Принудительная реквизиция зерна у бессарабских крестьян, 1945-1946 гг

Ещё одной причиной голода, ставшей очевидной уже в январе 1946 г., была принудительная реквизиция продовольствия у крестьян, нередко осуществлявшаяся без выдачи каких-либо расписок. Это позволяло заготовительным органам претендовать на многократные поставки (как в период гражданской войны в России в 1918;1921 гг. и насильственной коллективизации и голода в 1932;1933 гг.)³⁰. У некоторых крестьян реквизировали зерно даже по 5−7 раз. Подобные случаи были зарегистрированы в 1944 г., а в последующие годы их число.

• 25 Felea А. Fatr on fatr: Memorialisticr § i surse oficiale despre foametea din Basarabia din anii 1946;1947 // Frrr termen de prescriptie: Aspecte ale crimelor comunismului on Europa / Eds S. Musteatr, I. Ca§ u. — Chiзinru: Cartier, 2011. — Р. 471; Turcanu I. Foametea din Basarabia on anii 1946;1947. — Chiзinru: Universitas, 1993. — Р. 20; Голод в Молдове… — С. 76.
• 26 Голод в Молдове. — С. 130. Фактически Совет Министров СССР отменил льготы, касавшиеся налогообложения семьей ветеранов войны, решением от 16 октября 1945 г. Следовательно, они считали, что их налогообложение было несправедливым. См.: Зима В. Голод в СССР 1946;1947 годов: Происхождение и последствия. — М.: Ин-т рос. ист. РАН, 1996. — С. 45.
• 27 Кондрашин В. Голод 1932;1933: Трагедия российской деревни. — М.: РОССПЭН, 2008; Ивницкий Н.А. Голод 1932;1933 в СССР. — М.: Собрание, 2009; GraziosiA. Histoire de l’URSS. — Paris: Presses Universitaires de France, 2010. — С. 105−117, 465−467.

увеличилосьБомешко Б. Засуха и голод в Молдавии 1946;1947 гг. — С. 12. В то время, как ресурсы становились всё более ограниченными, режим настаивал на выполнении плана хлебозаготовок, считая, что хлеба у «зажиточных» крестьян было достаточно и они якобы «саботируют» действия советской власти в деле государственных поставок. Например, подобные случаи имели место в Кишинёвском и Оргеевском уездах осенью 1945 г. Так, в с. Хирова Оргеевского уезда действовала бригада, руководимая уполномоченным уездного комитета КП (б) Молдавии Булавой, который осуществлял обыски и принудительное изъятие хлеба в 400 хозяйствах в течении 5 дней, с 20 по 25 октября 1945 г. Другая реквизиционная бригада действовала в с. Алчедар Резинского района Оргеевского уезда. Её возглавлял сам председатель исполкома Резинского района Иохвидов. В с. Сипотены Кэлэрашского района Кишинёвского уезда существовала аналогичная бригада, руководимая вторым секретарём райкома партии Грязновым и председателем местного сельсовета Трифоном, который использовал аресты и физическое насилие против крестьян, высказывал угрозы и оскорбления в адрес местной интеллигенции. В с. Гоянул-Ноу района Вадул-луй-Водэ Кишинёвского уезда районный уполномоченный Коленко 13 августа 1945 г. арестовал 10 женщин и держал их несколько дней подряд в погребе, по причине того, что они не хотели выполнять поставки хлеба в селе. Позднее стало известно, что Коленко оказывалась протекция на самом высоком уровне, со стороны первого секретаря райкома Путовойтенко, который запретил уполномоченным учреждениям привлекать Коленко к уголовной ответственностиAOSPRM, f. 51, inv. 4, d. 117, f. 2.

С другой стороны, не существовало какой-либо переписи обрабатываемых земель, после перераспределения их в 1945 г. AMAIRM, f. 16, inv. 3, d. 26, f. 42−44. Это создавало благодатную почву для беззаконий. Часто не была определена судьба участков, оставленных бывшими собственниками, эвакуировавшимися за Прут, что давало пространство для злоупотреблений со стороны партийных и государственных властей, как это произошло в Дрокийском районе Сорокского уезда³⁴.

Насильственная и незаконная реквизиция зерна осуществлялась путём создания бригад, в составе которых были представители районного уровня, привлекавшие местных активистов. Больше всего подобных случаев было зарегистрировано в 1945 — начале 1946 гг. в Кишинёвском, Оргеевском и Кагульском уездах³⁵. Их число возросло с лета 1946 г. Так, 2−3 августа 1946 г. первый секретарь Олэнештского райкома партии Бендерского уезда инициировал создание бригады из 15 активистов и чиновников районного и сельского уровней. Комсомольцы из состава реквизиционных бригад осуществляли обыски и опись имущества крестьян, в некоторых случаях отмечалась конфискация готовой еды (мясо, брынза, хлеб).

Подобная бригада под руководством первого секретаря райкома партии Шарапова приехала 6 августа 1946 г. в с. Слободзея. В её состав входил представитель районного отдела МВД Новиков, заместитель районного народного судьи Руссу, первый и второй секретари райкома комсомола Чебан и Билык, председатель Слободзейского сельсовета Паланчук, его заместитель и другие активисты низшего ранга (комсомольцы, члены женсоветов). Были незаконно конфискованы сотни килограммов зерна у крестьян, которые уже к сроку, 30 июля, сдали государству необходимое количество или, в отдельных случаях, даже перевыполнили госпоставку. Более того, насильственная реквизиция осуществлялась у разных категорий налогоплательщиков — как у зажиточных крестьян, так и у бедняков, включая тех, кто по закону был освобождён от поставок зерна, как, например, семьи павших на фронте³⁶. Иногда, чтобы предотвратить создание бригад для принудительной реквизиции хлеба, некоторые крестьяне нападали на сельских активистов, ответственных за обязательные поставки хлеба. Так случилось, например, 28 июля 1946 г. в с. Сипотены Кэлэрашского района Кишинёвского уезда. Крестьяне Цыку и Бушкэняну напали на секретаря местной комсомольской организации Унгуряну, участвовавшего в прошлом году в подобной акцииAMAIRM, f. 16, inv. 3, d. 26, f. 63−65. Также крестьяне убивали ответственных за обязательные поставки хлеба работников, как это произошло 31 октября 1946 г. в с. Ишновэц Криулянского района Оргеевского уезда или 24 ноября в с. Бозиены Котовского района Кишинёвского уездаIbid, f. 110, 122. Подобные случаи были зарегистрированы еще в 1944 г. (см.: Ibid, d. 39, f. 18).

В начале лета 1946 г. осенняя засуха прошлого года, фискальная политика режима и принудительные и многократные реквизиции определили появление голода в ряде районов Бельцкого уезда. Так, 10 июня 1946 г. в докладе помощника первого секретаря Бельцкого уездного партийного комитета К. Плеханова были указаны сёла Слободзея-Реча, Свердяк, Никорены, Борошены, Стурдзены Рышканского р-на; Хиждиены, Стурзовка, Яблона Глоденского района; Мэгура, Бургеля, Кетросу и Молдованка Флорештского района; Бэлэсинешты, Белявинцы и Котельня Липканского района; Меделены Унгенского района; Нэпэдены, Кондратешты, Мэгуреле и Тигира Корнештского района; Чучуля, Коленешты, Кухнешты, Тонешты, Кубан Болотинского района; Копэчены, Петропавловка, Биличены, Кришкэуцы, Коада-Язулуй Сынжерейского района. В общем, несколько тысяч человек уже страдало от голода какое-то время, поскольку официальные документы регистрировали их под эвфемизмом «дистрофия». Некоторые уже летом 1946 г. умирали от недоедания или от употребления в пищу ядовитых растенийГолод в Молдове. — С. 203−204.

Сведения о бедственном состоянии с пропитанием населения и о влиянии засухи 1945;1946 гг. просачивались в печать. Так, газета «Советская Молдавия» 18 января 1946 г. информировала, что в предшествующем году урожай с гектара составлял только 6 центнеров именно по причине неблагоприятных метеорологических условий. Но даже если у крестьянского хозяйства было, например, 2 га и оно было на треть засеяно пшеницей, среднее количество было 4 ц, из которого половину нужно было отдать государству. В этих условиях крестьяне оставались с количеством зерна, недостаточным для удовлетворения самых минимальных потребностей. Тем не менее, хотя крестьяне испытывали острый кризис продовольствия, особенно хлеба, по причине плохого урожая 1946 г., реквизиционные органы подстрекались официальной прессой не только на взимание с крестьян положенного количества, но и на перевыполнения плана заготовок всеми возможными способами⁴⁰.

Более того, ещё с лета 1946 г. в определённых районах МССР регистрировались случаи каннибализма, что представляло собой ясный и тревожный индикатор уровня голодания местного населения. Один из первых был зафиксирован в с. Милешты Ниспоренского района 31 июля 1946 г., а следующий — в середине декабря 1946 г. в с. Казаклия Тараклийского р-на Кагульского уезда⁴¹.