Реализация текстовой категории фантазийности в научной фантастике

Реализация текстовой категории фантазийности в научной фантастике

О.С. Бочкова Известно, что текст как языковая единица обладает рядом категорий — такими, как интеграция, делимитация, текстовая модальность, пространство и время и т. д. В последнее время выделяется еще одна из текстовых категорий — категория фантазийности. Н. Н. Меньшакова пишет, что категория фантазийности свойственна тексту, поскольку человеческий язык обладает особой природой — поэтичностью. Следовательно, фантазийность можно рассматривать как частное проявление поэтичности, подразумевая под этим использование фантазийных образов в процессе вербализации мысли [Меньшакова 2008: 570−572]. В контексте НФ термин «фантазийность» приобретает более терминологически прямой смысл, нежели применительно к прозаическому тексту. Его значение как бы «буквализируется», т.к. в НФ действительно значительный удельный вес занимает выдумка и фантазия.

Фантастическое является одной из разновидностей художественного вымысла, связанной с изображением принципиально невозможного в реальной действительности. Однако здесь возникает вопрос о том, что мы понимаем под «реальной действительностью», что можно однозначно отнести к области реальных фактов, а что — к миру фантастических образов. Думается, именно этот аспект проблемы подчеркивает определение Ю. М. Лотмана: «Деформацию, вызванную условностью и, следовательно, присущую всякому тексту, следует отличать от деформации как следствия фантастики. […] Фантастика реализуется в тексте как нарушение принятой в нем нормы условности» [Лотман 1971: 286−287]. Поэтому установка на вымысел — «первичный, основной признак сказки как жанра» [Померанцева 1963: 24] и научной фантастики — тоже. В фольклорной волшебной сказке был вполне отработан и сам механизм создания фантастического. Он связан с резким противопоставлением точек зрения героев и слушателей сказки на возможность-невозможность фантастического мира. Исходя из этого, исследователь Е. М. Неелов дал еще одно определение фантастики: она возникает тогда, когда возникает несовпадение, расхождение точек зрения «изнутри» («глазами героя») и «извне» («глазами слушателя-читателя») на возможность или невозможность изображаемого художественного мира. Если же точки зрения совпадают, фантастика исчезает [Неелов 1986: 39].

Примером такого расхождения точек зрения является фантастическая ситуация — невозможные, с точки зрения обыденной реальности, события и обстоятельства. Безусловно фантастической является, например, ситуация в так называемой классической научной фантастике — романе Мэри Шелли «Франкенштейн», где оживает созданное из фрагментов человеческой плоти существо или ситуация в романе «Человек-неведимка» Герберта Уэллса.

Расхождение восприятия заметно и на уровне фантастических понятий, предметов и явлений — телепатии, достижений науки и техники, явлений инопланетного мира и т. п.

Оба эти признака фантастики ставят перед автором задачу номинации, чем побуждают его вводить в текст новообразования, новые лексические единицы, которые реализуют категорию фантазийности в тексте НФ на языковом уровне: etherics, terrestoid, keratofiber (А. Азимов), ET/eetee (Р. Хайнлайн), wub (Ф. Дик).

Как нам представляется, в НФ особенно ярко реализуется эстетическая функция языка, охарактеризованная В. В. Виноградовым как «воплощение и выражение художественной действительности, художественного мира» [Виноградов 1971: 3−5]. Эстетическая функция обычно связана с такой организацией текста, которая в чем-то обновляет, преобразует привычное словоупотребление. Новизна, неожиданность художественной организации текста, обостряя восприятие, повышает осязаемость текста, в результате сама языковая оболочка текста становится частью его содержания. Эстетическую функцию можно рассматривать как синтез интеллектуальной работы мышления и фантазии. Эту особенность творчества подтверждают и сами писатели-фантасты:

«Я считаю, что язык писателя-фантаста должен быть гораздо богаче среднего общелитературного. Чехов мог в одной фразе объяснить, как сидит человек в телеге, держит вожжи, кричит на лошадь. Но попробуйте, объясните в одной фразе, как сидит астронавигатор у пульта звездолета, управляет сложнейшими механизмами, чтобы читатель все понял, все увидел. Это сделать невозможно. В этом я и вижу прежде всего специфику языка научной фантастики. Мы пишем длинно, мы более описательны, мы привлекаем гораздо больше специальных слов, терминов, профессионализмов, сравнений, деталей и т, д.» [Ефремов 1969: 307−320].

Фантастический мир — это мир осознанного вымысла, то есть вымысла «невозможного» с точки зрения реальной действительности. Изображение «невозможного» — «нарушение нормы „возможного“, которая, при всей своей исторической, психологической и художественной условности, в каждую эпоху эмпирически очень четко определена», как пишет фантастиковед Е. М. Неелов [Неелов 1986: 47] — представляет собой главную, сущностную характеристику любого фантастического мира и в фольклоре, и в литературе.

Научно-фантастическая область литературы диктует необходимость подражания научно-техническому стилю. Поскольку многие писатели-фантасты являются учеными, им привычна эта разновидность языка. Научным текстам присуща категория фантазийности [Меньшакова 2008: 570−572], научной же фантастике фантазийность свойственна в не меньшей степени. При создании НФ текстов активизируется логико-информационная функция языка: фантазия автора позволяет мысленно осуществить авторские желания, рациональное же мышление позволяет спрогнозировать способы реализации этих желаний и описать их (например, путешествия на другие планеты на космическом корабле).

Описания технических устройств, транспорта, образование и употребление топонимов и названий небесных тел позволяют писателю НФ добиться большей реалистичности, одновременно являясь при этом локализаторами нового, неизвестного, фантастического мира. НФ отличается от других видов художественной прозы тем, что она уделяет особое внимание обстановке, а при создании фантастического мира важна так называемая «внутренняя логичность реальности», что воплощает категорию фантазийности в тексте НФ. Таким образом, мы можем говорить о том, что жанр НФ является образцом особой соотнесенности фантазии и логики научного мышления как компонентов творческого, мыслительного процесса в сознании автора, поскольку специфика научной фантастики заставляет автора точно определить предмет исследования, затем описать его подробно и правдоподобно, как нечто реально существующее. Элемент научного конструирования обусловливает своеобразие НФ.

Таким образом, можно говорить о том, что в жанре НФ фантазия как компонент творческой деятельности, реализующий эстетическую функцию языка, становится особенно функционально значима наряду с логическим компонентом, реализующим логико-информационную функцию языка. При написании НФ произведений у авторов активизируются оба компонента, поскольку картину фантастического мира надо продумать и правдоподобно описать.

научный фантастика творческий художественный.

Библиографический список в порядке следования сносок

• 1. Меньшакова, Н. Н. Фантазийность как отражение когнитивной деятельности в научном дискурсе / Н. Н. Меньшакова // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: Сб. мат-ов. Тамбов: Изд. Дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2008. — С. 570−572.
• 2. Лотман Ю. М. Заметки о структуре художественного текста / Ю. М. Лотман // Труды по знаковым системам: Ученые записки Тартуского государственного университета. — Тарту, 1971 — 384 с.
• 3. Померанцева Э. В. Русская народная сказка / Э. В. Померанцева. — М.: 1963. — 128 с.
• 4. Неелов Е. М. Волшебно-сказочные корни научной фантастики / Е. М. Неелов. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. — 200 с. Виноградов 1971: 3−5
• 5. Ефремов И. А. Как создавался «Час быка». / И. А. Ефремов // Молодая гвардия. — 1969. — № 5. — с.307−320.