Сознание и его свойства

Условия проявления сознания. Несознаваемая душевная деятельность; ее значение; примеры и доказательства. Порог сознания и условия прохождения через него содержаний сознания. Термины для обозначения узнаваемого и несознаваемого. Апперцепция. Самосознание, сознание. Я, его развитие: органическая основа, личность, изменяемость личности, Я; мнение James’a о составе личности. Характер; учение о темпераментах. Классификация Ribot. Метод индуктивного определения характеров Лазуревого.

В течение предлагаемого изложения мы пользовались неоднократно выражениями сознание, сознательный; следует выяснить, что подразумевается под этими столь употребительными и распространенными терминами, что они обозначают. Однако, многочисленные попытки определить сознание точно и по существу нельзя признать удовлетворительными; по мнению Wundt’a) это объясняется тем, что сознание, будучи неотъемлемым условием всякого опыта, не может быть в своей сущности непосредственно познано из этого опыта; функция же сознания заключается в том, что мы имеем возможность находить и действительно находим и отмечаем происходящие в нас психические процессы и состояния, что мы узнаем свои психические переживания, сознаем их, отдаем в них себе отчет. Наши психические процессы нельзя отделить от этого состояния сознательности, которое познается нами только в связи с этими процессами, составляющими содержание сознания. Понятно поэтому, что психология определяется некоторыми авторами (Munsterberg), Lipps) и др.), как наука о содержании сознания.

Сознание характеризуется некоторыми свойствами: его содержание в каждый данный момент представляется ограниченным, — так как в нем заключается одновременно лишь некоторое число психических элементов, колеблющееся в количественном отношении в зависимости от индивидуальности и ряда субъективных условий, но не превышающее определенной величины; сознание имеет границы, известную емкость или об’ем. Этот об’ем не представляется большим, нескольких представлений оказывается достаточным для его заполнения; ниже мы еще вернемся к этому вопросу, выяснению которого в значительной степени способствовал эксперимент.

Другое чрезвычайно важное свойство сознания заключается в его единстве; это свойство выражается в том, что все содержания сознания относятся к одному общему, центральному пункту, сознаются, как ему принадлежащие, в нем объединяются; этот центральный пункт — наше Я. Содержание сознания объединяется в нашем Я не только по отношению к содержанию данного момента, но и те содержания, которые заполняли сознание в различное время, также принимаются, как принадлежащие нашему Я; Я различного времени представляется нам тождественным: таким образом, содержания сознания объединяются отнесением к нашему Я не только по отношению к данному моменту, но и по отношению к прошлому, т. е., во временной последовательности. Единство сознания существует и во времени).

Существует ряд условий, при которых обнаруживается наличность сознания; условия эти следующие: во-первых, для функции сознания, как и для психической деятельности вообще, необходима известная степень развития биологического субстрата, который дается в виде физико-химических процессов, протекающих в нашем организме и в особенности в центральной нервной системе). Во-вторых, самые психические процессы должны характеризоваться известной силой, яркостью и отчетливостью. В-третьих, необходимо возникновение впечатлений в связи с внешними и внутренними раздражениями органов чувств; этими впечатлениями питается наша душевная жизнь, отсутствие их существенно отражается на психической деятельности вообще и на сознании в частности; в литературе описан случай (Strumpell)), в котором прекращение раздражений из внешнего мира вызывало сон: дело шло о больном, обнаруживавшем явления полной общей анестезии тела, утрату зрения на один глаз и слуха на одно ухо; достаточно было закрыть зрячий глаз и заткнуть слышавшее ухо больного, чтобы он впал в сон. Для наличности сознания необходима деятельность внимания, необходимо, чтобы оно поддерживалось теми или другими впечатлениями: однообразие и монотонность впечатлений, утомляя внимание, притупляют вместе с тем и сознание, нередко вызывая сон; весьма распространенный пример такого влияния встречаем в ритмических толчках и звуках, испытываемых при езде в железнодорожных вагонах; эта ритмика несомненно влияет усыпляющим образом. Пятым весьма важным условием функции сознания является наличность процесса сочетания или ассоциации, протекающей по известным законам; без течения ассоциативного процесса не представляется возможным объединение содержания сознания, не представляется возможным его единство, сочетание с Я; между тем, единство сознания есть одно из его основных свойств. Наконец, течение ассоциативного процесса, возникновение отдельных звеньев ассоциативной цепи, должно развиваться с определенной скоростью, хотя и колеблющейся в некоторых пределах, но не превышающей известных границ: чрезмерно большая скорость нарушает сознание, оно терпит ущерб и при замедленном течении ассоциаций; то и другое будет ясно видно при рассмотрении болезненных нарушений сознательной деятельности.

Далеко не вся наша душевная деятельность протекает так, что она сознается нами. Правда, можно говорить лишь о той душевной деятельности, которая сознается, и казалось бы нельзя говорить о том, что не сознается; однако, имеется целый ряд совершенно убедительных доказательств, что существует несознаваемая обширная область, заполненная обширным несознаваемым содержанием, и существует обширная несознаваемая душевная деятельность, душевная жизнь.

Из области несознаваемой душевной жизни представления и другие психические содержания вступают в область сознания, включаются в связь с заполняющими сознание содержаниями и через некоторое время снова уходят из сознания. Человек производит целый ряд автоматических актов, связанных с более или менее сложной душевной деятельностью, о наличности которой мы судим по внешним проявлениям, но которая не сознается; весьма значительное количество привычных действий протекает в такой обстановке, и вряд ли была бы возможна продуктивная душевная деятельность, если бы все наши действия должны были протекать при участии сознания; все двигательные процессы оказались бы замедленными до крайности, общие и широкие цели, руководящие нашей деятельностью, сменились бы мелочными и узкими; но здесь на помощь приходит упражнение: посредством упражнения, совершающегося при участии сознания, вырабатываются т. наз. автоматические центры или области, которые могут получать толчок к возбуждению своей деятельности сознательным путем, дальнейшее же развитие их деятельности происходит автоматически.

Сюда следует отнести, напр., такие акты, как ходьба, речь, письмо, чтение и т. под.) Сколько сознаваемой душевной деятельности требуется от ребенка, когда он учится ходить, говорить, читать и писать! И как легко протекают все эти акты впоследствии. Однако, каждый может убедиться в их трудности — стоит лишь попытаться говорить или читать на каком-нибудь малознакомом иностранном языке, на котором самое произношение слов может оказаться крайне затруднительным, благодаря необходимости пользоваться новой, непривычной артикуляцией.

Ясно сознается то, что привлекает внимание, вызывает интерес; благодаря автоматичности чтения или письма представляется возможным, быстро пробегая страницу за страницей, усваивать содержание читаемого, или быстрым письмом излагать на бумаге свои мысли; при этом во время чтения обыкновенно пропускаются опечатки, а некоторые лица не могут избегнуть грамматических ошибок при скорописи. Обратно, при чтении корректуры, когда все внимание сосредоточено на правильности набора, на процессе чтения, который и заполняет сознание, смысл читаемого в значительной степени, а иногда и совершенно, ускользает от корректора.

Известны случаи, когда умственная работа, бесплодно производившаяся при ясном сознании, увенчивалась успехом, когда о ней переставали думать; напр., бесплодные усилия решить задачу, приводившие к отказу от ее решения, давали неожиданно правильное решение в то время, когда решавший задачу меньше всего о ней думал; в это время правильное решение как бы само собою всплывало в его сознании; очевидно, что в этом случае и других ему подобных психическая работа продолжалась, не будучи сознаваемой; бывали случаи, что такая умственная работа продолжалась во сне и приводила к успешному результату.

Замечательная работа знаменитых счетчиков; о которой говорилось в XI главе, в значительной степени производится автоматически, не будучи сознаваемой ее авторами, в сознании которых появляются преимущественно готовые результаты этой работы. Немало аналогичных приведенным примеров можно найти у Karpenter’a ²³⁴). Несознаваемая душевная деятельность имеет важное значение в психопатологии, при изложении которой ей будет уделено надлежащее внимание.

Выше были указаны условия, необходимые для наличности сознания; если эти условия не выполнены, в большей или меньшей степени отсутствуют, отсутствует и сознаваемая психическая деятельность. Необходимое условие наличности сознания — объединение его содержания отнесением к Я; если единство сознания нарушено и указанного об’единения не происходит, то отсутствует и сознаваемая душевная деятельность, которая может протекать вне сознания, вне Я.

Сознание имеет известный объём; пример с чтением корректуры хорошо иллюстрирует ограниченность его емкости; оно имеет свои границы, отделяющие его от несознаваемой области душевной жизни; на границе сознания находится т. наз. порог сознания; для того, чтобы сделаться сознаваемыми, психические процессы должны приобрести те свойства, хотя бы в минимальной степени, которые позволяют им переступить этот порог; к этим свойствам особенно относятся ясность и отчетливость представлений и других психических содержаний, степень которых может колебаться в зависимости от условий констелляции.

Для обозначения сознаваемого и несознаваемого содержания душевной деятельности существует несколько выражений. Говорят о сознательной и бессознательной душевной жизни, о сознательной и подсознательной, внесознательной, о сфере частного и общего сознания, об области Я и вне Я; термин — бессознательный — нельзя признать удачным, так как им характеризуются и соматические состояния, при которых душевная жизнь отсутствует, как, напр. обморочные состояния; нами же рассматриваемая несознаваемая душевная жизнь имеет свое содержание и свои процессы, которые хотя и не сознаются нами, но о которых мы нередко можем судить по выразительным движениям и действиям. Поэтому мы считаем правильным, как делали и до сих пор, говорить о сознании или о сознаваемой душевной жизни, деятельности и о несознаваемой, или о сознаваемой и несознаваемой душевной области. Остальные термины также, конечно, могут применяться с достаточным основанием.

Область сознания можно сравнить с зрительным полем, содержащим впечатления различной яркости — мало отчетливые в периферии и наиболее отчетливые в центре. Для обозначения появления психических содержаний в центре сознания Wundt) предлагает термин апперцепция; этот термин предложен еще Leibniz’ем, и различные авторы придавали ему различное значение, вплоть до признания апперцепции, как особой активной способности, направляющей психическую деятельность и переводящей психические содержания из области общего сознания (перцепции) в Область ясного, центрального сознания. Против такого понимания апперцепции мы уже высказывались. Состояние апперцепции есть состояние сосредоточения внимания, понятием внимания покрывается понятие апперцепции, a Wundt сам признает, что внимание и апперцепция суть два выражения для одной и той же психологической сущности; мы полагаем поэтому, что термин и понятие апперцепции не имеет особых преимуществ, но при желании им можно пользоваться в указанном смысле; можно говорить и об активной и пассивной апперцепции так же, как мы говорим об активном и пассивном внимании, подразумевая при этом субъективное чувство деятельности, сопровождающее т. наз. активное внимание (resp. активную апперцепцию).

Условия, необходимые для развития и сосредоточения внимания, необходимы и совершенно достаточны для развития апперцепции. По остроумной характеристике Munsterberg’a) «апперцепция не является самодержавным властителем душевной деятельности, но представляет просто название конституции, по которой самоуправляется психический народец». (Apperception ist dann nicht mehr ein autokratischer Herrscher, sondern ist einfach der Name fur die Konstitution, nach der das psychische Volkchen sich selbst regiert).

Выше было указано, что единство сознания обусловливается отнесением его содержания к нашему Я, к нашей личности, иными словами, к тому содержанию сознания, которое занимает в нем центральное, объединяющее место; сознание своего Я характеризуется как самосознание.

Я возникает и развивается с раннего детского возраста; ребенок получает ряд впечатлений при посредстве своих органов чувств из внешнего мира и со стороны внутренних органов своего тела; постепенно он научается относить эти ощущения к своему телу, рассматривать, сознавать свое тело, как ему самому принадлежащее; в сознании возникает комплекс чувственных ощущений и представлений, представляющий в значительной степени постоянное содержание сознания, и являющийся началом нашего Я, органическим) Я или, лучше, его органическою основою.

Эта органическая основа с течением времени расширяется и дополняется присоединением к ней разнообразных более или менее постоянных психических содержаний интеллектуального и эмоционального характера, вырабатываются комплексы идей и чувствований, особенно высших (этическое чувство), которые становятся свойственными, присущими нашему Я, превращающемуся в личность с ее свойствами и особенностями, которые выражаются в ее поступках. Течение всей психической деятельности связывается нашим Я, с Я связываются и все волевые поступки и вообще вся волевая деятельность, особенно благодаря чувству усилия и напряженности, сообщающему ей характер активности, произвольности, и в то же время связывающему ее теснейшим образом с органической основой нашего Я. В широком смысле слова к Я относится весь комплекс наших привычных, присущих нам переживаний, начиная со свойственных нам, выработавшихся у нас взглядов, и кончая тем платьем, которое мы привыкли носить и в котором привыкли себя видеть и чувствовать; нарушение этих привычных комплексов нередко воспринимается нами, как нечто неприятное, тяжелое, болезненное.

Я и являющуюся выражением его личность нельзя понимать, как нечто абсолютно постоянное и незыблемое; это постоянство лишь относительно: тело растет, меняется, развивается, увядает, сообразно с этим изменяется и органическая основа личности; строго постоянным остается самый факт самосознания, сознание принадлежности тела и его ощущений нашему Я, но органическая основа Я ребенка, взрослого человека и старика, конечно, различны. Меняется и духовная личность человека: складываясь из данных опыта и будучи тесно связана со своей органической основой, она эволюционирует, совершенствуется, может регрессировать под влиянием различного рода неблагоприятных обстоятельств, в старости, под влиянием болезни. James) предлагает делить Я на личность физическую, социальную и духовную; к первой принадлежит наше тело, платье, домашний очаг, семья; в основе второй лежит то мнение о нас, которое образовалось в окружающем нас обществе и вызвало в нас соответствующие представления, наша добрая или худая слава; третья возникает из наших психических свойств и особенностей.

Сознавание Я является частным случаем сознания, самосознанием, оно всегда сознается нами, пока функционирует наше сознание, следовательно, его наличность должна определяться условиями, необходимыми для функции сознания изменение и нарушение этих условий отражается, конечно, и на самосознании. Из этих условий особенно ощутительно определяется самосознание при процессе т. наз. активного внимания или апперцепции в вышеуказанном смысле, при процессе активного мышления. При течении этих процессов обычно и неизбежно получается впечатление активной работы нашего Я, значение которой было выше разобрано и оценено.

В неизбежной и неразрывной связи с учением о Я и о личности находится вопрос о характере: выражение «характер» известно всем, все им постоянно пользуются и значение его понятно; термины личность и характер в сущности аналогичны между собою; как личность, так и характер выражаются в поступках, по поступкам судят о личности и характере человека, говорят о проявлениях личности и о проявлениях характера, но принято больше говорить о проявлениях характера, о тех и других чертах характера; так принято говорить, — оба термина имеют некоторое различие в оттенках, но по существу различия между ними нет.

Учение о характерах выдвинуто в древности; основою его является учение Галена о темпераментах; под темпераментом подразумевался тот органический склад, который лежит в основе душевного склада того или иного лица и обусловливает основные свойства и особенности данного лица. Древняя медицина прочно держалась установленного Гиппократом учения о кразах и кардинальных жидкостях, соках нашего тела, различным соотношением которых определялись здоровье, болезнь, вообще свойства человека. Выделено было четыре основных темперамента, свойства которых определялись соответственно свойствам, приписывавшимся кардинальным жидкостям (кровь, слизь, желчь), обусловившим и самые названия темпераментов. Таким образом были установлены темпераменты: сангвинический, флегматический, меланхолический и холерический; впоследствии Kant’ом были предложены названия легкокровного, хладнокровного, тяжелокровного и теплокровного темпераментов).

Сангвинический темперамент характеризует человека, легко, неглубоко чувствующего и легко действующего; флегматический — слабо чувствующего и слабо, вяло, медленно, с трудом действующего; меланхолик сильно чувствует, аффективная жизнь его развита весьма значительно, но действует он с трудом, в поступках он отличается нерешительностью; холерику присуще значительное развитие как эмоциональной, так и волевой сферы душевной жизни.

Конечно, приведенные четыре вида установленных с древних времен темпераментов далеко не исчерпывают всего их разнообразия, встречающегося в действительности; тем не менее, нельзя не признать, что они соответствуют обозначению наиболее рельефных типов характера; вот почему рассмотренные четыре обозначения сохранились до настоящего времени: пользуются ими, однако, лишь как терминами определенного содержания, без всякой мысли о причинной связи их с теми соками и тканями человеческого тела, наименованием которых определяется их название. Из предложенных впоследствии видов темпераментов удержалось еще название нервного темперамента; впрочем, этот вид темперамента уже примыкает к области психопатологии, и о нем еще будет речь впоследствии.

Подобно тому, как мы считали нецелесообразным приводить классификацию эмоций, столь же мало обоснованным было бы изложение различных попыток классификации характеров. Считаем правильным ограничиться здесь лишь самым существенным.

Одна из наиболее простых классификаций предложена Ribot. Автор выделяет чувствительные, аффективные или эмоциональные характеры, отличающиеся преобладанием элементов чувства, впечатлительностью; далее следуют деятельные характеры, господствующая черта которых выражается в стремлении к деятельности; третье место занимают апатичные характеры; каждый из этих трех видов имеет свои разновидности, напр., чувствительные характеры разделяются на смиренные, созерцательные, нерешительные, мистические, аналитические и др.; деятельные и апатичные также характеризуются рядом разновидностей; наконец, Ribot выделяет еще четвертую группу сложных характеров, к числу которых относит характеры чувствительно-деятельные, апатично-деятельные, апатично-чувствительные и умеренные. Конечно, следует признать, что классификация Ribot является лишь общей схемой, допускающей неопределенно большое количество разновидностей; вообще же индивидуальные оттенки и сочетания настолько разнообразны, что вряд ли их можно вполне охватить общей схемой.

Поэтому можно всецело присоединиться к методу постройки человека из его наклонностей, предлагаемому Лазурским. Эту задачу должна преследовать индивидуальная психология или характерология; ее непосредственной целью является изучение душевных особенностей или наклонностей, отличающих людей, конечной же целью — составление возможно полной классификации характеров. Под наклонностью автор подразумевает расположение данного лица к повторяемости у него определенной стороны того или другого душевного процесса; наклонность, иначе способность, душевное качество. Наклонности должны изучаться не только сами по себе, но и в их взаимоотношении, в смысле преобладающего влияния тех или других, в смысле их интенсивности; под характером и подразумевается совокупность свойственных данному лицу, преимущественно, основных наклонностей. При изучении наклонностей необходимо обращать внимание на те сочетания, в которых они чаще встречаются и на более важные и существенные наклонности, которыми может обрисовываться характер данного лица. Для составления характеристики данное лицо должно быть подвергнуто всестороннему изучению посредством наблюдения и психологического эксперимента; чем всестороннее изучены наклонности, тем полнее характеристика. Конечно, наклонностей очень много, и в нашу задачу не входит их перечисление, назовем некоторые из них только для примера: возбудимость внимания, способность сосредоточения, устойчивость внимания, его объём; возбудимость чувствований, их сила, продолжительность, внешние проявления, влияние на умственные процессы; подвижность и сила движений, их согласованность; утомляемость; сила желаний и влечений, борьба мотивов, быстрота выбора, устойчивость решений, их определенность, способность к задержке, постоянство стремлений, внушаемость и др. Психическая личность должна исследоваться по определенной системе с применением определенной методики; для этой цели автором рекомендуются программы.

Автор, несомненно, стоит на правильном пути. Исследования в указанном направлении далеко еще не могут дать окончательных результатов, они могут отличаться некоторыми дефектами, но будущее принадлежит именно такой синтетической естественнонаучной методике исследования. В указанном направлении работают и другие авторы, некоторые из них даже дают кривые, изображающие состояние различных душевных свойств у исследованных ими лиц (психологические профили Россолимо). Лазурский справедливо полагает, что дедуктивные классификации играют роль предварительных попыток, идущих большею частью ощупью, но, тем не менее, иногда попадающих на верную дорогу. Однако, последнее слово в этом вопросе всегда будет принадлежать индукции, которая окончательно установит то, к чему ее приведут факты).