Оценка масштабов репрессий в командном составе красной армии

Последствия репрессивной политики в военной области

Комментируя сведения о чистке в Красной Армии, Троцкий напоминал, что во время Первой мировой войны царское правительство арестовало военного министра по обвинению в государственной измене. По этому поводу иностранные дипломаты говорили премьер-министру Сазонову: сильное же у вас правительство, если оно решается во время войны арестовать собственного военного министра. «На самом деле сильное правительство находилось накануне крушения, — писал Троцкий. — Советское правительство не только арестовало фактического военного министра Тухачевского, но и истребило весь старший командный состав армии, флота и авиации».

Среди уцелевших командиров высокого ранга не было ни одного, на которого в 1937;1938 годах органами НКВД не собирался бы порочащий материал. Такой «компромат» был подготовлен на Жукова, Конева, Малиновского, Баграмяна, Соколовского и других будущих маршалов, полководцев Великой Отечественной войны. Всем им пришлось в период великой чистки пройти через многочисленные испытания и унижения. Так, Жуков вынужден был внести 9 февраля 1938 года в свою автобиографию следующее дополнение: «Связи с врагами народа никогда не имел и не имею. Никогда у них не бывал и у себя их также не принимал. Моя жена также ни в какой связи с врагами народа не состояла и никогда у них не бывала. Связь с Уборевичем, Мезисом и другими врагами народа из командования округа была только чисто служебная».

На Конева в 1937 году поступил донос, в котором указывалось, что он на партийной конференции Белорусского военного округа «в одиночном числе выступил в защиту Уборевича и стал его восхвалять, как хорошего человека и члена партии». В результате этого Конев направил письмо в ЦК ВКП (б), в котором сообщал, что «по долгу службы имел деловые отношения с врагами народа Уборевичем и Фельдманом, но никогда не считал их большевиками». Вместе с тем Конев признавал свою вину в том, что «нигде официально не ставил вопроса о враждебной деятельности этих людей».

Другим испытанием для Конева явилось выступление на митинге одного из полков его дивизии, где он сказал: «Надо помнить, что шпионов, диверсантов, — по указанию Сталина — в нашу страну будет засылаться в 2−3 раза больше, чем в капиталистические страны». Сразу же после этой речи Коневу было указано на его невольную оговорку, и он выступил вторично, «исправив свою ошибку» (следовало сказать: «как указывал т. Сталин). Несмотря на это, он послал заявление в ЦК ВКП (б) с покаянием по поводу допущенной «ошибки».

Лиц, занимавших, подобно Жукову и Коневу, в 1937 должности комдива, к исходу великой чистки уцелело совсем немного. Среди обновл? нного генералитета Красной Армии преобладали поспешно выдвинутые лица, по своим военным знаниям и служебному опыту явно не соответствующие новым должностям. Так же обстояло дело и на всех других уровнях армейской иерархии. В представленной Сталину справке о составе командных кадров указывалось, что в 1939 году около 85 процентов командиров всех уровней были моложе 35 лет.

Об уровне подготовки высших и средних командиров накануне войны свидетельствуют следующие данные. Даже среди командующих армиями были лица, не имевшие высшего военного образования. Из 225 человек, вызванных летом 1940 года на сборы командиров полков, лишь 25 окончили военные училища, а 200 — только курсы младших лейтенантов. Только 7% командиров имели высшее военное образование, а 37% не прошли даже полного курса обучения в средних военно-учебных заведениях.

Трагические последствия расправы с военными кадрами обнаружились уже в период финской войны. Очевидно, е? печальный опыт побудил Сталина дать указание об освобождении и возвращении в армию части командиров, находившихся в тюрьмах и лагерях. Из арестованных в 1937; 1938 годах 9579 командиров 1457 были освобождены и восстановлены в армии уже в 1938;1939 годах. Накануне Отечественной войны и в первые е? месяцы было реабилитировано и возвращено в строй около четверти репрессированных офицеров и генералов, остававшихся к тому времени в живых. Среди освобожд? нных из заключения был будущий маршал Рокоссовский, содержавшийся во внутренней тюрьме НКВД два с половиной года.

Однако этот «обратный поток» не мог оказать решающего влияния на боеспособность Красной Армии, поскольку было возвращено в строй менее 10% уволенных и репрессированных деятелей высшего комсостава.

Разгром генеральского и офицерского корпуса не только обескровил Красную Армию, но и подорвал в ней воинскую дисциплину и порядок. Восстановление в этих условиях института комиссаров, породившее двоевластие в армейских подразделениях, ещ? более ослабило управление воинскими частями. Описывая сложившуюся в результате всего этого обстановку в армии, Троцкий писал: «Исторический фильм разв? ртывается в обратном порядке, и то, что было прогрессивной мерой революции, возвращается в качестве отвратительной и термидорианской карикатуры… Во главе армии стоит Ворошилов, народный комиссар, маршал, кавалер орденов и прочая, и прочая. Но фактическая власть сосредоточена у Мехлиса, который, по непосредственным инструкциям Сталина, переворачивает армию вверх дном. То же происходит в каждом военном округе, в любой дивизии, в каждом полку. Везде сидит свой Мехлис, агент Сталина и Ежова, и насаждает „бдительность“ вместо знания, порядка и дисциплины. Все отношения в армии получили зыбкий, шаткий, пловучий характер. Никто не знает, где кончается патриотизм, где начинается измена. Никто не уверен, что можно, чего нельзя. В случае противоречий в распоряжениях командира и комиссара всякий вынужден гадать, какой из двух путей вед? т к награде, какой — к тюрьме. Все выжидают и тревожно озираются по сторонам. У честных работников опускаются руки. Плуты, воры и карьеристы обделывают свои делишки, прикрываясь патриотическими доносами. Устои армии расшатываются. В большом и в малом воцаряется запустение. Оружие не чистится и не проверяется. Казармы принимают грязный и нежилой вид. Протекают крыши, не хватает бань, на красноармейцах грязное белье. Пища становится вс? хуже по качеству и не пода? тся в положенные часы. В ответ на жалобы командир отсылает к комиссару, комиссар обвиняет командира. Действительные виновники прикрываются доносами на вредителей. Среди командиров усиливается пьянство, комиссары соперничают с ними и в этом отношении. Прикрытый полицейским деспотизмом режим анархии подрывает ныне все стороны советской жизни; но особенно гибелен он в армии, которая может жить только при условии правильности режима и полной прозрачности всех отношений».

О том, насколько соответствовала действительности представленная Троцким картина внутренней жизни армии (воссозданная, очевидно, пут? м обобщения сообщений советской печати), свидетельствуют наиболее честные воспоминания советских военачальников. В беседе с К. Симоновым Жуков говорил, что слабые стороны Красной армии, обнаружившиеся в ходе советско-финской войны, были «результатом 1937;1938 годов, и результатом самым тяж? лым. Если сравнить подготовку наших кадров перед событиями этих лет, в 1936 году, и после этих событий, в 1939 году, надо сказать, что уровень боевой подготовки войск упал очень сильно. Наблюдалось страшное падение дисциплины, дело доходило до самовольных отлучек, до дезертирства. Многие командиры чувствовали себя растерянными, неспособными навести порядок».

Репрессии против командных кадров сопровождались созданием такой обстановки, при которой военнослужащих всех уровней, начиная с солдат, призывали «разоблачать» своих командиров. Такая установка в первый период войны отрицательно сказалась на состоянии воинской дисциплины.

За чисткой в Красной Армии пристально следила германская военная разведка. 28 января генштабом вермахта был подготовлен «Краткий обзор советских вооруж? нных сил», в котором указывалось: «В настоящее время многие должности следует считать вакантными в результате многочисленных репрессий. Недостаток офицерского состава стараются устранить пут? м сокращения сроков обучения офицеров и пут? м производства старослужащих младших командиров в младшие лейтенанты… После расстрела Тухачевского и ряда генералов летом 1937 года из числа военачальников остались лишь несколько личностей. По всем имеющимся в настоящее время данным, средний и старший командный состав является наиболее слабым звеном. Отсутствует самостоятельность и инициатива. Эта категория командиров в бою с трудом приспособится к условиям меняющейся обстановки и кризисных ситуаций». События 1941;1942 годов подтвердили этот прогноз немецких военных аналитиков.

Маршал Василевский, находившийся перед войной на посту заместителя начальника Генерального штаба СССР, впоследствии склонялся к выводу: если бы Сталин не истребил командный состав Красной Армии, то не только весь ход войны сложился бы по-другому, но и самой войны могло не быть: «В том, что Гитлер решился начать войну в сорок первом году, большую роль сыграла оценка той степени разгрома военных кадров, который у нас произош? л».

Этот взгляд подтверждается целым рядом высказываний Гитлера и руководителей вермахта. Известно, что многие немецкие генералы предостерегали Гитлера от нападения на Советский Союз, указывая на такие неблагоприятные для Германии факторы, как огромная территория СССР, его гигантские людские и природные ресурсы и т. д. Не отрицая всего этого, Гитлер приводил один контраргумент — ослабление Красной Армии в результате уничтожения е? командного состава. По словам Кейтеля, Гитлер «постоянно исходил из того, что… Сталин уничтожил в 1937 г. весь первый эшелон высших военачальников, а способных умов среди пришедших на их место пока нет».

Выступая 23 ноября 1939 года на секретном совещании руководства вермахта, Гитлер характеризовал СССР как ослабленное в результате многих внутренних процессов государство, которое не представляет серь? зной военной опасности для Германии:"Фактом оста? тся то, что в настоящее время боеспособность русских вооруж? нных сил незначительна. На ближайшие год или два нынешнее состояние сохранится".

К аналогичным выводам приш? л начальник германского генштаба Гальдер, который, заслушав в мае 1941 года доклад военного атташе в СССР Кребса, записал в сво? м дневнике: «Русский офицерский корпус исключительно плох. Он производит жалкое впечатление. Гораздо хуже, чем в 1933 году. России потребуется 20 лет, чтобы офицерский корпус достиг прежнего уровня».

Хотя Гальдер и завысил сроки восстановления прежней боеспособности Красной Армии, его соображения оказались во многом подтверждены ходом военных действий, особенно в первые годы войны, когда Красная Армия потеряла во много раз больше солдат и офицеров, чем армии е? противников, — главным образом, из-за слабости командных кадров.

Последствия великой чистки самым трагическим образом сказались на ходе военных операций в 1941;1942 годах, когда основная часть кадрового состава Красной Армии была уничтожена или взята в плен. В 1941 году, не столько из-за материально-технического превосходства немецких войск, сколько из-за грубейших ошибок и просч? тов тогдашнего советского военного командования, было потеряно 67% стрелкового оружия, 91% танков и САУ, 90% боевых самолетов, 90% орудий и минометов, находившихся к началу войны на вооружении Красной Армии.