Историография. 
Удельные князья первой трети XVI века: Дмитрий Углицкий и Семен Калужский

Обзор историографии об удельных князьях мы начнем с Дмитрия Ивановича Углицкого. Н. М. Карамзин рассказал о двух походах, в которых русским войском командовал Дмитрий — на Смоленск в 1502 году и на Казань в 1506 году. Оба эти похода оказались неудачными, причем в поражении под Казанью Н. М. Карамзин винит непосредственно углицкого князя, который, как обратил внимание историк, «с того времени уже не бывал никогда начальником рати» Карамзин Н.М. Полная история государства Российского в одном томе. М.: АСТ; Астрель, 2010. С. 787, 809−810. Те же походы затрагивал в своем сочинении и С. М. Соловьев Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 1463−1584. Кн. III. Тома 5−6. М.: АСТ, 2008. С. 148, 285−286. Этого историка отличал более критический подход к источникам: если Н. М. Карамзин при описании похода 1506 года доверял сведениям Казанской истории, то С. М. Соловьев находил данный источник малодостоверным Там же. С. 501−502. Кроме военной деятельности Дмитрия Ивановича, С. М. Соловьев коснулся также вопроса его отношений с Василием III. Исследователь привел пересказ речей, которые приближенный великого князя Иван Шигона должен был сказать Дмитрию Углицкому от лица Василия III. По замечанию С. М. Соловьева, этот источник показывает, что великий князь выступал против традиционных прав удельных князей, при этом опираясь на «старину, по которой младшие братья должны были считать старшего отцом»Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 1463−1584. С. 371.

Как мы видим, классиков российской исторической науки Дмитрий Иванович Углицкий интересовал не сам по себе, а только в связи с какими-либо более важными проблемами (войны с Литвой и Казанью, усиление великокняжеской власти). Несколько иначе обстояло дело в краеведческой литературе. Еще в первой половине XIX века Ф. Х. Киссель опубликовал труд по истории Углича. Используя в качестве одного из источников Угличский летописец, Ф. Х. Киссель дает положительную оценку Дмитрию Ивановичу: по словам краеведа, это был «храбрейший и благоразумнейший из князей», который пользовался любовью и уважением Василия III. Автор не скрывает от читателя военных неудач углицкого князя, однако допускает, что, возможно, «обстоятельства извиняют его» Киссель Ф.Х. История города Углича. Ярославль, 1844. С. 198−202. Следует упомянуть также работу А. В. Экземплярского об углицких князьях. Заключительная глава данного исследования посвящена Дмитрию Ивановичу. Однако в ней говорится почти исключительно о военных походах князя, а не о его внутренней деятельности в Угличе. А. В. Экземплярский писал, что Дмитрий был «последним угличским князем с тенью прав князя владетельного». Вероятно, это указание на «тень прав» означает, что историк не считал Дмитрия Ивановича обладателем всей полноты власти в своем уделе. Также А. В. Экземплярский в своем труде упомянул духовную грамоту Дмитрия Углицкого, указав, что раньше ее ошибочно приписывали Дмитрию Внуку Экземплярский А.В. Угличские владетельные князья. Ярославль, 1889. С. 70−73.

Среди советских исследователей, изучавших проблемы удельных княжеств, следует выделить А. А. Зимина и С. М. Каштанова. Оба историка не обошли вниманием и Углицкий удел времен правления Дмитрия Ивановича. А. А. Зимин в своей статье перечислил известные события из жизни Дмитрия Углицкого и дошедшие до нас его жалованные грамоты. Также исследователь попытался восстановить состав двора этого князя. А. А. Зимин пришел к выводу, что среди служилых людей Дмитрия почти не было представителей знатных фамилий Зимин А.А. Удельные князья и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. //История и генеалогия. С. Б. Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований. М.: Наука, 1977. C. 166−169. В работах С. М. Каштанова особое место уделяется иммунитетной политике великого и удельных князей, которую историк связывает с политической борьбой. С. М. Каштанов показал, как с помощью выдачи жалованных грамот (главным образом, монастырям) Дмитрий Углицкий пытался укрепить свой удел. Это приводило к конфликтам Дмитрия не только с Василием III, но и с другим старшим братом, Юрием Дмитровским Каштанов С.М. Из истории последних уделов // Тр. МГИАИ. Т. 10. М., 1957. С. 289−291, 293−296. Начало соперничества между братьями С. М. Каштанов относит еще к последним годам жизни Ивана III. Интересно, что назначение Дмитрия командующим во время смоленского похода 1502 года исследователь трактует как высылку будущего угличского князя из Москвы из-за его возможных интриг против отца и брата Василия Там же. С. 282. Углицкий удел изучался также Л. И. Ивиной. Исследовательница пришла к выводу об активном развитии поместного землевладения при Дмитрии Ивановиче и привела некоторые новые данные о служилых людях, входивших в состав двора Дмитрия Углицкого Ивина Л.И. Внутреннее освоение земель России в XVI в.: Историко-географическое исследование по материалам монастырей / Л. И. Ивина; отв. ред. Н. Е. Носов. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1985. С. 70.

В качестве примеров современной историографии о Дмитрии Углицком можно привести статьи В. Д. Назарова и Ю. Б. Куницыной. В. Д. Назаров дает биографическую справку о князе, упоминая как его участие во внешнеполитических делах, так и внутреннюю политику в своем уделе. Автор статьи указывает, что Дмитрий был защитником интересов населения своего удела, в том числе в случае конфликтов с великокняжескими людьми. Забота угличского князя о своих людях проявляется в его завещании, причем покровительство Дмитрия Ивановича касалось разных слоев населения: и духовенства, и бояр с боярскими детьми, и приказных людей Назаров В.Д. Дмитрий Иванович // Православная энциклопедия. Т. XV. М., 2007. С. 442−444. В биографической статье Ю. Б. Куницыной показано неоднозначное положение Дмитрия: с одной стороны, его власть была серьезно ограничена в пользу великого князя, с другой — у него все еще были свой двор и своя дружина. Исследовательница отмечает значительное богатство углицкого князя, перечисленное в его духовной грамоте. По предположению Ю. Б. Куницыной, именно способность Дмитрия к накоплению богатств могла принести ему прозвище «Жилка» Куницына Ю.Б. С тенью прав князя владетельного… // Углече Поле. Углич, 2013. № 18. С. 48−53. Помимо этих статей, можно указать несколько работ по внешнеполитической истории, где затронуты военные походы Дмитрия Углицкого. Так, смоленский поход описывается в книгах Ю. Г. Алексеева Алексеев Ю.Г. Походы русских войск при Иване III. 2-е изд. СПб.; Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. С. 426−430., М. М. Крома Кром М.М. Меж Русью и Литвой. Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. / М. М. Кром. 2-е изд., испр. и доп. М.: Квадрига; Объединенная редакция МВД России, 2010. С. 207−210., статье В. В. Пенского Пенской В.В. «Грязевой» поход князя Дмитрия Ивановича на Смоленск в 1502 году. // Военно-исторический журнал. М., 2012. № 10. С. 73−79., казанский поход — в кандидатской диссертации А. В. Аксанова Аксанов А. В. Московско-казанские отношения (1445−1552 гг.): дисс. … канд. ист. наук. Тюм. гос. ун-т, Тюмень, 2011. С. 111−122.

Обратимся теперь к историографии о Семене Ивановиче Калужском. В классических трудах Н. М. Карамзина и С. М. Соловьева упоминаются два важных события, связанные с этим князем: его попытка бежать в Литву (1511 год) и участие во взятии Смоленска (1514 год) Карамзин Н.М. Полная история государства Российского в одном томе. С. 824−825, 829; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 1463−1584. С. 318, 370−371.. Первый эпизод позволяет Н. М. Карамзину охарактеризовать Семена как легкомысленного человека с пылким нравом Карамзин Н.М. Полная история государства Российского в одном томе. С. 824. Другое событие из жизни калужского князя интересовало главным образом историков церкви. Еще в начале XIX века архимандрит Амвросий (Орнатский) в своей работе пересказал текст записки из Калужского Лаврентьева монастыря. В ней говорилось о нашествии на Калугу «агарян» в 1512 году, битве с ними князя Семена и его победе благодаря помощи юродивого Лаврентия Амвросий (Орнатский). История российской иерархии. Ч. VI. М., 1815. С. 1019−1020. Последующие исследователи, например, архимандрит Леонид (Кавелин), сопоставляли этот эпизод с летописными сведениями о нашествии крымских татар на русские земли в 1512 году Леонид (Кавелин). Историческое описание Калужского Лаврентьева монастыря, нынешнего Калужского архиерейского дома, и принадлежащей к оному Крестовской церкви. Калуга, 1906. C. 10−11. Однако церковных авторов эта битва интересовала исключительно в связи с историей Лаврентьева монастыря и жизнью юродивого Лаврентия.

Только накануне революции калужский исследователь Д. П. Богданов предпринял попытку создать биографию князя Семена Ивановича. Его статья интересна, в частности, тем, что автор использовал не только письменные источники, но также устные (предание о пожаловании князем иконы в Ильинскую церковь) и изобразительные (иконописные изображения князя в некоторых калужских церквях) Богданов Д.П. Князь Симеон Иоаннович Калужский. // Известия Калужской ученой архивной комиссии. Вып. XXII. 1913 год. Изд. под ред. В. И. Ассонова. Калуга, 1914. С. 3−14. Д. П. Богданов подчеркивает высокие личные качества Семена Калужского: храбрость, благочестие, нищелюбие. Однако реальной политической властью Семен Иванович практически не обладал, более походя на помещика, чем на полноправного князя. Агенты Василия III следили за каждым намерением Семена, этим и объясняется неудача его побега. Участие калужского князя в смоленском походе вместе с Василием III исследователь также трактует как проявление его несамостоятельности. Подводя итог, Д. П. Богданов писал: «Князь Симеон был только призрачный властелин, носил только громкий титул удельного князя, пользовался известными атрибутами внешнего почета, имел княжеский двор, но был на самом деле почти совершенно лишен реальной политической самостоятельности». Схожие суждения можно найти в статье другого калужского краеведа, Д. И. Малинина, опубликованной уже в советское время. Он указывал на политическую и экономическую слабость Семена Ивановича, который «по своему реальному положению был только крупным помещиком» Малинин Д.И. Из Калужской старины. Вып. 1. Калужское общество истории и древностей. Калуга, 1925. С. 21−23.

С. М. Каштанов рассмотрел жалованные грамоты из Бежецкого удела, который, как и Калуга, принадлежал Семену Ивановичу. Историк пришел к выводу, что Семен получил этот удел не сразу после смерти отца, а только к 1509 году. Однако в конце того же года Семен Иванович был отозван в Москву, а в 1511 году (после попытки бегства Семена) Бежецкий удел снова перешел к великому князю Каштанов С.М. Из истории последних уделов. С. 289−291. Некоторые предположения С. М. Каштанова показались неубедительными А. А. Зимину. Он усомнился в том, что Семен Иванович получил удел лишь в 1509 году и уже в том же году был отозван из него. Восстановить состав двора калужского князя, по словам А. А. Зимина, возможно лишь приблизительно. А. А. Зимин обнаружил, что в уделе Семена Ивановича служили представители Оболенских и Ярославских княжат, но только младших ветвей Зимин А.А. Удельные князья и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. С. 177−179. Стоит отметить, что и С. М. Каштанов, и А. А. Зимин полагали, что к ранней смерти Семена Калужского мог быть причастен Василий III Каштанов С.М. Из истории последних уделов. С. 293−294; Зимин А.А. Удельные князья и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. С. 178.

Существенный интерес для нашей темы представляет статья С. Н. Кистерева. Он рассмотрел вопрос о времени создания удела Семена Ивановича и поддержал точку зрения А. А. Зимина, который, в отличие от С. М. Каштанова, относил это событие к 1507 году. При этом исследователь отверг положение, поддерживаемое и А. А. Зиминым, и С. М. Каштановым, о том, что власть князя Семена была лишь номинальна. Потерю удела Семеном С. Н. Кистерев относил к 1511 или 1512 году, причем автор привел новые источники, доказывающие, что князь лишился всего удела Кистерев С.Н. К истории калужско-бежецкого удела в начале XVI века // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: сборник статей / Академия наук СССР, Институт истории СССР; отв. ред. Тартаковский А. Г. М., 1990. С. 16−20.

Князь Семен Иванович упоминается и в некоторых работах современных историков. В Калуге А. Ф. Жохов опубликовал научно-методическое пособие о князе и о городе в его время. Автор указал источники, привел данные историографии и высказал собственное мнение по некоторым вопросам. Например, А. Ф. Жохов не согласился с утверждением об экономической слабости калужского князя. Отрицает А. Ф. Жохов и политическое бесправие Семена Ивановича, называя его полновластным хозяином своего удела. Однако участие Семена в общегосударственных делах было лишь номинальным, хотя, по словам исследователя, «калужский князь, так же как и его братья, стремился к соучастию в управлении великим княжеством» Жохов А.Ф. Калуга XVI века и князь Симеон /Андрей Жохов; М-во образования, культуры и спорта Калуж. обл., Калуж. обл. ин-т повышения квалификации работников образования. Калуга: КОИПКРО, 2008. С. 34−38. Личность князя Семена представляется А. Ф. Жохову несколько противоречивой: с одной стороны, он был нерешительным и боялся брата (попытка бегства в Литву), с другой, мог проявлять доблесть (сражение с татарами) Так же. С. 54. Также в своей работе А. Ф. Жохов дает краткий обзор боярских родов, связанных с Калужским княжеством Там же. С. 48−52. Помимо исследования А. Ф. Жохова, существует несколько статей, в которых рассматривается сражение 1512 года. Они принадлежат В. А. Волкову Волков В.А. Битва на Оке 1512 года. Русский потомок Палеологов Семен Иванович Калужский и Христа ради юродивый Лаврентий. // X Пасхальные чтения: материалы Десятой научно-методической конференции «Гуманитарные науки и православная культура» / М-во образования и науки Российской Федерации, Московский пед. гос. ун-т, Ист. фак., Филологический фак., Учеб.-науч. филологический центр. М., 2012. С. 157−161., И. Е. Горолевичу Горолевич И.Е. «Сеча на водах Оки» у города Калуги в 1512 году. // Военно-исторический журнал. М., 2012. № 5. С. 76−78., В. А. Иванову Иванов В.А. Святой праведный Лаврентий Калужский и монастырь его имени (некоторые итоги и задачи изучения). // Монастыри в жизни России. Материалы научной конференции, посвященной 600-летию преподобного Пафнутия Боровского и 550-летию основания им Рождества Богородицы Пафнутьев-Боровского монастыря (19−20 апреля 1994 года). Составитель В. И. Осипов. Калуга; Боровск, 1997. С. 224−226.

Кроме того, следует назвать еще несколько работ новейшей историографии, в которых затронуты вопросы, связанные с удельными князьями: кандидатскую диссертацию М. М. Бенцианова о территориальных корпорациях служилых людей конца XV — первой половины XVI века Бенцианов М.М. Государев двор и территориальные корпорации служилых людей русского государства в конце XV — середине XVI в.: дисс. … канд. ист. наук. РАН, Уральское отд., институт истории и археологии, Екатеринбург, 2000., докторскую диссертацию А. Ю. Савосичева о дьячестве XIV — XVI веков Савосичев А.Ю. Дьяки и подьячие XIV—XVI вв.еков: происхождение и социальные связи. Том 1: дисс. … докт. ист. наук. ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет», Орел, 2015., биографию Василия III, написанную А. И. Филюшкиным Филюшкин А.И. Василий III. М.: Молодая гвардия, 2010.

Подводя итог историографическому обзору, мы можем сказать, что работ, посвященных непосредственно Дмитрию Углицкому и Семену Калужскому, сравнительно немного. Более 100 лет назад Д. П. Богданов писал о герое своего исследования, что он «принадлежит к разряду тех многочисленных исторических фигур, имена которых сами по себе очень мало говорят потомкам и представляют интерес только для таких любителей исторической науки, которые привыкли явления прошлого освещать не одними лишь фактами первостепенной важности, но и не пренебрегать мелкими данными старины, представляющими из себя порой ценный и незаменимый материал для исследования многих животрепещущих вопросов отдаленного прошлого» Богданов Д.П. Князь Симеон Иоаннович Калужский. С. 1. Эти слова исследователя вполне можно применить и к современной историографии. Тем не менее, следует заметить, что отдельные стороны деятельности удельных князей были изучены более подробно. Мы имеем в виду прежде всего военные походы и земельную политику князей.