Историко-демографическая характеристика повседневности городов Центрального Казахстана в 1945-1953 гг

Историко-демографическая характеристика повседневности городов Центрального Казахстана в 1945;1953 гг.

В историю нашей страны 1940;1950;е гг. вошли как годы серьезных социально-экономических и политических изменений, которые оказали существенное влияние на демографическую ситуацию в целом. Последствия насильственной депортации народов, Великой Отечественной войны, дальнейшее освоение угольных месторождений, крупное промышленное и транспортное строительство и т. д. затронули демографические структуры и повлияли на развитие демографических процессов Центрального Казахстана. Изучаемый период охватывает десятилетие, в котором в СССР не проводилась перепись, поэтому поиск репрезентативных материалов был достаточно сложным. Это обстоятельство несколько затруднило осуществление комплексного анализа демографических процессов, происходивших в регионе.

Однако в архивах нами были обнаружены статистические данные Центрального статистического управления (ЦСУ) СССР и ЦСУ Казахской ССР о численности населения, которые длительное время находились под грифом «секретно». Отдел демографии, функционировавший при ЦСУ Казахской ССР, ежегодно проводил ориентировочные расчеты численности населения по Казахской ССР, в том числе и по Центральному Казахстану. Имеющиеся расчеты численности населения, ввиду их неполноты и неточности, категорически запрещалось давать каким-либо организациям или учреждениям. Материалы могли выдавать только при официальном запросе первого секретаря ЦК КП (б) К, Председателя Совета Министров, первого секретаря областного комитета для ознакомления их с расчетами. При этом им строго запрещалось разглашать или помещать эти данные в какие-либо документы [1; 16]. Подсчет численности населения был ориентировочным, так как в основе статистических данных находились не материалы прямой переписи, а сведения, получаемые из вторичных документов, где содержались цифровые данные о численности населения. Среди них статистические материалы по контингенту, находившемуся на государственном снабжении хлебными карточками; сведения отдела здравоохранения о численности детского населения; данные отдела образования о численности учащихся в средних школах, училищах, ФЗО и т. д.

К примеру, в 1947 г. учет численности городского населения органами ЦСУ Казахской ССР был произведен по переписи населения 1939 г., по итогам подсчета избирателей в Верховный Совет Казахской ССР на 16 февраля 1947 г., по контингенту детского населения, снабжавшегося хлебными карточками [2; 19].

Для исчисления городского населения на 1 января 1948 г. органами ЦСУ Казахской ССР были использованы следующие материалы: итоги учета детей и молодежи до 18 лет по состоянию на 1 февраля 1948 г.; итоги подсчета избирателей по выборам в местные Советы депутатов трудящихся на 11 января 1948 г.; итоги регистрации актов гражданского состояния и итоги миграционного движения населения за январь 1948 г. [2; 97].

При подсчете численности населения в 1950 г. отдел демографии расширил свою исследовательскую базу и стал использовать большее количество материалов, в частности, данные ежемесячной отчетности органов ЗАГСа о числе родившихся и умерших; данные о количестве охваченных фабрично-заводским обучением и обучающихся в рабочих училищах; данные сектора статистики труда о численности рабочих и служащих; данные о числе избирателей в местные советы, а также итоги ежемесячной разработки отрывных талонов адресных листков на прибывших и выбывших по городам и городским поселениям [3; 233].

Таким образом, в течение исследуемого периода, согласно инструкциям ЦСУ СССР, ориентировочные расчеты проводились исключительно по гражданскому населению. Учитывая специфику региона, который являлся не только промышленным центром всесоюзного значения, но и местом концентрации депортированных народов и заключенных, нами были параллельно использованы документы и статистические материалы органов внутренних дел СССР, так как учет депортированных спецпереселенцев, а также лиц, находившихся в воинских частях или в местах заключения, был в исключительной компетенции органов НКВД СССР, а с 1946 г. — МВД СССР [2; 67, 68].

На основе имеющегося материала рассмотрим процесс формирования городского населения и особенности демографического развития региона в послевоенные годы. Согласно данным ЦСУ СССР, за рассматриваемый период по Центральному Казахстану наблюдается стабильный рост численности населения, о чем свидетельствуют показатели таблицы 1.

• 1) таблица составлена на основе данных ЦГА РК: ф. 698, оп. 14, д. 280, л. 11; д. 287, л. 18; д. 299 а, л. 11, 59; д. 340 а, л. 35; д. 369, л. 27, 109; д. 387, л. 15; д. 405, л. 23;
• 2) в численность городского населения включены в том числе и сведения о численности населения поселков городского типа.

Данные таблицы 1 демонстрируют динамику резкого роста городского населения Центрального Казахстана. За исследуемый период численность населения в городах увеличилась в 2 раза, т. е. на 300 700 человек. Если рассматривать по отдельным годам, то в 1947 г., по сравнению с данными 1945 г., численность населения увеличилась на 8,8%, в 1949 г. — на 42,5%, в 1951 г. — на 82%, в 1953 г. — на 102%.

Зачастую органами ЦСУ Казахской ССР в состав городского населения включались данные по численности горожан не только населенных пунктов, имевших статус города, но и рабочих поселков городского типа. Их количество было значительным, так как на протяжении исследуемого периода в регионе было зарегистрировано 13 поселков городского типа: Агадырь, Акчатау, Атасу, Байконур, Большой Жезказган («Джезказган», согласно административно-территориальному делению на 19 461 953 гг.), Жезказган, Жезказганский (рабочий поселок при Жезказганском марганцевом руднике), Карсакпай, Коунрад, Моинты, Семиз-Буга, Токаревка, Успенский [4−6].

Для сравнения хотелось бы отметить, что за исследуемый период рост численности сельского населения был незначительным, так как увеличение, по сравнению с 1945 г., колебалось от 11 до 15%. В целом по региону сложилась благоприятная демографическая ситуация, так как численность населения региона, по сравнению с данными 1945 г., возросла на 321 300 человек, или на 74%, при этом большая часть приходилась на рост городского населения.

В частности, удельный вес городского населения в абсолютной численности составлял в 1945 г. 66,5%, в 1948 — 70,5, в 1951 — 77,1, в 1953 — 78,4%. Рассмотрим общую численность населения в разрезе городов в таблице 2.

• 1) таблица составлена на основе данных ЦГА РК: ф. 698, оп. 14, д. 280, л. 25; д. 287, л. 14; д. 299 а, л. 6, 143; д. 369, л. 26, 138; д. 387, л. 22; д. 405, л. 26.; ГАКР: ф. 68, оп. 1, д. 16, л. 5; д. 12, л. 9;
• 2) в численность населения городов не включены сведения по численности населения поселков городского типа;
• 3) население города Темиртау за 1945;1946 гг. включено в численность населения Караганды.

Население Караганды в исследуемый период увеличилось с 196 900 чел. в 1945 г. до 386 934 чел. в 1953 г., т. е. в 2 раза (на 190 034 чел.). Резкий рост населения наблюдался в г. Темиртау: в 1948 г., по сравнению с данными 1947 г., — на 29%, в 1950 г. — на 84%, в 1952 г. — на 106%, в 1953 г. — на 119%.

Согласно данным ЦСУ Казахской ССР, численность населения г. Балхаша в 1946 г. увеличилась, по сравнению с 1945 г., на 3,5%, в 1947 г. — на 17%. В 1948;1951 гг. произошло уменьшение численности населения. Однако с 1952 г. ситуация стабилизировалась, и численность населения города, по отношению к 1945 г., возросла на 3,7%, в 1953 г. — на 10%. В Каркаралинске наблюдался стабильный рост численности населения, который в 1947 г. увеличился на 8%, в 1950 г. — на 26%, в 1952 г. — на 84%. Итак, как свидетельствуют статистические данные, городское население Центрального Казахстана за 1945;1953 гг. значительно возросло, почти в 2 раза. Наиболее высокий прирост населения наблюдался в гг. Темиртау, Караганде и Каркаралинске, незначительный — в Балхаше (табл. 2).

Проанализируем основные причины резкого увеличения численности населения, изучив данные миграционного и естественного прироста за 1945;1953 гг. Рассмотрим особенности миграционных процессов и их влияние на численность городского населения в регионе (табл. 3).

• 1) таблица составлена на основе данных ЦГА РК: ф. 698, оп. 14, д. 280, л. 5−55; д. 287, л. 8−48; д. 299 а, л. 2−156; д. 340 а, л. 35−84; д. 369, л. 27, 109; д. 387, л. 23, 168; д. 405, л. 23
• 2) сведения 1953 г. за 1-е полугодие.

Как видно из таблицы, сальдо миграции городского населения Центрального Казахстана на протяжении рассматриваемого периода было положительным. Следует обратить внимание на значительное, начиная с 1949 г., возрастание числа лиц, выезжавших за пределы города. Это привело к общему снижению миграционного сальдо населения. В 1950 г., по сравнению с 1949 г., сальдо миграции было ниже на 20 754 чел.; в 1951 г., по сравнению с предыдущим, — на 16 752 чел.; в 1953 — на 2149 чел.

Однако показатели естественного прироста позволили сохранить высокий уровень урбанизации: в 1953 г. удельный вес городских жителей в общей численности населения по Центральному Казахстану составил 78,4%, что было на 12% выше показателей 1945 г.

Основным центром миграционных процессов в Центральном Казахстане была Караганда, которая стала крупнейшим промышленным городом республики. Появление гг. Темиртау и Балхаша было связано со строительством Казахстанской Магнитки и освоением богатейших медных месторождений в регионе. Достоверную информацию о миграции в городах Центрального Казахстана можно получить из «Сведений о передвижении населения, зарегистрированного в городах и прочих паспортных пунктах». Рассмотрим миграционное движение в разрезе городов в таблице 4.

Таблица составлена на основе данных ГАКО: ф. 596, оп. 1/10, д. 20, л. 139−242; д. 25, л. 12−298; д. 28, л. 1−157; д. 31, л. 1−158; д. 34, л. 2−341; д. 51, л. 1−216; д. 56, л. 1−209.

Итак, за период с 1945 по 1953 гг. количество прибывших в Караганду составило 273 088 чел., выбывших — 131 232 чел. Миграционный прирост — 141 856 чел. В Балхаш за период с 1945 по 1953 гг. прибыли 35 039 чел., выбыли — 22 629, миграционное сальдо равнялось 12 410 чел., т. е. показатель был меньше, чем в Караганде в 11 раз. Высокий миграционный прирост наблюдался и в г. Темиртау. За исследуемый период в город прибыли 40 043 чел., выбыли — 22 194. Сальдо миграции составило 17 849 чел.

В отличие от промышленных городов отрицательное миграционное сальдо сохранялось в Каркаралинске. Согласно данным паспортного пункта, количество прибывших составило 1361 человек, тогда как выбывших — 2316 человек. Отрицательное сальдо миграции было значительным — 955 чел.

Нельзя не отметить удельный вес детей в возрасте от 0 до 16 лет в общем миграционном приросте городского населения. В 1945;1953 гг. сальдо миграции детей в г. Караганде составило 13 228 детей, или 9,3% от общего миграционного сальдо населения города, в городе Балхаше — 1312, или 10,5%, в Темиртау — 3528 детей, или 19,7% [7]. В городе Каркаралинске сальдо миграции детского населения было отрицательным и составило (минус) 193 человека, или 20% от общего миграционного прироста [7].

Таким образом, миграционное движение в регионе было связано с экономическими потребностями страны. Центральный Казахстан, будучи крупным промышленным центром, остро нуждался в высококвалифицированных профессиональных кадрах. В советское время одной из форм пополнения трудовыми ресурсами тяжелых отраслей промышленности являлась добровольная трудовая миграция. С этой целью руководство проводило активную агитацию среди рабочих других промышленных центров СССР по оказанию братской помощи. На добровольной основе осуществлялась вербовка рабочих — коммунистов и комсомольцев.

Значительное место в пополнении рабочей силой промышленных предприятий занимала принудительная миграция в регион спецпереселенцев, заключенных и военнопленных. Их труд использовался в угольной, металлургической промышленности, а также в жилищном строительстве и строительстве промышленных предприятий, в благоустройстве городов и других населенных пунктов региона. Как считает российский исследователь О. В. Хлевнюк, в советское время принудительный труд стал одним из важных факторов развития советской экономики [8; 73−84]. В силу незначительности расходов на содержание и высокой нормы эксплуатации «спецконтингент» обходился дешевле вольнонаемных рабочих. Возможность беспрепятственной эксплуатации труда заключенных, спецпереселенцев в любых условиях, их быстрой переброски с объекта на объект высоко ценилась как политическими, так и хозяйственными руководителями.

В Центральном Казахстане можно выделить следующие этапы принудительной миграции: 1) насильственное выселение кулаков в ходе коллективизации (начало 1930;х гг.); 2) депортация народов (вторая половина 1930;х — 1940;е гг.); 3) этапирование заключенных и военнопленных (1930; 1950;е гг.).

С начала 1930;х гг. территория Карагандинской области стала местом кулацкой ссылки крестьян из других регионов страны. Национальный состав трудпереселенцев был разнообразным. Основную часть составляли русские, украинцы, немцы, поляки, белорусы, татары, евреи, казахи, армяне, литовцы и т. д. В протоколе закрытого заседания бюро Карагандинского горкома ВКП (б) от 7 мая 1932 г. отмечалось, что «в Караганде и ближайших ее окрестностях проживает 65 тыс. спецпереселенцев, заключенных Карлага и других антисоветских элементов» [9; 6].

Первая партия спецпереселенцев была размещена в трудовые поселки: Новая Тихоновка, Майкудук, Компанейский, Пришахтинск. Спецпереселенцам приходилось самим обживать места расселения, так как на момент их приезда эти земли были полупустынными. Жить приходилось в тяжелых условиях. Бывшая спецпоселенка А. Е. Якушева, прибывшая из Оренбургской области, вспоминает: «Привезли нас в Старый город, который назывался тогда Копай-город. Жилье мы строили из канав, которые мы сами и выкапывали шириной 2 м, длиной 10 м. Крышу покрывали бревнами и плетнями. Нас туда поселили и поделили на роты. Я помню, мы были в 19 роте. Почему я это запомнила, потому что когда раздавали привозной хлеб, его выдавали по ротам на каждого члена семьи по определенным порциям» [10].

Первая зимовка была очень трудной и многим спецпоселенцам запомнилась на всю жизнь. В частности, бывший спецпоселенец Г. Попов воспоминает: «В Караганду прибыло свыше 60 тыс. спецпоселенцев. Много было детей и стариков. Строительных материалов не было. Бараки, сложенные из самана и дерна, не просохли, а зимой промерзли. Да и в этих бараках жили по 70 человек. „Скученность“ людей, сырость, голод породили массовые заболевания. Пошли корь, скарлатина, дифтерия, тиф. Многие семьи убавились наполовину» [11].

Со второй половины 1930;х гг. в СССР депортация народов приняла массовый характер. Если ранее политическим обоснованием являлась борьба против кулаков, то теперь — обеспечение безопасности страны. Жертвами государственной политики стали целые народы, которые были обвинены в «неблагонадежности». В апреле 1936 г. Совнарком СССР принял постановление «О переселении, как политически неблагонадежных, поляков с Украинской ССР в Казахскую ССР». Кроме поляков с территории Прибалтийских республик, Западной Украины и Западной Белоруссии были высланы и немецкие семьи. На территории Карагандинской области было размещено 15 000 хозяйств — 45 000 немцев и поляков (поляков 35 820, немцев не менее 10 000 чел.) [9; 7]. По аналогичным обвинениям были насильственно высланы: в августе 1937 г. из пограничных районов Дальневосточного края в Казахстан корейское население; в октябре 1938 г. из пограничных районов Азербайджанской ССР иранцы. Весной 1940 г. из западных областей Украины и Белоруссии были выселены участники повстанческих организаций, офицеры бывшей польской армии, полицейские и т. д. [9; 7].

В годы Великой Отечественной войны, в соответствии с решениями правительства СССР, немцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы и ингуши, балкарцы, крымские татары, греки, болгары и армяне были представлены изменниками, врагами народа, вследствие чего подлежали немедленной депортации из родных мест. В послевоенные годы с территории Западной Украины было депортировано более 150 тыс. оуновцев и членов их семей. Из них 3019 семей, или 7433 человек, были расселены на территории Карагандинской области [9; 161].

По состоянию на 1 января 1948 г. в Караганда была зарегистрирована 2271 семья, или 10 393 чел., из Северного Кавказа: чеченцы, ингуши, балкарцы, карачаевцы, калмыки и т. д., которые работали на 75 промышленных предприятиях и организациях. В Темиртау проживало 593 семьи, или 2414 чел., представителей из Северного Кавказа которые были задействованы на 7 промышленных предприятиях и организациях города; в Балхаше — 833 семьи, или 3122 спецпереселенца, работавших на 9 промышленных объектах [9; 154].

Из докладной записки Управления МВД по Карагандинской области от 20 августа 1949 г. следует, что на территории Карагандинской области проживало 39 900 семей с количеством 117 043 спец-переселенцев, из них в Караганде — 22 059 семей, или 56 713 чел. [9; 199]. Известно, что в 1952 г. в целом по региону на промышленных предприятиях, стройках, на транспорте работали 36 910 немцев-спецпереселенцев, 15 114 спецпереселенцев из Северного Кавказа [9; 199].

Другой категорией населения Центрального Казахстана были заключенные Карагандинского исправительно-трудового лагеря ГУЛАГА НКВД, а также военнопленные и интернированные Спасского лагеря № 99. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР», список спецпереселенцев на территории Карагандинской области пополнился лицами, освобожденными из Карагандинского исправительно-трудового лагеря МВД и поставленными на учет в спецкомендатуры [9; 8].

Статистические данные свидетельствуют о широком применении их труда в угольной промышленности Караганды, металлургической промышленности Балхаша, Джезказгана, Темиртау, а также на строительстве промышленных, жилищных и культурно-бытовых объектов.

В частности, в декабре 1945 г. свыше 2000 военнопленных были определены в особую строительно-монтажную часть треста «Прибалхашстрой» для работы на кирпичном, деревообделочном заводах, в шламовом хозяйстве и земляных работ по рытью траншей и котлованов для промышленного и гражданского строительства, а также свыше 600 военнопленных для работы в металлургическом и ремонтно-строительном цехах, техснабе, железнодорожном транспорте и рудном дворе Балхашского медеплавильного завода [12; 113]. При шахтах № 42, 43 треста «Сталинуголь», № 26 треста «Кировуголь», № 47, 48 и 49 треста «Ленинуголь», им. Костенко, возле строящихся шахт № 37, 38 и 64−83 треста «Шахтстрой» были образованы дополнительные отделения Спасского лагеря № 99 для использования военнопленных как на подземных работах, так и на строительстве и реконструкции шахт. Кроме этого, военнопленные лагерного отделения № 16 использовались на строительстве треста «Казметаллургстрой» в пос. Самарканд (будущем г. Темиртау); заключенные лагерных отделений № 17 и 18 размещались непосредственно в г. Караганде, работая в системе треста «Карагандажилстрой»; отделение № 19 было образовано для использования военнопленных, содержащихся в нем, на работах в тресте «Дорстрой» Карагандинской железной дороги. Само управление лагеря № 99 находилось в Новом городе г. Караганды [12; 75].

В 1948 г. в тресте «Сталинуголь» работали 1120 военнопленных японцев, в тресте «Ленинуголь» — 747 японцев, в тресте «Молотовуголь» — 648 военнопленных немцев, 663 японца и т. д. [12; 111]. В январе 1949 г. за комбинатом «Карагандауголь» были закреплены 8085 военнопленных, в тресте «Карагандауглересурсы» работали 786 немцев, в тресте «Кировуголь» — 886 немцев, 78 испанцев, 8 австрийцев; в тресте «Карагандапромжилстрой» — 65 немцев; в тресте «Сталинуголь» — 1726 японцев; на шахте № 3 Всесоюзного угольного института — 939 немцев, 74 японца, 8 румын, 8 австрийцев, 1 венгр; на шахте № 20 треста «Ленинуголь» — 1101 японец; на Сталинской Магнитогорской магистрали треста «Промжилстрой» — 936 японцев; в тресте «Жилстрой» — 800 японцев; в тресте «Сараньпромстрой» — 990 немцев и 36 японцев и т. д. [12; 112].

В январе 1949 г., в связи с репатриацией военнопленных, в Спасском лагере № 99 были ликвидированы три отделения. В лагере осталось 12 отделений, 10 из которых располагались в г. Караганде, 2 — в поселке Сарань [12; 83]. К концу 1949 г. в черте города функционировало 5 лагерных отделений, где содержались военнопленные из европейских и японских армий.

В целом военнопленными Спасского лагеря № 99 были построены и сданы в эксплуатацию такие крупные объекты Караганды и области, как шахты № 105,106, 38 (с обогатительной фабрикой), травматологическая больница, летний театр, жилые дома. Кроме этого, военнопленные участвовали в реконструкции ЦОФ, шахты № 8/9, в постройке шахты им. Костенко, Карагандинского Дворца горняков, линии городского трамвая, асфальтировали шоссейные дороги и т. д.

Таким образом, основная часть лагерных отделений Карлага, Спасского лагеря располагалась в черте городов Караганды, Темиртау и рабочего поселка Сарань. Заключенные данного лагеря, вплоть до самой ликвидации, работали в трестах «Кировуголь», «Ленинуголь», «Молотовуголь» по добыче угля, а также на строительстве промышленных и жилых объектов при тресте «Промжилстрой», «Карагандашахтстрой» и т. д. Они строили бараки, хозяйственные помещения, строили и ремонтировали железнодорожные пути и особенно использовались на подземных работах по добыче угля в шахтах по таким специальностям как навалоотбойщики, машинисты подземных кранов и т. д.

Следует отметить, что приведенные выше статистические данные неполные, так как нет точных статистических сведений по спецпереселенцам, заключенным, военнопленным и интернированным, которые проживали в городах Центрального Казахстана в отмеченный период. Имеющиеся по ним статистические данные носят фрагментарный характер, однако те материалы, которые есть, дают нам право заключить, что принудительная миграция составляла немалую долю в общем миграционном потоке населения Центрального Казахстана в послевоенные годы.

Еще одним показателем демографического развития населения является величина его естественного прироста, отражающая разницу между числом родившихся и умерших за определенный период. К сожалению, проследить уровень рождаемости и смертности по городам Центрального Казахстана представляется сложным, так как сведения за 1945;1953 гг. также носят фрагментарный характер.

Нами обнаружены сведения ЦСУ Казахской ССР, где фиксируются только итоговые цифры естественного прироста, без указания соотношения рождаемости и смертности. Тем не менее имеющиеся данные помогут проследить общую тенденцию естественного прироста городского населения в регионе (табл. 5).

население миграция казахстан карагандинский.

• 1) таблица составлена на основе данных ЦГА РК: ф. 698, оп. 14, д. 280, л. 5−55; д. 287, л. 8−48; д. 299 а, л. 2−156; д. 340 а, л. 35−84; д. 369, л. 27, 109; д. 387, л. 23, 168; д. 405, л. 23;
• 2) сведения по 1953 г. за 1-е полугодие.

Как видно из таблицы, динамика естественного прироста среди городского населения Центрального Казахстана отличалась скачкообразностью и резкими колебаниями. В частности, в 1948 г. естественный прирост составил 7895 чел., тогда как в предыдущем и последующем годах — свыше 15 000 чел. В архивных документах резкое снижение естественного прироста в 1948 г. в большей степени объясняется увеличением детской смертности, связанной со всплеском инфекционных заболеваний и пневмонии вследствие неблагоприятных жилищно-бытовых условий, отсутствия больничных и ясельных коек, имевших место в этот период. В целом по городскому населению Центрального Казахстана складывалась достаточно благоприятная демографическая ситуация. Заметно возросли темпы естественного прироста, составив к 1952 г. 17 488 чел. против 2660 чел. в 1945 г., что было обусловлено достаточно высоким процентом рождаемости и относительно низким уровнем смертности. Определенное представление о естественном приросте населения дают данные таблицы 6.

• 1) таблица составлена на основе данных ЦГА РК: ф. 698, оп. 14, д. 280, л. 25; д. 287, л. 14 д. 299 а, л. 143; д. 369, л. 26; д. 387, л. 22; д. 405, л. 26
• 2) сведения за 1947, 1949, 1950 гг. не были обнаружены;
• 3) статистические данные по г. Каркаралинску отсутствуют;
• 4) сведения по 1953 г. за 1-е полугодие.

Данные таблицы свидетельствуют о положительной динамике естественного прироста в исследуемых городах. Наиболее высокий уровень естественного прироста был отмечен в городе Караганде: если в 1945 г. за 1-е полугодие прирост составил 596 чел., то уже в 1953 г. — 6430. Почти в 2 раза увеличился естественный прирост в Темиртау, в 1,7 раза — в Балхаше.

Таким образом, рассмотрев основные компоненты изменения численности городского населения в регионе, т. е. естественного прироста и миграции, следует заключить, что за период с 1945 по 1953 гг. рост численности городского населения осуществлялся в основном за счет миграционных процессов, доля естественного прироста была незначительной.

Показатели положительного сальдо миграции «перекрывали» показатели естественного прироста. Высокая степень миграционного движения в послевоенный период была обусловлена как принудительным переселением, которое продолжало иметь место во второй половине 1940;х гг., так и добровольной трудовой миграцией рабочих, комсомольцев, коммунистов из других регионов СССР, связанной с освоением природных недр и крупным промышленным строительством в Центральном Казахстане. Власть, обещая высокую заработную плату, улучшенные жилищные условия, смогла «убедить» людей переехать в достаточно отдаленные от России регионы, в частности в Центральный Казахстан. По мнению профессора З. Г. Сактагановой, государством в обществе насаждался «синдром жертвенности» во имя Родины и в мирное время, т. е. «идеологическая машина в период сложных послевоенных лет усиленно внедряла в массовое сознание установку на очередной виток трудового подвижничества, патриотического энтузиазма, нацеливала на усиление мобилизационных возможностей, как в экстремальные военные годы» [12; 81].

Всесоюзная перепись населения 1959 г. зафиксировала благоприятное соотношение полов в Центральном Казахстане. По материалам переписи 1959 г., в возрасте до 9 лет было 26,3% населения; от 10 до 19 лет — 16%; от 20 до 40 лет — 36,4%.

Таким образом, 78,7% населения были люди в возрасте до 40 лет. В городах Центрального Казахстана 79,8% населения находилось в возрасте до 40 лет, из них 41,1% — до 19 лет [13; 30−41]. В целом состояние возрастно-половой структуры городского населения — «демографическая молодежь», т. е. доля молодого и среднего возраста составляла большинство.

В силу отсутствия полных статистических данных невозможно отследить национальный состав городского населения Центрального Казахстана в послевоенный период. Однако, по мнению отечественных демографов М. Х. Асылбекова, А. Б. Галиева, В. В. Козиной, в результате трудовой миграции, депортации, политических репрессий в Центральный Казахстан прибыли представители различных национальностей, что, естественно, сказалось на снижении удельного веса коренного населения [14; 101].

Более точные сведения по изменению национального состава можно получить при анализе данных Всесоюзных переписей 1939 и 1959 гг. Рост удельного веса в составе населения региона наблюдался во всех этнических группах, кроме казахов. Удельный вес казахов снизился с 32,6% в 1939 г. до 19,1 — в 1959 г. (т.е. в 2 раза), тогда как другого населения увеличился: русских — с 45,5% до 47,4; татар — с 1,4 до 2,5%; немцев — с 3,6% до 10,9% [15].

По материалам переписи 1959 г., удельный вес казахов среди городского населения Центрального Казахстана составил 12,7%, русских — 52,3%, немцев — 10,5%, украинцев — 10,3%, татар — 2,8%, корейцев — 1,4% и т. д.

В целом миграционный прирост городского населения способствовал росту многонациональности и снижению удельного веса коренного населения.

Таким образом, характеризуя демографическую ситуацию городского населения Центрального Казахстана в послевоенный период, можно сделать определенные выводы.

В 1945;1953 гг. Центральный Казахстан представлял собой регион с высоким уровнем урбанизации. Удельный вес городского населения значительно превышал долю сельского по всему региону. Абсолютный прирост численности населения объяснялся положительным миграционным и естественным приростом. Если в сельской местности увеличение численности населения происходило исключительно за счет естественного прироста, то доминирующую роль в формировании численности населения городов сыграло положительное сальдо миграции. Причиной тому послужила политика советского государства, которая была направлена на форсированный подъем тяжелой индустрии. Отсутствие рабочего потенциала не позволяло достаточной мере освоить промышленный регион, вследствие чего руководству было выгодно пополнить трудовые ресурсы за счет добровольной и принудительной миграции из других регионов Союза.

Миграционный прирост, обеспеченный принудительной депортацией, насильственными репрессиями и т. д., а также добровольной миграцией, оказал непосредственное влияние на формирование многонациональной структуры городского населения в послевоенный период.

References

• 1 Central state archive of the Republic of Kazakhstan (CSA RK). CSA RK. F. 698. Op. 14. D. 387.
• 2 CSA RK. F. 698. Op. 14. D. 299 а.
• 3 CSA RK. F. 698. Op. 14. D. 369.
• 4 Administrative-territorial division into January 1, 1945. Information and statistical department of Presidium of the Supreme Council Kazakh Soviet Socialist Republic. — Alma-Ata: Publishing house KasOGIZ, 1946. — P. 99.
• 5 USSR. Administrative-territorial division of Federal republics. — Moscow: Publishing house News of Councils of deputies of workers of the USSR, 1949. — P. 484.
• 6 USSR. Administrative-territorial division of Federal republics. — Moscow: Publishing house News of Councils of deputies of workers of the USSR, 1954. — P. 488.
• 7 It is counted up on: State archive of the Karaganda area (SAKA). F. 596. Op. 1/10. D. 20. P. 139−242; D. 25. P. 12−298; 28. P. 1−157; D. 31. P. 1−158; D. 34, P. 2−341; D. 51. P. 1−216; D. 56. P. 1−209.
• 8 Hlevnyuk O.V. Forced labor in economy the USSR (1929;1941) // Free thought. — 1992. — № 13. — P. 73−84.
• 9 Special immigrants in the Karaganda area. Collection of documents and materials / The originator R.M.Zhumashev, L.V.Mikheyev / Under E.K.Kubeev's edition. — Karaganda: Publishing house KSU, 2007. — P. 325.
• 10 Audio recording of biographic conversation with Yakusheva A.E. (1922), Abdrakhmanova K.K. in Karaganda in 2008 is written down // Industrial Karaganda. — 1990. — October, 28.
• 11 Mikheyev L. V. Foreign prisoners of war and interned in the Central Kazakhstan (1941 — the beginning of the 50th of the XX century): Dis. … cand. of historical sciences. — Karaganda, 2007. — P. 183.
• 12 Saktaganova Z.G. History of implementation of the Soviet experience of economic modernization in Kazakhstan. 19 461 970. — Karaganda: Publishing house kSu, 2004. — P. 300.
• 13 Results of All-Union population census of 1959. Kazakh Soviet Socialist Republic. — Moscow: Gosizdat, 1962. — P. 202.
• 14 Asylbekov M.H., Galiyev A.B. Social and demographic processes in Kazakhstan (1917;1980). — Almaty, 1991. — P. 191.
• 15 Kozina V.V. The population of the Central Kazakhstan (the 40th years — the XX century end). — Almaty: Orkeniet, 2001.— P. 183.