднятия хана на кошме, включены новые обязательные элементы, такие как зачитывание патента на ханствование, подписание присяги на верность, сопровождение пальбой из пушек и через два дня переговоры и бал в доме главного начальника края.

Последующие изменения в процедуре выбора в ханы произойдут в связи с увольнением хана Айшуака (Айчувака) и назначением на его место его сына, султана Жанторе в 1805 г.

Из рапорта от 30 апреля 1805 г. оренбургского военного губернатора, князя Г. С. Волконского императору Александру I об увольнении хана Айчувака и назначении на его место султана Жанторе:

«Ежели благоугодно будет вашему и.в., снисходя на прозьбу Айчувак хана, его отставить и на место его пожаловать сие достоинство султану Джантюре, я осмеливаюсь представить мое всеподданнейшее мнение для производства сего дела.

• 1. Айчувак хана уволить ныне же.
• 2. О сем увольнении и о соизволении вашего и.в. избрать новаго хана обвестить всех султанов, биев и протчих родоначальников Киргиз-Кайсатския Меньшия Орды, пригласив их для сего выбора съехаться в сентябре месяце нынешняго году к Оренбургу.
• 3. Бывший прежде обряд при выборе ханов, состоявший из 2-х съездов: первый, для выбора хана, а другий, — для подтверждения онаго с посылкою и 2-х депутатств ко двору, я полагаю переменить, т. е.,
• 4. Совершить выбор хана и утверждение онаго в 1 съезд, и для сего,
• 5. Жалованную грамоту на ханство и другие обыкновенно ханом жалуемые в сих случаях вещи доставить сюда до начатия выборов.
• 6. Видя во употребленной при возведении хана Айчувака сумме до 16 000 руб. много напрасных издержек, я полагаю 10 000 руб. на издержки при выборе и утверждении новаго хана довольно достаточными, по сему,
• 7. Назначить место откуда сию сумму получить и,
• 8. Депутатство отправить одно уже с верноподданническою благодарностию от новаго хана за выбор и всевысочайшее вашим и.в. утверждение.

Все сие предая высочайшему вашему и.в. благоусмотрению, долгом поставляю пополнить, что своевольство киргизцов и безпорядки в степе между ими требуют непременно принятия мер ко введению там устройства, для чего перемена хана и возведение в сие достоинство султана Джентюрю почитаю необходимостию"[11, 225−226].

Получив высочайшее одобрение князь Г. С. Волконский приступил к реализации плана по замене одного хана другим. В частности, им было объявлено следующее: «Почтенные султаны, бии, старшины и весь киргиз-кайсацкий народ! Изберите со всякого рода и … по одному из главных родоначальников, и отправьте ко мне оных в Оренбург, как для показания ими средств к возстановлению порядка в Орде; так и для избрания нового хана на место настоящего престарелого Айчувака, который по крайней слабости здоровья и следственно по невозможности управлять киргизским народом просит у престола Его Императорского Величества Всемилостивейшего себе увольнения от сей должности. Срок к съезду родоначальников назначаю я август месяц. Г. С.Волконский"[12. л.117−117 об.]. Затем дополнительно было объявлено: «Родоначальники и киргизцы! Я объявляю всем, что все имеющие прибыть по сему приглашению к Оренбургу будут под покровительством российского правительства, под защитою моею как посреди степей Ордынских, так и около границ наших, хотя бы были в числе их и из самых виновнейших родов. но те роды, которые не отправят посему объявлению родоначальников к Оренбургу для собственных их выгод, и тем покажет себя неповинующимися воле Великого монарха — все таковые ослушники навлекут на себя справедливый гнев Августейшаго императора России и строжайшим образом будут наказаны.

Оренбург мая 10 дня 1805 года.

Генерал от кавалерии, Оренбургский военный губернатор, управляющий Гражданскою частию по сей губернии, начальствующий Пограничным Оренбургским краем, инспектор Войск в Оренбургской инспекции состоящих… Г. С.Волконский"[12. л.118 — 118об.].

Эти призывы оренбургского военного губернатора свидетельствуют о сложной политической обстановке в этом крае, так как шла борьба за ханское достоинство между султаном Жанторе и султаном Каратаем Нуралиевым.

Обратимся к сведениям, записанным в журнале от 15 сентября 1805 г., составленного в Оренбурге, о возведении в ханы султана Жан-торе и о примирении нового хана с султаном Каратаем: «. военный губернатор, обвестив о сем увольнении хана, султанов, биев и прочих родоначальников особливыми предписаниями, вместе с сим приглашал их собраться к сентябрю месяцу как для избрания новаго хана, так и для придания им правил о возстановлении в Орде спокойствия. Султана же Джантюрю пригласил в Оренбург в начале августа для некоторых переговорах об ордынских обстоятельствах.

20 августа приближились к Оренбургу многочисленныя толпы киргизцев с их родоначальниками и письменно изъявили как свою благодарность за попечение о возстановлении спокойствия кн. Волконскому, так и желание учредить в Орде порядок. С сего времяни стечение народа ежедневно увеличивалось, и к 29 августа число киргизцев было уже более 5000 человек.

По собрании всех главных родоначальников, биев, старшин и знатнейших киргизцев, кн. Волконский за 2 дня до назначенного к выбору посылал офицера с переводчиком для приглашения к себе из почтеннейших по Орде султанов, биев, старшин и уважаемых киргизцев к обеденному столу.

Главнокомандующий кн. Волконский по учинении обыкновеннаго приветствия объявил родоначальникам, что его и.в., всемилостивейший государь, снисходя на всеподданнейшее прошение хана Айчувака, высочайше указать соизволил уволить его с пенсионом по смерть, по 1000 руб. в каждый год, а на место его избрать в ханы достойнейшаго и блаонадежнаго мужа в верности к его и.в. и отличнейшаго в усердии к общенародному спокойствию и благоденствию, не давая вовсе знать, на кого жребий выбора упасть должен.

1 сентября поутру, в 8 часов, день избрания ознаменован был 3-мя пушечными выстрелами с бастиона от Уральских ворот. По сему сигналу штаб-офицер, особенно назначенный военным губернатором, отправился в степь для объявления избрания хана с переводчиком и 2-мя офицерами, при 4-х взводах Тептярскаго полку с 2-мя трубачами. При приближении к стану штаб-офицер ехал впереди, подле его с левой стороны, оставаясь на поллошади, переводчик, позади 2 офицера, а потом тептярские козаки взводами, церемониальным маршем и с игранием похода. Пришедши к стану, по команде выстроен фронт, и штаб-офицер с переводчиком и офицерами, спешившись, объявили с должною пристойностию родоначальникам, что того дня будет избрание хана. По сему объявлению родоначальники обвестили всех киргизцев, чтобы собрались на назначенное место, а штаб-офицер по собрании киргизцев возвратился с донесением о сем к главному начальнику.

По получении донесения ген. от кавалерии, кн. Волконский в превождении всех в крепости находящихся военных и гражданских чиновников с приличным конвоем отправился на место собрания киргизскаго, в 8-ми верстах от Оренбурга. Конвой же сей составляли сотня Тептярскаго, сотня Оренбургскаго козакских полков и сотня отборнейших башкирцов при их чиновниках; на марше тептяри и козаки составили колонны из взводов; башкирцы же следовали лавою с леваго фланга, равняясь с колоннами.

По прибытии в собрание многочисленнаго киргизкайсацкого народа военный губернатор объявил всенародно, что высочайшая воля всеавгустейшаго монарха есть, чтобы в Меньшую Киргизкайсацкую Орду на место всемилостивейшее уволеннаго от ханской должности престарелого Айчувака хана, по глубокой его старости, избран был ханом достойнейший, который бы охранял их спокойствие и старался о благоденствии всего подвластнаго ему народа, и чтобы все родоначальники и киргизцы, по древнему своему обыкновению, приступили к избранию. По объялении сего главный начальник удалился от собрания на некоторое разстояние, предоставя им полную свободу к выбору. Между тем приказал для хана и его свиты разбить особливый лагирь и в нем поставить палатку и кибитку, усланныя коврами.

В короткое время после сего прибыло к военному губернатору депутатство, состоящее из султанов, биев и старшин с донесением, что все киргизские роды избрали единодушно султана Джентюрю ханом; почему военный губернатор послал штаб-офицеров поздравить вновь избранного хана и пригласить его с султанами, старшинами и лучшими людьми переехать в приготовленный лагерь, а оттуда к обеденному столу и в то же самое время по данному сигналу приказал ознаменовать выбор 51-м пушечным выстрелом с полуденнаго фаса Зауральскаго меновнаго двора для неувядаемой славы благодеющаго повсюду монарха." [11. 230−232].

Содержание описанных событий соответствует предписанным законодательным нормам Российской империи по данному вопросу, только теперь две процедуры совмещены в одно собрание. Да и при внешней самостоятельности выбора нового хана понятно, что избрана будет та кандидатура, которая предварительно была согласована с вышестоящими инстанциями.

Новое избрание хана состоится в 1812 г., до этого после смерти Жанторе в 1809 г. некоторое время никого не возводили в ханское достоинство. Это было связано с серьезным притязанием султана Каратая Нуралиева на должность хана, однако официальные власти в лице российской администрации остановили свой выбор на кандидатуре брата хана Жанторе, султане Шергазы (Сергазы).

Описание этого события дает в своей книге «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких гор и степей» А. И. Левшин:

«Для любопытных читателей, мы представим в пример описание торжества, с которым в 1812 году был возведен близ Оренбурга в ханы бывший султан Меньшей орды Ширгазы, сын Айчуваков.

По получении известия об утверждении избрания Государем императором военный губернатор оренбургский, князь Волконский, назначил день для торжественного возведения и дал знать как самому хану, так и знатнейшим султанам, родоправителям и старейшинам киргизским, чтобы они к 23 числу августа прикочевали с народом к левому берегу Урала.

• · августа один штаб-офицер с несколькими обер-офицерами и переводчиками послан был в степь объявить приблизившемуся к границе хану, что на другой день будет торжество.
• · числа начало церемонии возвещено в 7 часов утра тремя пушечными выстрелами с крепости. В 8 часов один штаб-офицер с двумя обер-офицерами и конвоем приехал сказать Ширгазы, что приготовления кончены и что его просят отправиться на место торжества.

Между тем посланы были к нему карета и две коляски. В карету сел он сам с одним султаном, с присланным к нему штаб-офицером и переводчиком, коляски наполнялись почтеннейшими султанами и приближенными. Впереди ханской кареты ехали два офицера с четырьмя урядниками, сзади оной — 50 казаков. За прочими экипажами следовали толпы конных киргизов.

В то же самое время, когда отправился хан от своей кибитки, выехал под данному знаку и военный губернатор из крепости. По прибытии обоих на место торжества стоявшие в ружье войска отдали честь, забили в барабаны и заиграла музыка. Войска при сем были следующие: 200 казаков оренбургских, один полк тептярский, 300 башкирцев, гарнизонный полк пехоты и артиллерийская рота.

Тотчас по приезде военный губернатор, взойдя вместе с ханом на приготовленное возвышение, объявил всему собравшемуся народу Высочайшую волю Государя на утверждение Ширгазы и велел читать императорскую о том грамоту на русском и татарском языках.

Потом хан стал на ковре на колени и произнес торжественно пред Ал-Кораном присягу в верности России, повторяя слова оной вслед за читавшим ее по утвержденной форме первенствующим из магометанского духовенства. В заключение поцеловал он Коран, поднял его на голову и, встав, приложил к присяжному листу вместо подписи печать свою.

После того произведены были 21 выстрел из орудий артиллерии, бывшей в строю, и 11 выстрелов из шести орудий с крепости; из ружей пущен беглый огонь, барабаны зазвучали, и музыка опять заиграла. Между тем надели на хана присланные для него от двора соболью, богатою парчою покрытую шубу, шапку и золотую саблю с надписью его имени. Шапку надевал на него генерал-майор, шубу — полковник, а саблю — подполковник. Наконец, военный губернатор вручил ему императорскую грамоту на ханское достоинство и он, поцеловав ее, поднял на голову.

Тут все разъехались, но в 4 часа пополудни военный губернатор опять прислал к хану карету и коляски, для приглашения его со свитою к обеду. При входе его в комнаты заиграла музыка, за обедом, после императорской фамилии, пили за его здоровье с пушечного пальбою; после обеда дан был бал. На другой день киргизы были угощаемы в степи без церемоний. На третий день в степи же сделан им прощальный обед и роздано множество подарков"[9].

В целом, все основные действия по этой процедуре повторяют предыдущую процедуру выбора и утверждения в ханском достоинстве хана Жанторе. Однако, если обратиться к той части степи, где еще не были сильны позиции российской администрации, то там мы наблюдаем традиционную церемонию возведения в ханское достоинство. Так, «в 1815 г. Абул-Газиз умер, и несколько дней спустя его сын Арын-Газы был избран ханом в Джанкенте. Состоялась церемония, которая обычно сопровождала эти избрания, и с этих пор Арын-Газы стал известен среди киргизцов не иначе, как под титулом хана"[11.359]. Его влияние стало таким очевидным, что вызвало серьезные опасения со стороны хана Шергазы за свои ханские полномочия. Однако реформы 1822−1824 гг. привели к упразднению института ханской власти в Казахской степи. Сама церемония выбора и утверждения будет еще использоваться при процедуре возведения в должность старших султанов. Прежняя форма обряда еще востребована, но содержание этих процедур кардинально изменилась.

• 1. Левшин А. И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких гор и степей. Алматы: Санат, //использованы материалы с интернет-портала vostlit.narod.rU/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1820−1840/Levschin/text16.htm
• 2. Магауин М. Азбука казахской истории. Документальное повествование. — Алматы: ?аза?стан, — 224 с.
• 3. Ерофеева И. В. Казахское ханство и власть в традиционном обществе казахов // История Казахстана: народы и культуры: Учебное пособие /Масанов Н. Э. и др. — Алматы: Дайк-Пресс, 2001. -С. 113−130.
• 4. Материалы по истории Казахской ССР. ТомII.4.2. (1741−1751 гг.)/Под ред. М. П. Вяткина.-Алма-Ата: изд-во Академии наук КазССР, 1948. — 457 с.
• 5. Казахско-русские отношения вXVI-XVIII веках. Сборник документов и материалов. — Алма-Ата: издательство АНКССР, 1961. — 742 с. Док. № 157, 158, 159.
• 6. Ерофеева И. От составителя. // Андреев И. Г. Описание Средней орды киргиз-кайсаков. -Алматы: Гылъм, 1998. -280 с.
• 7. Андреев И. Г. Описание Средней орды киргиз-кайсаков. — Алматы: Гылым, 1998. -280 с.
• 8. Казахско-русские отношения вXVIIIXIX веках (1771−1867 годы). Сборник документов и материалов. — Алма-Ата: Наука, 1964. — 575 с. Док. № 48, 55, 57.
• 9. Левшин А. И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких гор и степей. Алматы: Санат,// использованы материалы с интернет-порталаvostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1820−1840/Levschin/text12.htm
• 10. ПСЗ РИ Т. XXIII (1789 — 1796гг.). — СПб.: ТипографияII отделения Собственного Его Императорского Величества канцелярии, 1830 — 975 с.
• 11. Материалы по истории Казахской ССР (1785−1828 гг.). -T.IV. -М-Л: издательство АН СССР, 1940. — 543 с. Док. № 69, 72.
• 12. ЦГА РК Ф. и-4, Д. 206. Л. 117−117 об.