Теория. 
Концепты и традиции

«Вестернизация науки» — знаковая тенденция последних десятилетий, закономерно обусловленная многолетним дозированием опыта «западной» историографии, привела к определённому забвению отечественной практики.

Столкновение научных традиций евроатлантического и восточноевропейского научных полей способствовало тому, что в конце 1980;х и практически на протяжении 1990;х гг. на волне гиперкритики собственного наследия многие представители «ученого цеха» увлеченно заимствовали «западные» нововведения, подчас сугубо декларативно, не вполне постигнув их реальный эвристический потенциал, и одновременно подсознательно сохраняли исследовательские клише, впитанные на генетическом уровне.

В этом контексте изучение историографического процесса в его глобальности, анализ взаимодействия и трансформации западных и «незападных» историографических традиций приобретает особое звучание. При этом правомерен акцент на гетерогенность западного научного поля, дифференциацию западных влияний и их рецепцию в конкретных регионах столь же гетерогенного восточного научного поля.

Био-историописание также подчинено единым линиям глобального процесса. Одновременно каждой культурно-исторической эпохе, «логосу» каждой национальной культуры соответствует свой «дискурс биографического сознания"Беленький И. Л. Биография и биографика в отечественной культурно-исторической традиции // История через личность: историческая биография сегодня. С. 38. Эта специфика находит своё выражение и в самобытном развитии определенных областей знания, проблемное поле которых имеет аналогичный по содержанию абрис, но разные самоназвания и структурацию в системе «биографического письма».

«Прорыв» в эпистемологии так или иначе проявляет себя в гипертрофии вводимого в исследовательскую практику очередного концепта, который чаще всего связывают с конкретной — новой — методологией. Эта неизбежная увлеченность найденной «точкой опоры» приводит к очередному редукционизмуК примеру, деструктуралисты («новые интеллектуальные историки»), отвергая старые формы социального детерминизма, утвердили по сути лингводетерминизм: дискурс оказался сферой подчинения и обусловленности «языком», внеположным автору. Баткин Л. М. Полемические заметки // Одиссей. Человек в истории. Представления о власти. 1995. М., 1995. С.208−210. Вместе с тем любое нововведение в методологической сфере расширяет пространство исторической рефлексии, и поэтому критический подход к каждому новому направлению должен строится на основе поиска его методологической продуктивности и определения границ его возможностей, за которыми начинается «чужая территория» .

Категориальный аппарат современных биографических исследований представляет собой конгломерат терминов. Столкновение и взаимопроникновение научно-лексических традиций, «мода» на лексические новации и т. п. приводят к тому, что в одном исследовании применяются понятия «из разных миров» без достаточного обоснования их совместимости. Это, конечно, «болезнь роста». Однако как «развести» понятия: биографизм, персоналистика, персонология, персонологический принцип, персонологический подход, биографический жанр, биографический подход, биографический метод, биографоведение, биографика, историческая биография, биографистика, методы биографического письма, биографические исследования, частная биография, публичная биография, внутренняя биография, внешняя биография, карьерная биография, профессиональная биография, научная биография, интеллектуальная биография, история персоны, персональная история, биографическая история, индивидуальная история, биограмма и проч.? И как «соединить» их в едином категориальном поле современного биографизма?

Для этого потребуется не одно исследование из сферы биографистикиТермин получил распространение в научном сообществе советских историков 19 701 980;х годов. Значительная роль в институционализации биографистики принадлежала В. С. Чишко (См.: Чишко В. С. Біографістика як галузь історичної науки: історіографія та методологія: Автореф. дис… докт. іст. наук. К., 1997). Однако, на мой взгляд, объектом биографистики является не «видатна особа» (Чишко В. С. Указ. соч. С.44), а историческая биография как культурно-историческое явление, предметом — история, теория, методология и практика историкобиографических исследований. В этом случае биографистика предстает как одна из рефлексивных дисциплин исторического профиля. Термин биографика в современной литературе соответствует аналогичной дисциплине в области философских и филологических наук. — специальной исторической дисциплины, институционализация которой проходит в Украине приблизительно с рубежа 1980;1990;х гг. Но дело даже не в «трудоемкости» подобной работы. Составить универсальный тезаурусОдна из попыток предпринята С. М. Ляшко. См.: «Додаток 1. Словник термінів біографістики і довідкової біографістики» // Ляшко С. М. Українські біографічні довідкові видання ХІХ-ХХ століття: історичні та теоретико-методичні засади. Запоріжжя, 2010. С.267−277. вряд ли возможно и вряд ли нужно, ибо возвращаться в монометодологизм — бесперспективное занятие. Но в границах конкретного (персонального) биографического исследования при создании собственной «биографической модели» от автора-биографа требуется, безусловно, «лексическая чёткость» и понимание соотнесения понятий с определёнными традициями, даже если в итоге автор «сломает» демаркационные линии между ними. Создание нового синтетического категориального аппарата биографических исследований ориентирует на осознание «генеалогии» понятий, исходных лексических форм, на корректное использование разнообразной терминологии в едином поле «жизнеописания» для оптимизации био-рефлексии.

В мировой историографической практике определились две традиции, согласно которым теоретико-методологическое движение в границах определённого дисциплинарного поля получает своё обозначение. Первая традиция связывает наименования дисциплин с конкретным методологическим ключом, ее истоки — в Х1Х столетии, на этапе профессионализации научного знания (а подчас ещё ранее). Появление новой методологии влечёт за собой стремление отделиться от «старой» дисциплины. При этом новое название обычно представлено прежним, но с добавлением транс-временного эпитета — «новая»: новая историческая наука, новая социальная история, новая интеллектуальная история, новая биографическая история и т. п. Вторая традиция исходит из сохранения традиционного дисциплинарного статуса с привычным дисциплинарным самонаименованием, при этом содержание дисциплины изменяется за счёт расширения предметной (проблемной) области, новых инструментально-операциональных подходов, эпистемологических и категориальных образцов и проч. В этом случае стратегии обновления дисциплинарного багажа в целом или его секторов (фрагментарно) приводят к укреплению дисциплинарного статуса. И в том и в другом случае появляются новые «сегменты знания», которые требуют своих наименований — происходит обновление научной лексики.

Пересечение (столкновение) традиций влечет за собой вариации результативных форм: ассимиляцию, частичное поглощение, совмещение на уровне категориальных смыслов, методологических подходов и проч.

Представленная ниже композиция — вариант возможного объединения «новой» и «старой» терминологии в едином исследовательском пространстве с учетом научных традиций и их соотношения.

Современные биографические исследования (понятие, получившее распространение с 1980;х гг. в советской литературе) в области исторической науки, включают три ветви: 1) коллективную историю; 2) индивидуальную историю; 3) эго-историю (автобиографию).

Все три ветви — пересекающиеся сферы единого историкобиографического поля, их дифференциация — условна, т.к. любой тип биографического анализа осуществляется в общем ареале исторической науки и ее субдисциплин с выходом в междисциплинарное пространство.

Коллективная история, или история коллектива (в том числе — научного сообщества), или коллективная биография — сфера в первую очередь специальной дисциплины — просопографии в том виде, в каком эта дисциплина сложилась в «западной» традиции и получила свой статус в современной отечественной и российской науке.

Индивидуальная история, или персональная история — самоназвание историко-биографических исследований, объект которых — история одной жизни от момента рождения до момента смерти во всей ее уникальности и в достижимой полнотеБиографический анализ как вид историко-философского исследования // Соловьев Э. Ю. Прошлое толкует нас: (Очерки по истории философии и культуры). М., 1991. С.46; Репина Л. П. Личность и общество, или история в биографиях (вместо предисловия) // История через личность: историческая биография сегодня. С. 15.

Персональная история — сложно структурированная область научных исторических исследований; ее составляющие — относительно автономные предметные поля (со своей спецификой исследовательских задач и методологических ориентиров), определяющие конкретный тип биографического анализа.

Система типов биографического анализа имеет свою конфигурацию: разные типы могут объединяться в единое тематическое поле (например, человек в объективной драме истории — по Э.Ю.СоловьевуСм.: Соловьев Э. Ю. Биографический анализ как вид историко-философского исследования. С.19−52.), определять конкретный ракурс анализа («внутренняя биография», «эволюция души», «экзистенциальная биография», «приватная биография», «внешняя биография», «карьерная биография», «профессиональная биография» и другие направления, предложенные, например, Дж.ЛевиСм.: ЛевиДж. Биография и история // Современные методы преподавания новейшей истории. М., 1996. С.191−206. и Д.УокеромСм.:Нейман АМБиография в истории экономической мысли: опыт.

интеллектуальной биографии Дж. М. Кейнса // История через личность: историческая биография сегодня. С.330−332., а также их всевозможные вариации), а по исходным теоретическим позициям ориентироваться на «принципиально различные образцы» — микроисторию, психоисторию, модели рационального выбора, теории культурной и гендерной идентичности, включая т.н. «традиционную биографию» (в позитивистском, марксистском и др. вариантах) и проч. Исходя из этого «новую биографическую историю» — «социальную персональную историю» — вряд ли стоит рассматривать как аналог всей персональной истории. Ее восприятие может идти двумя путями: либо как определённая биографическая традиция — «западная» (но отнюдь не абсолютно «новая» для отечественного биографизма!), либо как одно из ведущих на сегодняшний день направлений персональной истории, или определённый тип биографического анализа — «социокультурный, в своей основе» .

Интеллектуальная биография является видом интеллектуальной истории (направлением исследований в области интеллектуальной истории) и одновременно областью персональной истории, тематически ориентированной на изучение биографии интеллектуалов.

Понятие персональная история шире понятия интеллектуальная биография, т.к. объектом персональной истории может выступать любая персона — «индивидуум любого калибра» (Д.М.Володихин)Репина Л. П. Историческая наука на рубеже ХХ-ХХ1 вв.: социальные теории и историографическая практика. С. 300. Персональная история // Под редакцией Д. М. Володихина. М., 1999.С.5−6., независимо от масштаба личности, индивидуального вклада в историю, принадлежности к определенным социальным стратам и видам деятельности — интеллектуальной или иной другой. И в этом, действительно, отличие персональной истории от т.н. традиционной, в которой объектом биографического анализа были преимущественно «крупные исторические деятели».

Объект интеллектуальной биографии — интеллектуал (как бы не насыщали это понятие ученые), его жизнь и деятельность в различных сферах, но прежде всего — интеллектуальной. Предмет же интеллектуальной биографии связан (как в любой иной научной работе) с исследовательской стратегией и теоретическими ориентирами. Поэтому интеллектуальная биография в свою очередь может быть представлена в историографической практике различными типами (моделями) биографического анализаПо А. М. Эткинду биографический анализ — один из методологических компонентов «нового историзма, наряду с интертекстуальным и дискурсивным анализом. См.: Эткинд А. «Новый историзм», русская версия // Новое литературное обозрение. 2001. № 47.С.78−102. Э. Ю. Соловьев определяет биографический анализ как вид историкофилософского исследования, самостоятельную форму научного исследования. См.: Соловьев Э. Ю. Биографический анализ как вид историко-философского исследования. С. 19.

Биографический анализ — это одновременно вид историографических исследований, сфера дисциплины историографии в «восточной» традиции или истории историографии — в «западной"См. об этом подробнее: Попова Т. Н. Метаморфозы историографии, или история с историей истории // Историческое познание и историографическая ситуация на рубеже XX — XXI вв. / Отв.ред. О. В. Воробьева, З. А. Чеканцева. М., 2012. С.198−215.

С 1980;х гг. в советской науке этот вид историографических исследований выступает под самоназванием — биоисториография. Объект биоисториографии — «история жизни историка», а предмет — та сфера его жизни и деятельности, которая под определенным углом рассматривается био-историографом. Наряду с проблемной, региональной, институциональ — ной историографией, историей историографии (как историей истории исторической науки) и т. п. биоисториография входит в структуру историографических исследований.

Биоисториографические исследования можно рассматривать как вид интеллектуальной биографии и, соответственно, — персональной истории.

Автобиоисториография — личностная история историка о себе (интеллектуальная автобиография, эго-история и т. п.) — как направление исследований входит в предметное поле истории историографии, сферы интеллектуальной истории, и, соответственно, в интеллектуальную биографию и персональную историю («западная традиция), одновременно — в структуру биоисториографии как направления историографических исследований («восточная» традиция).

Единицей биографического исследования выступает конкретный тип биографического анализа — биографическая модель; различия между типами — в специфике исследовательских задач, методологических ориентиров и в целом — предметной направленности, которая и определяет их своеобразие и разнообразие. Создание типологии биографического анализа — задача биографистики.

Понятие историческая биография, классическое для «восточной» традиции, сохраняет свое значение как культурноисторическое явление и определенное направление исторических исследований.