Послевоенный мир. 
Укрепление тоталитарно-бюрократической системы в СССР

Итоги второй мировой войны открывали возможность демократического обновления мира, крушения деспотических режимов, широкого межгосударственного диалога. Но тогдашние политические лидеры ведущих мировых держав не сумели использовать этот исторический шанс. С исчезновением общего врага лагерь победителей стал раскалываться, постепенно отношения между бывшими союзниками — странами антигитлеровской коалиции, стали эволюционировать от сотрудничества к конфронтации. Борьба с фашизмом сменилась глобальным противостоянием социалистической и капиталистической систем, Востока и Запада, что явилось главной особенностью и устойчивой тенденцией послевоенного мирового развития. Раскол мира, начавшийся в 1917 г., продолжал углубляться, приобретая новый, биполярный характер с наличием двух центров силы — СССР и США.

Победа принесла невиданный рост международного авторитета СССР, признание его экономической и военной мощи. Она работала на имя Сталина, на престиж страны, на социалистическую идею. После победы в войне влияние СССР распространилось на страны Восточной Европы и Юго-Восточной Азии, полностью или частично освобожденных Красной Армией. При общей ориентации на демократические и гуманистические приоритеты в этих государствах, по сути, начала формироваться сталинская модель социализма, то есть авторитарно-бюрократическая система государственной политической власти. Стали возникать страны народной демократии, формировалась мировая система социализма («социалистический лагерь»), внешне представлявшая собой монолитный блок под эгидой Москвы. В 1947 г. создается «Информационное бюро коммунистических и рабочих партий» — преемник Коминтерна. В январе 1949 г. для координации и регулирования экономики создается Совет экономической взаимопомощи (СЭВ). СССР всячески навязывал «социалистическим» странам свою модель преобразований, любое отклонение от норм воспринималось сталинским руководством крайне враждебно и жестоко наказывалось (Югославия).

В конце 40-х годов в государствах Восточной Европы характер революционных процессов резко изменился: народная демократия была отдана в жертву диктатуре пролетариата, а их руководство было судимо и заменено верными сталинцами. В мире шел также и объективно обусловленный процесс крушения колониальной системы, появления новых независимых государств.

США, как и СССР, значительно усилились после войны. Наличие атомного оружия у США (с 1945 г.) и у СССР (с 1949 г.) в определенной степени сдерживало возникновение крупных военных конфликтов между ними, и в то же время становилось крайне опасным. Борьба приняла формы «холодной войны» — идеологического, политического и военно-стратегического противостояния капитализма и социализма, которое, то затихая, то обостряясь, продолжалось около полувека и выражалось во взаимной подрывной деятельности, подозрительности, пропагандистских обличениях, региональных конфликтах, гонке вооружений, создании «образа врага».

Одним из первых проявлений «холодной войны» стала предвыборная (в Верховный Совет СССР) речь И. В. Сталина (февраль 1946 г.), в которой говорилось о неизбежности империалистических войн и нарастании мощи Красной Армии, в агрессивной политике обвинялся Запад. Вскоре после окончания Второй мировой войны в США был составлен меморандум об отборе 20-ти наиболее важных целей на территории СССР для их (возможной) атомной бомбардировки.

Цели Запада сформулировал У. Черчилль в своей речи в американском городе Фултоне (1946 г.), которые были затем конкретизированы президентом США Г. Трумэном в его «доктрине» (1947 г.). Они состояли в том, чтобы остановить советскую идеологическую и военную экспансию, организовать военно-политический союз против СССР, всемерно сдерживать распространение «восточного коммунизма». Сталин тогда расценил речь Черчилля как «призыв к войне с СССР», и причислил недавних союзников к «поджигателям войны», а несколько позже.

(1952 г.) он сделал вывод о неизбежности войн в мире, пока существует империализм.

Госсекретарь США Д. Маршалл выдвинул в 1947 г. план «экономического оздоровления» европейских государств — финансовую помощь в размере 13 млрд. долларов, которой тогда воспользовались 17 стран. СССР же посчитал, что этот план поставит под угрозу его политический суверенитет и влияние на восточно-европейские государства, и вместе с ними отказался от американской помощи. Решая все свои проблемы в одиночку, СССР продолжал укреплять свой статус великой державы путем неуклонного наращивания военного потенциала, все более изолируясь от западного мира.

Линия раскола в Европе пролегла через Германию, которая, по взаимной договоренности (Ялтинские и Потсдамские соглашения) должна была стать единым миролюбивым государством. Летом 1948 г. СССР начал устанавливать блокаду Западного Берлина, чтобы помешать западным державам доступ в него, возник так называемый «Берлинский кризис». Но это противостояние стимулировало образование в апреле 1949 г. военно-политического альянса — НАТО (10 западноевропейских государств, США и Канада). В мае 1949 г. на территории трех западных зон оккупации Германии образуется ФРГ, в ответ, в октябре 1949 г., в зоне советской оккупации создается второе немецкое государство — ГДР. Пиком блокового противостояния стала гражданская война в Корее (1950;1953 гг.), не принесшая победы ни одной из сторон (КНДР-Южная Корея), несмотря на помощь воюющим сторонам СССР и США. Можно утверждать, что ответственность за развязывание «холодной войны», самой длительной из всех войн XX века, лежит на обеих сторонах. У. Черчилль считал ее «третьей мировой войной, которая началась прежде, чем закончилась вторая».

Потери СССР в Великой Отечественной войне были огромны: 27 млн. убитых, 25 млн. остались без крова, утрата 30% национального богатства, общий материальный урон — около 2,6 трил. руб. Многие западные политики и экономисты утверждали, что для восстановления разрушенного потребуется не менее 50 лет, и что Советский Союз надолго утратит свою роль великой державы. На мирные рельсы экономика СССР была переведена в 1946 г. К этому времени Госплан подготовил 4-й пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства (1946;1950 гг.). Однако после войны была воспроизведена та же модель экономического развития и тот же цикл, что и в 30-х гг. Сталин вновь выдвинул лозунг «завершения строительства социализма и постепенного перехода к коммунизму». К 1948 г. приоритетная тяжелая промышленность достигла довоенного уровня (1940 г.), но в легкую и пищевую промышленность средства почти не вкладывались, жизненный уровень народа был очень низким. В 1947 г. была отменена карточная система, неоднократно снижались розничные цены, проведена денежная реформа. Но население от этого ничего практически не выиграло, его материальное положение не улучшилось, хотя социальная напряженность и была несколько снижена.

Еще в более тяжелом положении была советская деревня. Она продолжала оставаться «болевой точкой» всей экономики страны. Несмотря на то, что к 1950 г. был достигнут довоенный уровень общего объема сельскохозяйственного производства, она влачила жалкое существование. Хронические трудности обострялись продолжавшимся внеэкономическим принуждением колхозников, урожаи были низкие, положение усугубила засуха 1946 г. Присоединенные в войну к личным участкам колхозные земли были изъяты и возвращены колхозам, были повышены старые налоги, и введены новые: поставки мяса, молока, яиц. Денежные выплаты колхозникам отсутствовали, на трудодни они фактически ничего не получали, низки были закупочные цены, не покрывавшие вложенных затрат, снижение розничных цен обрекало колхозы на убыточность. Колхозники не имели паспортов, им не полагались пенсии, они не могли покинуть колхоз без разрешения властей. По многим показателям советская деревня жила значительно хуже уровня 1913 г. Это и понятно — на восстановление сельского хозяйства после войны оставалось лишь 8% общего объема бюджетных ассигнований. А Сталин в своей последней работе «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.) продолжал защищать и закреплять идею примата идеологии над экономической политикой.

Перенеся неимоверные тяготы военного времени, советские люди вполне обоснованно ожидали, что после войны их жизнь обязательно изменится к лучшему. В обществе жила надежда на грядущие перемены, на объективную необходимость обновления старых политических, экономических и идеологических структур. Постепенно зрели идеи о возможности демократической трансформации советского режима, но практически это было невыполнимо, поэтому тогда и сформировался комплекс «обманутых надежд». Следует также иметь в виду, что общая долгожданная победа вдохновила людей на сплоченность вокруг власти и поэтому открытое противостояние народа и власти было невозможно.

Народ-победитель все прочнее стягивали жесткими обручами тоталитарного режима, достигшего в этот период своего апогея. Сталин продолжал узурпировать власть и механизм принятия решений. Съезды (последний, сталинский XIX, состоялся в 1952 г., с перерывом в 13,5 лет после XVIII), пленумы ЦК созывались редко, даже Политбюро почти никогда не собиралось в полном составе. Сталин продолжал в борьбе с собственным народом опираться на репрессивные органы, возглавляемые Берией (которого Сталин однажды назвал «нашим Гиммлером») -гаранты любого диктаторского режима, подменял (и подминал) все властные структуры. В руках Сталина была сосредоточена необъятная, ничем и никем не ограниченная и не контролируемая власть. Перманентно осуществлялся и глобальный контроль за умами, за общественным сознанием. Совершенствовался и принимал самые уродливые формы культ вождя — Сталин стал маршалом, генералиссимусом, Председателем Совета Министров, а празднование его 70-летия (декабрь 1949 г.) перешло все мыслимые границы восхваления и возвеличивания. Был открыт «Музей подарков Сталину», разрабатывался эскиз «Ордена Сталина», были предложения переименовать Москву в г. Сталин. Сталин продолжал опускать «железный занавес», изолируя советский народ от всяких контактов с империалистическим, «загнивающим» Западом. Официально утверждалось, что «Советский Союз по праву стал центром мировой цивилизации», фактически же он был закрытым от всего остального мира тоталитарным обществом.

Укреплялся и ужесточался аппарат управления идеологией и культурой. Сталин снова повел наступление на живую, свободную мысль, на деятелей культуры, на интеллигенцию. Начался новый «раунд» репрессий, выискивания «врагов народа», борьбы с «космополитизмом», с «низкопоклонством перед Западом». Многие открытия, совершенные на Западе, провозглашались лженаучными, противоречащими законам материализма, были объявлены реакционными: генетика, кибернетика, психоанализ, социология, политология, и даже теория относительности.

Под руководством Секретаря ЦК по идеологии А. Жданова развернулась атака на творческую интеллигенцию. Осуждению подверглись писатели А. Ахматова, М. Зощенко, А. Платонов, даже А. Фадеев с М. Исаковским, кинорежиссеры В. Пудовкин, С. Эйзенштейн, композиторы В. Мурадели, Д. Шостакович, С. Прокофьев, А. Хачатурян. Их критиковали за безыдейность, формализм, декаденство, отход от канонов социалистического реализма.

В рамках кампании борьбы с космополитизмом последовали массовые антисемитские репрессии против еврейских деятелей культуры, обвиненных в «сионистской деятельности в интересах империализма». Был разгромлен «Еврейский антифашистский комитет» .

Развернулись погромные «дискуссии» по естественным и общественным наукам. Сталин участвовал в двух — по языкознанию (1950 г.) и политэкономии (1951 г.), где выступал с завершающим словом, оставаясь главным и единственным «теоретиком» партии, оппонентов же, как правило, репрессировали. Научную интеллигенцию продолжали связывать жесткими узами «партийности» .

Сталин, боясь политического соперничества, продолжал совершенствовать свое искусство аппаратных игр. Меч террора коснулся и высшего партийно-советского эшелона власти. Во второй половине 40-х гг. Сталин задумал проведение новой радикальной чистки руководящих кадров. Первыми пали Н. Вознесенский, А. Кузнецов, М. Родионов, а вместе с ними десятки и сотни партийных и советских работников. Это было так называемое «ленинградское дело», участникам которого инкриминировались «развал социалистического хозяйства методами международного капитала», превращение Ленинградской партийной организации в опору для борьбы с партией. Это был удар по выдвинувшимся в годы войны руководителям, возможным преемникам высшей власти.

Объектом террора, по существу, был весь народ. Недаром численность «населения» ГУЛАГа достигала громадных цифр (по разным оценкам — от 4,5 до 12 млн. человек).

Последней акцией агонизирующей тоталитарной системы террора стал инспирированный в январе 1953 г. «заговор убийц в белых халатах». Были арестованы 9 врачей, в основном — евреи, по обвинению в сотрудничестве с американской разведкой и международной сионистской организацией «Джойнт», преднамеренном убийстве А. Жданова и А. Щербакова, подготовке террактов против других советских политических и военных деятелей. В этих условиях оголтелого антисемитизма советские евреи были окончательно деморализованы, ожидая решения о своей депортации.

Но постепенному наращиванию новой волны репрессий помешала смерть Сталина, наступившая 5 марта 1953 г. К счастью, второго издания «большого террора» не получилось, «развитой сталинизм» рухнул. Но страна замерла в ужасе и страхе: как жить без вождя?!

Последние годы правления Сталина были кульминационными в развитии советской тоталитарной системы. Со смертью Сталина заканчивалась сложная, героическая, но и трагическая страница истории советского общества. Именно в послевоенные годы все явственнее становились симптомы глубокого политического, идейного и экономического кризиса, постепенно и неуклонно поражавшего страну. А для сознания людей было характерно противоречие между ощущением несправедливости происходящего в их жизни и безысходностью попыток изменить ее. В то же время преобладающим в обществе было полное доверие правящей партии и руководству страны. Поэтому послевоенные трудности воспринимались как неизбежные и преодолимые в недалеком будущем.

Послевоенный период был одним из наиболее противоречивых и напряженных в истории СССР. Избранный путь развития экономики страны за счет экстенсивных факторов и сверхэксплуатации труда, недостаточное внимание к развитию невоенных направлений НТР, а также фактическое стремление стать ядерной сверхдержавой обусловили уязвимость экономики СССР.

Размах репрессий и политический гнет государства достигли таких размеров, что необходимость некоторого ослабления режима стала уже ощущаться и среди правящей элиты.