Творческий путь А.С. Макаренко

В 30-е годы, некоторые педагоги и деятели народного образования говорили: «Макаренко хороший практик, но в теории…» И недоуменно пожимали плечами.

Одну из лучших своих статей, написанную для юбилейного сборника по поводу пятилетия коммуны имени Ф. Э. Дзержинского, Антон Семенович так и назвал «Педагоги пожимают плечами». Эти люди не понимали, что уже давно наступил момент, когда без теории нельзя стать хорошим практиком, и, главное, не понимали существа педагогического новаторства А. С. Макаренко.

История педагогики учит, что все великие педагогические учения вырастают из осмысления нового опыта, прежде всего своего собственного, той самой «хорошей практики».. Так складывались педагогические взгляды И. Г. Песталоцци, которого К. Д. Ушинский называл отцом современной педагогики, самого Константина Дмитриевича, заложившего фундамент педагогики как науки, и гениального Л. Н. Толстого, и искренне преданного детям С. Т. Шацкого, и великого педагога-гуманиста XX века Антона Семеновича Макаренко.

Педагогический опыт — неиссякаемый животворный источник и одновременно способ приращения научного знания, критерий его истинности. Для Макаренко таким источником стала его работа в колонии имени А. М. Горького и коммуне имени Ф. Э. Дзержинского. К этой работе, продолжавшейся около 16 лет, он приступил в 1920 г., будучи опытным и зрелым педагогом. Ему было тогда 32 года.

Вспомним… Родился Антон 1 марта 1888 г. в городе Белополье Харьковской губернии. Отец его, Семен Григорьевич, был высококвалифицированным маляром, работал в железнодорожном депо. Антон учился в железнодорожном училище и, когда семья переехала в Крюков, он продолжил обучение в таком же училище. Учился старательно и успешно. Очевидно, поэтому, когда закончил учебу, Семен Григорьевич сказал сыну: «Будешь учителем!» Стало слово отца делом всей жизни Антона Макаренко. После окончания педагогических курсов начал он в 17 лет работать в родном училище.

Огромное влияние на юношу оказало творчество А. М. Горького. Под его влиянием вершил он свои первые литературные опыты. «Более того, Горький, по словам самого Макаренко, стал организатором его мироощущения реального гуманизма. „Моя жизнь прошла под знаком Горького“, — напишет Антон Семенович в скорбные дни прощания с великим писателем».

Работая учителем, Макаренко изучает педагогическую и философскую литературу. Его внимание привлекают груды А. И. Пирогова, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, но особенно глубоко изучает он работы К. Д. Ушинского. После 9 лет педагогической деятельности Антон Семенович поступает в Полтавский учительский институт, который заканчивает, как и училище, только с отличными оценками по всем предметам. «В характеристике, составленной педагогическим советом института, о нем сказано: «Макаренко А. — выдающийся воспитанник по своим способностям, знаниям, развитию и трудолюбию, особый интерес проявил к педагогике и гуманитарным наукам, по которым очень много читал и представлял прекрасные сочинения».

За выпускную работу «Кризис современной педагогики» А. С. Макаренко получил золотую медаль.

Глубоко заблуждались те, кто утверждал, что Антон Семенович плохо разбирается в педагогической теории.

После окончания института он снова возвращается в Крюковское начальное железнодорожное училище, где работает сначала учителем, а потом директором до сентября 1920 г., когда принимает предложение Полтавского отдела народного образования стать заведующим детским домом для несовершеннолетних правонарушителей под Полтавой — впоследствии Детской трудовой колонией имени А. М. Горького.

Не случайно Макаренко отстаивал такое название руководимого им учебно-воспитательного учреждения. Дело в том, что в официальных документах Полтавскою губернского отдела народного образования оно именовалось «Колония морально-дефективных детей». Педагог потратил немало усилий, доказывая, что малолетние преступники, из числа которых, особенно на первых порах, формировался коллектив воспитанников, не дефективные, а обыкновенные дети, только несчастные, с изломанной судьбой, и главную цель свою он видел в том, чтобы сделать их счастливыми. В практической реализации этой цели ему помогал жизненный пример Алексея Максимовича, прошедшего путь от беспризорного босяка до великого русского писателя. Рассказывать о жизни горьковской колонии, о мучительных поисках самого Макаренко — неблагодарное занятие. Проще перечитать «Педагогическую поэму». Но о главном стоит сказать несколько слов.

Прежде всего, именно в эти годы сформировалось педагогическое кредо педагога. Макаренко потом вспоминал, что никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным, как в начале работы в колонии. Но переживать и размышлять было некогда: появились первые воспитанники. Все они сполна испили горькую чашу беспризорщины. Многие приходили озлобленными, голодными и оборванными. У части был значительный опыт уголовных преступлений. Всех надо было мыть, одевать, обувать и кормить, надо было наладить нормальную жизнь, учебу, труд, разумный досуг.

И именно тогда, сначала интуитивно, затем все более осмысленно Антон Семенович приходит к пониманию, что налаживание нормальной жизни детей составляет самую суть воспитательной работы. Все более глубоко осознает он основной закон педагогики: жизнь воспитывает. Причем не абстрактная жизнь вообще, а реальная жизнь каждого конкретного ребенка и есть его воспитание.

Любопытно отметить, что примерно в то же время к такому же выводу приходит другой замечательный педагог — Станислав Теофилович Шацкий. Выступая 17 декабря 1919 г. на собрании сотрудников Первой опытной станции, которую он возглавлял, Шацкий сказал: «Представление о школе, которое вырисовывается у нас, — это представление о правильно обдуманной и систематически проведенной организации детской жизни. К такой формуле приближается наше представление».

Но вспомним — первый основной закон воспитания открыл Песталоцци. В своей главной книге «Лебединая песня» он сформулировал великий и основной принцип — жизнь образовывает. И, поясняя это положение, говорил о том, что главный путь развития естественных сил ребенка — их упражнение и применение на практике.

Несколько отвлечемся и задумаемся: почему именно Песталоцци, Шацкий и Макаренко независимо друг от друга пришли к открытию и осмыслению основного закона воспитания?

Мне думается, это объясняется тем, что хотя творили педагоги в разное время и в разных условиях, педагогический опыт каждого из них сходен в главных чертах: это был опыт разумной организации детской жизни, включающей в себя заботу о судьбе каждого ребенка.

И все же Макаренко продвинулся дальше: он не только пошел по пути педагогически целесообразной организации жизни детей, но и открыл основную форму такой организации — воспитательный коллектив. Значительно позже, в 1932 г., в одном из своих художественных произведений он так сформулирует этот вывод: «…Наш путь единственный — упражнение в поведении, и наш коллектив — гимнастический зал для такой гимнастики». А тогда, в 20-е годы, Антон Семенович со своими товарищами педагогами и лучшими воспитанниками не покладая рук, самоотверженно и упорно трудился над созданием такого коллектива. И результат не замедлил сказаться. Ребята работали в поле, начали учиться, старшие потянулись на рабфак, создали великолепный театр, куда по субботам съезжались жители окрестных сел… Но главное, в этой дружной работе, коллективных делах и увлечениях рос новый человек, все более сплачивался дружный коллектив горьковцев, представлявший собой могучую воспитательную силу. Так прошло 5 лет. И однажды, анализируя жизнь колонии, Макаренко сделал для себя еще одно открытие: кризисные явления в коллективе объясняются тем, что «допущена остановка в жизни коллектива». «Я обрадовался по-детски: какая прелесть! Какая чудесная, захватывающая диалектика! Свободный рабочий коллектив не способен стоять на месте. Всемирный закон всеобщего развития только теперь начинает показывать свои настоящие силы. Формы бытия свободного человеческого коллектива — движение вперед, форма смерти — остановка».

Антон Семенович принимает предложение о переводе горьковской колонии под Харьков в Куряж. Это был очень рискованный шаг. Куряжская колония, в которой находилось 280 воспитанников, к тому моменту была в ужасном состоянии. Сказать, что она была развалена, значило сказать неправду. Это была беспризорщина и уголовщина под крышей колонии. Кроме небольшой группы девочек, ребята воровали и пьянствовали, в поножовщине сводили счеты, обижали и эксплуатировали малышей. Воспитатели по ночам забирались в свои каморки, запираясь на всевозможные запоры. Короче говоря, это, с позволения сказать, куряжское «сообщество» являло собой антипод слаженному и организованному коллективу горьковцев, которых, кстати, было всего-навсего 120 человек.

«Куряжская операция» вошла в историю педагогики как разительный пример полного превосходства макаренковской воспитательной концепции. Буквально через несколько дней началось, говоря словами Антона Семеновича, «преображение». И скоро от «куряжской малины» не осталось и воспоминаний. Просто колония имени Горького зажила на новом месте. Теперь в ней было 400 воспитанников. Нельзя без слез и душевного волнения читать страницы «Педагогической поэмы», посвященные куряжской эпопее горьковцев! Начался новый подъем в жизни макаренковского коллектива.

Сейчас просто удивительно узнавать о том, что у Макаренко было немало противников среди деятелей «соцвоса» (социального воспитания) Украины, — но они были, ставили палки в колеса и ждали часа, чтобы нанести ему удар.

И такой час наступил.

«В начале 1928 г. журнал «Народный учитель» опубликовал статью Н. Ф. Остроменцкой о колонии Горького. Надежда Феликсовна в 1926 г. три месяца работала в колонии клубным работником и воспитателем. Она восторженно писала о работе Антона Семеновича, но кое-что гиперболизировала и исказила. Горькому статья понравилась. Он писал Антону Семеновичу: «…письмо Ваше получил вместе со статьей Остроменцкой; читая статью, едва не разревелся от волнения, от радости. Какой Вы чудеснейший человек, какая хорошая, человечья сила».

Макаренко, прочитав статью, написал автору: «…От Вашей статьи мне, пожалуй, здесь не поздоровится». И оказался прав.

Вскоре на VIII съезде комсомола выступила Н. К. Крупская. Она резко отреагировала на статью: «…Там введена целая система наказаний — за один проступок меньше, за другой — больше. Там есть такие поступки, за которые полагается бить, и там создалось такое положение, которое не может не возмущать до глубины души каждого, не только коммуниста, но и всякого гражданина Советского Союза. Там говорится, что воспитатель должен наказывать ученика, — он может бросить в него счетами или набрасываться на него с кулаками, может бить палкой, прутом. Там описывается сценка, как заведующий домом посылает провинившегося в лес для того, чтобы он принес прутья, которыми «воспитатель» будет его хлестать.

Дальше идти, товарищи, некуда. Это не только буржуазная школа — это школа рабская, школа крепостническая, и если даже только один такой факт есть, необходимо с ним тщательно бороться".

Оценка, как мы видим, уничтожающая, к тому же резко политизированная.

Антон Семенович был вынужден уйти из колонии. Но это было не самое страшное. Приближались годы массовых политических репрессий, и можно представить, чем грозила такая оценка из уст одного из ведущих деятелей педагогики страны.

Спасло Макаренко то, что его пригласили чекисты Украины руководить коммуной имени Ф. Э. Дзержинского — учебно-воспитательным учреждением, построенным на деньги сотрудников НКВД в память о Феликсе Эдмундовиче. И здесь А. С. Макаренко принимает поистине гениальное решение. Имея за плечами удачную куряжскую операцию, которую можно сравнить с прививкой, он организует перевод в коммуну пятидесяти воспитанников колонии имени Горького, ставших зрелым и опытным ядром нового коллектива, принесших в него все лучшие традиции горьковцев, организаторскую хватку и видение перспективы. Так коммуна имени Дзержинского сразу стала на ноги и продолжила поступательное движение макаренковского коллектива воспитанников. И это было еще одно замечательное открытие Макаренко…

Жизнь, быт, достижения коммуны имени Ф. Э. Дзержинского подробно описаны Антоном Семеновичем в повестях «Марш 30 года», «ФД-1» и «Флаги на башнях». Последняя книга получила более широкую известность. Почти 8 лет проработал Макаренко в коммуне имени Дзержинского, и сейчас можно смело утверждать: коллектив, руководимый им, являлся лучшим и высшим достижением практической педагогики в XX веке. Судите сами: уже тогда, в середине 30-х годов, фактически все коммунары получали полное среднее образование. Работая на первоклассном машиностроительном заводе, выпускавшем сначала электроинструменты, а затем и лучший в го время советский фотоаппарат «ФЭД» — лейку, они обеспечили перевод коммуны на хозрасчет и, кроме того, приобретали по три-четыре профессии на уровне высоких разрядов. В коммуне была развернута содержательная клубная работа, душой которой стал другой талантливый педагог — Виктор Николаевич Терский, ученик и соратник Макаренко.

В эти годы Антон Семенович одновременно создает один из шедевров отечественной литературы — «Педагогическую поэму». Задумал он ее еще в середине 20-х годов, но, очевидно, важным толчком к работе послужил уже упомянутый очерк Н. Ф. Остроменцкой. «Под впечатлением от этой публикации в одном из писем своей будущей жене Галине Стахиевне Салько Макаренко писал: «Вообще: если писать книгу, то только такую, чтобы сразу стать в центре общественного внимания, завертеть вокруг себя человеческую мысль и самому сказать нужное сильное слово». Он написал такую книгу. В «золотой» библиотеке педагогической литературы она всегда будет занимать первое место. В 1935 г. Макаренко переводится в Киев на должность заместителя начальника отдела трудовых колоний НКВД УССР, а через два года переезжает в Москву, где целиком; отдается литературной деятельности. Здесь он при участии жены создает «Книгу для родителей», удивительный симбиоз художественных очерков, публицистических эссе и педагогических раздумий. Антон Семенович пишет ряд статей, часто выступает с лекциями: вместе они составили основной фонд его научно-педагогических произведений.

О двойственном отношении к Макаренко в те годы свидетельствует много фактов. Об одном из них свидетельствует видный советский педагог Эле Исаевич Моноезон. «Он работал тогда в Главном управлении школ Наркомата просвещения РСФСР и пригласил А. С. Макаренко прочитать несколько лекций сотрудникам. Антон Семенович в январе 1938 г. выступил с циклом лекций, известных теперь под названием «Проблемы школьного советского воспитания», благодаря чему мы имеем возможность изучать наиболее полное и систематическое изложение взглядов великого педагога. Весьма показательно, что инициатор приглашения вскоре получил разнос от самого наркома просвещения, причем в довольно резкой форме: «— Ты зачем этого прожектера притащил?!».

Так было… И если одни восторженно принимали Макаренко и становились его последователями и учениками, то другие относились к нему просто враждебно. Что поделаешь? Такова, очевидно, судьба многих подлинных новаторов, тех, кто опережает свое время.

Работал он в те годы, как, впрочем, и всю жизнь, много, не жалея сил. Непомерные нагрузки, незаслуженная травля сделали свое дело. 1 апреля 1939 г. Макаренко скоропостижно скончался в вагоне пригородного поезда на станции Голицино Белорусской железной дороги. Он прожил всего 51 год.