Читательская проекция текста: сущность и свойства

Поскольку настоящее исследование направлено на изучение механизмов того, каким образом тексты разного рода создают стратегии восприятия, необходимо изучить результат процесса восприятия текста, — а именно проекцию текста в сознании реципиента.

Исследователем, изучавшим природу процесса проецирования текста, а также характер отношений между читателем и книгой, был Николай Александрович Рубакин. Основа его теории библиопсихологии — изучение триады «читатель — текст — автор» [Рубакин, 1929, 1977]. Центральная идея теории Н. А. Рубакина о читателе как о ключевой фигуре процесса своей инновационностью напоминает идеи Роллана Барта о «смерти автора». В этом случае вполне логично, что детерминирующим фактором, определяющим весь процесс восприятия текста, становится проекция текста в сознании читателя — «книга (текст) существует лишь потенциально, в виде возможности образования у читателя смысла, образа, эмоции» [Сорокин, 1991]. Содержание книги застыло в тексте, оно статично и равно самому себе. В процессе восприятия текст оказывается в энергетически-смысловом поле личности читателя, то есть в поле его мнематического воздействия. Это поле неизбежно изменяет содержание текста, которое становится обусловлено смысловым опытом человека. Опыт становится рамкой, которая позволяет читателю слышать и видеть только то, что ему психологически близко и нужно. Это и есть проекция книги [Сорокин, 1991]. Иначе говоря, у книги столько содержаний, сколько у неё читателей [Мелентьева, 2007].

Таким образом, на специфику восприятия книги влияет природно-социальный фон, например, раса читателя (Ю.А. Сорокин предлагает заменить понятием лингвокультурной общности) [Сорокин, 1985], момент восприятия текста (возраст, в котором читается текст). Однако данные факторы не будут рассматриваться в нашей работе.

Среди основных понятий теории Н. А. Рубакина встречаются понятия мнемы и энграммы [Рубакин, 1977]. Мнема — основа человеческой личности, сумма её опыта, накапливаемая в процессе взаимодействия с людьми и вещами. Важным является то, что, поскольку это взаимодействие сопровождается или опосредуется языком, то это также и языковой опыт. Запись языкового опыта, фиксацию его в головном мозгу учёный назвал энграммой. Мнема является совокупностью таких энграмм, суммой записей опыта (индивидуального, наследственного и социального) [Рубакин, 1977]. В этом контексте становится актуальным вопрос о близости читателя и произведения, о том, насколько текст интересен и понятен реципиенту. Феномен бестселлеров состоит в том, что в подобном произведении представлен максимум мыслимых миров, приемлемых для читателей, а также возможно больший набор психических состояний-качеств человеческой личности [Рубакин, 1977]. То есть, текст-бестселлер психотипически многомерен: каждый читатель проектирует в него самого себя. «…имеет возможность создавать максимум возможных проекций, характер которых, в свою очередь, зависит и от его индивидуального и социального моментов, и от той этнической и культурной среды, в которой он существует как личность» [Рубакин, 1977]. По этому поводу Н. А. Рубакин в рамках своей теории развил идеи Эмиля Геннекена: «Всякое литературное произведение оказывает наиболее сильное действие на того читателя, психическая организация которого наиболее аналогична, т. е. представляет наибольшие сходства с психической организацией автора этого произведения» [Рубакин, 1977].

Более поздние исследователи выделяют свойства текста, позволяющие ему стать бестселлером: многозначность (свойство, допускающее множественность интерпретаций-проекций), центростремительность (высокая степень проявленности авторской позиции). Ю. А. Сорокин описывает исследования на пересечении литературоведения и психолингвистики, например, сопоставление личностно-психотипических портретов автора и любителя его произведений (писатели фантасты и любители научной фантастики). В результате было выявлено ярко выраженное психотипическое сходство между двумя группами. «Писатели-фантасты упаковывают свои психологические качества в специфическую, характерную для данного вида литературы форму: язык есть оболочка для личностных качеств. Подобное стремится к подобному. Отсюда внутренняя однородность двух групп» [Сорокин, 1991].

Библиопсихология Н. А. Рубакина явилась фундаментом для развития более поздних концепций восприятия текста. Заслугой учёного, в первую очередь, стала переоценка ролей участников процесса текстовой перцепции, а именно его идея о детерминирующем для всего процесса характере роли читателя. Следовательно проекция текста начинает доминировать над самим телом текста в процессе восприятия, и выходит на первый план для изучения.

В более поздних работах встречаются термины, отражающие сущность проекции текста: например, «концепт текста» (Н.И. Жинкин), «образ содержания текста». С точки зрения психолингвистики под проекцией текста понимается «ментальное образование (концепт текста, смысл текста как цельность/целостность), продукт процесса смыслового восприятия текста реципиентом, в той или иной мере приближающийся к авторскому варианту проекции текста» [Залевская, 2000]. Основная проблема, с которой сталкивается исследователь читательских проекций — их крайняя индивидуализированность, гиперличностный характер. Всё это приводит к трудности, а порой и невозможности выявления общих закономерностей. Однако психолингвистика находит довольно простое решение: она рассматривает усреднённый вариант читательской проекции, по возможности отсекая все субъективные смыслы. По выражению А. А. Залевской, исследуется «своеобразный инвариант с признанием неизбежной вариативности индивидуальной проекции» [Залевская, 2001, с. 73]. Последователи психолингвистики уверены в существовании подобной стабильной, инвариантной части читательской проекции текста, объясняя её наличием общего для всех реципиентов фона «пресуппозитивного знания». Как утверждает А. А. Залевская, «содержащееся в тексте сообщение становится понятным только в более широком контексте предшествующего опыта индивида, формирующегося в русле той или иной культуры…» [Залевская, 2001, с. 21].

Таким образом, согласно психолингвистической теории восприятия текста, читательская проекция состоит из:

• 1) ядра-инварианта, устойчивость которого обеспечивается как экстралингвистическими (общность культурно-лингвистического опыта реципиентов), так и интралингвистическими (единство и константность самого текста, заключающего в себе определенные параметры — структурно-семантическую организацию, функционально-стилевую и жанровую принадлежность) факторами;
• 2) периферийной, маргинальной зоны, вариативность которой обеспечивается индивидуальностью концептосфер, систем знаний, оценок, ассоциаций у реципиентов.

Итак, проекция текста — это субъективированное сознанием читателя/зрителя тело текста, продукт переработки текста сознанием [Залевская, 2010]. Становление проекции текста происходит в процессе «встречного конструирования смысла текста», «вчитывания» с опорой на сигналы, содержащиеся в тексте, реконструирования извлекаемых из памяти ситуаций, мнений, переживаний, оценок [Ермакова, 2010, с. 59]. Создание проекции текста сопровождается компрессией его содержания, проекция текста — в определённой мере выступает его сжатой формой [там же]. Способность текста к свёртыванию и развёртыванию содержания и к образованию читательской (зрительской) проекции выступает его фундаментальным свойством при рассмотрении в динамическом аспекте текстопорождения и понимания [Ионова, 2006, с 167]. Проецирование текста выступает в качестве промежуточного, а, следовательно, определяющего этапа восприятия. Поэтому его изучение крайне важно для выяснения механизмов и стратегий текстовой перцепции.