Интересы и политика мировых держав в Центральной Азии в новых геополитических условиях

Интересы и политика мировых держав в Центральной Азии в новых геополитических условиях

В последние годы государства Центральноазиатского региона выдвинулись на авансцену мировой политики. Из малоизвестных советских республик они постепенно превратились во влиятельных субъектов международных отношений. Центральная Азия, продолжавшая оставаться для России сферой ее традиционного влияния, а для Китая — зоной соседства, одновременно стала привлекать к себе взоры государств, расположенных далеко от нее, но открывавших для себя этот регион заново. Для США развитие отношений с центральноазиатскими государствами, безусловно, означало вызов привычным представлениям о том, какие приоритеты должны быть поставлены во главу угла и как добиваться поставленных целей. Действительно, как верно подмечает Юджин Румер, США пришли в малознакомый им регион с теми же рецептами сотрудничества, которые имелись у них для Восточной Европы, уделяя главное внимание привычным структурам. Безопасность, развитие демократических институтов, энергоресурсы не могли не обусловить особого интереса Вашингтона, но главное все же заключалось в том, что американские политики не желали допустить доминирования в регионе других игроков. Трагические события 11 сентября 2001 года изменили геостратегический пейзаж Центральной Азии, резко повысив ее значимость. Эти события способствовали общему повышению внимания к региону. Однако РФ и США по-разному подходили к региону и имели разные стартовые позиции. Россия была традиционным игроком в Центральной Азии. До второй половины 90-х годов она фактически уходила из Центральной Азии, но при этом ее объективные интересы и заинтересованность государств региона в поддержании здесь особых отношений (несмотря на естественную тягу к диверсификации связей) не позволяли ей отгородиться от имевшихся проблем. В конечном итоге стратегические интересы, заключающиеся, прежде всего в поддержании стабильности, экономические, культурные, этнические связи заставляли искать более эффективные пути укрепления влияния РФ. Наверное, это получается не всегда успешно, но осознание того факта, что Центральная Азия остается для России одним из приоритетных регионов, было главным итогом 90-х годов.

О подлинных устремлениях и целях Белого дома в Центральной Азии, вероятно, можно судить по статье руководителя Вашингтонского института Центральной Азии и Кавказа при высшей школе международных исследований им. Пола Нитце в университете Джона Хопкинса Фредерика Старра «Партнерство для Центральной Азии», опубликованной в главном политическом рупоре США журнале Foreign Affairs еще в 2005 году. По мнению ряда политологов, Старр озвучил инициативу американской администрации по созданию новой региональной организации. Суть ее сводится к «созданию форума Партнерство по сотрудничеству и развитию Большой Центральной Азии (ПБЦА)», объединяющего под управлением США центральноазиатские государства и Афганистан без участия России, Китая, Ирана и Пакистана. Как считают аналитики, согласно этому замыслу США должны содействовать превращению Афганистана и региона в целом в «безопасную зону суверенных государств» с рыночной экономикой, «светскими и открытыми системами государственного управления» и, самое главное, «поддерживающих позитивные отношения с Вашингтоном». Это позволит Соединенным Штатам не только вырвать центральноазиатские государства из «объятий России и Китая» и окончательно закрепиться в Центральной Азии, но и превратить регион в свой протекторат.

Как признает известный американский специалист по России и Китаю Э. Вишник, до 11 сентября Центральная Азия оставалась на периферии американской внешней политики [1]. Однако уже в феврале 2002 г. госсекретарь США К. Пауэлл в выступлении перед комитетом по международным делам Конгресса заявил, что «США заинтересованы в Центральной Азии и в сохранении своего присутствия здесь настолько, что это показалось бы совершенно невероятным прежде» [2]. Атака на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке фундаментально изменила отношение Вашингтона к странам Центральной Азии, которые стали одним из основных плацдармов для передового базирования американских войск в войне с терроризмом.

Еще в 2002 году администрация Буша приняла два документа, которые определяли стратегию США в отношении этого региона: «Акт в поддержку свободы в Афганистане», в котором подчеркивается намерение США способствовать становлению демократии и гражданского общества не только в Афганистане, но и во всей Центральной Азии, и «Стратегия национальной безопасности», подтверждающая геополитические интересы США в Каспийском и Центрально-Азиатском регионах. По мнению политолога Елены Вязгиной, после 11 сентября 2001 года внешнеполитическая линия Соединенных Штатов Америки в Центрально-Азиатском регионе была нацелена на решение следующих задач: использование военно-политической конъюнктуры, сложившейся в ходе антитеррористической операции в Афганистане, для всестороннего укрепления отношений со странами Центрально-Азиатского региона; создание условий, при которых другие внешние силы, прежде всего Россия, не смогли бы контролировать и направлять развитие процессов в Центральной Азии в ущерб американским интересам; расширение и модернизация предоставленных вооруженным силам США военных баз и получение дополнительных военных объектов в регионе; обеспечение американскому бизнесу доступа к топливно-энергетическим и иным ресурсам Центральной Азии; открытие рынка Центрально-Азиатского региона для американских инвестиций, товаров и услуг, стимулирование структурных экономических реформ.

Внешнеполитическая стратегия достижения этих поставленных целей заключалась в том, чтобы сделать такое предложение странам ЦАР, которое трудно отвергнуть. Посулить нечто, позволявшее потенциальному партнеру решить очень больную проблему, например терроризма, внешних долгов, присвоения статуса страны с рыночной экономикой, заключения очень серьезных программ технологического сотрудничества. Все это — в обмен на некое содействие в строительстве модели мира, устраивающей Америку. А для более полной уверенности в успехе предприятия по закреплению в Центральной Азии США потребовалось непосредственное военное присутствие, обеспечивающее, так сказать, всепогодный контроль.

С 2002 года Центральная Азия находится в условиях непосредственного присутствия военной структуры Организации Североатлантического договора в Центральной Азии и Афганистане. При этом НАТО стремится решить здесь ряд задач, которые навязаны альянсу Вашингтоном. Это, прежде всего оказание, используя «Индивидуальный план действий», местным режимам помощи в переходе к демократии, выстроенной по западным лекалам. Вторая цель состоит в интенсификации регионального сотрудничества в области безопасности. Вместе же они направлены на то, чтобы взять контроль над всем регионом. Сотрудничество НАТО с государствами Центральной Азии широко реализуется в различных областях и подкреплено на практике военным присутствием в странах региона.

Закрепляясь в странах региона, НАТО незаметно продвигается к российской границе. Причем делает это, что следует подчеркнуть особо, весьма аккуратно, без особой конфронтации, с соблюдением международных норм. А это в свою очередь не может не беспокоить Россию, так как грозит ей потерей политических, экономических и военных связей со странами региона. Исходя из этого, а также из своих геостратегических целей, Россия стремится сохранить свое влияние в этих странах. Наличие русскоязычного меньшинства во всех центрально-азиатских республиках, их тесная взаимосвязь с экономикой России, проблемы внешней безопасности некоторых государств и многие другие факторы создают основу для присутствия России в регионе.

Деструктивная роль Вашингтона в ЦАР подтолкнула Москву к значительной активизации своей интеграционной деятельности в регионе, которую в целом поддержали руководители всех региональных государств. Набирает силу и международный авторитет Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС). Создаваемое в его рамках Единое экономическое пространство сулит его участникам солидные экономические выгоды. К примеру, Казахстан имеет возможность значительно увеличить долю социальной составляющей строительства национальных вооруженных сил. Расширяет сферу своей ответственности Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Об этом могут свидетельствовать в том числе и прошедшие в августе 2007 г. антитеррористические учения «Мирная миссия-2007» [3].

Таким образом, при имеющихся различиях в подходах, историческом опыте, политической культуре, экономической и политической мощи две державы объединяют стоящие на первом месте интересы безопасности. Дестабилизация в регионе может стать результатом политической слабости режимов, отсутствия четкой системы преемственности власти, нажима со стороны радикалов, издержек базирующихся на производстве энергоресурсов экономик. Нельзя сбрасывать со счета и влияния нетрадиционных угроз — ухудшение экологической обстановки, наркотрафик, терроризм, неконтролируемые миграции и т. п. Однако было бы неверным концентрировать все внимание только на угрозах. В контексте операции союзников в Афганистане именно Центральная Азия послужила надежным тылом, и расположенные здесь государства оказывают помощь новым властям.

америка россия центральноазиатский стратегический.

• 1. WishnickЕ. Growing U.S. Security Interests in Central Asia // U.S. Army War College. Strategic Studies Institute Publication (October 2002). -P.
• 2. Цит. по: Loeb V. Footprints in Steppes of Central Asia; New Bases Indicate U.S. Presence Will Be Felt After Afghan War, The Washington Post, February 9, 2002. — A.01.
• 3. Олег Горупай «Центральная Азия — один из ключевых регионов в обеспечении глобальной безопасности» // Красная звезда, 26.10.2007. — С.