Столыпин как личность и государственный деятель

«Столыпин был человеком с большим темпераментом, пока он и душа его не помутилась властью, он был человеком чести». С. Ю. Витте.

Каждое время в истории России было по-своему судьбоносным. Однако отдельные периоды можно считать этапами, определившими дальнейший путь страны на долгие годы. Одним из таких важнейших этапов Российской истории были вторая половина XIX века и начало XX века — время развития революционного движения. На политической арене действовали в это время, конечно, не только представители революционного движения, но и политические деятели, принадлежавшие к противостоящему большевикам лагерю. На исторической сцене в тот период действовали яркие и сильные личности, которые придерживались различных общественно-политических взглядов, отражавших все цвета тогдашнего достаточно пестрого политического спектра. И не зная этих людей, нельзя понять глубинной сути происходивших в стране процессов. Невозможно определить свое отношение ко всем тем, кто был в царском окружении, правительстве, проводил политику царизма в губерниях; особенно интересны те люди, которые внесли существенный вклад в решение главного для царской России вопроса — аграрного. Наиболее яркой личностью того времени является, конечно, П. А. Столыпин.

Какие противоречивые оценки содержат высказывания современников и историков о П. А. Столыпине! Одни называют его «одиноким реформатором», давшим России шанс очнуться от векового сна и пойти по пути прогресса. Другие считают реакционером, «душителем свободы». Так кто же он на самом деле?

Актуальность изучения личности Столыпина определяется тем, что в современную историческую эпоху Россия идёт по пути реформ, а изучение и использование опыта прошлого позволяет избежать ошибок в настоящем и будущем. В переломные моменты исторического развития личность играет огромную роль.

Пётр Аркадьевич Столыпин был человеком сложной судьбы. Он не рвался к власти, но неожиданно для всех — быть может, и для себя тоже — вдруг оказался у её вершин.

Современники, удивлённые этим взлётом, стали говорить, что он почти всю жизнь провёл в провинции и не готов к своей новой роли, что у него нет собственных идей, что он «приказчик», исполняющий чужие приказания.

Но настоящего Столыпина мы до сих пор не знаем. Его имя оказалось прочно связанным с одной из немногих реализованных реформ, автором которой, строго говоря, он не был, хотя она входила в систему задуманных им преобразований. Сначала её беспощадно унижали, в ней не разобравшись, а с недавнего времени стали восхвалять.

Его действительно не понимали ни при жизни, ни после смерти. Не понимали ни его сподвижники, ни враги. И притом не был он слишком сложным, недоступным для понимания человеком и политиком. Дело же было в том, что его действия, всегда определённые и целенаправленные, ударяли по очень многим людям, из разных классов и групп, и вызывали всплеск отрицательных эмоций. В такой обстановке трудно было рассчитывать на объективную оценку.

Пётр Аркадьевич Столыпин родился 2 апреля 1861 г. Детство и раннюю юность провёл в Литве. Летом семья жила в Колноберже или выезжала в Швейцарию. Когда детям пришла пора учиться, купили дом в Вильне. Виленскую гимназию Столыпин и окончил. В 1881 г. он поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Кроме физики и математики здесь преподавались: физика, геология, зоология и агрономия. Именно эти науки, последние среди названных, и привлекали Столыпина.

Пётр Аркадьевич женился рано. Он был, чуть ли не единственным женатым студентом во всём университете. Ольга Борисовна, жена П. А. Столыпина, прежде была женой его старшего брата убитого на дуэли. С убийцей своего брата стрелялся и П. А. Столыпин; получив ранение в правую руку, которая с тех пор плохо действовала. Пётр Аркадьевич имел большое семейство. В те времена это было очень почётно, и говорило о том, что этот человек примерный семьянин. У Столыпина было шесть детей, из них пять дочерей и один сын. К моменту рождения сына старшая дочь уже стала невестой.

После окончания университета у Столыпина были все данные, чтобы стать учёным, но он выбрал другую дорогу — дорогу политика.

Свою карьеру он начал с должности в Министерстве государственных имуществ. После четырёх лет службы Столыпина повысили и назначили ковенским уездным предводителем дворянства. И Столыпин вместе со своей семьёй переехал в Колноберже в 1889 г. Там Столыпин занимался своими имениями и на время расстался с мечтой о карьере. Но не только имения в Колноберже были владениями Столыпиных, так же они имели поместья в Нижнем Новгороде, Казани, в Пензенской и Саратовской губерниях. Раз в год Столыпин объезжал эти владения, но, скучая по семье, в таких поездках долго не задерживался. И вскоре в 1899 г. П. А. Столыпин был назначен ковенским губернским предводителем дворянства, а в 1902 г., неожиданно для себя, гродненским губернатором. Выдвинул Столыпина на эту должность В. К. Плеве, который стремился поставить во всех губерниях «своих людей». По его инициативе были созданы комитеты, решавшие сельскохозяйственные нужды населения. И на одном из заседаний Гродненского комитета Столыпин впервые публично изложил свои взгляды. Они в основном сводились к уничтожению крестьянской чересполосицы. При этом Столыпин подчёркивал: «Ставить в зависимость от доброй воли крестьян момент ожидаемой реформы, рассчитывать, что при подъёме умственного развития населения, которое настанет неизвестно когда…» .Биографы отмечают, что Столыпин это убеждение пронёс через всю свою государственную деятельность. В 1903 г. Столыпин был назначен саратовским губернатором. Поскольку семья Столыпина долго проживала в Колноберже, то, переезжая на новое место, дети Столыпина смотрели на Россию, как на незнакомую страну. Но и Столыпин чувствовал себя точно также потому, что в Германии он бывал, чуть ли не чаще, чем в России.

Вслед за войной с Японией пришла революция. Забастовки, митинги и демонстрации начались в Саратове и других городах губернии. Столыпин попытался сплотить всех противников революции, собрал более 60 000 рублей и организовал «народные клубы», ставшие центрами черносотенной пропаганды и опорными пунктами для создания черносотенных дружин, помогавших разгонять митинги без помощи армии. Летом 1905 г. Саратовская губерния стала одним из главных очагов крестьянских движений. В сопровождении казаков Столыпин разъезжал по мятежным деревням и даже не стеснялся использовать против крестьян войска. Везде происходили обыски и аресты, порою доходило даже до убийств. Пример этому 16 декабря 1905 года. На улицах Саратова собрался огромнейший митинг. И силы черносоточников были по сравнению с этой огромной толпой слишком малы. И тогда Столыпин, видя здесь критическую ситуацию, отдал приказ о введении армии в город, чтобы разогнать демонстрантов. Армия справилась с поставленной задачей, митинг разогнали, при этом было убито 8 человек.

18 декабря полиция арестовала членов Саратовского Совета рабочих депутатов, так как считала их сторонниками революции и организаторами нескольких митингов. Выступая на сельских сходах, губернатор употреблял много бранных слов, грозил Сибирью, каторгой и казаками, сурово пресекал возражения. Такие выступления были не безопасны для Столыпина. В этой связи многие говорили о личном мужестве Столыпина, передавая из уст в уста разные ситуации. Из-за этого многие из них превращались в легенды. Например: Один из почитателей Столыпина В. В. Шульгин пишет, как однажды губернатор оказался без охраны перед лицом взволнованного схода, и один дюжий парень пошёл на него с дубиной. Не растерявшись, Столыпин бросил ему шинель со словами: «Подержи!». Буян опешил, послушно подхватил шинель и выронил дубину. Причём Шульгин не присутствовал при этом эпизоде. В другой раз, как рассказывали, Столыпин, явившись в недавно бунтовавшее село, ударом ноги выбил поднесённые ему хлеб-соль.

Множество влиятельных персон, отзывались о Столыпине, как о человеке волевом, добродушном, порядочном, хозяине своего слова. Так 6 августа 1905 г. товарищ министра внутренних дел докладывал царю: «В Саратовской губернии, благодаря энергии, полной распорядительности и весьма умелым действиям губернатора-камергера двора Вашего Императорского Величества Столыпина, порядок восстановлен».

С 1905;1906 гг. крестьянские восстания то «затухали», то «разгорались». Это продолжалось вплоть до отъезда из губернии Столыпина. В 1906 г. Столыпина повысили, и он стал министром. Именно в этой должности Пётр Столыпин максимально проявил себя. Смог показать себя и со стороны решительного политического деятеля, и со стороны грозного тирана к вещам некоторого рода. На этой должности на его жизнь несколько раз покушались. У него было много врагов, но так же и множество сторонников. Столыпин выдвинул массу гениальных проектов, но, к сожалению, не все они были осуществлены.

Сравнительно молодой и малоопытный губернатор, малоизвестный в столице, неожиданно взлетел на ключевой пост в Российской администрации. Какие пружины при этом действовали? В воспоминаниях С. Е. Крыжановского, близкого друга Столыпина, говорилось: «Достигнув власти без труда и борьбы, силою одной лишь удачи и родственных связей, Столыпин всю свою недолгую, но блестящую карьеру чувствовал над собой попечительскую руку Провидения».

Но в воспоминаниях дочери Столыпина Марии Бок говорится совсем другое: «Мой отец достиг всех высот сам, не пользуясь ничьей помощью со стороны высших кругов».

Столыпин обладал такими чертами характера, как:

1) Порядочность. Столыпин был очень порядочным человеком. Никто и никогда бы не сказал, что Пётр Аркадьевич кого-то прилюдно унизил, оскорбил. Таких людей, как Столыпин очень мало в обществе, их ценят.

2) Трудолюбие. Пётр Аркадьевич часто запирался у себя в кабинете на несколько часов. Это время он посвящал работе, чтению, разборке документов и т. д.

3) Смелость.

4) Простота. Пётр Столыпин не относил себя к высшим сословиям. Он не считал, что человек, имеющий титул дворянина, может оскорбить или унизить простого крестьянина. Столыпин считал, что все люди равны перед богом.

5) Заботливый. Пётр Аркадьевич был человеком заботливым и внимательным. Он много времени и внимания уделял своим дочерям.

В начале XX века перед Россией стояло множество задач. В их разрешении Столыпину предстояло сыграть свою роль. Вот некоторые из них. Губернатор: наведение порядка в губернии; препятствовать распространению революционных идей; стабилизация ситуации в губернии. Министр: решение крестьянского земельного вопроса; повышение экономического благосостояния страны; поднятие хозяйственной деятельности; уничтожение идеологии революции; утвердить права дворянства.

Столыпин провозгласил, что сначала успокоение, затем реформы. К революции и революционерам он относился крайне отрицательно, т.к. считал, что им нужны великие потрясения, а ему была необходима Великая Россия.

9 ноября 1906 года был издан указ, имевший скромное название «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». Так началась столыпинская аграрная реформа, точнее началась аграрная программа, а аграрная реформа была лишь её частью.

Столыпинская аграрная реформа, о которой в наши дни много говорят и пишут, в действительности — понятие условное. В том смысле условное, что она, во-первых, не составляла цельного замысла и при ближайшем рассмотрении распадается на ряд мероприятий, между собой не всегда хорошо состыкованных.

Во-вторых, не совсем правильно и название реформы, ибо Столыпин не был ни автором основных её концепций, ни разработчиком. И, наконец, в-третьих, у Столыпина, конечно же, были и свои собственные замыслы, которые он пытался реализовать.

Столыпин, будучи саратовским губернатором, предлагал организовать широкое содействие созданию крепких индивидуальных крестьянских хозяйств на государственных и банковских землях. Эти хозяйства должны были стать примером для окружающих крестьян, подтолкнуть их к постепенному отказу от общинного землевладения.

В мае 1906 года на первом съезде уполномоченных дворянских обществ с докладом «Основные положения по аграрному вопросу» выступил Д. И. Пестржецкий, чиновник МВД, принимавший участие в разработке аграрных проектов.

Правительство стремилось, во что бы то ни стало отмежеваться перед дворянами от думских проектов принудительного отчуждения помещичьей земли, а потому основная часть доклада была посвящена критике таких проектов. Докладчик утверждал, что в целом по стране «за последнее время никакого реального основания для огульного наделения крестьян землёю не возникло». Отдельные случаи малоземелья, говорилось в докладе, могут быть ликвидированы при помощи покупки земли через Крестьянский банк или путём переселения на окраины.

«Инициатива по введению улучшений в крестьянском хозяйстве, — подчёркивалось в докладе, — должна составить предмет главнейших забот государства и земства. Следует отрешиться от мысли, что когда наступит время к переходу к иной, более культурной системе хозяйства, то крестьяне перейдут к ней по собственной инициативе».

Настроение прибывших на съезд дворян не было единодушным. Некоторые из них были настолько напуганы революцией, что считали необходимым сделать уступки.

«Лучше всего сразу, не унижаясь до принудительного отчуждения, заранее удовлетворить требования крестьян … — сказал саратовский земский деятель граф Д. А. Олсуфьев. — Мы должны добродетельно идти навстречу к продаже крестьянам земли, сохраняя и за собой часть … Компромисс необходим …» Но эти здравые рассуждения не встретили сочувствия у большинства присутствующих.

Однако большинство уполномоченных было настроено решительно против общины.

«Община — это то болото в которое увязает всё, что могло бы выйти на простор, — сказал К. Н. Гримм, — благодаря ей нашему крестьянству чуждо понятие о праве собственности. Уничтожение общины было бы благодетельным шагом для крестьянства».

Община подчёркивали дворянские представители, должна быть, безусловно уничтожена.

Нападки на общину в какой-то мере были лишь тактической уловкой правого дворянства: отрицая крестьянское малоземелье, помещики стремились перевалить на общину всю ответственность за крестьянскую нищету.

Вопрос о хуторах не вызвал больших прений. Сами по себе хутора и отруба мало интересовали дворянских представителей.

Между тем обстановка в стране была неопределённая. Давление дворян уравновешивалось давлением Думы и крестьянства. После роспуска I Думы ситуация ещё более обострилась. В конце августа 1906 года Столыпин провёл мероприятия по передаче Крестьянскому банку части государственных земель для продажи крестьянам. Тем самым он приступил к исполнению своего замысла, созревшего ещё в Саратове. По существу, выражаясь современным языком, речь шла о приватизации части государственного имуществ.

В действительности Столыпин, думается, не допускал и мысли о полной ликвидации помещичьего землевладения. М. П. Бок привела в своих воспоминаниях следующие слова отца: «Не в крупном землевладении сила России. Большие имения отжили свой век. Их, как бездоходные, уже сами владельцы начали продавать Крестьянскому банку. Опора России не в них, а в царе». Что-то похожее Столыпин, надо думать, действительно говорил — и это не было сказано случайно, под впечатлением от нескончаемых крестьянских бунтов. Бунты, в конце концов прекратились, но осталось это убеждение, засевшее глубоко в сознании. В 1909 году, когда обстановка в стране коренным образом изменилась, Столыпин вновь коснулся этого вопроса — не в беседе с дочерью и не в случайном разговоре с графом, а в интервью корреспонденту газеты «Волга»: «Вероятно, крупные земельные собственности несколько сократятся, вокруг нынешних помещичьих усадеб начнут возникать многочисленные средние и мелкие культурные хозяйства, столь необходимые, как оплот государственности на местах».

В конце 1905 года, когда дела у царского правительства были из рук вон плохи, управляющий землеустройством и земледелием Н. Н. Кутлер поставил вопрос о частичном отчуждении помещичьих земель. Но царь после недолгого колебания решительно отверг кутлеровский проект, а сам Кутлер с треском вылетел в отставку.

Столыпин, как видно, считал, что в таком проекте нет надобности. Частичное отчуждение помещичьей земли фактически уже идёт. Многие помещики, напуганные революцией, продают имения. Важно, чтобы Крестьянский банк скупал все эти земли, разбивал на участки и продавал крестьянам. Из перенаселённой общины лишние работники уйдут на банковские земли. Идёт переселение в Сибирь. Под воздействием определённых правительственных мер, община прекратит все эти свои бесконечные земельные переделы.

«Надо вбить клин в общину», — говорил Столыпин своим сподвижникам. «Вбить клин», заставить прекратить переделы, наделать хуторов и отрубов на общинных землях — все эти идеи подспудно или открыто были выражены в проекте Гурко. Оттуда Столыпин их и почерпнул.

• 10 октября 1906 года, когда этот проект рассматривался в Совете министров, Столыпин сам, без помощи Гурко, его докладывал и защищал.
• 9 ноября 1906 года проект «Особого журнала» Совета министров был доложен царю, который написал резолюцию: «Согласен с мнением председателя и 7 членов». Столыпинской аграрной реформе был дан зелёный свет. Первая статья указа 9 ноября 1906 года, наиболее известная и часто цитируемая, устанавливала, что «каждый домохозяин, владеющий надельною землёю на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собою в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли». Поскольку крестьяне владели землёй чересполосно (у каждого домохозяина бывало по 8−10 и более полос в разных местах), то законодательный акт 9 ноября 1906 года короче и правильнее было бы назвать «указом о чересполосном укреплении».

В это время едва ли не главной заботой председателя Совета министров стало положение, в которое попал Крестьянский поземельный банк. Масштаб его операций по закупке земли в это время возрос почти в три раза. Многие помещики спешили расстаться со своими имениями. В 1905;1907 годах банк скупил свыше 2,7 миллиона десятин земли. В его распоряжение перешли государственные и удельные земли. Между тем крестьяне, рассчитывая на ликвидацию помещичьего землевладения в ближайшем будущем, не очень охотно делали покупки. С ноября 1905 года по начало мая 1907 года банк продал всего около 170 тысяч десятин. В его руках оказалось очень много земли, к хозяйственному управлению которой он не был приспособлен, и мало денег. Деятельность Крестьянского банка вызывала растущее раздражение среди помещиков. Это проявилось в резких выпадах против него на III съезде.

В это же время крестьяне весьма неохотно выходили из общины и укрепляли свои наделы. Ходил слух, будто тем, кто выйдет из общины, не будет прирезки земли от помещиков.

Отчасти в результате принятых мер, а больше того — вследствие изменения общей обстановки в стране дела у Крестьянского банка пошли лучше. Всего за 1907;1915 годы из фонда банка было продано 3909 тысяч десятин, разделённых примерно на 280 тысяч хуторских и отрубных участков. До 1911 года объём продаж ежегодно возрастал, а затем начал снижаться. Это объяснялось, во-первых, тем, что в ходе реализации указа 9 ноября 1906 года на рынок было выкинуто большое количество дешевой надельной (крестьянской) земли, а во-вторых, тем, что с окончанием революции помещики резко сократили продажу своих земель.

Третьеиюньский государственный переворот коренным образом изменил обстановку в стране. Крестьянам пришлось оставить мечты о скорой «прирезке». Темпы реализации указа 9 ноября 1906 года резко возросли. В 1908 году по сравнению с 1907 годом число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10 раз и превысило полмиллиона. В 1909 году был достигнут рекордный показатель — 579,4 тысячи укрепившихся. Представители правительства, в том числе Столыпин, жонглировали этими цифрами в законодательных собраниях и беседах с репортёрами. Но с 1910 года темпы укрепления стали снижаться. Численность выделяющихся из общины крестьян стабилизировалась только после выхода закона 29 мая 1911 года «О землеустройстве». Однако вновь приблизиться к наивысшим показателям 1908;1909 годов так и не удалось.

За эти годы в некоторых южных губерниях, например в Бессарабской и Полтавской, общинное землевладение было почти совсем ликвидировано. В других губерниях, например в Курской, оно утратило первенствующее положение. Но в губерниях северных, северо-восточных, юго-восточных, а отчасти и в центрально-промышленных реформа лишь слегка затронула толщу общинного крестьянства.

Для доказательства того, что указ 9 ноября 1906 года был издан с целью, возвысить и укрепить немногочисленную деревенскую верхушку, часто используется речь Столыпина в Думе, где он говорил о том, что правительство сделало «ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных». Эти слова обычно вырываются из контекста речи и подаются вне связи с обстоятельствами, при которых они были сказаны.

5 декабря 1908 года, когда была произнесена эта речь, в Думе возник вопрос, признавать ли укрепляемые участки личной или семейной собственностью. Настроение Думы заколебалось под воздействием многочисленных известий о том, что некоторые домохозяева пропивают укреплённые наделы и пускают по миру свои семейства. Но создание семейной собственности вместо общинной не устраивало Столыпина, ибо большая семья напоминала ему общину. На месте разрушенной общины, полагал он, должен быть мелкий собственник.

«Нельзя создавать общий закон ради исключительного уродливого явления, — подчёркивал Столыпин, — нельзя убивать этим кредитоспособность крестьянина, нельзя лишить его веры в свои силы, надежд на лучшее будущее, нельзя ставить преграды обогащению сильного для того, чтобы слабые разделили с ним его нищету». Из всех этих обстоятельств отнюдь не вытекает, что «разумными и сильными» Столыпин считал лишь богатых крестьян, а «пьяными и слабыми» — всех остальных. Каждый должен стать «кузнецом своего счастья» (слова Столыпина из той же речи), и каждый такой «кузнец» мог рассчитывать лишь на крепость своих рук и рук своих ближних, ибо сколько — нибудь значительной помощи со стороны на переустройство хозяйства не предполагалось. Ставка делалась почти исключительно на «дух предприимчивости». Это показывает, что и Столыпин при всей своей практичности, вольно или невольно бывал идеалистом.

Поскольку столыпинская реформа не разрешила аграрного вопроса, и земельное утеснение продолжало возрастать, неизбежна была новая волна переделов, которая должна была смести очень многое из наследия Столыпина. И действительно, земельные переделы, в разгар реформы почти заглохшие, с 1912 года снова пошли по восходящей.

Столыпин, видимо, и сам понимал, что чересполосное укрепление не создаст «крепкого собственника». Недаром он призывал местные власти «проникнуться убеждением, что укрепление участков лишь половина дела, даже лишь начало дела, и что не для укрепления чересполосицы был создан закон 9 ноября».

15 октября 1908 года по согласованию министров внутренних дел, юстиции и управляющего землеустройством и земледелием были изданы «Временные правила о выделе надельной земли к одним местам». «Наиболее совершенным типом земельного устройства является хутор, — говорилось в правилах, — а при невозможности образования такового — сплошной для всех полевых угодий отруб, отведённый особо от коренной усадьбы».

С 1909 года все инструкции по землеустройству стали издаваться Комитетом по землеустроительным делам, межведомственным органом, находившимся под эгидой Главного управления землеустройства и земледелия. Аграрные теоретики из Главного управления (А. А. Кофод, А. А. Риштих и др.) мечтали о том, чтобы разбить на квадратики, наподобие шахматной доски, все крестьянские земли. При этом в Главном управлении мало считались со столыпинскими мечтами о «крепком хозяине». 19 марта 1909 года Комитет по землеустроительным делам утвердил «Временные правила о землеустройстве целых сельских обществ». С этого времени местные землеустроительные органы всё более ориентировались на разверстание наделов целых деревень.

29 мая 1911 года был издан закон «О землеустройстве». В него вошли основные положения инструкций 1909;1910 годов. Новый закон устанавливал, что для перехода к отрубному и хуторскому хозяйству отныне не требуется предварительного укрепления надельных земель в личную собственность.

Крестьяне сопротивлялись переходу на хутора и отруба не по темноте своей и невежеству, как считали власти, а исходя из здравых житейских соображений. Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды. Имея полосы в разных частях общественного надела, крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низинах, в дождливый — на взгорках. Получив надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Он разорялся в первый же засушливый год, если его отруб был на высоком месте. Следующий год был дождливым, и очередь разоряться приходила к соседу, оказавшемуся в низине.

Сами по себе хутора и отруба не обеспечивали подъём крестьянской агрикультуры. Между тем Столыпин и его сподвижники всё более утверждались в мысли, что хутора и отруба — единственное универсальное средство, способное поднять крестьянскую агрикультуру от Польши до Дальнего Востока, от «финских хладных скал до пламенной Тавриды».

Такая ортодоксальная приверженность отчасти объяснялась тем, что многие ведущие деятели реформы, начиная с П. А. Столыпина, были связаны с Западным краем и наиболее близко знакомы именно с западной деревней. В. И. Гурко, сын прославленного генерала времён русско-турецкой войны, начинал свою карьеру в Польше, под крылышком у отца, занявшего к тому времени пост варшавского генерал-губернатора. Затем перебрался на службу в Петербург. Датчанин А. А. Кофод приехал в Россию в возрасте 22 лет, ни слова не зная по-русски, и затем долго жил в небольшой датской колонии в Псковской губернии. Из них троих только Столыпин имел непосредственные представления о деревенской жизни в центральной России. Хотя и он за два года в Саратовской губернии, бывая в деревне наездами, не успел глубоко её познать. Однако, впрочем, как раз он отличался более мягким, более терпимым отношением к крестьянской общине. По крайней мере, на словах.

Несмотря на все старания правительства, хутора приживались только в северо-западных губерниях, включая отчасти Псковскую и Смоленскую. В южных и юго-восточных губерниях главным препятствием для широкой хуторизации были трудности с водой. Но здесь (в Северном Причерноморье, на Северном Кавказе и в степном Заволжье) довольно успешно пошло насаждение отрубов. Отсутствие сильных общинных традиций в этих местах сочеталось с высоким уровнем развития аграрного капитализма, исключительным плодородием почвы, её однородностью на очень больших пространствах и низким уровнем агрикультуры. Крестьянин, почти не затратив на улучшение своих полос труда и средств, без сожаления их оставлял и переходил на отруб.

В центрально-нечернозёмном районе крестьянин, наоборот, много сил должен был вкладывать в возделывание своего надела. Без ухода здешняя земля ничего не родит. Удобрение почвы здесь началось с незапамятных времён. А с конца XIX века участились случаи коллективных переходов целых селений к многопольным севооборотам с высевом кормовых трав. Получил развитие и переход на «широкие полосы» (вместо узких, запутанных). «Самый факт глубокой интенсивности полевого хозяйства… уложившейся в систему общинно-чересполосного землепользования, не только не вызывает потребности, но даже служит препятствием к переходу, на участковое землепользование», — писал П. Н. Першин, автор одной из лучших книг по этой проблеме.

В центрально-чернозёмных губерниях основным препятствием к образованию хуторов и отрубов на общинных землях было крестьянское малоземелье. Побывав в Курской губернии, Кофод жаловался, что так и не смог найти общий язык с местными крестьянами: «Они хотели помещичью землю немедленно и даром». Из этого следовало, что прежде чем насаждать хутора и отруба, в этих губерниях надо было решить проблему крестьянского малоземелья — в том числе и за счёт раздутых помещичьих латифундий.

Были задуманы и другие реформы, как следствие аграрной реформы.

Это: 1). Земская реформа.

2). Судебная реформа.

3). Военная реформа.

4). Реформа образов Страна в период столыпинских реформ переживала революционный кризис. Стояние на месте или полуреформы не могли решить ситуацию, а только наоборот расширяли плацдарм для борьбы за кардинальные преобразования. Только уничтожение царского режима и помещичьего землевладения могли изменить ход событий, меры, которые предпринял Столыпин в ходе своих реформ, были половинчатыми. Главный же крах реформ Столыпина состоит в том, что он хотел осуществить реорганизацию недемократическим путем и вопреки ему. Струве писал: «Именно его аграрная политика состоит в кричащем противоречии с его остальной политикой. Он изменяет экономический фундамент страны, в то время как вся остальная политика стремится сохранить в возможно большей неприкосновенности политическую „надстройку“ и лишь слегка украшает ее фасад». Столыпин не хотел наступления той реакции, которая сейчас связывается с его именем. Он сделал все, что мог, для подавления революции, после чего рассчитывал на длительный период эволюционного развития. Его афоризм: «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России». Под руководством Столыпина была составлена программа реформ, включавшая в себя переустройство местного самоуправления и суда, введение социального страхования для рабочих, распространение земских учреждений на окраины страны, вероисповедные реформы, переход к всеобщему начальному образованию. В своей совокупности они имели бы большее значение, чем аграрная реформа. Осуществилось из этих реформ немногое: страхование от несчастных случаев, реформа местного суда; кроме того, ввели земство в некоторых регионах. Все остальные реформы еще при жизни Столыпина застряли в Государственном совете — верхней палате российского парламента, а после его смерти они были провалены.

Против Столыпина создалась мощная коалиция. Это классический пример того, как официальное правительство захлестывает реакционная волна.

С 1908 года началась систематическая травля Столыпина правыми сначала при попустительстве, а потом и с разрешения Николая. Столыпин в последний год своей жизни работал над проектом обширных государственных преобразований. Но после его смерти все бумаги, связанные с проектом, исчезли, и долгое время столыпинский проект был окутан пеленой таинственности. 28 августа Столыпин приехал в Киев на торжества по случаю открытия земских учреждений и памятника Александру II. И сразу же стало очевидно, что его дни на высшем государственном посту сочтены. Ему не нашлось места в экипажах, в которых следовали император, его семья и приближенные. Ему вообще не предоставили казенного экипажа, и председателю Совета министров пришлось нанимать извозчика. Положение спас городской голова, уступив Столыпину свой экипаж.

По городу поползли слухи о готовящемся покушении на премьера. 26 августа в охранное отделение явился 24-летний киевский житель Д. Г. Богров и заявил, что во время своего недавнего пребывания в Петербурге он встречался с видными эсерами. Один из них, Николай Яковлевич, предупредил о своем приезде в Киев и попросил помочь с квартирой. Д. Г. Богров — личность малопривлекательная, несмотря на попытки некоторых историков героизировать его. Этот провокатор родился в богатой семье, учился в университете, ездил за границу, играл в карты, за деньги выдавал охранке анархистов, затем решил убить Столыпина — вот и вся жизнь Богрова. 1 сентября 1911 года в киевской опере шла «Сказка о царе Салтане». В ложе находился царь, Столыпин сидел в первом ряду, в 18 ряду — Богров. После второго акта был большой перерыв, царь покинул ложу. Столыпин стоял спиной к сцене, опершись на рампу, и беседовал с министром двора В. Б. Фредериксом и военным министром В. А. Сухомлиновым.

Богров, подойдя к Столыпину на расстояние двух — трех шагов, дважды выстрелил. Одна пуля попала в руку, другая, задев орден на груди, изменила направление и прошла через живот. Столыпин сначала растерянно вытирал кровь, затем начал оседать на пол. Богров успел дойти до выхода из зала, но всеобщее оцепенение прошло, его схватили и избили. Когда порядок восстановился, зрители вернулись в зал, в ложе появился царь. Хор исполнил «Боже, царя храни». Раненого отправили в клинику. Состояние Столыпина несколько дней было неопределенным. Торжественные мероприятия же продолжались. Царь однажды побывал в клинике, но к Столыпину не пошел, а своей матери написал, что Ольга Борисовна его не пустила. 5 сентября состояние раненого резко ухудшилось, вечером Столыпин умер. 9 сентября Богров предстал перед Киевским окружным военным судом и 12 сентября по приговору суда был повешен. Современников удивила эта поспешная расправа. Можно предполагать, что выстрел в Столыпина 1 сентября 1911 года в Киеве не был случайностью. К тому же за несколько месяцев до этого сорвалась попытка заставить Столыпина уйти в отставку.

Столыпина похоронили на территории Киевско — Печерской лавры. На собранные по подписке деньги в Киеве ему был поставлен памятник. После революции памятник был разрушен, в конце 70-х годов, сравняли с землей и могилу Столыпина. Столыпин во многом отличался от тех высокопоставленных российских бюрократов, которые занимали руководящие посты до и после него, и которых характеризовала безликая консервативность.

Деятельность Столыпина не была однозначной. В целом он был, несомненно, крупным государственным деятелем. Однако при всех своих отнюдь не исключительных качествах Столыпин видел все же дальше и глубже, чем царь и помещики. Его судьба определилась тем, что они не захотели иметь 'приказчика', превосходившего их по личным качествам.

Оценивая персону Столыпина, как историческую личность, нельзя выразить однозначного мнения. Потенциал Столыпина — реформатора был огромен, но условия и окружение не давали больших возможностей. Свою реформаторскую деятельность Пётр Столыпин направлял на возрождение России, её экономики.

В реформаторской деятельности Петра Аркадьевича были как промахи, так и успешные проекты. Его значение в истории бесспорно. Российское государство периодически сотрясают реформы. Имена их авторов народ забывает уже через короткий промежуток времени, но имя реформатора Столыпина даже спустя много лет на слуху у потомков. Следовательно, вывод напрашивается сам собой: нынешним реформаторам есть чему поучиться у Петра Аркадьевича Столыпина.

столыпин империя российский.

П. Н. Зырянов «Пётр Столыпин. Политический портрет».

Островский И. В. «П. А. Столыпин и его время».

И. И. Долуцкий «Отечественная история XX век».

Отечественная История (История России с древнейших времен до 1917 г.).

Г. Сидоровнин «Столыпин: жизнь и смерть».