Новые материалы по погребальной обрядности эпохи бронзы из могильника Ой-Джайляу-VII в горах Киндыктас

Новые материалы по погребальной обрядности эпохи бронзы из могильника Ой-Джайляу-VII в горах Киндыктас

Урочище Ой-Джайляу находится в горах Киндыктас на территории Курдайского района Жамбылской области. Оно представляет собой плато, расположенное на высоте около 1200 м над уровнем моря. Плато пересечено глубокими логами — древними руслами рек, стекавших на равнину с юго-запада на северо-восток. Урочище тянется на 6−7 км с востока на запад и 4−5 км с юга на север. Современный природный микро-климат наиболее благоприятен для выпаса скота в весенне-летний период.

Археологические памятники эпохи бронзы урочища Ой-Джайляу были обнаружены в 80-е гг. XX века экспедициями Института истории, археологии и этнографии им. Ч. Ч. Валиханова (рук. Акишев К.А.) и КазПИ им. Абая (рук. Марьяшев А.Н.). На нескольких скальных блоках в долине ручья Узынсу расположено святилище с наскальными изображениями. К востоку от него на невысоком увале, вытянутом по оси юго-запад — северо-восток, расположены могильники Ой-Джайляу III, VII и IX (рис. 1). Их планомерные исследования проводились в сезонах 1987;1991, 2003, 2004, 2007;2009 гг. и частично опубликованы (Марьяшев, Горячев, 1992, с. 3−15; Марьяшев, Горячев, 1993, с. 11−15; Марьяшев, Горячев, 2002, с.14−15; Goriachev A.A., 2004, с. 110−116; Марьяшев, Горячев, 2008, с. 101−109; Горячев, 2008, с. 44−59).

Погребальные традиции, выявленные на материалах археологического комплекса поздней бронзы урочища Ой-Джайляу, несмотря на некоторые типологические и хронологические отличия, имеют ряд общих черт, которые позволяют объединить их в одну культурную традицию. Однако в полевых сезонах 2008;2009 гг. на могильнике Ой-Джайляу-VII были исследованы новые погребальные конструкции эпохи бронзы, значительным образом отличающиеся от ранее изученных материалов на территории урочища. Эти данные позволили не только расширить представления о способах захоронения умерших на данной территории в эпоху бронзы, но и уточнить время освоения этого региона племенами андроновского круга.

Могильник Ой-Джайляу-VII расположен на гребне невысокого увала в 600 м северо-восточнее могильника Ой-Джайляу-III (рис. 1). Он состоит из нескольких обособленных конструкций, из которых раскопаны три, следы которых были четко выявлены в результате полевых исследований.

Конструкция 1 представляет собой ограду прямоугольной формы (рис. 2: 1). Она образована из крупных плит, вкопанных на ребро, и крупных камней и плит, уложенных плашмя в 23 слоя. Размеры ее по оси север-юг 10,6 м; по оси запад-восток 4,4 м. Ограда состоит из трех секций, внутри которых устроены одна-две погребальных камеры с захоронением взрослого. Планиграфически конструкция ограды формировалась от северной части в южную сторону — от секции с парными погребениями 9 и 10 к секции с погребением 1.

Могилы в виде ящиков, сложенные из четырех массивных каменных плит, вкопанных вертикально, ориентированы по оси запад-восток. Размеры погребальных камер составляют от 1,3×1м до 1,6×1,1 м, глубиной от 70 до 90 см (рис. 2: 2). Парные погребения 9 и 10 в северной секции имели раздельные стенки. Пространство между ними было заполнено обломками плоских каменных плит до самого дна. Из чего следует, что могильная яма была вырыта для двух погребальных камер общая. По периметру погребений прослеживается наброска из камней мелких и средних размеров — «мантия». Для ее устройства вокруг погребений была вырыта канава на глубину 20−25см, шириной 60−80см, которая заполнялась сначала крупными камнями, а затем засыпалась мелкими камнями и щебнем до верхнего уровня каменных плит погребальной камеры.

С внешней стороны ограды пристраивались ящики с захоронениями детей под каменными выкладками округлой и овальной формы, диаметром 1,5 м. Размеры малых ящиков от 0,5×0,3 м до 0,7×0,4 м, глубиной 20−30см. Сверху каменные ящики накрывались плитами перекрытия, которые сохранились только на малых по размеру погребениях. Всего в конструкции 1 было раскопано 4 крупных каменных ящика и 5 малых.

С севера от ограды располагался жертвенник овальной формы, размерами 2,2×2м, сложенный из крупных валунов, уложенных плашмя. В жертвеннике обнаружены кальцинированные кости мелкого рогатого скота, мощность слоя -20−25см.

Все захоронения взрослых совершались по обряду трупосожжения. В ящиках 1 и 5 обнаружены фрагменты отдельных костей нижней части человека. Керамический и вещевой материал представлен в виде невыразительных фрагментов сосудов, шести бронзовых бус биконической формы и обломка бронзового браслета, аналогичного по способу производства с браслетами из погребения 34 соседнего могильника (Марьяшев, Горячев, 1993, рис. 7).

Детские захоронения совершались по обряду трупоположения в скорченном виде на левом боку, головой на запад (3), юго-запад (1) и север (1). В изголовье устанавливался сосуд в виде банки или горшка (рис. 2: 3−6). Весь керамический материал, полученный из погребений детей, также близок по формам и способу изготовления керамики могильника Ой-Джайляу-III.

Конструкция 2 расположена на вершине увала в центральной части могильника в 3 м к северо-западу от угла конструкции 1 (рис. 3) и представляет собой каменно-земляное сооружение округлой формы, диаметром 5 м. Стенки ограды сложены из крупных камней, вкопанных вертикально (южная и восточная часть ограды) и крупных валунов, уложенных плашмя (северная и западная часть ограды). Южная и восточная части ограды обнаружены как бы в развале. Вертикально вкопанные камни повалены наружу. Часть западной стенки ограды отсутствовала. Выявлено, что при сооружении стенок ограды первоначально по контуру будущей ограды выкладывались камни мелких и средних размеров в 3−4 слоя, шириной от 2030 см до 40 -80см. В северной и западной частях поверх выкладки укладывались крупные камни широким основанием вниз. В южной и восточной частях крупные каменные плиты вкапывались перед каменной выкладкой, создавая крепиду кургана.

Погребение в ограде 1 (рис. 4:1) в виде каменного ящика первоначально прямоугольной формы было сложено из 4 крупных каменных плит, вкопанных на ребро. Сверху ящик накрывался массивными плитами перекрытия, которые были смещены в результате «ограбления» в восточную сторону и привалены к восточной стороне ограды. Размеры ящика: 1,4 м х 1,2 м по внутреннему периметру. Погребальная конструкция ориентирована по оси запад-восток. По периметру погребения расчищена выкладка из камней мелких и средних размеров — «мантия».

Через некоторое время после сооружения погребальная камера претерпела серьезные изменения. В результате ритуального «ограбления» выбран грунт на ширину каменной мантии до основания восточной стенки ящика. После чего восточная стенка могилы была повернута под углом 30°, в результате чего могила приобрела пентаугольную форму, размерами 1,4×1×0.6×1,4×1,2 м. Через образовавшийся проход в могилу с восточной стороны, шириной 60 см, вероятно, было совершено ритуальное ограбление погребения.

Дно могилы зафиксировано на глубине 90 см. Пространство дна могилы, за исключением 10 см от западной стенки перед захоронением заполнялось меловой посыпкой. Отдельные кости скелета найдены по всему периметру дна погребения, но особенно плотно они концентрировались в его центральной части. Судя по положению некоторых отдельных костей рук, можно предположить, что умершего поместили в могилу в скорченном виде на левом боку, головой на запад. У западной стенки в положении на боку находился керамический сосуд. Возле сосуда обнаружен мало определимый фрагмент бронзового украшения, вероятно, обломок браслета.

С юго-западной стороны внутри полукруглой ограды, размерами 2,5×1,5 м. найдены два захоронения детей в каменных ящиках прямоугольной формы, размерами 52×35см и 55 см х 27 см (рис. 4: 2, 3). В изголовье обычно устанавливался керамический сосуд, накрытый каменной плиткой.

Вещевой материал конструкции 2 (рис. 4: 46) представлен тремя керамическими сосудами, которые по своим параметрам позволяют отнести комплекс к андроновскому периоду эпохи бронзы.

Конструкция 3 расположена на вершине увала в северо-западной части могильника в 4 м к северо-западу от конструкции 2. Конструкция представляет собой каменно-земляное сооружение овальной формы, размерами 8,5 м х 5,5 м в виде кургана-ограды (рис. 5: 1). Стенки ограды сложены из крупных камней, уложенных плашмя в 1 -3 слоя. Южная и западная часть ограды обнаружена в развале. В центральной части ограды расположены четыре крупных погребальных сооружения, перекрытых массивными каменными плитами поперек погребальных камер (за исключением погребения 4). В южной и юго-восточной частях ограды устроены три небольших погребения. Планигра-фия комплекса позволяет предположить, что первоначально были сооружены погребения 3−4 и 7 внутри округлой ограды, а остальные пристраивались позднее с западной стороны. Это привело к трансформации формы погребальной конструкции из округлой в овальную. Позднее с юго-восточной стороны к кургану-ограде было пристроено еще одно погребальное сооружение соответствующее детским захоронениям.

Крупные могилы сооружены в виде цист, сложенных из массивных каменных плит, уложенных плашмя. Верхний ряд каменных плит слегка уходил на свод, поверх которого погребение накрывалось двумя-тремя массивными плитами перекрытия. Погребения ориентированы по оси запад-восток. Размеры погребальных камер прямоугольной формы составляют от 1,1×0,6−0,8 м до 1,5×0,9 м, глубиной от 70 до 90 см (рис.5: 2, 3). Парные погребения 3 и 4 имели общую смежную стенку. По периметру погребений прослеживается наброска из камней мелких и средних размеров — «мантия».

Погребения с захоронениями детей найдены под каменными выкладками округлой и овальной формы, диаметром 1,5 м. Размеры малых ящиков от 0,5×0,3 м до 0,7×0,4 м, глубиной 20−30см. Сверху каменные конструкции погребений накрывались плитами перекрытия. Всего в конструкции 3 было раскопано 4 крупных каменных цисты и 4 малых каменных ящика, цисты и их комбинированных форм.

Все захоронения взрослых совершались по обряду трупосожжения (1) и трупоположения (2 и 4). Кремированные останки погребенных помещались обычно в центральной части могилы кучно. Керамическая посуда устанавливалась в западной части могилы у торцевой стенки. В погребении 4 обнаружены фрагменты костей скелета человека. В погребении 2 найдено захоронение женщины в скорченном виде на левом боку, головой на юго-запад. В затылочной части черепа и вдоль спинных позвонков найдены 10 нашивных бляшек, вероятно, от набора накосных украшений.

Захоронения детей производились по обряду трупоположения в скорченном виде на левом боку, головой на запад — юго-запад. Единственное захоронение ребенка (3) с кремированными останками было пристроено к наиболее крупному погребению в комплексе с северной стороны.

По своим основным признакам погребальных традиций материалы данного могильника наиболее близки могильникам Ой-Джайляу III и Ой-Джайляу-IX внутри урочища. На данном могильнике встречаются как цепочки каменных оград или семейные усыпальницы под земляной насыпью (Ой-Джайляу III), так и индивидуальные захоронения взрослых с последующим подзахоронением детей в курганах-оградах (Ой-Джайляу-IX). Ближайшие аналогии на территории Жетысу данным погребальным традициям отмечены нами в могильниках Каракудук, Тамгалы I и Тамгалы II близ урочища Тамгалы в горах Анрахай (Максимова, 1961, с. 70, табл. VII; Горячев, 2007, с. 132, 133) и на могильнике Кожабала в горах Xантау (Горячев, 2009, с. 94, рис. 2). В указанных памятниках к более ранним группам относятся погребальные конструкции в виде цепочек каменных оград и семейных усыпальниц, которые относятся к XIV—XIII вв. до н.э. В то время как ограды округлой формы с земляной насыпью датируются преимущественно рубежом XIII—XII вв. до н.э.

Погребальные конструкции захоронений взрослых в могильнике Ой-Джайляу-VII аналогичны престижным погребениям могильника Ой-Джайляу-III (Марьяшев, Горячев, 1993, с. 1115). Большинство захоронений взрослых в конструкции 1 совершались по обряду полной или частичной кремации (в ящиках 1 и 5 обнаружены фрагменты костей нижней части человека) в прямоугольных каменных ящиках. Наоборот, в конструкции 3 большинство захоронений производилось по обряду трупопо-ложения в каменных цистах или цистах-ящиках. В конструкции 2 все погребения совершены по обряду трупоположения в каменных ящиках. Единственной общей традицией является то, что пространство дна могил перед захоронением было заполнено меловой посыпкой. В некоторых случаях (конструкции 2 и 3) поверх меловой посыпки фиксируется плотная забутовка из мелкого щебня.

Ящики с захоронениями детей аналогичны по устройству погребениям восточной части могильника Ой-Джайляу-III. Детские захоронения совершались по обряду ингумации в скорченном виде на левом боку, головой на запад (4), юго-запад (7) и север (1). В изголовье устанавливался сосуд в виде банки или горшка. Весь керамический материал, полученный из погребений детей, также близок по формам и способу изготовления керамики могильника Ой-Джайляу-III. Таким образом, характерные детали погребального обряда, повторяющиеся в конструктивных особенностях, в вещевом и керамическом материале позволяют предположить, что оба могильника какой-то период времени функционировали синхронно.

В конструкциях 1 и 2 большинство захоронений взрослых были «разграблены», вследствие чего керамический и вещевой материал представлен невыразительно. Однако то, что при «ограблении» центральной могилы в конструкции 2 восточная стенка ящика была повернута под углом 30° вокруг собственной оси в земле, скорее свидетельствует о преднамеренном разрушении могилы как части пост погребального ритуала. Такой же характер имеют, вероятно, разрушения могил в конструкции 1.

Однако подобные разрушения не затронули могилы конструкции 3 (кроме погребения 4 -центрального в комплексе). В результате планиграфических наблюдений установлено, что камни и плиты кольцевой ограды конструкции 3 были разрушены и использованы при устройстве погребальных сооружений других комплексов. Поэтому конструкцию 3 следует считать более ранней среди всех исследованных погребений. Однако однотипный вещевой материал дает основание считать, что возникновение всех погребальных комплексов на могильнике произошло в рамках одного хронологического этапа. погребальный археологический могильник Подтвердить и уточнить хронологические рамки функционирования могильника Ой-Джайляу-III помогает вещевой материал, представленный 10 нашивными бронзовыми бляшками, 6 бронзовыми бусинами биконической формы, обломками 2 бронзовых браслетов, бронзовой шпилькой-булавкой и коллекцией из пятнадцати керамических сосудов горшковидной и баночной форм (рис. 2: 3−6; рис. 4: 4−6;рис. 6: 1 -8).

Наиболее ярким материалом из бронзовых изделий являются шпилька-булавка и нашивные бляшки из погребения 2 конструкции 3 (рис. 7). Шпилька-булавка зафиксирована фрагментарно в районе затылочной части черепа погребенной. Ее характерной деталью являются спиралевидные завитки на навершии. Подобные украшения для центрально-азиатского региона соотносятся Е. Е. Кузьминой с материалами андроновских украшений и датируются в пределах XV—XIII вв. до н.э. (Кузьмина Е.Е., 1994, с. 432, рис 33: 54). Подобные ой-джайляуским нашивные бляшки относятся ею же к поздне-бронзовому времени (Кузьмина Е.Е., 1994, с. 432, рис 33: 16). В материалах Казахстана и Средней Азии Н. А. Аванесова такие бляшки относит к андроновскому периоду и считает принадлежностью к группе нагрудных украшений (Аванесова, 1991, с. 64). Однако позиция, в которой бляшки были найдены в погребении и имеющиеся аналоги использования округлых бляшек в качестве накосных украшений в материалах Центрального и Северного Казахстана (Усманова, Логвин, 1998, рис. 17: 7, 13), позволяют нам отнести их к деталям накосников андроновского периода эпохи бронзы.

Фрагменты желобчатых браслетов могильника Ой-Джайляу-VII аналогичны найденным в погребении 34 могильника Ой-Джайляу-III. Подобные браслеты известны в материалах различных могильников Центрального Казахстана (Маргулан, 1979, с. 316, рис. 229; Кадырбаев, Курманкулов, 1992, с. 84, 86), но наиболее близки они браслетам из Урала и Притоболья (Зданович, 1988, с. 169; Потемкина, 1985, рис. 88: 10,11), которые датируются в пределах XV—XII вв. до н.э. Изделия из могильников Ой-Джайляу-III и Ой-Джайляу-VII по форме относятся к браслетам с плоской спиралью. По мнению специалистов, они относятся к ала-кульской традиции андроновского периода эпохи бронзы (Зданович, 1988, табл. 10 Б). Другой вещевой материал известен в широких культурных и хронологических диапазонах.

Керамическая посуда изготовлена из глины с примесью мелкого и крупного речного песка и органическими добавками. Сосуды изготавливались на твердой основе ленточным способом. Внутренняя и внешняя поверхность сосудов заглаживались травой и твердым инструментом. Обжиг сосудов костровой. Формы керамики могильника отличаются небольшим количеством вариантов, выраженных в соотношениях высоты сосуда, диаметра горловины, тулова и дна. Среди горшковидной посуды преобладают сосуды с четко выраженным уступчиком, что является одним из основных признаков алакульской культурной традиции. Среди керамики баночных форм встречаются сосуды со слегка раздутым туловом и более высокими прямыми стенками. Вся посуда низкая приземистая, не орнаментирована.

Керамика с подобными признаками достаточно широко распространена в материалах алакульских могильников Центрального Казахстана (Маргулан А., Акишев А. К., Ка-дырбаев М.К., Оразбаев А. М., 1966, с. 11,115). В своей работе по типологии форм сосудов Е. Е. Кузьмина датирует подобные элементы XV—XIII вв. до н.э. (Кузьмина Е.Е., 1986, с. 161; 1994, с. 407, рис 11). Учитывая приведенные аналогии вещевого и керамического материала, мы можем определить в системе относительной хронологии время появления могильника в пределах XIV—XIII вв. до н.э.

Таким образом, по совокупности структурных признаков и вещевому материалу, мы можем считать наиболее ранними из могильника Ой-Джайляу-VII захоронения, выявленные в конструкциях 1 и 3. Для них характерно устройство цепочек семейных оград на общем родовом могильнике. Косвенным признаком для подобного определения является наличие в конструкции 3 сосудов с высоким поддоном (рис. 6: 4, 7). Такая керамика характерна для наиболее раннего нуринского этапа андро-новского периода Центрального Казахстана (Маргулан А., Акишев А. К., Кадырбаев М. К., Оразбаев А. М., 1966, с. 77, 111).

На более позднем этапе устраиваются семейные или отдельные курганы-ограды. Кремация останков умерших на определенном этапе становится ведущей погребальной традицией у населения бронзового века урочища Ой-Джайляу. Трупоположения сохраняются лишь при захоронениях детей младенческого возраста и в отдельных случаях периферийных погребениях.

Рассматривая археологические памятники урочища Ой-Джайляу в целом, следует отметить, что активное заселение этого региона племенами Центрального Казахстана началось во второй половине II тысячелетия до н.э. Причем у населения оставившего эти памятники прослеживается сочетание алакульских и федоровских традиций андроновской культурно-исторической общности в погребальном ритуале. Объясняется это не только хронологи-ческими различиями, но и тем, что данная территория во второй половине II тысячелетия до н.э. становится зоной активных контактов племен центрально-азиатского региона.

Анализ погребальных традиций показывает, что могильник Ой-Джайляу-VII имеет целый ряд общих черт с другими памятниками урочища. Это позволяет объединить их в общую культурную традицию, существовавшую в XIV — XII вв. до н.э. Подобные погребальные традиции имеют свои региональные особенности как в структуре комплексов в целом, так и в организации могильников и обряде захоронения. Они отличают могильники Чуилийских гор от памятников андроновского периода Приджунгарья и Северного Притяшанья (Goriachev A.A., 2004, с.109−138). Сформировавшись в XIV—XIII вв. до н.э., эти традиции получили дальнейшее развитие в период общности культур валиковой керамики со своими региональными отличиями для каждого микро региона.

• 1. Аванесова Н. А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы азиатской части СССР. Ташкент, 1991. 200с.
• 2. Горячев А. А. К вопросу о погребальной обрядности в памятниках кульсайского типа // История и археология Семиречья. Алматы, 2001. Вып.2. С. 45−62.
• 3. Горячев А. А. Погребальные традиции поздней бронзы урочища Тамгалы в Чуилийских горах // Вестник КазНУ им. Аль-Фараби. Серия историческая. Алматы, 2007. № 4 (47). С. 132−138.
• 4. Горячев А. А. О погребальных традициях племен поздней бронзы урочища Ой-Джайляу в Чуилийских горах // Мировоззрение населения Южной Сибири и Центральной Азии в исторической ретроспективе. Выпуск II. Барнаул, 2008. С. 101−109.
• 5. Горячев А. А. Археологические памятники эпохи бронзы на южных склонах гор Xантау // Вестник КазНПУ им. Абая. Серия «Исторические и социально-политические науки». Алматы, 2009. № 4 (23). С. 92−98.
• 6. Зданович Г. Б. Бронзовый век Урало-Казахстанских степей. Свердловск, 1988.180с.
• 7. Кадырбаев М. К., Курманкулов Ж. Культура древ-них скотоводов и металлургов Сары-Арки. Алма-Ата, 1992. 247с.
• 8. Кузьмина Е. Е. Гончарное производство у племен андроновской культурной общности //Восточный Тур-кестан и Средняя Азия в системе культур древнего и средневекового Востока. М. 1986. С. 152−182.
• 9. Кузьмина Е. Е. Откуда пришли индоарии? Материальная культура племен андроновской общности и происхождение индоиранцев. М. 1994. 468с.
• 10. Максимова А. Г. Могильник эпохи бронзы в урочище Каракудук //Новые материалы по археологии и этнографии Казахстана. Т. 12. Алма-Ата, 1961. С.62−71.
• 11. Маргулан А. Бегазы-дандыбаевская культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1979. 360с.
• 12. Маргулан А., Акишев А. К., Кадырбаев М. К., Оразбаев А. М. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1966. 435с.
• 13. Марьяшев А. Н., Горячев А. А. Археологические памятники эпохи бронзы урочища Ой-Джайляу (Семи-речье)//Археологические исследования в Казахстане. Алма-Ата, 1992. С. 3−15.
• 14. Марьяшев А. Н., Горячев А. А. Вопросы типологии и хронологии памятников эпохи бронзы Семиречья //Российская археология. № 1. М, 1993. С. 5−21.
• 15. Марьяшев А. Н., Горячев А. А. Наскальные изображения Семиречья. Алматы, 2002. 240с.
• 16. Марьяшев А. Н., Горячев А. А. Петроглифы поздней бронзы и раннего железного века в урочище Ой-Джайляу //Известия НАН РК. Серия общественных наук. Алматы, 2008. С. 101−109.
• 17. Потемкина Т. М. Бронзовый век лесостепного Притоболья. М., 1985. 376 с.
• 18. Усманова Э. Р., Логвин В. Н. Женские накосные украшения Казахстана: (эпоха бронзы). Лисаковск, 1998. 64с.
• 19. Goriachev A.A. The Bronze Age Archaeological Memorials in Semirechie //Metallurgy in Ancient Eastern Eurasia from the Urals to the Yellow River. CHARTER IV. / Edited by Katheryn M. Linduff. The Edwin Mellen Press. Lewiston, New York, USA. 2004. С.109−138.