Технокоммунизм как возможное будущее человечества

Мечты об идеальном общественном устройстве появились тогда, когда человечество прошло исторический этап формирования государства, а с ним и различных социальных слоев. Именно появление социального и имущественного неравенства было тем катализатором, который издревле заставлял задумываться, почему именно так устроено общество, можно ли его переустроить на более справедливых началах. Растущая доступность образования, осознание низшими общественными классами своего места и роли в социуме породили запрос на теоретическое мотивирование идеи всеобщего равенства людей, эгалитаризма. Во времена позднего средневековья, в эпоху Возрождения появилось немало мыслителей и философов, которые в своих произведениях отстаивали идеалы утопического (из-за своей неосуществимости) социализма.

В середине — второй половине XIX века появилось принципиально новое философское и социально-политическое учение — марксизм. Его основоположники Карл Маркс и Фридрих Энгельс за основу для своей доктрины приняли некоторые положения утопического социализма, учение о диалектике выдающегося немецкого философа Гегеля и материалистическое мировоззрение, элементы которого спорадически появлялись еще со времен античности. Несколько позже Ленин дополнил теорию марксизма своими произведениями, приспособив ее к российским реалиям конца XIX — начала ХХ века.

Со временем марксизм превратился в целостную логическую систему, состоявшую из трех основных частей философии, политэкономии и научного коммунизма. К сожалению, в СССР марксизм превратился в догму, своеобразную «материалистическую религию», которая не развивалась и перестала отвечать требованиям времени. Между тем классики марксизма предостерегали от такого подхода, поскольку это прямо противоречит диалектике — абсурдно слепо переносить выводы об обществе XIX века на современность. История несет с собой новые факты и новые способы исследования, требующие дальнейшего развития теории [1, с. 202]. Распад СССР и мировой социалистической системы, отсутствие мирового революционного процесса, который прогнозировали классики марксизма, такие новейшие явления, как «общество потребления», «глобализация», якобы не предусмотренные Марксом, послужили причиной падения интереса к его учению, сформировался устоявшийся взгляд на марксизм как на архаическую заидеологизированную теорию. Несмотря на это, современный глобальный рынок, новейшее общество с его стремительным экономическим и научно-техническим развитием сохраняет классическое противоречие между трудом и капиталом.

Именно научно-техническая революция, информатизация, возникновение Интернета, с одной стороны, и сохранение социальных противоречий — с другой послужили отправными точками для возникновения концепции технокоммунизма.

Цель данной статьи — проанализировать видение концепции технокоммунизма основными ее авторами и сторонниками, дать оценку возможности технокоммунистических сценариев развития человечества, выяснить соотношение понятий «технокоммунизм» и «марксизм», а также определить место технокоммунизма в современной футурологии. Поскольку даже в своем названии данная концепция содержит слово «коммунизм», целесообразным будет использование методологии диалектического материализма.

Собственно, полную дефиницию понятия «технокоммунизм» дает только один автор. Согласно Александру Лазаревичу, технокоммунизм — это «общественный строй, при котором все используемые людьми искусственные материальные объекты (вещи, сооружения, пища и т. д.) создаются полностью автоматизированной технической средой, в которой живут люди, без физического участия человека (без „труда“) на основании информации (программ-образов вещей), являющейся общим достоянием всего человечества» [2]. Концепция в той или иной мере описывалась в публицистической литературе социально-философского, футурологического характера, а также в художественных произведениях социально-фантастического жанра. Подобная проблематика освещена в творчестве С. Платонова, А. Лазаревича, Д. Борисова, В. Стилетова, С. Трушкина.

Актуальность темы

статьи обусловлена необходимостью всестороннего теоретического осмысления, систематизации и анализа концепции технокоммунизма.

Едва ли не впервые детально обоснованный технический (технологический) подход к построению будущего коммунистического общества был дан Сократом Платоновым еще в 1980;х годах. Московские философы В. Аксенов, В. Криворотов и С. Чернышев, которые взяли этот коллективный псевдоним, подготовили труд «После коммунизма. Книга, не предназначенная для печати». Согласно Платонову, чтобы построить идеальное общество, надо уничтожить частную собственность, а не устранить ее, как это было сделано в СССР. Устранение — лишь первый этап уничтожения частной собственности. Порядок, который сейчас царит на Западе, Платонов называет «элитаризмом». Элитаризм, как и советский вариант социализма, устранил частную собственность, однако в отличие от СССР, где господствовала общественно-государственная собственность (так называемый «государственно-монополистический социализм»), в США господствующей является корпоративно-элитаристская собственность. Она устранила классическую частную собственность (в понимании Маркса) еще при президентстве Франклина Рузвельта [3, с. 152].

Коммунизм является не статичным состоянием, а непрерывным движением, целой эпохой, будучи равнозначной всей предшествующей истории человечества. Его цель, по Платонову, — прекращение отчуждения, уничтожение не просто понятия «собственность», а самого факта владения, присвоения любой вещи (вещей), а также условий, приводящих к феномену собственничества [3, с. 39, 51−52]; таким образом Платонов обходит условие, поставленное марксизмом: отличительная черта коммунизма — отмена не собственности вообще, а именно буржуазной собственности [4, с. 438]. Платонов выделяет целых девять коммунистических способов производства [3, с. 53, 176]. Пока существует собственность, но уже нет классов, — это все еще коммунизм, когда же собственность исчезает — наступает порядок, условно названный Платоновым «после коммунизма» (по Марксу — «положительный гуманизм») [3, с. 20−21]. После выполнения такого истинно коммунистического действия человеку возвращается действительно человеческая природа, исчезает власть способа производства, семьи, государства и т. п.

Для достижения данной цели необходимо уничтожить труд как общественное явление. Платонов развивает идею, высказанную Марксом в «Немецкой идеологии»: уничтожение труда является залогом уничтожения пролетариата как эксплуатируемого класса. Пока существуют пролетарии (класс, с помощью которого создается добавленная стоимость), частная собственность не уничтожена, а лишь устранена [3, с. 83]. Автор подчеркивает четкую зависимость между трудом как общественным явлением и собственностью. После своей победы пролетариат ни в коем случае не должен стать абсолютной стороной общества, как при «государственно-монополистическом социализме» в СССР, он устраняет сам себя и частную собственность [5, с. 39].

Сократ Платонов разработал схему воплощения идеи уничтожения труда в жизнь. Человеческий труд должен быть вытеснен из сферы материального производства. Ему на замену придут автоматизированные средства производства, которые будут компактными, децентрализованными, экологически чистыми. Уйдут в прошлое проблемы узкой специализации производства. Исчезнет давление на социум административно-технологических отношений, а вместе с ним и проклятие отчужденного труда [3, с. 130]. Это автоматизированное производство в политэкономическом смысле не будет производительной силой, а будет являться силой природы (искусственной природы). Для пользования ее плодами, которые могут удовлетворить основные потребности, человеку не нужен посредник в виде общества. Человек, по Платонову, становится в полной мере Человеком, когда перестает быть элементом какой-либо общественно-природной силы. То есть создание такой искусственной природы будет настоящей, а не декларируемой реализацией идеалов гуманизма [3, с. 175]. После исчезновения труда и появления искусственной природы принципиально нового типа исчезает экономика как таковая [3, с. 177−178]. Без экономики и социальных отношений не может существовать государство, которое также со временем должно отмереть. Человечество уже не будет жить при полном коммунизме, поскольку он является лишь средством и движением к цели. Оно будет жить после коммунизма (о чем красноречиво говорит название книги), в эпоху, когда отойдут в прошлое любые общественные строи, когда в полной мере будут реализованы и потеряют взаимный антагонизм как коллективно-эгалитаристская идея равенства, поддерживаемая социалистическими странами ХХ века, так и индивидуалистически-элитаристская идея свободы как квинтэссенция западного мировоззрения. Отдельный индивид будет осознавать свою причастность к человечеству, будет «другом, товарищем и братом» другому индивиду, однако будет свободен от пут общественной казарменности и разного рода обстоятельств и условностей, под которые раньше нужно было подстраиваться.

Платонов в свое время предсказал вероятность построения в СССР рыночной экономики, поскольку советский «государственно-монополистический социализм» постепенно исчерпывал свои экономические возможности. Он обоснованно доказывал, что доведение эффективности труда до зарубежных показателей могло быть осуществлено только посредством введения хозрасчета, определенной производственной самостоятельности, что в конечном итоге должно было создать отечественный капитал, как конкурента зарубежного. Для того чтобы «государственно-монополистический социализм» не превратился в государственно-монополистический капитализм, а стал площадкой для построения настоящего коммунизма, Платонов предлагает усиливать автоматизацию «человеко-машинных средств проектирования регламентирующей документации», что должно уменьшить административно-чиновничье давление [3, с. 216−217, 238].

Наверное, наиболее полно теория технокоммунизма развита в произведениях российского футуролога и фантаста Александра Лазаревича. Он имеет схожие с Сократом Платоновым взгляды на пути достижения совершенного общества. Любую проблему, по Лазаревичу, можно решить или техническим, или социально-психологическим способом. Если первый способ посредством разработки новой техники может решить вопрос отношений между человеком и природой, человеком и обществом, то второй только ограничивает свободу человека [6]. Лазаревич даже скептически оценивает социальную революцию как средство общественного прогресса — один из основных постулатов марксизма.

Для достижения технокоммунистического идеала человек должен не просто бороться с природой, а полностью подчинить своим интересам существующую среду и решить ресурсный вопрос — одну из причин мировых войн [7].

Согласно концепции Лазаревича, в будущем ключевую роль будут играть информационные, а не материальные ресурсы. Автор утверждает: если в грядущем не будет уничтожен труд, государство, производственные отношения, то может наступить порядок, противоположный технокоммунизму, — так называемый информационный капитализм — строй, где информация рассматривается как товар, причем основной товар. Доступ к информации при инфокапитализме определяет статус человека в обществе, как ранее его определяло количество материальных благ. Сама вещь уже не является ценностью, ценность есть программа, с помощью которой эта вещь (своеобразная «распечатка») изготовлена (материализована из виртуального образа) [8]. Как известно, при всех прочих взаимодействиях материальных объектов происходит обмен веществом и (или) энергией. При этом один из объектов теряет вещество (энергию), а другой получает его. При информационном взаимодействии приемник получает информацию, а источник не теряет ее. Прекратить копирование и свободное распространение информации можно лишь какими-то искусственными мерами. Собственно, нечто подобное уже наблюдается сейчас с авторским правом в Интернете. Если данная практика будет иметь свое развитие, в перспективе возможно построение авторитарного полицейского государства, в существовании которого будет заинтересована элита, с еще бульшим расширением социальной пропасти между кастой избранных с правом доступа к информации и подавляющим большинством населения.

При отсутствии подобного элитаризма и при наличии достаточного уровня научно-технического развития личность все больше должна освобождаться от давления общества [9]. Иначе говоря, в отличие от недавних практических воплощений коммунизма, для которых благом был коллективизм, для технокоммунизма в трактовке Лазаревича характерна тенденция к усилению своеобразного гуманистического индивидуализма.

При технокоммунизме люди должны объединяться в определенные общественные звенья на основе не предопределенных обществом условий, а на базе какой-то добровольной специализации занятий и интересов, которые определяются способностями и задатками человека. В силу ряда причин исчезнут нации, а им на замену придет совокупность индивидов, объединенных в гильдии специалистов [10]. Таким образом, индивидуальная природа человека (система интересов, умение, профессия и т. п.) рано или поздно победит родовую (принадлежность к определенной нации, этногосударственному образованию).

Не обходит Лазаревич и проблему искусственного интеллекта, простейшие формы которого на первых порах потребуются для создания новой искусственной природы.

Трактовка коммунизма Лазаревичем несколько отлична от платоновской — это вечное движение, но и недостижимый идеал, что, однако, не значит, что к нему не надо стремиться. Такой же недостижимой является и абсолютная свобода.

Концепцию технокоммунизма развивает Дмитрий Борисов. Он выделяет два сценария движения к технокоммунизму. Уже сейчас имеется возрастающая тенденция к вытеснению человека из производства и, как следствие, его удешевления. Первый сценарий предполагает мощный социальный взрыв в результате невиданной доселе безработицы. В результате государство будет вынуждено национализировать все звенья автоматизированного производства товаров. Второй сценарий предполагает осознание государством сути этой беспрецедентной проблемы и постепенный выкуп у частных владельцев полностью автоматизированных предприятий. Из этого Борисов выводит «закон трансформации капиталистических отношений в технокоммунистические»: при повсеместном стремлении производственно-логистических процессов к 100% автоматизации с соответствующим вытеснением человека из этих процессов, социальное давление, возникающее при этом, направляет стоимость произведенных товаров и услуг для потребителя к нулю [11]. Борисов признает историческую роль рынка (капитализма) как катализатора, ускорителя наступления эпохи технокоммунизма.

Похожие мысли высказывает и философ Владимир Стилетов. Он отмечает, что технокоммунизм может осуществиться уже сегодня, материально-техническая база позволяет это сделать. Однако никто не знает, что делать с массами безработных, которых должны немедленно освободить из автоматизированных предприятий. Автор предлагает неожиданный выход — предоставлять безработным большие социальные выплаты. Во избежание неравенства и предотвращения всевозможных махинаций с деньгами рекомендуется перейти к виртуальным расчетам (баллам), количество которых будет одинаковым у всех. Всем дается равный доступ к товарам и услугам [12]. Блоггер Сергей Трушкин уточняет: «Все производят машины, всем управляет компьютер. Ваш труд может потребоваться людям и компьютеру, и тогда вы сможете не просто проедать свои 1440 баллов, а стать полезным кому-то и получить еще баллы для сверхпотребления, то есть свыше нормального — потребления по вашим способностям» [13, с. 48]. Будут существовать механизмы противодействия накоплению баллов, которые должны быть обязательно потраченными за определенное время. Как видим, некоторые авторы допускают, что при технокоммунизме могут существовать такие понятия, как «труд», «потребление», «деньги» (пусть и в форме виртуальных «баллов»). Однако Сергей Трушкин осознает проблему, мимо которой прошел разработчик теории технокоммунизма Александр Лазаревич, — проблему свободного времени, которого будет много, а значит, и проблему индивидуализации человека, его малой связанности с другими людьми. Трушкин указывает, что выход может состоять в том, чтобы заинтересовать других своей идеей или работой, за что будут начисляться дополнительные баллы на потребление [13, с. 49] и делает вывод, что, если время ничем не заполнено, это будет самое страшное время одиночества и преступлений — или же человечество упадет в регресс построения тоталитарного общества всеобъемлющего контроля.

Если суммировать, можно выделить основные черты технокоммунизма: автоматизированное производство (технология) и человек, полностью освобожденный от экономического принуждения (уничтожается труд). Если понимать труд как процесс между человеком и природой [14, с. 456], то отныне человек не участвует в этом процессе, поскольку взаимодействие осуществляется между искусственной природой (например, биотехнологией) и окружающей средой на молекулярном уровне, то есть в пределах самой природы. Такое взаимодействие, конечно, не является трудом. Информация доминирует над материальными объектами. Теряют смысл товарно-денежные отношения, товар перестает быть товаром, любая вещь может быть изготовлена по желанию заказчика с помощью некоторой «нанопрограммы» из материала окружающей среды. Понятие «экономика», в смысле совокупности процессов производства, обмена и потребления, уходит в прошлое. Давление на экологию резко уменьшается или исчезает вообще вследствие исчезновения грязных производств, революции в транспортной сфере, привлечения ресурсов космоса. Прекращаются войны, потому что исчезают причины их возникновения, которые лежат в политико-экономической плоскости. С исчезновением экономики постепенно отмирает государство, а с ним и политика как деятельность, направленная на достижение власти или регулирования общественных отношений. Отпадает необходимость в содержании аппарата управленцев, значение любой элиты нивелируется. Это же касается и творческой элиты — любой при желании может приобрести нужные способности с помощью генной инженерии или модификации. Индивиды с антисоциальными задатками или стремлением к властному контролю над другими будут ограничены в реализации своих желаний с помощью биотехнологий. Вероятно, оптимальной при технокоммунизме будет глобальная система советов — особых совещательных органов, интеллектуальных клубов. Целесообразной будет и реализация принципов «электронной демократии» — голосование с помощью совершенных технических средств по всем значимым вопросам жизни человечества, в котором примут участие все правоспособные индивиды.

Человечество при технокоммунизме должно стать одним целым, а не совокупностью народов и социальных слоев. Новейшие процессы, наблюдаемые в послевоенный период, в частности, вестернизация и глобализация, культурная ассимиляция и унификация, секуляризация общественной жизни, под какими бы лозунгами они ни происходили, объективно способствуют наступлению технокоммунизма. Рыночная экономика (капитализм) все еще распространяется территориально, включая в производственно-торговые процессы еще недавно полуфеодальные страны. Очевидно, пока глобальный рынок не охватит в полной мере весь мир, пока он прочно не утвердится в ныне отсталых странах, до тех пор у него будут возможности роста, будет разница в стоимости рабочей силы в отдельных регионах земного шара, будет маневр для перевода инвестиций, производственных мощностей ради получения больших прибылей. Виртуализация капитала, переход его из производственной в непроизводственную сферу, дальнейшие попытки распространения законов рынка на Интернет вряд ли дадут адекватную замену прибылям от материального производства. Все это может привести к тому, что рыночная система потенциально даст невиданный доселе сбой, выход из которого, возможно, будет найден или путем общественно-технологических реформ, или путем эскалации напряженности и социального взрыва. Ведь капитал уже не будет иметь достаточного ресурса для роста, а большинство населения не сможет, как раньше, удовлетворять свои потребности. Такая ситуация не будет устраивать никого.

Однако в последние десятилетия наметились и противоположные тенденции — усиление роли традиционализма, цивилизационного изоляционизма и противостояния как реакция на глобализацию. Пока существуют отдельные народы и религии, осознание себя отдельными личностями как носителей определенных национальных или религиозных признаков, в результате чего нередко формируются антагонистические мировоззрения, — наступление технокоммунизма проблематично. Уменьшению роли религиозности, религии вообще в общественной жизни будут способствовать повышение материального благосостояния населения, рост доступности образования, выравнивание экономического положения стран, улучшение и удешевление транспортного сообщения между отдельными частями планеты, повседневное общение людей разных национальностей. Площадкой для понимания являются и общие истоки и ряд принципиальных положений авраамической (иудаизм, христианство, ислам) и восточной (индуизм, буддизм и др.) традиций. В будущем важен постепенный переход от доминирующей религиозной плоскости верования в плоскость морали и этики.

С ростом общения людей из разных частей земного шара должна расти роль международного языка, который со временем станет единственным живым языком. Проживание в сходных условиях, использование одного языка, отсутствие социальных различий, «мировой деревни» как консерватора архаических традиций и непохожестей, разрушение национальной замкнутости, распространение практики разноэтнических браков ускорят вызревания условий для слияния всех народов в одну общность — Человечество.

Наступление технокоммунизма не противоречит диалектике и ее законам. Совершенствование технологии рано или поздно должно привести к качественному скачку — полному вытеснению человека из производства (закон перехода количественных изменений в качественные). Количественное совершенствование производства и технологии, как и поступательное общественно-историческое развитие (так называемое «ускорение истории», когда на каждую последующую стадию развития затрачивается меньше времени, чем на предыдущую), имеет гипотетическую конечную точку — точку сингулярности. Это взрывоподобный рост скорости научно-технического и социального прогресса, который, вероятно, последует за созданием искусственного интеллекта и машин, способных к самовоспроизведению. После этого технический прогресс может стать настолько быстрым и сложным, что окажется недоступным для понимания; данный факт будет иметь прямое влияние на социум. За этим, возможно, последует интеграция человека с вычислительными машинами либо значительное скачкообразное увеличение возможностей человеческого интеллекта за счет биотехнологий мозга [15].

В недрах материального мира, мира производства и экономики зародился мир виртуальный, мир информации и Интернета. Они едины и взаимосвязаны многими причинно-следственными связями. Однако информационная сфера уже сегодня сопротивляется давлению мира рынка и производства, противостоит распространению законов товарного обмена на информацию (в частности в Интернете), которая имеет совершенно другие свойства, нежели материальный объект, товар. Закон единства и борьбы противоположностей проявляется в совершенно конкретных вещах. А. Лазаревич сравнивает вызревание «информационного коммунизма» в рамках современного социально-экономического устройства с ростками капиталистических отношений в рамках феодализма. Характерный пример нового уклада — операционная система Linux, где все желающие могли добровольно, на бесплатных началах выкладывать свои продукты в Интернете, при этом было лишь минимальное руководство (координаторы). Здесь уже ясно виден прообраз будущего «информационного коммунизма», заметны его основные признаки — бесплатность и безвозмездность труда, открытый доступ человечества к продуктам труда, самоорганизация производства на добровольных началах. Интересно, что если сравнить результаты коммунистического труда — систему Linux — с товарами, которые выдаются традиционным производством, то по многим параметрам она не только не уступает коммерческим операционным системам, а даже в чем-то превосходит их [16]. Из этого вытекает и сущность закона отрицания отрицания, в данном случае — кажущееся возвращение к первобытному обществу, когда человек пользовался продуктами природы (при технокоммунизме — искусственной природы), а на самом деле возвращения подлинно человеческого естества, подавленного классово-расслоенным обществом, где отдельное лицо стремилось попасть на верхушку социальной пирамиды, при этом переступив через себе подобных с аналогичными желаниями. Теперь же Человеку предоставляются безграничные возможности для своего творческого развития.

Следует сказать, что технокоммунизм как теоретически возможное счастливое будущее человечества таит в себе и серьезные опасности. Если исходить из того, что труд, по Марксу, является «вечным условием человеческой жизни, и поэтому он не зависит от любых форм этой жизни, а, напротив, одинаково присущ всем ее общественным формам» [17, с. 195], то с уничтожением труда, в частности, общественного труда, по сути, уничтожаются общественные связи, общество как таковое. Ведь производственные отношения, которые должны быть уничтожены при технокоммунизме, в своей совокупности образуют то, что мы называем общественными отношениями, обществом [18, с. 442]. Из вынужденного коллективизма, когда существуют производственные отношения, осуществляется скачок не просто к творческому индивидуализму, о котором пишет Лазаревич, а к гипериндивидуализму, что со временем, при неясных механизмах социализации молодежи, формирования профессиональных гильдий или других объединений по творческим интересам, грозит перерастанием в сплошную агорафобию или аутизм. Кстати, классический марксизм определяет стремление заменить индивидуальной изобретательской деятельностью общественную деятельность как критически-утопический социализм [4, с. 455]. При минимальных общественных связях человек замыкается на семье, у него нет необходимости ходить на работу или в магазин, все необходимое он может получить с помощью нанопрограмм. Возможно, большинство так и будет делать — удовлетворять те или иные потребности. При благородном желании освободить человека от давления общества можно обречь его, таким образом, на вечное одиночество. Растущий индивидуализм и замкнутость могут поставить под сомнение наступление эры гуманистического альтруизма.

Еще один существенный момент — для технокоммунизма характерна чрезмерная идеализация технического прогресса, так называемый техницизм. Техницизм, имевший свои проявления в литературе, философии и искусстве ХХ века, имеет классическое определение — предоставление чрезмерного значения внешней, формальной стороне дела в ущерб его сути [19, с. 1448]. Для техницистов характерно увлечение изображением техники, процессов производства, которые должны стать решающим фактором в формировании эстетических вкусов и взглядов людей. Так, Лазаревич истинным прогрессом считает не общественный, а именно технический прогресс [20]. Если мир технокоммунизма обязательно должен содержать «нанопрограммы», которые материализуют образы вещей и постоянно самосовершенствуются, систему биомеханических организмов, которые обслуживают жизни людей, глобальную компьютерную сеть электронной демократии или что-то вроде этого, то неизбежно должен возникнуть и искусственный интеллект со значительной степенью автономности функционирования и самостоятельности в принятии решений. Поэтому искусственное сознание может однажды задаться вопросом о смысле существования человека и его власти (сценарий «бунта машин» в футурологии). Кроме того, человек сам может потерять человеческую природу, постепенно сращиваясь с машиной. Украинский философ и футуролог Станислав Бескаравайный убеждает, что правило «во избежание господства машины — надо стать машиной» может спасти человечество от потери влияния на дальнейший ход развития цивилизации" [21]. Если в будущем роль носителя коммунизма будет отдана машине [22], то постает вопрос о смысле подобного прогресса, лишенного антропоцентричности, смысле развития, где человек (глобальный Человек — общество) не занимает подобающего ему места, а есть лишь сомнительный придаток к машине.

Другая угроза касается тезиса о повсеместном покорении природы. Банальная эксплуатация, «перепланировка» в своих интересах природы, шагнувшая за пределы Солнечной системы, — не лучший сценарий развития человечества. Если Человек и дальше будет вести себя не как исследователь и ученый, а как покоритель и укротитель природы, при этом являясь ее частью, род человеческий может прийти в тупик своей эволюции. Ведь подчиненные силы природы мстят нашему деспотизму, независимо от какой бы то ни было социальной организации [23, с. 303−304]. Очевидно, для технокоммунизма было бы не лишним стать биоцивилизацией, находящейся в гармонии с природой.

Несмотря на указанные недостатки, идея технокоммунизма имеет перспективы для своего развития. Анализируемая концепция является творческим развитием марксизма (особенно работ раннего Маркса) и техницизма, а также новейших футурологических течений. В целом технокоммунизм обосновывает и показывает возможность существования в будущем эгалитарного «надобщества» творческого развития, предлагая различные пути его достижения.

Гриценко Николай Николаевич, библиограф Зеньковской центральной районной библиотеки имени В. Г. Короленко общественное устройство марксизм телекоммунистический.

• 1. Ленин, В. И. Рецензия. Karl Kautsky. Bernstein und das sozialdemokratische Programm. Eine Antikritik / Ленин В. И. Полное собрание сочинений [в 55 томах]. 5-е изд. Т. 4: 1898 — апрель 1901. М.: Издательство политической литературы, 1967. С. 199−210.
• 2. Лазаревич, А. Технокоммунизм [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/technocommunism.htm
• 3. Платонов, С. После коммунизма: Книга, не предназначенная для печати. М.: Молодая гвардия, 1990. 255 с.
• 4. Маркс, К. Манифест коммунистической партии / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 4: Май 1846 — март 1848. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 419−459.
• 5. Маркс, К. Святое семейство, или критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 2: Сентябрь 1844 — февраль 1846. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 3−230.
• 6. Лазаревич, А. Техническое решение проблем [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/tech_approach_to_problems.htm
• 7. Лазаревич, А. Покорение природы [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/subjugation_of_nature.htm
• 8. Лазаревич, А. Информационный капитализм [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/Infocapitalism.htm
• 9. Лазаревич, А. Освобождение личности от давления со стороны общества [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Советия. Размышления о происхождении, истории и будущем советской цивилизации, о ее нынешнем кризисе и путях выхода из него. http://technocosm.narod.ru/k2f/Sovietia₆.htm#_6₂_1
• 10. Лазаревич, А. Превалирование индивидуального над национальным [Электронный ресурс] / А. Лазаревич. Советия. Размышления о происхождении, истории и будущем советской цивилизации, о ее нынешнем кризисе и путях выхода из него. http://technocosm.narod.ru/k2f/Sovietia₆.htm#_6₂_2
• 11. Борисов, Д. Технокоммунизм. Что это такое? [Электронный ресурс] / Д. Борисов. Технокоммунизм 2050. http://www.technocommunism.com/content/view/5/7/
• 12. Стилетов, В. Технокоммунизм [Электронный ресурс] // Журнал «Самиздат». http://samlib.ru/s/stiletow_w_w/kommunizm.shtml
• 13. Трушкин, С. О, дивный новый мир! // БизнесLife. 2011. № 1−2. С. 48−49.
• 14. Маркс, К. Капитал. Т. ІІІ / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 25, ч. ІІ: «Капитал», том третий. Часть вторая (главы XXIX — LII). М.: Издательство политической литературы, 1962. 558 с.
• 15. Куликов, И. Рынки обваливают роботы [Электронный ресурс] // Газета.ru. 21.02.2012. http://www.gazeta.ru/science/2012/02/21_a_4 007 981.shtml
• 16. Лазаревич, А. Вызревание коммунистического способа производства в недрах капитализма [Электронный ресурс] / А. Лазаревич Советия. Размышления о происхождении, истории и будущем советской цивилизации, о ее нынешнем кризисе и путях выхода из него. http://technocosm.narod.ru/k2f/Sovietia₆.htm#_6₄_7
• 17. Маркс, К. Капитал. Т. І / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т.23: «Капитал», том первый. М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. 920 с.
• 18. Маркс, К. Наемный труд и капитал / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 6: Ноябрь 1848 — июль 1849. М.: Издательство политической литературы, 1957. С. 428−429.
• 19. Великий тлумачний словник сучасної української мови (з дод. і допов.) / Уклад. і голов. ред. В. Т. Бусел. Київ: Ірпінь, ВТФ «Перун», 2005. 1728 с.
• 20. Лазаревич, А. Техницизм [Электронный ресурс] / Энциклопедия «Ключ к будущему». http://technocosm.narod.ru/k2f/technicism.htm
• 21. Бескаравайный, С. Возможный бунт машин и методы борьбы с ним [Электронный ресурс] / Ассоциация футурологов. Футурология. Прогностика. Моделирование будущего. http://futurologija.ru/texts/vozmozhnyj-bunt-mashin-i-metody-borby-s-nim/
• 22. Борисов, Д. Мотивация человека при технокоммунизме [Электронный ресурс] / Д. Борисов. Технокоммунизм 2050. http://www.technocommunism.com/content/view/9/11/
• 23. Энгельс, Ф. Об авторитете / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения [в 50 томах]. 2-е изд. Т. 18: Март 1872 — апрель 1875. М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. С. 302−305.