Феод как предмет судебных конфликтов в средневековой Франции XIII — начала XIV вв

Феод как предмет судебных конфликтов в средневековой Франции XIII — начала XIV вв.

После завершения генезиса феодализма феод (лен, фьеф) стал наиболее типичной формой земельного владения для представителей господствующего класса Западной Европы. Французские легисты старались подчеркнуть, что во Франции нет ничего аллодиального — все земли держатся от короля: «nichil esse in regno Franciae alodiale, sed omnia teneri a rege"[1, с. 126]. Институты феода и вассалитета все теснее связывались друг с другом. С конца XI века во Франции уже нормой стало получение вассалом фьефа. Вещные отношения в вассально-ленной системе приобретали все большее значение (получение феода рассматривалось как причина несения вассалом его службы; оммаж осуществлялся ради какого-то определенного фьефа; характер службы вассала определялся качеством полученного им фьефа).

В историко-правовой литературе большое место занимает вопрос о том, кому принадлежал титул собственника среди господствующего класса. В XIII веке глоссаторами на основе римского права было разработано положение о сосуществовании права собственности нескольких лиц на одну и ту же вещь. В соответствии с этим правом за вассалом признавалось право dominium utile, а за тем, кто жаловал лен, -dominium directum. Учение о разделенной собственности (dominium divisum) эпохи средневековья получило распространение и в буржуазной исторической литературе. Но в XIX и позднее в XX веке некоторые историки права выступили с критикой этого учения. А. Хейслер, например, считал необходимым различать собственность (proprietas) как вещное право и как господство над вещью (dominium). Первая может принадлежать только одному лицу, второе — нескольким. Поэтому он полагал, что собственность (proprietas) на лен принадлежит высшему сеньору, а господство (dominium) делилось между сеньором и вассалом [2, с. 49 -51]. Сходного мнения придерживался и Ф. Оливье-Мартен. имущественный земельный владение собственник Особую группу противоречий составили вопросы земельных и имущественных отношений короля и дворянства. Усиление королевской власти привело к нарушению отличительной особенности французской феодальной системы вассалитета. Согласно правовой норме «вассал моего вассала не мой вассал» король мог рассчитывать на подвассалов только через своих непосредственных вассалов, чью политическую силу они составляли. В исследуемый период королевская власть уверенно претендует на патронирование класса феодалов в целом. Она добивается этого по преимуществу двумя способами:

• 1) с помощью института фьефа — ренты, когда рыцарю предоставлялась не земля, а денежная пожизненная рента, регулярно оплачивавшая его службу в королевской армии. Институт фьефа — ренты способствовал известному сплочению низшего дворянства вокруг короля;
• 2) королевская власть усиливает наступление на самую основу вассальных связей сеньоров и их рыцарей — феодальную иерархию земель, активно приобретая землю феодалов (покупка, опека, конфискация). Земельные и имущественные приобретения короля служат причиной многочисленных столкновений с классом феодалов. Смягчая противоречия, король обязуется ничего не покупать в будущем в пределах фьефа сеньоров и прелатов без их согласия. Если же случится ему приобрести землю в случае конфискации из-за нарушений феодальных обязанностей (forfaiture), то через год и день он обещает ее отдать кАкому-либо достойному человеку или оплатить господину фьефа компенсацию за ущерб [3, т. I, с. 358].

Не имея возможности воспрепятствовать захвату королем имущества по праву конфискации — бароны и прелаты, тем не менее, стремятся обеспечить себе гарантии владения имуществом. В ордонансах 1302, 1303 годов король обязуется не конфисковывать фьефы без расследования, не подвергать преследованию должника, продающего часть имущества, если оставшаяся часть может удовлетворить заимодавца. В период, когда идет расследование и фьеф конфискован, король гарантирует его использование сеньором [3, т. I, с. 357 — 358, 405 — 406]. В случае конфискации имущества феодалы добиваются отчуждения только его части, равной штрафу [3, т. I, с. 357 — 358, 331 — 332]. Серьезное раздражение у привилегированного сословия вызывала широко поощряемая королем практика «признаний», с помощью которой королевская власть стремилась сделать своими подданными все королевство.

Согласно феодальному праву, человек мог при некоторых условиях признать себя человеком другого сеньора, чем и воспользовалась королевская власть. Уже с конца XII века во всех провинциях стали появляться «буржуазия или люди короля» (burgeneses ou homines regis) -которые, несмотря на их пребывание на земле сеньора, подлежат юрисдикции короля. Протекции короля искали мелкие светские феодалы, аббаты монастырей, горожане и сельское население. Поэтому, естественно, вопрос о «признаниях», ломающих иерархию и наносящих ущерб политической власти и материальному достатку феодалов, приобретал большую остроту. В 1245 году в Лангедоке королевские чиновники обязуются не брать под королевскую протекцию людей сеньора [3, т. I, с.76]. Филипп III в 1274 году вынужден аннулировать все признания, сделанные в последние 10 — 12 лет и запретить делать новые [3, т. I, с. 297]. Особенно резкий протест против «признаний» имел место в период правления Филиппа IV. Он был вынужден аннулировать новые признания, сделанные вассалами и держателями церкви в 1290 году [3, т. I, с. 319].

Крупный землевладелец осуществлял власть в своем домене через своих арьер — вассалов, устанавливая свое господство с помощью:

• 1) оммажа (hommage) — клятвенного обещания верности сеньору, которую должны принести ему все владельцы частей его фьефа;
• 2) взимания определенной пошлины — рельефа (relief, relevium, rachat), выплачиваемой вассалом при каждом изменении юридического положения фьефа. Так, после смерти вассала лен возвращался сеньору и затем при условиях совершения вассалом оммажа, т. е. признания вассальной зависимости, предоставлялся наследнику умершего; при этом вассалом обычно выплачивалась определенная пошлина сеньору — рельеф (обычно эта пошлина равнялась сумме годового дохода лена);
• 3) consiliumetfiducia — согласно вассальному договору вассал обязан был давать сеньору «совет», что означало его обязательство участвовать в созывавшихся сеньором собраниях вассалов и присутствовать в феодальном суде;
• 4) justicia — обязанности подчиняться приговорам сеньориального суда;
• 5) обязанности военной службы, условия которой изменялись в соответствии с характером самого фьефа (иногда ленник обязывался служить 60, иногда 20 дней в году) [4, с. 250];
• 6) обязанности auxilia, несравненно более неопределенной, заключавшей в себе несколько видов денежных повинностей: помощь в случае пленения сеньора, замужества первой дочери, при вступлении старшего сына в рыцарское звание.

Организация юрисдикции налогов в XIII веке носила следы того феодального порядка, среди которого возникла. Основанная на идеи договора между сюзереном и вассалами, феодальная администрация не знает других налогов, кроме тех, на взимание которых дано было свободное согласие заинтересованных лиц. Взимание недозволенных сборов, обложение ими лиц, изъятых от податной повинности, наконец, исключительное обременение ими того или иного лица, является, согласно правовым воззрениям того времени, нарушением договора и, как таковое, должно подлежать разбирательству curia Regis [5, с. 3].

Результатом внутренней борьбы в феодальной иерархии, было постепенное расширение прав вассалов на их лены и ограничение их служб в пользу сеньоров. Право вассала на его лен в XIII веке стало обозначаться термином proprietas, лены отчуждались вассалами почти свободно. Военная служба была ограничена, если речь не шла об отражении внешнего нападения на страну, 40 днями; денежная помощь сеньору — определенными поводами, чаще всего тремя: выкуп сеньора из плена, возведение его старшего сына в рыцарское достоинство и выдача старшей сестры сеньора замуж, иногдаучастие сеньора в крестовых походах. Возрастание права вассалов не означало, однако, что права сеньоров на лены стали лишь номинальными. Сеньоры сохранили права отчуждать фьефы, дарить их церквам, завещать, делить между своими детьми, не причиняя ущерба интересам вассалов, право не разрешать вассалу освобождать сервов при разделе фьефа или частичной инфеодации [6, с. 161]. Сеньор мог воспрепятствовать дроблению фьефа при субин-феодации между слишком многочисленными арьер-вассалами.

В судебных регистрах Парижского Парламента потеря и отчуждение фьефа описывается следующим образом. Вассал лишался фьефа в случае невыполнения обязательств, налагаемых на него данным фьефом (например, не принесена присяга верности — оммаж [7, с. 70; X (1275)]), в случае совершения преступления. Очень большой массив судебных конфликтов занимают дела, к которым приводят отказ от принесения присяги верности сеньору (оммаж), от уплаты рельефа, от несения военной службы. Так как сеньор, уступая фьеф, удерживал за собой верховную собственность (dominium directum), а вассал получал dominium utile, то после смерти вассала фьеф презумптивно возвращался к сеньору, который по обычаям обязан был дать инвеституру наследнику умершего владельца.

Ленная присяга приносилась при всякой перемене лица — феодального господина или вассала. Вассал должен отправиться к сеньору и испросить дозволения принести ему присягу. Затем, становясь на колени с обнаженной головой, без меча и шпор, вассал обязан объявить, что он принес должную сеньору присягу на верность и службу по поводу лена, зависящего от него [8, т. I, с. 313].

Вассал, принося присягу, должен положить свои соединенные руки в руки своего сеньора, говоря: «Господин, я становлюсь вашим человеком, вам обещаю верность и преданность с этого дня на будущее время, вступаю в зависимость от вас (en saisine vers vous) и выражаю все это вам, как сеньору». Сеньор должен ему отвечать: «Я вас принимаю и беру своим человеком („homme de bouche et de mains“) и во имя верности целую вас в уста, сохраняя свое право» [9, ч. 14, № 18]. Каждый новый феодальный господин согласно юридическому положению «а tous seigneurs tous honneurs» [4, с. 250] имеет право требовать ленной присяги от своего вассала. Так, после смерти графа de Dammartin один из его сыновей уступил своему брату vivier (живорыбный садок) в Gonnin и относящееся к нему. Брат умер, виварий вернулся к земле de Dammartin. Бальи потребовал уплаты рельефа и принуждал графа принести ему присягу верности за vivier. Граф отказывается сделать это, ссылаясь на присягу верности, которую он принес королю в целом за весь домен. Парламент постановил, что граф должен быть допущен к «одному поцелую» за весь свой домен, но в связи с появлением нового наследства причитается дополнительный оммаж [10, с. 117].

Оммаж был условием вассального контракта, и участники договора были заинтересованы в том, чтобы оммаж был произведен. Gautier de Guidon потребовал, чтобы сыновья держателя фьефа Poincard d’Escraines принесли ему присягу верности, отвергая их обвинения в том, что он является убийцей их отца. Парламент постановил, что, несмотря на обвинения и исключительные доказательства, предоставленные сыновьями Poincard, сеньор может требовать принесения присяги верностиоммажа [11, с. 449, VI (1259)]. Оммаж причитался также за доходы и права, предоставляемые фьефом.

Ленная присяга должна приноситься лично. Если вассал может привести законные причины несвоевременного принесения присяги верности (болезнь, отсутствие, сумасшествие, плен, военное время), то он должен просить об отсрочке, если сеньор не желает удовлетвориться представителем вассала. После принесения присяги на верность между господином и вассалом возникали различные отношения, права и обязанности. Вассал должен был представить ленному господину в течение определенного срока после инвеституры опись всех составных частей и доходов лена (denombrement). Сеньор имел право, как мы указывали выше, на имущественную выгоду, на известную пошлину (relief), которую он получал при переходе лена во всех случаях, кроме продажи. Эта пошлина при наследовании уплачивалась лишь боковыми родственниками и имело совершенно такую же природу как и droitderachat, прилагавшимся сначала к цензивам, а потом и к ленам. Если женщина, имеющая лен, вступала во второй брак, то муж ее должен заплатить рельеф.

Феодальный сеньор имел два значительных принудительных средства относительно вассала: saisie — право наложить секвестр, запрещение, арест на лен [12, с. 87]. Право секвестрации наступало главным образом тогда, когда вассал медлил или отказывался принести ленную присягу; по обычаям секвестр наступал также в случае непредставления рельефа, инвентаря, ратного коня; commise — право конфисковать лен.

На севере Франции оммаж для дарений оммаж не причитался. Для того, чтобы уклониться от платежа 200 мер зерна, обозначенных в брачном контракте Жану Teisson, тестю, Генрих d’Avaugour утверждал, что вопреки обычаям Бретани его зять Жан не принес ему присяги верности — оммаж. Однако, дарение было произведено в Нормандии и по этому контракту было вынесено судебное решение согласно обычаям Нормандии: Генрих d’Avaugour должен заплатить своему тестю по контракту [7, с. 602, XXII (1313)]. Граф Клермонта под предлогом аналогичного права из-за отсутствия оммажа потребовал и отнял у монахов 4 лошади, 2 телеги. Он хотел только, как он говорит, «утвердить свою власть над братством этих монахов» (кастелянство de Conti находится во владении этого графа). Однако Парламент предписал графу вернуть незаконно конфискованное [7, с. 70, X (1275)].

Из-за злоупотреблений сеньор de Bourdeille, старший брат Бернара de Bourdeille, был некогда изгнан из королевства королем Людовиком IX и лишен родового замка de Bourdeille, который был у него во владении как старшего брата. По обычаям Франции этот замок был возвращен сюзерену — аббату монастыря de Brontom. Бернар приложил много усилий по возвращению замка, утерянного из-за свершенных братом преступлений, но проиграл это дело перед сенешалем Перигора и перед Парламентом [11, с. 449, VI (1259)].

Жерар le Longe-Avon, оруженосец, за некоторые эксцессы, а именно, бесчинства, был изгнан бальей Санлиса. Согласно обычаям страны Жан Dorquiviller, оруженосец, вступил во владение собственностью, которую Жерар держал от него, и охранял ее как конфискованное. Немного позднее Жерар, благодаря прошениям одного из своих родителей, добивается письменного помилования и отозвания из изгнания. Затем, на основании этих писем, он просит Парламент обязать Жана освободить из-под своей опеки собственность, которую он держал ранее. Жерар проиграл процесс [7, с. 602, XXII (1313)]. Вассал также лишался фьефа, если был уличен в ереси. Так, например, Беатрис, вдова Гуго de Seixac, сеньора de Fenouillet, тщетно добивается собственности Гуго, конфискованной королем за ересь [13, с. 393, III (1309)].

Сюзерен осуществляет присмотр за фьефом несовершеннолетних детей умершего вассала и пользуется большей частью дохода, но более крупный сюзерен — король требует себе это право и во многих местах уже осуществляет опеку над несовершеннолетними детьми вассалов. Жан de Tilly просит охрану фьефа Cour-l'Eveque. Бальи le Verneuil требует ее для короля и король выигрывает этот процесс [7, с. 187, XLIX (1281)]. В другом судебном конфликте расследование было проведено бальи Гента с целью определения принадлежности опеки над наследником de Salinelle. Судебное решение было вынесено в пользу сеньора Гийома Botevelein против короля [10, с. 544, XIII (1311)].

Когда лен, зависящий непосредственно от короля, переходил к вдове сеньора, или когда наследник был несовершеннолетним, королевская власть, начиная с Филиппа-Августа, накладывала на него руку самым бессоестным образом. Рауль д’Эскуден, по своей жене граф д’Э и приверженец английской партии, умер, не оставив наследника; Филипп II Август потребовал от его вдовы территориальных уступок и рельеф в размере 15 тыс. марок серебра, водворил в графстве одного из своих бальи в качестве сопроводителя до уплаты всей суммы и запретил возводить в нем какие бы то ни было новые укрепления. Во всех таких случаях вдова должна была присягнуть, что не выйдет вновь замуж без согласия короля, а если у нее была дочь, то дать такое же обязательство и за нее [11, с. 579, XII (1264); 11, с. 470, VIII (1260)]. Филипп-Август получал приличный куртаж всякий раз, когда устраивал кому-нибудь из своих друзей женитьбу на богатой наследнице (приобретения Монтаржи, Жиен, Пон-Сен-Маканс), а самые выгодные брачные союзы оставлял для своих родственников: таким именно образом Петр де Дрё женился на наследнице графства Бретонского; Филипп Юрпель — графства Булонского, Альфонс де Пуатье — графства Тулузского; во всех этих трёх случаях речь шла о сеньориях, которые некому было защищать.

Фьеф предоставленный составляет часть главного фьефа в том же отношении, как и сервильное держание по отношению к этому фьефу. Сеньор не может допустить распоряжения фьефом кем-либо без его разрешения, он вмешивается всякий раз, когда происходит изменение юридического положения фьефа. В любом случае он наблюдает за тем, чтобы не произошло сокращения и уменьшения фьефа. Граф de Foix выкупил замок de la Roche-Frixade, находящийся в ленной зависимости от короля [11, с. 533, XVII (1261)]. Аббат и конвент de Nogent купили для строительства своей церкви камни в саду одной бедной женщины, где имелся карьер. Сеньор de Coucy воспрепятствовал этому, так как сад принадлежал ему по фьефному праву. Парламент решил, что аббат и конвент не должны были добывать камень без согласия сеньора [11, с. 188, III (1264)]. Филипп IV Красивый после своего бракосочетания становится графом Шампани, вследствие этого изменяется положение жителей земли Chatillon-sur-Marne и деревни d’Igny-Jard. Жители d’Igny подают в судебном порядке жалобу в Парламент: на основании привилегий, дарованных им королем Thibaud de Navarre они не хотят быть подвластными графу Шампани. Парламент постановил, что жители данной местности не могут уклониться от подчинения новому сеньору, но признал их право в определении ущерба, нанесенного им этим изменением [14, т. III, № 2027, 2335, 2338].

Первоначально обмены и отчуждения (продажи) осуществлялись только с полностью свободными людьми, исключая право de retrait lignager — право родственников покупать в установленный срок завещанное для продажи имущество. В 1293 году сеньор de Randon получил свой фьеф на земле, принадлежащей аббату de la Chaise-Dieu, затем продал его аббату. Парламент обязал сеньора вернуть себе эту землю и принести оммаж королю [7, с. 104, XXI (1277)]. Впрочем, он не мог продать фьеф полностью: необходимо было, по крайней мере, сохранить хотя бы половину его величины.

Hardoin de Haye уступил Pierre Doree свою землю des Eclises за 105 ливров годового и постоянного доходов, оставив за собой фьефы, арьер-фьефы, оммажи, юрисдикцию и сбыт. Балья Тура выступил против него, желая распространить власть короля на землю des Eclises. Hardoin на слушание в Парламенте доказывал, что по общепринятым обычаям страны он не должен подвергаться ни штрафу, ни наложению ареста на землю, если сохраняется половина величины фьефа. Он сохранил за собой более половины. Проведенное расследование подтвердило доводы сеньора Hardoin, но Парламент постановил наложить арест на землю [11, с. 579, X (1264)].

Крупный чиновник королевства Генрих, коннетабль Франции, продал луга своего поместья d’Argenton, которое он держал от короля. Балья de Caen захватил доход от этих лугов. Генрих восстановил владение своими лугами и потребовал затем 16 ливров дохода, который захватил бальи. Парламент не одобрил это требование [7, с.580; VI (1293)].

Эти препятствия отчуждению тщательно подготавливались королевскими чиновниками, готовыми выступить, чтобы утвердить за королем новые фьефы, новые оммажи.

Когда феодал хочет при своей жизни закрепить свой фьеф за своими сыновьями и уступить его в их пользу, Парламент обычно выступает свидетелем. Так, Humboud Gaubert, сеньор de Lazenaye, уступил свой фьеф полностью Парламенту и просил, чтобы сыновья его приносили присягу верности — оммаж непосредственно королю. Парламент поручил бальи Буржа получать присягу его сыновей [13, с. 993;LV (1315)].

При Филиппе III Смелом жители Тулузы подали жалобу в суд, что королевские чиновники захватили их фьефы. Парламент постановил, что фьефы, полученные по наследству или в результате бракосочетания, остаются в руках буржуа; но то, что было приобретено в течении последних 20 лет, переходит под юрисдикцию короля [11, с. 828, XXXI (1270)]. Это судебное решение опередило на два года ордонанс Филиппа III 1285 года, согласно которому король разрешает вилланам приобретать фьефы или части фьефов [13, с. 606, XX (1313)].

Парижский Парламент иногда даже протежирует неблагородным. Так, в 1309 году он защищает лиц недворянского происхождения, которые приобрели части фьефов, от репрессий суперинтендантов финансов. Парламент признал, что «в Перигоре посредством этой системы было намного улучшены условия фьефов и собственность отныне стоит намного выше того, что она представляла ранее, прежде чем попасть в руки недворян» [13, с. 108, LXIII (1301)]. В конце XIV века приобретение и владение собственностью дворян недворянами становится обычной судебной практикой.

Очень часто дела, которые рассматриваются в Парижском Парламенте, кажутся нам ничтожными и не заслуживающими внимания, так как иски касаются вопросов самых заурядных и обыкновенных. Но именно эти дела объясняют, как король по мере того, как расширяется его домен, становится богатейшим из сеньоров и четыре века спустя считает себя единственным собственником Франции.

• 1. Lepointe G. Les successions dans l’ancien droit. Paris: Domat — Montchrestien, 1954. 272 p.
• 2. Heusler A. Institution des deutschen Privatrechts. Leipzig, 1886. 344 s.
• 3. Ordonnances des rois de France de la troisieme race. P., 1723−1849. 22 v.
• 4. Грановский Т. Н. Лекции по истории средневековья. М.: Наука, 1987. 428 с.
• 5. Ковалевский М. Опыты по истории юрисдикции налогов во Франции с XIV века до смерти Людовика XIV. М., 1876. 186 с.
• 6. Forquin G. Seigneurie et feodalite au mouen age. P., 1970. 461 p.
• 7. Les Olim ou Registres des arrets rendus par la cour du roi les regnes de Saint Louis, de Philippe de Hardi, de Philippe le Bel, de Lois de Hutin et Philippe le Long / Publ. par A.Beugnot. T. I — III. P., 1839 -1848. Т. II.
• 8. Asisses de Jerusalimes. P., 1899. 547 p.
• 9. Beaumanoir Ph. de R. Coutumes de Beauvaisis. T. I. P.: Picard, 1899. 514 p.
• 10. Бессмертный Ю. Л. Феодальная деревня и рынок в Западной Европе XII — XIII вв. М.: Наука, 1969. 248 с.
• 11. Les Olim ou Registres des arrets rendus par la cour du roi les regnes de Saint Louis, de Philippe de Hardi, de Philippe le Bel, de Lois de Hutin et Philippe le Long / Publ. par A.Beugnot. T. I — III. P., 1839 -1848. Т. I.
• 12. Lepointe G. Les obligations en droit romain et dans l’ancien droit francaise. P., 1954. 506 p.
• 13. Les Olim ou Registres des arrets rendus par la cour du roi les regnes de Saint Louis, de Philippe de Hardi, de Philippe le Bel, de Lois de Hutin et Philippe le Long / Publ. par A.Beugnot. T. I — III. P., 1839 -1848. T. III. P. I.
• 14. Les sources de l’histoire de France depuis les origines jusqu’en 1815. V. I — VIII. P., 1901 — 1912. Vol. III. Les Capetiens (1180 — 1323). P., 1903. 248 p.