Современная историографическая ситуация по проблеме альтернативности исторического развития

В постсо етский период у отечественных историков уже отпала потребность доказывать, что альтернативность в историческом развитии есть, как это было в советской науке. Это позволило осмыслить с позиций альтернативности всю отечественную истории с древнейших времён до новейшего времени. В обобщённом виде можно выделить следующие исторические альтернативы российской истории, изучаемые в о ечественной историографии:

• 1. Выбор государственной религии — перенять иудаизм от хазар, ислам от волжских булгар или христианство от Византии или христианство от католической церкви. Бунакова В. А. Альтернативы общественного развития: методические указания по курсу истории. СПб., 1997. С. 8.
• 2. Возможность централизации русских земель под руководством Литовского Княжества. Думин С. В. Другая Русь (Великое Княжество Литовское и Русское) // История отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX — начала XX в. М., 1991.
• 3. «Вызов» Востока (нашествие) монголов и «вызов» Запада (экспансия рыцарских орденов). Выбор Востока или Запада в качестве объекта взаимодействия.
• 4. Жёсткая централизация под руководством Москвы и лишение церкви относительной самостоятельности или сохранение Новгородской феодальной республики. Специальных исследований на тему Новгорода как альтернативы Москве нет, есть только отдельные упоминания. Но идея существовала давно. Так, практически незамеченной в советской историографии в своё время осталась работа Исаченко А. В. Если бы в конце XV века Новгород одержал победу над Москвой (Об одном несостоявшемся варианте истории русского языка). Вестник Российской Академии наук. 1998. Т. 68. А. В. Исаченко — выдающийся филолог славист. Последствием победы Москвы он считает засилие балканских книжников, которое привело к углублению разрыва между устаревшим и чуждым письменным книжным языком и языком населения, с чем связано запаздывание русской культуры. Возможная победа более европеизированных Новгорода и Пскова связывается с иным языковым и культурным развитием Руси, сравнивая возможное развитие Новгорода с развитием Стокгольма.
• 5. Опричнина Ивана IV или реформы Избранной Рады. Филюшкин А. И. Поворот во внутренней политике Ивана Грозном: 1560 или 1564 гг. // НЕСТОР.
• 6. Реформы Бориса Годунова или смута. Историкокультурные исследования. Альманах. Выпуск 3: История на перепутье: поворотные точки и альтернативные пути. Воронеж, 1994.

Кобрин В. Б. Смутное время — утраченные возможности // История отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX — нач. XX вв. М., 1991.

• 7. Самозванство и реформы Лжедмитрия I или попытки боярства ограничить власть царя и продолжен е смуты.
• 8. Выбор между претендентами на российский престол: представители родовитых бояр, в первую очередь князья В. П. Голицын и Ф. И. Мстиславский; полководцыосвободители Москвы Д. Пожарский и Д. Трубецкой; принцы — польский Владислав и шведский Филипп — Карл; «ворёнок Ивашка» — сын Марины Мнишек и Лкедмитрия II; Михаил Романов.
• 9. Реформы Петра I или традиционализм и усиление отсталости от Европы. А. В. Оболонский в своей книге «Драма российской истории: система против личности» рассматривает российскую истории через призму борьбы тенденций «системоцентризма» (коллективистского и авторитарного начал) и персоноцентризма (индивидуального и либерального начал). Он, в частности, считает Петра I «псевдомодернизатором». А. В. Оболонский предполагает, что «подлинной целью петровской политики было отнюдь не разрушение старого порядка, а его укрепление, придание ему большей жизнеспособности посредством повышения его функциональной эффективности». [Оболонский А. В. Драма российской истории: система против личности. М., 1994. С. 55.]
• 10. Успех заговора Верховников в 1730 г. и развитие либерализма или дальнейшее развитие абсолютизма при императрице Анне Ивановне.
• 11. Возврат завоеваний в Пруссии Петром III или более выгодная и активная политика в Европе.
• 12. Отказ от генерального сражения с Наполеоном в 1812 г. и изначальная ориентация на изматывание противника или бессмыс енные потери. Возможность победы Наполеона. Бестужев-Лада И. В. Ретроальтернативистика в философии истории // Вопросы философии. 1997. № 8.
• 13. Реформы Сперанского или реформы Арак еева
• 14. Победа дворянских тайных обществ и декабристов в начале XIX в. и развитие по умеренному буржуазному пути или усиление самодержавия. Плимак Е. Г., Пантин И. К. Драма российских реформ и революций (сравнительно политический анализ) М., 2000. С. 95−99.
• 15. Либерализация государственного строя и реформы графа ЛорисМеликова, или противостояние радикалов революционеров и радикалов монархистов, и контрреформы Александра III. Карпачёв М. Д. Альтернатива графа М. Т. Лорис-Меликова // НЕСТОР. Историко-культурные исследования. Альманах. Выпуск 3: История на перепутье: поворотные точки и альтернативные пути. Воронеж, 1994.
• 16. Последовательное про еден е еформ Вит е и Столыпина. Реализация либерально-демократической программы, предложенной кадетами в I Государственной Думе или провоцирование усиления революционного движения. Мироненко С. В. Как Россия в начале XX в. чуть не стала конституционной монархией // История отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. М., 1991.; Шацилло К. Ф. Николай II: реформы или революция // История отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. М., 1991.; Шацилло К. Ф. Исторические альтернативы в Росси на рубеже двух веков // 1905 год — начало революционных потрясений в Росси XX в. М., 1996.; Ковальченко И. Д. Столыпинская аграрная реформа. (Мифы и реальность) // История СССР. 1992. № 2.
• 17. Либо демократизация под руководством революционного правительства кадетов и меньшевиков, либо победа заговора генерала Л. Г. Корнилова и диктатура военных, либо захват государственной власти большевиками и гражданская война. Шемякин А. Л. 1917 год: меньшевистская альтернатива // Полис. 1993. № 1.; А. Л. Шемякин достаточно высоко оценивает шансы меньшевистской альтернатива, проводит аналогию между заговором Корнилова и Путчем 1991 г.
• 18. Социально-экономическ е проекты эсеров в нача е 20-х годов как альтернатива советским реформам.
• 19. Продолжение политики «военного коммунизма» или НЭП. May В. А. НЭП в контексте российской революции // НЭП: приобретения и потери. М., 1994.
• 20. Центробежные и центростреми ельн е тенденции в национальных движениях первых лет советской власти. Тагиров И. Р. К вопросу многовариантности исторического процесса. Диалектика соотношения характера власти и способов решения национального вопроса в России в 1917 г. Казань, 1990. Обращение автора к этой теме обусловлено, видимо, актуальностью национального вопроса в Татарстане уже в конце 80-х годов.
• 21. Ориентация на самоопределение наций и равноправную федерацию или на командно-административную национально-государст енную политику при образовании СССР.
• 22. Конкуренция концепции «переходного периода» Н. И. Бухарина и концепции «перманентной революции» Л. Троцкого. Богданов Б. В. Бухарин — теоретик официального социализма // Был ли у России выбор? (Н. И. Бухарин и В. М. Чернов в социально-философских дискуссиях 20-х годов). М., 1996.
• 23. Дискуссии экономистов о развитии экономики в 20-х годах. Конкуренция концепций Н. И. Бухарина и концепций Е. А. Преображенского.
• 24. Продолжение НЭПа или коллективизация, индустриализация и культ личности Сталина. Реформы Н. И. Бухарина как альтернатива культу личности Сталина.
• 25. Разные проекты первого пятилетнего плана, борьба компетентных специалистов и некомпетентных волюнтаристов.
• 26. Успешные переговоры СССР с западными державами о союзе против Гит ера или договор о ненападении с Германией.
• 27. Бол ее дальновидная подготовка СССР к войне с Германией (отвод основных сил в укрепрайоны на старой границе СССР, стратегия танковых, а не кавалерийских контрударов, отказ от репрессий высшего офицерского состава) или огромные потери в 1941 г. Возможность превентивного удара по Германии. Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939;1941 (Документы, факты, суждения). М, 2000. Автор рассматривает, в том числе, возможность нападения СССР на Германию, но, в отличие от псевдоисторика В. Суворова (Резуна), делает это с опорой на реальные документы. М. И Мельтюхов излагает вариант развития событий, который позволил бы «не позднее 1942 г.» завоевать

Европу, если бы Сталин решился напасть на Германию в 1941 г. [М. И Мельтюхов Указ. Соч. С. 504−506] Критику этого варианта см. в статье: Орлов А. С. А был ли шанс? // Отечественная история. 2002. № 1.

• 28. Реформы Хрущёва и Косыгина или неосталинизм Брежнева.
• 29. «Перестройка» и «новое мышление», переход к рыночной экономике или усиление экономического кризиса и продолжение «Холодной войны» .
• 30. Сохранение СССР или создание СНГ.

Этот список, конечно, да еко не исчерпывающий ни в историографическом плане (представ ены аль ернативы, вызывающие наиболее пристальное внимание историков), ни в конкретно-историческом плане (аль ернативных ситуаций во много раз больше, но не все они сыграли столь же важную роль, как перечисленн е). Некоторые работы посвящены изучению только какой-либо отдельной исторической ситуации. Другие авторы проводят обзорные анализ всей российской истории через призму альтернативности развития. Стали появляться исследования, посвященные региональным аспектам, той или иной альтернативной исторической ситуации. Рогочёв А. Г. Альтернативы российской модернизации: сибирский аспект: (1917;1925). Красноярск, 1997.

Показателем того, что осмысление проблемы аль ернативности вышло на новый уровень, служит то, что тема альтернативности Российской истории стала включаться в школьные учебники и в методическ е указания школьным учителям.

Количество и содержание авторских публикаций по опре елённой те е в исторической науке зависит от взаимодействия трёх факторов:

• 1. Историографическая ситуация — все предшествующие работы по данной еме;
• 2. Методологическая ситуацияактуальные об етео ети еские приоритеты текущего состояния науки;
• 3. Общественная ситуация — актуальные проблемы текущей социальноэкономической, культурной и политической ситуации, связанные с данной темой. Чтобы выявить динамику интенсивности влияния первого фактора, был построен график, показывающий изменение. количества отечественных авторских публикаций по теме альтернативности в 1960;е — 2000;е годы.

Конкретной целью визуализации роста публикаций было установление периодов всплесков, падений и стабилизации актуальности и популярности темы альтернативности исторического развития. Если бы было показано только количество публикаций для каждого года, то небольшие колебания частоты не несли бы интересующей нас информации. Ведь то? что вышло из печати в одном году, могло писаться в предыдущие годы, а быть прочитанным только в последующие годы. Поэтому на графике показано изменение общей суммы публикаций по теме альтернативности для каждого года. Общая сумма означает сложение количества всех публикаций за предыдущие годы и всех публикаций за текущий год. Разность между значениями двух рядом стоящих годов отражает количество публикаций за год (прирост общей суммы).

Для построения динамического ряда пришлось ограничить выборку из всего историографического комплекса по нашей теме чёткими и однозначными рамками. Учитывались публикации только отечественных авторов, только в отечественных научных, научно-публицистических или научно-популярных изданиях В случае «круглых столов» учитывалось количество участников. Не учитывались: электронные интернет-публикации; школьные учебники; мемуары исторических деятелей; работы авторов русского происхождения, но зарубежного гражданства; работы отечественных авторов в зарубежных изданиях; публикация статей одного и того же автора, если содержание статей.

51.

Такое ограничение выборки понадобилось для полноты охвата, потому что, если учтённый процент определённого комплекса публикаций не будет близок к 100% данного комплекса, то график не будет отвечать нашим целям, так как может абсолютно неадекватно отразить динамику. Конечно, ещё более адекватным был бы учёт количества печатных страниц по теме, но эта задача из-за её трудоёмкости была сочтена нами нецелесообразной.

C середины 80-х годов наблюдается медленный рост количества авторских публикаций, по сравнению с предыдущими годами, когда в год выходило 1−3 публикаций по теме альтернативности, а то и вовсе ничего. Пиковый всплеск приходится на 1989 год, когда вышло около 40 публикаций. Затем, наблюдается стабилизация, прироста общей суммы — каждый год выходит от 10 до 25 авторских публикаций по теме альтернативности.

Всего, начиная с 1965 года, к 2001 году общая сумма составляет около 260 авторских публикаций. Конечно, эти работы не равнозначны по своему содержанию. В одних случаях понятие «альтернативности» служит всего лишь «сменой вывески» для тех же самых текстов, которые предприимчивые авторы могут оформить под любым названием и связать с любой проблематикой. Приблизительно четвёртую часть составляют работы полностью посвященные теоретическим аспектам проблемы альтернативности. В остальных работах тема альтернативности исторического развития не является основной, либо является целью эмпирического конкретно-исторического исследования, но теоретически никак не разрабатывается.

В настоящее время большая часть сообщества историков признала феномен альтернативности, но разделилась на разные иногда дополняющие идентично (независимо от изменения названия статьи) и не произведено существенных изменений и дополнений; отдельные главы коллективных монографий, если авторы этих глав не указаны специально (если указаны, то глава считалась отдельной авторской публикацией).

друг друга, иногда противостоящие направления, в рамках которых поразному понимаются теоретические и методические аспекты изучения феномена альтернативности. Наблюдается также рост интереса к теоретическим аспектам проблемы альтернативности в истории со стороны специалистов в смежных с историей областях (философии, социологии, культурологии и т. д.), и некоторое угасание этого интереса со стороны профессиональных историков. В 90-е годы, по сравнению с советским периодом, увеличилось, количество эмпирических исследований связанных с проблемой альтернативности. В то же время, многие исследователи либо вообще равнодушны к проблеме альтернативности в истории, либо считают её постановку ошибочной и непродуктивной.

Пик популярности темы, приходившийся на конец 80-х прошёл, тема альтернативности в какой-то степени стала тривиальной. Так, в конце 90-х годов некоторые авторы могут уже почти пренебрежительно отмечать «…несостоятельность очень популярного лет десять назад „альтернативного“ подхода к истории, который выражает социальные, политические, моральные и т. п. взгляды использующих его авторов, но бесплоден в качестве инструмента познания… когда существеннейшие исторические явления оцениваются в свете каких либо „альтернатив“ … сопоставляются, сравниваются не сами явления истории, а сугубо „оценочные“ (отрицательные или положительные), пристрастные представления о них „альтернативно“ мыслящего автора» .

Приведённое мнение очень спорно и неправомерно. Многие работы отечественных историков, доказывают научную продуктивность идеи альтернативности исторического развития. Не убывающее количество работ, связанных с проблематикой альтернативности, показывает, что она прочно вошла в дискурс и практику исторической науки.

В то же время, в области теории и методологии проблемы к концу 90-х годов принципиально новых разработок, особенно со стороны историков (а не философов) уже не наблюдается. Между тем, учитывая сложность и важность проблемы, её методологическая разработка далеко не исчерпана. Боже того, наблюдается некоторая «пробуксовка» в методологическом изучении проблематики альтернативности. ет твор еского развития уже разработанных концепций. ет попыток идти по пути синтеза и согласования различных подходов, а, значит, нет и осознания единства проблематики. Нет попыток увидеть принципиально новые ракурсы и аспекты проблемы альтернативности. Не разрабатывается междисциплинарный методический инструментарий изучения аль ернативных исторических ситуаций, адаптированный к специфике исторического познания. Этот список незаполненных ниш можно расширять и дал е.