Сравнительный анализ целей, содержания и методов преподавания в разных образовательных стратегиях

Время советского единообразия педагогических взглядов и убеждений прошло и поэтому перед всяким началом изложения гуманитарных (в том числе и педагогических) научных взглядов есть необходимость договариваться о терминах и четко обозначать свою мировоззренческую позицию.

Основой каждой образовательной стратегии является различное в разных мировоззренческих системах понимание природы человека (и в первую очередь, природы ребенка) Стратегия первая: «tabula rasa». Суть этой образовательной стратегии заключается в том, что ребенок от рождения есть «чистый лист» (tabula rasa), «бесформенный кусок глины», «незаполненный бланк», «несформированный индивид». При этом все индивиды одинаковы в своей «незаполненности», «несформированности», «бесформенности», «чистоте листа». Мало того, в ребенке от рождения нет ни доброго, ни злого, ни нравственного, ни безнравственного, ни духовного, ни бездуховного, а добрым или злым ребенок становится от того, какие взрослые руки формируют эту «бесформенную глину» или заполняют этот «чистый лист». Все дети равны в своей чистоте, бесформенности (несформированности). В «добрых» руках (и сердцах) ребенок становится (формируется) добрым, в «злых» — злым. Одним словом, «кого надо, того и наформируем» и любая кухарка сможет управлять государством, если ее правильно сформировать.

Следует заметить, что эта стратегия свойственна не только советскому мировоззрению, она свойственна любому материалистическому мировоззрению. Но в советском варианте она, видимо, имела наиболее «человеческое лицо», ибо не всякое материалистическое мировоззрение способно сформулировать образовательную цель «формирования всесторонней гармоничной личности», и иметь «моральный кодекс». И истории это известно.

Таким образом, образовательной целью любого общества с материалистическим мировоззрением (идеологией) является формирование человека, нужного (или удобного) этой идеологии.

Стратегия вторая: «доброе семя». Суть этой образовательной стратегии заключается в том, что в любом ребенке от рождения потенциально заложено только доброе, чистое и светлое начало. Ребенок от рождения чист, непорочен и безгреховен. Все дети равны в своей чистоте, безгреховности и непорочности. Согласно этой стратегии, ребенок не может быть от рождения капризным или упрямым, так как капризы и упрямство есть приобретенные следствия неправильных педагогических условий. «Лечить» от капризов и упрямства необходимо не ребенка, а «почву», которая деформировала «доброе семя». Такая стратегия, которую можно назвать гуманистической, практически полностью исключает наказания. Педагог должен всячески поощрять любое внутреннее самодвижение ребенка, стимулировать его, поддерживать и корректировать. Она родилась не сегодня. Учитель и врач — не врач и учитель, а только служитель природы, единственной и истинной и врачебницы, и учительницы" .

Гуманистическая педагогика — это педагогика, в которой много понятий, начинающихся на «само-»: самоактуализация, самореализация, самоопределение, саморазвитие, самодеятельность и пр. «Смысл гуманизации образования — это правильно было бы назвать не просто христианской, а православной. Цель православного воспитания состоит в восстановлении полноты, исцелении, спасении человека, цельности его душевного и духовного здоровья. А это путь к «здравию как отсутствию недуга, болезни». «Подлинное величие человека не в его бесспорном родстве со вселенной, а в его причастности Божественной полноте, в сокрытой в нем тайне «образа» и «подобия». Человек, как и Бог, существо личное, а не слепая природа» .

Осуществим сравнительный анализ различных образовательных стратегий, выделив различные аспекты, важные для образования и педагогики. Первую, материалистическую стратегию мы будем рассматривать в том варианте, который можно назвать советским или коммунистическим. Вторую стратегию можно считать гуманистической или либерально-гуманистической. Третья стратегия соответствует христианской мировоззренческой основе и соответствует православному мировидению. Эта оговорка является необходимой, так как вторая либерально-гуманистическая стратегия вполне совместима с протестантским мировоззрением, на что будет указано ниже.

Аксиоматика видения изначальной природы ребенка. Начнем с того, что во взгляде на изначальную природу ребенка ни одна из стратегий не отрицает классического педагогического принципа природосообразности. Но разные аксиоматические основания во взглядах на природу человека (и в особенности ребенка) порождают разные педагогики, разные психологии, несмотря на то, что каждая из них может утверждать и принимать основополагающий принцип природосообразности. Природосообразность (как сообразность природе человека) будет различной в зависимости от того, каковой видится педагогу человеческая природа. Даже различие ответов на вопрос о происхождении человека порождает различные педагогики. В одном случае «обезьянье» поведение человека можно оправдывать «обезьяньим» происхождением (дескать, зов предков), в другом — такое же поведение является порчей Образа и требует покаяния и исправления.

Разберемся в принципиальных различиях, обуславливающих взаимоисключаемость стратегий. Согласно советской стратегии, разные дети от рождения одинаковы в своей чистоте (несформированности, незаполненности). Наиболее образно эту мысль, на наш взгляд, выразил академик А. В. Петровский: «Да, научная психология отвергает врожденность способностей. Способности — это психические особенности человека. Однако на свет человек появляется без психических свойств, а лишь с общей возможностью их приобретения. Так, изготовленная на заводе индукционная катушка, через которую еще не пропускали тока, не обладает пока еще магнитными свойствами, содержит в себе лишь общую возможность намагничиваться, а также имеет ряд индивидуальных характеристик, которые могут проявиться только в процессе ее использования. Подобно тому, как с включением электрического тока возбуждаются электромагнитные свойства катушки и проявляются ее технические качества и достоинства, человеческий мозг в результате столкновения с действительностью начинает отражать окружающий мир. В процессе психической деятельности он обнаруживает свои индивидуальные качества и достоинства (т.е. способности), которые реально не существовали до этого. Прежде всего, в этом смысле можно сказать, что способности не являются врожденными» .

Либерально-гуманистическая стратегия принципиально расходится с положением том, что человек от рождения чист и бесформен (а поэтому его надо формировать). Эта стратегия утверждает иное: во всех детях изначально заложено «доброе» семя и качество его взращивания (педагогической поддержки) зависит от качества условий, в которое оно попало. Но при этом есть колоссальное сходство, которое роднит эти две стратегии: это знаменитое «Мы — все равны» и «Человек — это звучит гордо». Идея равенства порождает идею конкуренции и соревновательности. Обратим внимание на то, что и конкурентность в либерализме, и соревновательность в коммунизме являются значимыми педагогическими средствами личностного роста человека. И в этом отношении разница между «конкурентной борьбой» и «социалистическим соревнованием» невелика, так как и то, и другое направлено на «отстаивание индивидуальности». Ставшая классической формула «Индивидом рождаются. Личностью становятся. Индивидуальность отстаивают» (ставшая в гуманистических педагогических кругах не менее бесспорной чем «Свобода. Равенство. Братство») с одинаковым успехом применяется представителями и либеральных педагогических идей, и коммунистических. «В рамках личностно ориентированного образования принцип индивидуализма получает вторую жизнь, наряду с такими вечно живыми ценностями как Свобода, Демократия, Саморазвитие». Приведем некоторые, принципиальные для наших рассуждений, принципы индивидуализма: «в моральном и правовом отношении все индивиды равны и равноценны в своих правах и обязанностях перед сообществом; естественная природа человека дает основание для веры в изначальную доброту и порядочность человека». Коль речь идет о вере в определенную природу человека, то можно эти положения считать аксиоматикой гуманистическо индивидуалистической либеральной стратегии. Совершенно очевидно, что такая стратегия легко сочетается с протестантским мировоззрением, провозгласившим главным «учение об оправдании верой и равенство верующих перед Богом» .

С православной же позиции идея равенства есть посыл ложный, ибо установка на «отстаивание индивидуальности» заменяет установку заботы и доминанты на другого, установка потребления заменяет установку даяния. Это приводит, с одной стороны, к девиантизации и инфантилизации общества, которая понимается как утеря роста ответственности, а значит взросления, и, с другой стороны, к замене понятных установок любви, дружбы, заботы и уважения лукавыми установками толерантности и лояльности. Православное мировоззрение верит в то, что человеческая природа нарушена. Говорить об изначальной природной доброте и порядочности для нарушенной природы не приходится, ибо эта «поврежденность человека настолько сильна, что носит наследственный характер». Поскольку человеческая природа больна и греховна, то все люди изначально неравны и неодинаковы, ибо все здоровые люди — одинаковы, а каждый больной — болен по-своему. На соревнованиях по штанге спортсменов делят по весовым категориям (ввиду неодинаковости их возможностей поднятия тяжестей) и в этом есть спортивная справедливость, так же и в православной стратегии для исцеления одних нужен «санаторий», а для других — «хирургическое вмешательство». Одним для исцеления или исправления необходимо поощрение и поддержка, иным — наказание и порицание. Православная стратегия к наказаниям относится иначе, чем гуманистическая стратегия, породившая идею свободного воспитания. «Наказание — это воспитательное средство, которое помогает ребенку удержаться от дурного». Соответственно православное понимание педагогической справедливости иное: справедливость — это разное отношение к разным людям.

Гуманистическая и советская стратегии, веря в изначальное равенство и полноценность людей, ведут их к индивидуальности (непохожести) и в этом видят одну из своих целей. Православие ведет своих изначально различных в своей неполноценности и болезненности (и поэтому «человек» гордо не звучит) чад к единству во Христе, к похожести на Христа. И в этом есть цель и евангельский путь православного образования. Первые две стратегии — это путь от равенства (одинаковости) к непохожести (индивидуальности), третья — это путь от неодинаковости (как признака неполноценности) к единству, целостности и полноте во Христе. Это стремление делает людей схожими между собой в праведности и святости, так как происходит их приближение к Образу Божию. Восстановление полноты есть изживание ущербности, проявляемой в грехе и страстях. Ущербность есть небытие, есть нехватка полноты, есть разрыв целостности, а ущербность, как правило, у каждого своя. И поэтому несхожесть людей в отсутствии полноты (в грехах, в пороках) есть знак удаленности от Образа Божия. Но такая несхожесть не имеет ничего общего с истинным пониманием индивидуальности. «Индивидуализация душевной жизни есть кардинальная и глубочайшая инверсия индивидуального духа, пристрастное и неустанное рассекречивание собственной самости, которая зачастую складывалась не на воле, а по неведению самого человека. В свете высших смыслов и высших ценностей (убеждений, верований, жизненных принципов) любой фрагмент своей самости, любая душевная способность проходят испытание на подлинность, истинность и неотторжимость их в составе истинного, внутреннего „Я“ человека. В этом — суть, смысл, ценность и назначение человеческой индивидульности» .

Возвращаясь к странной аналогии академика А. В. Петровского можно сказать, что все исправные, нормально функционирующие индукционные катушки одинаковы по признаку полноценности и неиспорченности, а неисправные (испорченные) — различны ввиду многообразия возможных поломок. С православной точки зрения принципиальное различие стратегий заключается в том, что «больной человек ищет здоровья, а здоровый (или мнящий себя таковым) ищет наслаждений» .

Образовательная тактика и образовательный идеал. Различие изначальных аксиоматических установок на природу человека и образовательных целей порождают разные образовательные тактики. Под тактикой мы понимаем совокупность средств достижения намеченной цели. Так, советская педагогика сосредотачивает педагогические средства на формировании человека путем прямого внешнего воздействия или путем косвенного воздействия через «рукотворное» пространство человеческой культуры. Гуманистическая педагогика направляет педагогические усилия не на растущего (становящегося) человека, а на условия (развивающая среда, ситуация выбора, договорные отношения), в которых он растет. Православная же педагогика направляет свои средства на взращивание всего доброго в человеке и изживание всего злого и дурного, что есть в нем. Очевидно, что совместить подобные тактики невозможно.

У каждой из педагогик есть свой образовательный идеал, свое понимание того, каким должен стать человек. И здесь мы согласимся с Э. В. Ильенковым в том, «идеал — это представление об итоговом совершенстве человеческого рода». В советской педагогике — это «всесторонне развитая гармоничная личность». Вот только, сколько этих «всех сторон» у личности договориться, видимо, не успели — эпоха закончилась. В либерально-гуманистической педагогике — это «свободная, успешная, конкурентоспособная индивидуальность», а сама педагогика определяется как «деятельность, способствующая становлению свободной индивидуальности». В Православии этим образец и Образ — Иисус Христос. «Сущность христианства состоит в Богочеловечестве, в обожании (теозис) человека, что и есть его спасение. Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек». А уж какой из этих идеалов конкретнее и понятнее: «всесторонняя личность», «свободная индивидуальность» или Евангельский Образ Христа, детально изображенный в Священном Писании, судить не беремся по причине очевидности. Апостол Павел определяет ясно и недвусмысленно: «В Нем обитает вся полнота (рлЮсщмб) Божества телесно» .

Общественный идеал и тип регуляции общественных отношений. Для различных мировоззренческих установок будет различным и общественный идеал. Под этим понятием мы понимаем оптимальное устройство социальных отношений. А создание оптимальной системы отношений будут педагогически целесообразным для любой стратегии. Принципиальное различие устройства социальных отношений в разных стратегиях будет заключаться в различном соотношении между «я» и «мы», между «личным» и «общественным» .

Очевидно, что в советской педагогической стратегии «мы» стоит над «я» («Раньше думай о Родине, а потом о себе»), а в гуманистической, наоборот, «я» над «мы». В православном мировоззрении установлено антиномическое равновесие или баланс между «я» и «мы» («Спасись сам и вокруг тебя спасутся другие»). Эти различия общественных идеалов блестяще сформулировал С. Л. Франк в книге «Духовные основы общества». Мечта советской педагогики — здоровый коллективизм, в котором происходит формирование или «переплавка» человека. Основой отношений между людьми являются принятые в этом коллективе законы, устав, регламент, причем они являются первичным (но внешним) регулятором этих отношений. Ключевые слова коллективистской педагогики, характеризующие педагогические отношения — это «товарищ» и «регламент» .

В гуманистической педагогике «ребенок и педагог (взрослый вообще) являются равноправными (часть первая „Онтологическая природа общества“). Носителями договорного содержания образования, они сообща и одновременно на основе своих субъективных позиций выстраивают общее образовательное пространство, и характер их взаимоотношений всегда носит субъект — субъектный характер». Ключевые слова гуманистической педагогики «партнер» и «договор» увязаны в принцип: «ребенок сам выбирает себе партнера по договору, тем самым он берет на себя ответственность не нарушать принятых при совместном обсуждении договоренностей». Педагогами с гуманистической позицией договор воспринимается как фактор доверия: «В образовательном договоре педагог избирается в качестве доверенного лица» .

С точки зрения православной стратегии и регламент, и договор есть различные формы внешнего регулирования отношений между людьми, если в этих отношениях отсутствует внутренний регулятор — доверие и любовь. В первых двух стратегиях, для которых коллективизм и партнерство являются образцами социального устройства, первичными основаниями регуляции педагогических отношений являются регламентации и договоренности. ключевыми словами христианской православной стратегии являются «брат», «любовь» и «доверие». При этом «братство снимает оппозицию дивидуализм — коллективизм» или, как мы выше ее обозначили, партнерство («я» над «мы») — коллективизм («мы» над «я»). Это реализуется через основной педагогический механизм — послушание, который вместо гуманистического равенства воплощается в принципе иерархичности, суть которого состоит в том, что младший слушается старшего, а старший несет ответственность за младшего. Равноправное партнерство рано или поздно неизбежно приводит к нарушению пятой заповеди, а непочитание старших определяется как хамство. Социальным педагогическим идеалом православной стратегии является соборность, которую С. Л. Франк определяет как «органически неразрывное единство „я“ и „ты“, вырастающее из первичного единства „мы“. Целое не только неразрывно объединяет части, но налично в каждой из своих частей. Поэтому эти две инстанции, единство целого и самостоятельность каждой из его частей, не конкурируют здесь между собой, не стесняют и не ограничивают одна другую» .

Справедливости ради заметим, что между советской и православной стратегиями есть сходство в том, что условием нормального существования человека в обществе является необходимость даяния другому. Это сходство не является сходством православия с тоталитаризмом. Скорее, указанная черта советской стратегии есть следствие того, что она развивалась на исторической почве, в течение многих веков возделанной православием. Данная черта советской идеологии выделяет ее из прочих идеологий, признанных тоталитарными. Правда, в советской и православной стратегиях это выражено в разных формулах. Так, советская педагогика утверждает, что человек «растет» там, где «производит результат, всех других волнующий, всех других касающийся». В православии это выражено более кратко: «Мое есть то, что я отдаю другим» Либерально — гуманистическая стратегия пользы даяния не отвергает, но во главу угла все же ставит потребление.

Совершенно очевидно, что названные образовательные стратегии взаимно исключают друг друга, несмотря на некоторые совпадения по отдельным позициям. Например, если смотреть с советской позиции на остальные две стратегии, то одна из них «буржуазна», другая — «опиум для народа». С православной позиции, две другие являются антихристианскими. С либеральной позиции — одна тоталитарна, другая — архаична. И объединение позиций (а любое объединение возможно только на общем) без утери существенного и основополагающего невозможно.

Различные геометрии (Евклида, Н. И. Лобачевского, Г. Ф. Римана) построены на различных системах аксиом. Как известно, аксиомы принимаются на веру, а у каждого математика она своя. У каждого педагога своя педагогическая аксиоматика во взгляде на природу человека, а, следовательно, и в понимании образовательных целей, и во взглядах на справедливость и соревновательность. Поэтому и ученому — математику, и ученому — педагогу прежде чем доказывать теоремы и строить теории, необходимо указывать аксиоматику, в которой происходят эти построения, иначе получается либо нечестно, либо непонятно.