Изменение бытовых условий жизни населения в революционную эпоху (1789-1799 гг.)

Изменение быта городского населения

французский общество бытовой социальный революция Разрушая социальные отношения и политические формы абсолютистского режима, французская революция сметала вместе с ними вековые традиции и нравы, отражавшие классовые противоречия феодальной Франции. Воодушевлённые идеалами свободы, равенства, братства, народные массы города и деревни, ломая в ходе революционной борьбы старый, отживший быт, строили новую жизнь, создавали новые нравы, обычаи, традиции. В огне классовой борьбы создавался новый, революционный быт Ревуненков В. Г. Указ. соч. С. 39−45.

Конечно же, самым важным и значимым во Франции городом был Париж. Именно он разительно отличался от всех других городов. И трудно поспорить с тем, что именно Париж 1789 г. наиболее ярко выражал социальное неравенство. Именно здесь были собраны все вопиющие контрасты клонящегося к упадку общества. На правом берегу Сены — величественные дворцы Тюильри, Лувр и др., великолепные сады, площади, окружённые рядами улиц с роскошными особняками знати и финансовых воротил. Вдоль левого берега — грязного, немощёного, полного нечистот кривые, мрачные улицы с жалкими покосившимися лачугами бедноты Французская буржуазная революция… С. 670.

До революции, за 30−40 лет, Париж активно застраивался новыми зданиями, такими, как здание Оперы, особняками аристократии, большими доходными домами, но строительство не коснулось районов бедноты. В самой столице, как и в предместьях Сен-Жак, Сен-Антуан, Сен-Марсель, рабочие мануфактур, мелкие ремесленники, подмастерья, владельцы убогих лавочек, а также люмпен-пролетарские элементы, нищие ютились вместе со своими детьми в сараях, полутёмных лачугах. Зачастую у этих людей не было даже печей. Они задыхались от угара по ночам, т.к. в зимние холода вынуждены были разводить огонь прямо посреди комнаты.

Мерсье описывает это так: «В предместье Сен-Марсель целая семья занимает одну комнату с голыми стенами, с убогими койками, без занавесок, с кухонной посудой, валяющейся рядом с ночными горшками. Вся обстановка в целом не стоит и двадцати эко, и каждые три месяца жильцы этой дыры меняют это жилище, так как их выгоняют за неплатёж, и они скитаются, таская за собой свой жалкий скарб из одного убежища в другое. В этих жилищах ни на ком не видно кожаной обуви, по лестницам раздаётся лишь стук деревянных башмаков. Дети бегают голышом и спят вповалку… Народ, живущий здесь, не имеет ничего общего с парижанами, лощёными обитателями берегов Сены» Мерсье Л.-С. Указ. соч. С. 46.

На улицах Парижа было крайне опасно, люди сильно изменились, но, самое главное, их отношение друг к другу сильно изменилось. Человек бедный для человека из высших слоёв общества перестал существовать как таковой.

Известный английский писатель-экономист Артур Юнг делится своими впечатлениями после путешествия по Парижу: «Множество экипажей, бесконечная вереница кабриолетов, мчащихся с дикой быстротой, являются здесь настоящим бичом. Я видел, как карета проехала по телу ребенка, я сам был покрыт грязью… По этой причине все малосостоятельные люди вынуждены здесь носить тёмную одежду и чёрные чулки; этим проводится явная грань между богатыми и малосостоятельным человеком» Юнг А. Путешествия по Франции 1787, 1788 и 1789 гг. / Пер. с англ. и примеч. С. Н. Искюля и Д. В. Соловьева. СПб.: ИНАПРЕСС, 1996. С. 154−153.

Чтобы осознать всю социальную «пропасть» между людьми в революционном Париже, следует ознакомиться с одним из многих, но шокирующих фактов. От возможности быть раздавленными под колёсами кареты в городе людей защищал шум от этих карет, но когда тот или иной знатный человек заболевал, вокруг его дома разбрасывали солому, чтобы больному хорошо спалось и быстрее становилось лучше. И так шум от колёс карет затихал, зато хруст человеческих костей становился более частым явлением Французская буржуазная революция… С. 673−574.

Вечером улицы Парижа становились ещё опаснее. Париж освещался в то время фонарями, снабжёнными отражателями. В них горело масло, выделываемое из кишок животных. В лунные ночи фонари не зажигались, и, таким образом, до появления и после захода луны улицы погружались в непроглядную тьму Мерсье Л.-С. Указ. соч. С. 236.

В самом центре Парижа на Понт-Нёф Французская буржуазная революция… С. 672., издавна сложившемся центре движения и торговли, крайняя нищета, теснее, чем где-либо в Париже, соприкасалась с чрезмерным богатством. Здесь, вдоль набережной золотых дел мастеров, располагались сверкавшие бриллиантами своих витрин, золотыми и серебряными изделиями, драгоценными безделушками лавки ювелиров, поражавшие великолепием всех иностранцев.

Другим многолюдным пунктом столицы был расположенный в центре города сад Пале-Рояля Кунов Г. Политические кофейни, силуэты времён великой французской революции. Л.: Прибой, 1926. С. 8−10. Однако, в отличие от Нового моста, о котором говорилось выше, этот сад служил скорее центром притяжения для ограниченного круга знатных и состоятельных людей. Здесь можно было найти всё, что мог требовать самый изысканный вкус: редкие ткани, костюмы, драгоценные украшения, безделушки, лучшие произведения искусства и литературы, тончайшие вина и яства.

В дорогих ресторанах, подвалах и кафе Пале-Рояля посетители проводили немало времени. Особенно охотно они посещали кафе, каждое из которых имело определённый круг клиентов. В кафе приходили не только для того, чтобы выпить чашку кофе, шоколада или съесть мороженое, но и сыграть в шашки, домино, шахматы. Нередким явлением в них были азартные игры. Существовали в Пале-Рояле и закрытые клубы в этих кафе с крайне ограниченным числом людей.

В этот парк отдыха и развлечений был строжайше запрещён вход лицам в ливрее, домашней прислуге, всем, кто носит чепцы или куртку, школьникам, собакам и рабочим. Трудящиеся низы и, прежде всего, парижские рабочие чувствовали себя чужими в собственном городе. У них был свой особый мир. Мир тяжёлого, отупляющего труда и горькой нужды.

С началом революции Ревуненков В. Г. Указ. соч. С. 82. общество в городах и, особенно, в Париже начало проявлять активную заинтересованность в политической жизни страны. Причём поглощены такими интересами были не только мужчины, но и женщины. Увлечение политикой охватывает самые разные слои населения. В городах за развитием политических событий в стране с необычайным возбуждением следят самые широкие слои мелкой буржуазии и рабочих. И даже в аристократических салонах обычные лёгкие разговоры, музыкальные и литературные вечера сменяются политическими дискуссиями. Нечего и говорить о салонах буржуазных: ведь именно буржуазия в этот момент готовилась сменить дворянство у руля государственного управления.

В столице Франции в 1789 г. насчитывалось ок. 40 тыс. провинциалов Французская буржуазная революция… С. 679. Эти люди были безработными адвокатами, писателями, художниками, врачами. Большинство из них снимали комнаты и мансарды у мелких буржуа, в рабочих кварталах и на окраинах Парижа.

Многочисленные кафе столицы и, прежде всего, кафе Пале-Рояля Кунов Г. Указ. соч. С. 9−11. и его окрестностей превратились в своеобразные клубы. В дождливое лето 1789 г. они были всегда переполнены. В них почти не видно было привычных спокойных посетителей, ещё недавно спокойно попивавших свой кофе или шоколад. Шашки, шахматы и другие игры уступили место газетам. Каждое из этих кафе, осаждавшихся народом нередко до поздней ночи, имело свою политическую направленность, об убеждениях человека судили по тому, какое кафе он посещал. Наибольшей популярностью среди кафе Пале-Рояля пользовалось кафе де-Фуа. Оно служило в то время центром агитации революционной интеллигенции. Здесь ежедневно читались и обсуждались отчёты о заседаниях Национального собрания, газеты, политические брошюры и памфлеты. С кафе де-Фуа связано появление первой эмблемы революции, а именно, зелёной кокарды, которая вскоре заменяется трёхцветной.

«Из кафе де-Фуа 12 июля 1789 г. вышел Камилл Демулен „со шпагой в одной руке и пистолетом в другой“ и, взобравшись на стул, обратился к заполнявшей сад Пале-Рояля огромной, взволнованной отставкой Неккера, толпе с призывом: „К оружию!“. Отломив ветку каштана, он сделал себе из зелёного листа кокарду, которая должна была служить знаком объединения. Все последовали его примеру. Скоро на улицах и площадях Парижа появились женщины с корзинами, полными зелёных лент, которые они раздавали прохожим. Зелёными лентами украшались в следующие дни ружья мужественных борцов, сражавшихся на подступах к Бастилии» Кунов Г. Указ. соч. С. 14., писал немецкий историк Генрих Кунов.

Во время революции во Франции появляется большое количество народных обществ Ревуненков В. Г. Указ. соч. С. 89−93., они оказывали немалое влияние на жизнь и быт горожан. В них принимают не только мужчин, но и женщин и детей. Существуют даже отдельно женские и детские общества. Во многих клубах, главным образом, в прифронтовых зонах, появляется большое количество военных, которые, в свою очередь, занимают здесь главенствующие позиции.

Как сказано выше, политическая жизнь в Париже была интенсивнее, чем в других городах Франции и уж тем более в провинции. Огромный интерес вызывали у парижан заседания Национального и Законодательного собрания, как многообразны были проявления политических страстей в садах и кофейнях столицы, на её площадях и бульварах.

В период якобинской диктатуры в Париже по-прежнему бьёт ключом яркая жизнь. Трибуны Конвента, Якобинского клуба, Парижской коммуны, революционного трибунала, парижских секций Французская буржуазная революция… С. 685. постоянно переполнены. Народ бурно реагирует на выступления ораторов, награждая одних аплодисментами, других унижая свистками. Политические страсти среди посетителей трибун нередко так разгораются, что приходится прерывать заседания. Человека, не реагирующего аплодисментами на выступление Марата Шиковский Д. Люди и нравы Французской революции / Пер. с нем. А. М. Ловягина под ред. и с примеч. А. Н. Горлина. М.: Госиздат, 1922. С. 68. или другого популярного якобинского вождя в Конвенте Ревуненков В. Г. Указ. соч. С. 173., немедленно называли «аристократом». В то время это было самым ужасным оскорблением.

Парижанин, у которого днём не было свободного времени побывать на заседании Конвента, спешил вечером в Якобинский клуб. Если же он жил далеко от Якобинского клуба, он мог посетить заседание секции своего района. Секционные заседания проходили ежедневно с 5 часов вечера до поздней ночи Там же. С. 324−325.

Не только мужчины, но и женщины проводили на таких заседаниях целые часы. Они приводили с собой и детей, которые выступали не только с горячими патриотическими речами, а и с другими проявлениями патриотизма. Они приносили в дар секции свои небольшие сбережения и принадлежавшие им вещи, например, оловянные червонцы, прося перелить их в пули. Сюда, на заседания секций, как и на заседания Конвента и Якобинского клуба, женщины приносили свои жалобы на продовольственные затруднения, тяжесть которых ложилась преимущественно на них. Колоссальные очереди за хлебом, мясом и другими продуктами растягивались иной раз на целые кварталы. Женщины с раннего утра осаждали булочные, мясные и бакалейные лавки, простаивая по семь или более часов и порой уходя без хлеба Там же.

Как писал В. Г. Ревуненков, «движение парижской бедноты за таксацию продуктов питания неуклонно нарастало. 12 февраля 1793 г. к решётке Конвента явилась новая депутация, заявившая, что она говорит от имени 48 парижских секций и от имени организации федератов „Объединённые защитники 84 департаментов“. Эти депутации подвергали критике декрет Конвента от 8 декабря о свободе хлебной торговли и особенно заявление Сен-Жюста о том, что любой закон о продовольствии не будет разумным» Ревуненков В. Г. Указ. соч. С. 252.

Отношение людей друг к другу с укоренением революционных настроений начинает быстро меняться. Люди уже не обращаются друг к другу на «вы». В соответствии с декретом Конвента от 8 ноября 1793 г., обращение на «вы» звучит оскорблением и приводит к беспорядкам на улицах, ссорам и дракам. Также, если раньше обращение «господин» было абсолютно нормальным и привычным, то теперь это стало неприемлемым, вместо этого появилось обращение «гражданин» Французская буржуазная революция… С. 684.

Меняются и места знакомств, теперь люди группами выходят из здания Конвента, клуба или секции и продолжают своё общение и дальше. Все разговоры сводятся к революционным событиям, известиям с фронта, об очередном декрете Конвента, о выдающихся речах в Якобинском клубе. Уличные певцы поют песни о последних революционных событиях. Новым явлением становятся т.н. «братские трапезы» Там же. У дверей домов расставляют столы, за которыми обедают и ужинают все жители данного района. На такие застолья приходят все, у кого есть желание. Это и дети, и старики, и женщины, и мужчины. Люди абсолютно разного материального достатка и общественного положения. Еду все приносили с собой свою, но было необходимо делиться. Такие трапезы были направлены на то, чтобы объединить людей и стереть между ними социальные границы. Но зачастую такие мероприятия переставали выполнять те цели, ради которых были созданы. В разговорах стали зарождаться антиреволюционные настроения.

Сам Париж, в архитектурном смысле, не сильно изменился за годы революции. Изменения были, но очень незначительные. Планировалось украсить сады столицы триумфальными арками и статуями, возвести статуи на площади Победы и на Новом мосту, поставить бронзовую статую Руссо, архитектурно украсить ряд общественных зданий.

Также Конвент хотел, чтобы художники и архитекторы представили простые и экономные проекты более удобных и санитарных жилищ для сельского населения. Проекты создавались, но в жизнь воплощены не были. В целом, и не могли быть, т.к. улицы Парижа всё ещё оставались узкими, грязными с затруднённым движением на них. Также тускло горели фонари, рабочие окраины были погружены во мрак Мерсье Л.-С. Указ. соч. С. 238.

Практически над каждым двором теперь было написано: «Свобода, равенство, братство». Изменились названия улиц, теперь можно было увидеть улицу Закона, улицу Марата, площадь Пик, дворец равенства. Бывший сад Тюильри переименовали в Национальный, предместье СенАнтуан в предместье Славы. Статуи королей на площадях были заменены фонтанами, пирамидами, статуями Свободы, Нации, и другими эмблемами революции Французская буржуазная революция… С. 588. Церкви иногда вообще переставали существовать, они превращались в клубы, а церковные колокола переплавляли в пушки Ревуненков В. Г. Указ. соч. С. 529.

Интересной особенностью, ярко показывающей, насколько сильно революционные события повлияли на жизнь простых горожан, является то, что люди начали носить другие имена. Иногда случалось и так, что даже взрослые меняли свои имена, а новорожденным повсеместно стали давать имена знаменитых персонажей древности. Брут, Солон, Сцевола — такие имена теперь никого не удивляли, а даже наоборот Шиковский Д. Указ. соч. С. 133.

Революционный календарь, принятый Конвентом 25 октября 1793 г. Ревуненков В. Г. Указ. соч. С. 291. по проекту Фабра д’Эглантина, постепенно входит в быт населения, правда, не без сопротивления. Согласно новому календарю, который должен был заменить христианское летоисчисление, «осквернённое предрассудками и ложью, исходившими от трона и церкви» Французская буржуазная революция… С. 686., каждый год начинался с 22 сентября 1792 г., дня основания республики, и подразделялся на 12 месяцев по 30 дней в каждом. Дни месяца не посвящались больше памяти святых. Теперь они были посвящены цветам, овощам, плодам, животным, сельскохозяйственным орудиям. Вместо воскресенья празднуется каждый десятый день. Праздничными днями являлись также остающиеся до полного простого или високосного года пять-шесть дней, которые получили название «санкюлотид» Там же., т. е. дней народных торжеств.

Революционные праздников было много, и они были разными. Конечно, большинство праздников были посвящены каким-либо знаменательным датам революции. Например, новый праздник, посвящённый провозглашению конституции 1793 г. «Праздник единства и неразделимости республики» Петрункевич Ал. О великой французской революции. Пг.: Петроград, 1917. С. 7. Впервые его отметили 10 августа 1793 г. Там же. Это случилось как раз на том месте, где раньше возвышалась Бастилия, там собрались все члены Конвента, народных обществ, делегаты первичных собраний департаментов. Но также наряду с ними рождаются праздники народные или даже отдельные праздники различных секций. Это не способствовало единству страны, но зато закрепляло в общественном сознании важность революционных событий.

Ещё один, не менее масштабный, но более радостный праздник, — 30 декабря 1793 г. Этот праздник был посвящён взятию Тулона и другим победам республиканской армии. Праздник начинался в 7 часов утра, именно в это время можно было услышать звук артиллерийского залпа, это означало, что праздник начался. Выступали вооружённые депутации 48 секций Парижа. Они все сходились в сад «Пале-Насьональ». Оттуда все направлялись к Марсову полю.

Гражданские браки, получившие особое распространение с 1792 г., после декрета Законодательного собрания о секуляризации актов гражданского состояния, обычно оформлялись в муниципалитете. В Париже они совершались в большой зале Ратуши перед украшенной цветами статуей Гименея. Член муниципалитета в короткой куртке и колпаке зачитывал будущим супругам соответствующий закон. После этого они подписывались в книге регистрации актов гражданского состояния. Этот обряд не имел особой строгой формы, которую надо было неукоснительно соблюдать. В г. Бове, например, мэр, который совершал обряд бракосочетания, должен был быть опоясан трёхцветным шарфом. Жених и невеста давали друг другу клятву верности и соединялись «во имя закона, верховного существа и родины» Французская буржуазная революция… С. 683. Затем мэр поздравлял новобрачных и награждал обоих братским поцелуем. В иных местах обряд бракосочетания носил другие черты и имел свои особенности.

В муниципалитете совершались и разводы. Многочисленные заявления населения о разрешении разводов сыграли свою роль лишь в сентябре 1792 г. Петрункевич Ал. Указ. соч. С. 13. Вслед за соответствующим декретом Законодательного собрания от 20 сентября 1792 г., по всей Франции последовали многочисленные разводы. В одном Париже за три месяца 1793 г. было совершенно 562 развода при 1785 браках.

Гражданские браки и гражданские разводы это не единственное, что вошло в быт горожан. Также вошли и гражданские похороны. Если раньше впереди похоронной процессии шёл священник, то теперь его заменил гражданский комиссар во фригийском колпаке Свободы. Гроб теперь покрывали трёхцветным знаменем. Дорога к кладбищу тоже изменилась, теперь её окаймляли трёхцветными флажками. Яркое зрелище представляли собой гражданские похороны известных деятелей революции. В период якобинской диктатуры можно отметить похороны Марата Шиковский Д. Указ. соч. С. 68. Тело Марата было выставлено в церкви Кордельерского монастыря на эстраде, украшенной трёхцветной драпировкой. Оно было обнажено до пояса, чтобы видна была его рана. Голова была увенчана лавровым венком. Справа стояла ванна, в которой был убит Марат, слева видна была окровавленная рубашка. У изголовья два человека поливали из губок тело и покров ароматическим уксусом. К вечеру начиналась погребальная процессия. Гроб несли 12 человек в окружении девушек в белых платьях с ветками кипариса в руках и юношей с сосудами, в которых горели благовония.

Революция принесла в быт горожан немало изменений, как мы увидели выше. Наиболее важная черта всех изменений это перемены в отношении людей друг к другу. Из этого стал рождаться иной революционный быт горожан. Самое главное, что были стёрты бытовые границы между сословиями. А также очень сильно поменялось отношение к бытовой роскоши, теперь роскошь порицалась.