Когнитивная метафора Э. Маккормака

Наряду с Дж. Лакоффом и М. Джонсоном, были и другие ученые современности, которые изучали метафору и ее когнитивную природу. Э. Маккормак, работавший в данном направлении, представил свое видение этой проблемы, отличное от гипотезы инвариативности, и охарактеризовал метафору как один из видов познавательного процесса, цель которого — получение новых знаний об окружающем мире. Очевидно, что данная позиция ученого нашла свое отражение в современной отечественной функциональной классификации метафоры, а именно в выделении класса когнитивной, эвристической метафоры.

Как указывает в своем исследовании Геворкян И. А., Э. Маккормак сначала предлагает создать образцовую систему конкретной иерархии глубинных познавательных структур человеческого сознания, которая порождает язык. Каждая из систем наделена конкретными операциями, с помощью которых человек сопоставляет семантические концепты, на первый взгляд несопоставимые. В этом ученый видит истоки рождения метафоры [Геворкян, 2012]. «Безусловно, референты метафоры обладают некоторыми одинаковыми качествами, чтобы адресат мог понять метафорический образ» [Геворкян, 2012]. В то же время, говоря о семантическом расхождении между членами метафорического выражения (цель метафоры — это своего рода возникновение некоторого нового значения), автор в предложенной им иерархии познавательных структур пишет о двух взаимосвязанных уровнях: семантическом и когнитивном. Они, несомненно, взаимосвязаны, ибо, по мнению автора, «в основе семантического процесса лежит процесс когнитивный» [Геворкян, 2012].

Если затронуть отдельно вопрос когнитивного процесса, то, с точки зрения Э. Маккормака, в нем есть три уровня, тесно связанных друг с другом: поверхностный язык, семантика и синтаксис, познание [Геворкян, 2012]. Уровень поверхностного языка занимает верх иерархии, но беспрерывно контактирует с уровнями семантики и познания.

Поверхностный язык представлен в виде стандартных метафор, Геворкян И. А. демонстрирует пример в своей работе: Her eyes were knives (Ses yeux йtaient des couteaux; Ее глаза были ножами (резали как нож)) [Геворкян, 2012].

Названные уровни соотносятся друг с другом в мыслительном процессе, который автор назвал «процессом познания». Ученый подчеркивает, что анализируя метафору, мы обнаруживаем в ней наличие когнитивных процессов, с помощью которых человек познает окружающий мир. На поверхности же метафоры «функционируют в качестве посредников между человеческим разумом и культурой» [Маккормак, 1990: 360].

Без сомнения, «живые» [Кульчицкая, 2012] метафоры оказывают воздействие на наш язык и, следовательно, на наше восприятие мира. Спустя недолгий промежуток времени своего существования такая метафора теряет свою актуальность и может стать (но может и не закрепиться в языке) общепринятой нормой, пополняя словарный запас языка. Кульчицкая Л. В. говорит о том, что в «большинстве своем это стертые или „мертвые“ метафоры» [Кульчицкая, 2012]. Оба типа (свежая и стертая метафора) представляют вербальные объективации когнитивной метафоры как «метафорические употребления слов» [Кульчицкая, 2012].

В своей монографии К. Мюллер преследует цель найти эмпирическое подтверждение тезису Дж. Лакоффа, М. Джонсона и М. Тернера о том, что «метафоры — живые и традиционно признаваемые мертвыми — по сути являются рефлексами активированных концептуальных метафор» [Лакофф, Тернер, 1989: 130; Лакофф, Джонсон, 1999: 124−125]. Исходя из своих исследований, К. Мюллер пришел к выводу, что «метафоричность — это не просто свойство лингвистической единицы, это когнитивное состояние отправителя или получателя» (the cognitive achievement of a speaker/writer or listener/reader) [Мюллер, 2008: 2]. Другими словами, «для одного то или иное высказывание может представляться как метафора, для другого же нет, и одна и та же форма в одном контексте может быть реализацией живой концептуальной метафоры, а в другом — нет» [Кульчицкая, 2012].

Исследователи подчеркивают, что для определения метафоры как когнитивного процесса мы постоянно обращаемся к тому же когнитивному процессу, который в свою очередь объединяет три ранее упомянутых уровня [Геворкян, 2012]. Э. Маккормак считает, что упразднить этот процесс не получится, но есть способы его ослабления. Самое важное, что это разделение языка на два вида: обычный (буквальный) и метафорический. С точки зрения автора, «существование буквального языка, отличного от метафор, обеспечивает общий объективный фон, позволяющий судить о значении и частичной истинности метафор» [Маккормак, 1990: 360]. Э. Маккормак акцентирует внимание на том, что «в основе любой теории метафоры лежит „базисная метафора“, определяемая как базовое теоретическое представление о свойствах и особенностях метафоры» [Геворкян, 2012]. С помощью такой метафоры, считает автор, мы характеризуем самое метафору.

Подобное явление, по словам Э. Маккормака, легче всего объяснить на аналогии мозга человека и компьютера, ведь, по мнению автора, такая «исходная модель позволит решить проблемы семантического смещения, которое способствует рождению метафоры» [Геворкян, 2012]. Эту модель назвали компьютерной метафорой. Ученый подмечает: «„Аппаратное обеспечение“ мозга, подчиненное „программному обеспечению“ разума, производит вычислительную работу, традиционно называемую познанием» [Маккормак, 1990: 367]. Как указывает Геворкян И. А., компьютерная метафора Э. Маккормака служит прямым доказательством эффективности и обоснованности интеракционистской теории метафоры — именно поэтому теория Маккормака заслуживает особого внимания, т.к. она отходит от гипотезы инвариантности, высказанной родоночальниками теории когнитивной метафоры, обычно связываемой с именем признанного философа Макса Блэка [Блэк, 1990]. Ученый называет свою теорию формальной версией теории М. Блэка. Она зиждится на четкой позиции: «метафора есть результат когнитивного процесса» [Маккормак, 1990: 363].

Для того, чтобы прояснить позицию Э. Маккормака, Геворкян И. А. обращается к метафоре «человек запрограммирован от рождения». С одной стороны, пишет ученый, человек — это машина со всеми присущими ей функциями, а с другой, машина может содержать в себе свойства живого существа. В данном случае происходит определенное взаимовлияние характеристик двух объектов, подтверждая тем самым метафорический статус концепта «Человек — это компьютер» [Геворкян, 2012].

Данный тип метафоры как бы базисная метафора, но Э. Маккормак выделяет также другой тип метафоры — «передающая метафора». Она выступает в роли продолжения базисной метафоры. Для наглядного примера Геворкян И. А. приводит пример онтологической метафоры: «мозг — это машина» [Геворкян, 2012]. Здесь, указывает ученый, мы наблюдаем сочетание интеллекта и компьютера: «Будучи базисной метафорой, компьютерная метафора предлагает подходить к человеческому познанию как если бы оно было вычислительной деятельностью и к вычислительной деятельности — как если бы она была человеческим познанием» [Маккормак, 1990: 378].

В своих исследованиях Э. Маккормак приходит к выводу о том, что компьютерная метафора — это неотделимая часть всеобщей теории разума.

" Теория, предложенная мною для объяснения умственной деятельности, есть продукт умственной деятельности — метафорического мышления" [Маккормак, 1990: 385].

Таким образом, на сегодняшний день известно множество теорий метафоры, большинство из которых берет начало в когнитивной лингвистике и имеет схожие идеи, но каждая когнитивная теория метафоры по-своему уникальна и раскрывает новые грани данного феномена. Новаторство теории Э. Маккормака заключается в интерпретации сущности метафоры, т.к. его «компьютерная метафора» позволяет по-другому взглянуть на известное явление. Объединяя две такие несовместимые вещи как человеческий мозг и машину в один метафорический образ, Э. Маккормак хотел продемонстрировать, как функционирует когнитивная метафора, какова ее роль в познавательной деятельности человека, и что из себя представляет познавательный процесса частности и в целом.