Период съездов в национальной борьбе и проблема иттихадизма в Турецкой Республике

Период съездов в национальной борьбе и проблема иттихадизма в Турецкой республике

В современной турецкой историографии, посвященной проблемам периода Национальной борьбы, значительное место отводится произведению основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка «Речь» («Nutuk»), в котором он повествует о событиях, коим был свидетель, и дает им оценку. Можно утверждать, что в данном сочинении, значением которого никак нельзя пренебречь, и в котором, в определенной степени, осуществляется умозрительное построение идеологических основ рождения нового государства Турция, где архивы пока еще не открыты, мемуары не написаны, а участники тех событий сыграли различные политические роли, использован метод, который можно охарактеризовать как эклектический. Современной турецкой историографии, в особенности до конца пятидесятых годов XX века, было свойственно освещение периода основания Турецкой Республики в рамках «Речи».

В силу примененного метода в тексте «Речи», не уделяется достаточное внимание оценкам развития событий, имевшим место до 19 мая 1919 года. Безусловно «Речь» не является книгой по истории и, следовательно, было бы ошибочным полагать, что все вопросы, связанные с периодом национальной борьбы, получили ясное отражение в данной работе. Одним из таких вопросов, к примеру, является «Вопрос Иттихадизма» (Вопрос Единения), то есть связи партии Единения и прогресса с Национальной борьбой, как на стадии подготовки к последней, то есть в процессе съездов, так и на последующих стадиях.

Общество/Партия Единения и прогресса (ittihat ve Terakki Cemiyeti/Firkasi), как с точки зрения процесса политической модернизации Турции, так и с точки зрения процесса политической социализации турецкой нации, носит характер самой важной политической организации. Хотя данное утверждение является открытым для критики. Например, можно выдвигать серьёзные возражения о том, что Народно-республиканская партия (НРП) является политической организацией, создавшей Республику Турция; о том, что Демократическая партия является политической организацией, обеспе-чивппей осознание народом своей силы и участия его в руководстве. Однако, если будут приняты во внимание эффективность и методы работы политических партий или существующих в Турции определенных организаций политического характера, которые чаще всего приходят на ум, и даже если необходимо выразиться терминологией недавних времен, эффективность и методы работы гражданских (НПО) и полугражданских организаций, то данное амбициозное, на первый взгляд, утверждение превращается в реальность, подтвержденную фактами.

Наши же «манеры» политики все еще носят характерные оттенки «иттихадистских» линий.

Однако, историческое значение Организации Единения и прогресса не заключается лишь в этом. Она, с позиции установленных традиций, оставила больше следов на Османском Ближнем Востоке, чем предполагают. Взаимоотношения между армией и политикой, правящей партией и оппозицией, с выработанной перед западными политиками позиции, включение традиции «итти-хадизма» в список факторов, косвенно повлиявших на ближневосточную политику XX века, внесет некоторую ясность в данный вопрос. Настоящая статья является исследованием, направленным на понимание и разъяснение в свете событий понятия «иттихадизм» и, главным образом, нацелена на придание данному вопросу, такого размаха, который заинтересовал бы Турцию.

Необходимо прежде всего помнить, что все важнейшие организации, будь то Общество защиты национальных прав Анатолии и Румелии (Anadolu ve Rumeli Mudafaayi Hukuk-u Milliye Cemiyeti) или же, созданная на ее основе Народно-республиканская партия (Cumhuriyet Halk Partisi), являлись бывшими членами О/ПЕП [1].

Среди политической элиты Республиканского периода почти не было людей, представляющих Партию свободы и согласия (Hurriyet ve itilaf Firkasi), или же политических тенденций периода конституционного правления. К примеру, до последнего квартала XX века не было ни одной легальной политической организации, которая выступала бы за означающую «местное самоуправление» первую часть тенденций «Децентрализации и личной инициативы» («Adem-i Merkeziyet ve Tegebbus-u § ahsi»), представляющей собой противоположный полюс иттиха-дистского понимания, который можно квалифицировать как «процентрализационное и элитист-ское».

Вторым важным моментом является тот факт, что «элитарная и централистская» тенденция современной политической традиции в наибольшей степени укрепилась в период Махмуда Второго и традиционное османское руководство, имеется ввиду дотанзиматская Турция, вопреки общему убеждению, не имело характера цен-трализационной структуры [2]. По иронии судьбы, самой мощной османской традицией, усвоенной «группой модернизующих интеллигентов», которая положила конец власти османской династии, стала централизация, обеспеченная Махмудом Вторым, и элита Республики, посредством О/ПЕП, заметным образом получили этот аспект османского наследия. Следовательно, все еще сохраняет свою актуальность изучение роли и эффективности О/ПЕП как в период национальной борьбы, так и в последующем периоде, несмотря на то, что, на первый взгляд, физическое существование О/ПЕП в политической жизни страны полностью прекратилось в результате судебных разбирательств 1926 года.

Другой заслуживающей особого внимания задачей данной статьи является пересмотр степени успешности деятельности организации «Единение и прогресс» и ее сторонников, которая путем самоликвидации хотела вступить в следующий период, создавая новые структуры. Основное положение труда заключается в работе по созданию «нового турецкого государства», выполненной «лидерским составом», который был «иттихадистским». Хотя необходимо отметить, что, несмотря на прошедшее время, разработанный Фероз Ахмадом (Feroz Ahmad) [3] и Э. Ж. Зюрчером (E. J. Zurcher) [4] данный подход в турецкой историографии не получил достаточного признания.

Несмотря на то, что, согласно общепринятому мнению, историография не является набором похвалы и порицания, на практике данный постулат не учитывается в достаточной степени. Для профессионального историка «прошлое есть прошлое» и каждое поколение, проживая в мире ценностей, созданных предыдущими поколениями, на их основе творит «что-то новое». Когда исследователи пренебрегают данным принципом «в мире ценностей» происходят большие переломы и принцип «использования удобного момента» начинает доминировать.

С точки зрения политической культуры «использование удобного момента» приобретает более существенную важность. Блестящим примером этому служит «прекращение однопартийного правления» 14 мая 1950 года. В турецкой историографии в исследованиях «Истории турецких реформ» или «Истории Республики Турция» период с 1950 по 1960 гг. просто игнорируется или же в ней преследуется курс защиты целесообразности переворота 27 мая. Данный подход отличается от результата, вытекающего из академического интереса исследователя. Ибо «новый период» всегда описывается как «победа добра над злом», что является созданной политической властью привычкой, укоренившейся с 1909 года. Такой подход можно толковать «с точки зрения поисков законности», однако сохранение противостояния в прошлом вызывает эрозию ценностей, которая заслуживает пристального внимания.

В октябре 1918 г., когда в целом уже можно было прогнозировать итог войны, военные и политические кадры, участвовавшие в ней, стали ориентироваться на разработку некоторых мер касательно послевоенного периода. Первым шагом в данном направлении являлось создание «правительства переходного периода», которое должно было предпринять все меры на пути к установлению мира. По словам Ахмета Решит Бея, Талят Паша при подаче прошения о своей отставке, одновременно представил и новый состав кабинета министров, на что султан сначала хотел возразить, однако после краткой личной встречи изменил свое мнение и вскоре принял решение назначить Ахмета Иззета Пашу премьер-министром [5]. По всей вероятности у государя не было другой альтернативы, кроме навязанного ему решения. Ибо столица верила, что Стамбул все еще находится под контролем «общества» и в ходе осуществления своей власти всегда испытывала эту обеспокоенность [6].

Можно предположить, что после формирования нового правительства, Талят Паша и другие лидеры-иттихадисты начали готовить Общество к новому периоду. В османской политической жизни уже появились «новые актёры».

Судьба власти Единения и прогресса, которая хотя и проводилась в юридических рамках, установленных в военный период временными постановлениями [7], оказалась тесно связанной с ходом войны. В дни, когда стало ясно, что война подходит к концу, оживилась и внутренняя политика. Намеченный на сентябрь 1918 г. очередной съезд Единения и прогресса был отложен в связи с пребыванием Талята Паши за пределами страны. Иттихадисты, под влиянием пораженческих настроений, уже стали осознавать, что оказались на перепутье. Часть из них преследовала цель сохранить свое единство перед всеобщей угрозой, другая же была намерена работать в новом направлении. Наконец был найден компромисс: было принято решение о проведении чрезвычайного съезда 1 ноября 1918 г. Он начал свою работу при участии около 120 делегатов из числа сенаторов, депутатов, представителей, находящихся в Стамбуле известных бывших иттихадистов [8]. Несмотря на то, что на церемонии открытия съезда Единения и прогресса Талят Паша выступил с речью, он не принял участие в дальнейшей его работе. Партия объявила о своем роспуске. Таким образом, Единение и прогресс прекратил свое юридическое существование.

По завершению съезда были созданы две новые партии: 'Партия возобновления" (Teceddud Firkasi) под председательством депутата от ЭртугрулаШемеддина Бея (Гюналтая) и «Османская свободолюбивая народная партия» (Osmanli Hurriyet-perveran Avam Firkasi) под председательством Али Фетхи Бея (Окъяра). Однако, обе они оказались недолговечными [9]. В тот же день ключевые фигуры иттихадистского правительстваТалят, Энвар и Джемаль Паши бежали заграницу.

Несмотря на то, что в парламенте было итти-хадистское большинство, однако оно никогда не имело характер дисциплинированной парламентской фракции. Кроме того, оно преобразовалось в две политические партии. Правительство Ахмета Иззета Паши, сформированное в середине октября, обвинялось в том, что закрыло глаза на бегство Энвера, Талята и Джемаля Пашей, «тройки, втянувшей страну в войну» и было удалено от власти. Этот случай на довольно ранней стадии выявил основные черты политики Мехмеда Вахидеддина Шестого, последнего представителя Османской династии.

Падишах считал участие османского государства в войне «преступлением» и обвинял за это Единение и прогресс, который в результате переворота пришел к власти. Вахидеддин Шестой полагал, что, наказав преступников, сможет, по мере возможности, смягчить условия мирного договора, создав положительное впечатление у стран Антанты, в частности, у Великобритании.

Действительно, первым шагом падишаха было отстранение от власти кабинета Ахмета Иззета Паши и передача власти в руки своего свата Тевфика Паши [10]. Вторым шагом стало увеличение своего авторитета в сенате (Meclis-i Ayan). Интересным моментом, показывающим, что эти усилия не являлись случайными, было назначение легендарного лидера общества Единение и прогресс в годы его тайной деятельности Ахмета Рыза Бея на должность спикера сената, ибо отношения последнего, после провозглашения конституционного строя с обществом, были довольно холодными. Это обстоятельство заслуживает внимания, так как ясно демонстрирует настоящее намерение падишаха полностью взять контроль в свои руки.

Единение и прогрес после провозглашения Второго конституционного строя столкнулось с довольно серьезной дилеммой: продолжать свою деятельность как общество или претерпевать изменения, превращаясь в политическую партию? Такая нерешительность имела свои довольно глубокие корни. турецкий историография ататюрк речь Прежде всего «Общество» имело репутацию спасителя. Клубы общества находились на всей территории страны и слились с общиной. «Общество» представляло собой устойчивую и динамичную базу.

Партия состояла из лиц, избранных в результате пропаганды общества. Общество и партия воспринимались как орган «Общества». Однако, члены парламентской фракции были временными и часто менялись. Депутаты покидали партию или переходили в другие партии, что постоянно меняло ситуацию в парламенте.

Общество, в определенной степени, было «руководителем», а партия «подчиненным». Это положение повлекло за собой довольно интересное противоречие: проблемы разрешались в Обществе, которое было вне парламента. Это было ясно видно и на съездах Единения и прогресса. Просто проводились съезды Общества, а не партии.

Съезд 1909 года является ярким тому примером.

В ходе указанного съезда было объявлено, что партия и общество отделены друг от друга.

^ Для партии и общества приняты отдельные Уставы.

^ Партия принята в качестве группы «Общества» в парламенте.

^ Партия будет иметь отдельную штаб-квартиру и арендная плата здания будет оплачена взносами ее членов.

> В Уставе партии 17 статьей оговорены положения о работе в парламенте.

^ Партия будет иметь Правление из десяти человек и свою политическую программу.

Общество будет отделено от партии: ^ Общество имеет свой Устав. Клубы являются его первичными организациями.

^ Клубы являются элементарными структурами Общества, которые будут работать в социальных и культурных сферах и сфере взаимопомощи.

^ Прекращена практика обязательного членства для работы в клубах и для посещения этих клубов.

> Клубы создаются в санджаках и каза. Клубы в вилайетах подчиняются центральным комиссиям, а эти комиссии подчиняются «Главному центру».

> Высшим административным органом является «Главный центр» (Merkez-i Umumi).

> Важнейшим органом Общества является Всеобщий съезд, который определяет членов Главного центра.

У Отношения между Обществом и Партией осуществляются делегацией, составленной в ходе работы Всеобщего съезда.

Национальная борьба, вне всякого сомнения, является важнейшим историческим поворотным пунктом в создании нового турецкого государства. Законное правительство в Стамбуле в ходе развития событий постепенно лишилось легитимности и Единение и прогресс, благодаря своим широким возможностям представлять население, а также накопленному политическому опыту, играло важную роль в переходе легитимной власти в руки «националистов» во главе с Мустафой Кемалем Пашой. Наличие полугражданских общественных лиц, имевших весьма близкие отношения с Обществом «Единение и прогресс, в рядах Мустафы Кемаля Паши было связано не только с его способностями как харизматического лидера, но также было связано и с выбором членов Единения и прогресса. Однако, сторонники Единения и прогресса, осознавшие роль и значение «гражданина» в деле управления страны, стали сплачиваться вокруг Мустафы Кемаля Паши из-за отсутствия другой альтернативы. В данном выборе, воспринятом как «долг патриотизма», определяющую роль сыграла идеология, ради распространения которой долгое время работала партия «Единение и прогресс».

Деятельность иттихадистских лидеров за пределами страны и некоторых их сторонников в стране включили в повестку дня напряжённую «борьбу за власть» в Турции. Данная борьба между «кемалистами» и «иттихадистами» заставила всех сделать свой выбор [11].

• 1. Основатель Турецкой Республики Мустафа Кемаль Ататюрк в 1923 году сослался на следующий факт: «…в свое время большинство из нас были учредителями и членами данной организации… после того как партия осталась на страницах истории (имеет ввиду 2 ноября 1918 года). все его члены вступили в Общество защиты прав Анатолии и Румелии…». См.: Речь и послания Ататюрка, Подгот. для издания Нимет Арслан, Том III, Анкара-1989(4) стр.85−86. Также: Таха Парла, Официальные источники политической культуры в Турции, Том II, Стамбул-1997(2), стр. 126.
• 2. «…Централистский характер Османского руководства, по сути дела отличается от нынешнего нашего понятия централизма. Суть этой системы — принятие строгих мер и рабское обращение со всеми лицами в этой административной системе. Одним словом, невозможно было спастись от гнева центра. Однако, довольно часто забывается тот момент, что административным кадрам не даются постоянно и детально приказы и органам местного управления дарились широкие компетенции…» Шериф Мардин, «Развитие экономической идеи от Танзимата к Республике 1838−1918», Энциклопедия Турции от Танзи-мата к Республике, Том 3, стр. 618.
• 3. Feroz Ahmad, Ittihatfiliktan Kemalizm’e, Перевод на турецкий: Fatmagul Berktay, Стамбул-1985.
• 4. Erik Jan Zurcher, Milli Mucadele’de Ittihatfilik, Перевод: Nuzhet Salihoglu, Стамбул-1987.
• 5. См.: Canli Tarihler, Ahmet Res. it Rey (H. Nazim), Gorduklerim Yaptiklarim (1890−1922), Том III Стамбул, 1945, стр.264−265.
• 6. В качестве примера того, что близкие к падишаху люди делают акцент на этот момент см.: A.R. Rey, указанное произведение, стр. 269.
• 7. Здесь мы хотим показать, что временные законы изданы, исключив Палату депутатов. Это с процессуальной точки зрения соответствует закону, однако с точки зрения функционирования парламентской системы и создания общепризнанной практики всегда было спорным вопросом.
• 8. Celal Bayar, Ben de Yazdim, Том 1, Стамбул, 1965, стр. 109.
• 9. Для более подробной информации о последнем съезде Партии «Единение и прогресс» и о руководстве новой партии, о создании которого принято решение на съезде см.: Tarik Zafer Tunaya, Turkiye’de Siyasal Partiler, Том I, Стамбул, 1984, стр. 287. Об Османской свободолюбивой народной партии см.: T.Z. Tunaya, указанное произведение, Том II, стр. 71 и др. Обе партии были ликвидированы правительством в мае 1919 года.
• 10. По сути дела причина ухудшения отношений между Ахметом Иззетом Пашой и падишахом — не включение зятя Ахмета Иззета Паши — Ферита Паши в состав делегации, которая должна была участвовать в переговорах по перемирию. Такой подход садразама укрепил позицию падишаха, который думал, что может манипулировать им. Ahmet Izzet Pa§ a, Feryadim, Подготовил для издания: Suheyl Izzet Furgaf-Yuksel Kanar, Том II, Стамбул-1993, стр. 25. Kars.: M. Tayip Gokbilgin, Milli Mucadele Baslarken, Том I, Анкара, 1959, стр. 7 и др.
• 11. В качестве примера см.: Kazim Karabekir, Istiklal Harbimizde Enver Pasa ve Ittihat Terakki Erkani, Стамбул-1990.