Барбарийское пиратство и набеги Блеммиев

Пиратство у берегов Эфиопии и Сомали зародилось около 100 г. до н. э.

До установления прямого пути из Египта в Индию и Восточную Африку у берегов Эфиопии и Сомали вряд ли развивалось пиратство. Иноземные корабли прибывали сюда специально для торговли; привозимые ими товары могли быть приобретены путем обмена, а местные жители сами участвовали в посреднической торговле с Индией, Цейлоном, Индонезией.

Иное положение сложилось с конца II — начала I в. до н. э. Теперь лишь небольшая часть проходящих судов прибывала для торговли в порты Эфиопии и Сомали. Большинство их просто делало здесь остановки, приберегая лучшие товары для конечной цели путешествия.

Тогда-то, со II—I вв. до н. э., на Красном море и в Аденском заливе начинает развиваться пиратство. Об усмирении красноморских пиратов птолемеевским флотом сообщают Агафархид ³ и Страбон (очевидно, также по Агафархиду) ⁴. В 78 г. до н. э. один кормчий из Фиваиды, по имени Каллимах, впервые получил титул «защитник Индийского и Эритрейского морей» (фзт Індйчзт кбй Есхцсбт иблбуузт) ⁵. Речь, вероятно, шла о защите египетских судов от пиратов, потому что со стороны Красного моря Египту никто не угрожал. После завоевания Египта римлянами защита мореплавателей от красноморских и океанских пиратов переходит в руки римских властей. Октавиан Август снаряжал экспедиции против пиратов, но его преемники отказались от систематической борьбы с ними. Поэтому римским капитанам приходилось брать на суда стрелков, чтобы защищаться от разбойников Красного моря и Аденского залива ⁶. О причинах такой пассивной политики Рима в отношении своих подданных будет сказано ниже. Пока для нас важно отметить, что во II—I вв. до н. э. мореходы из Египта и Средиземноморья боялись пиратов, действовавших у берегов Эфиопии и Сомали. Сохранилось еще одно сообщение об эфиопских пиратах; это приводимый Диодором рассказ о судьбе купца Ямбула, захваченного ими в плен ⁷.

Такой случай произошел и с неким Меропием Тирским, о котором рассказывает Руфин Турранский ⁸. Происшествие относится к 20-м годам IV в., а гавань, куда зашел корабль Меропия, лежала где-то в современной Эритрее, вероятно, к югу от Адулиса, на побережье пустыни Данакиль или у архипелага Дахлак.

О том, что местные племена часто нападали на проходившие мимо суда, говорит Псевдо-Арриан. По его словам, к о-ву Орейна (Дахлак эль-Кебир), лежащему напротив Адулиса, «теперь пристают приплывающие туда [в Адулис] корабли вследствие нападений с материка. Прежде приставали в самой внутренней части залива [Зулы], на так называемом острове Диодора, у самого материка, где имелась пешеходная переправа, по которой жившие там варвары делали набеги на этот остров» ⁹. Как и в случае с Меропием, эфиопы здесь нападали на корабли не в открытом море, а тогда, когда они приставали к берегу.

Характерно, что титул «защитник Индийского и Эритрейского морей» неизвестен в римский и византийский периоды. Очевидно, не было необходимости в такой должности в новой политической обстановке, когда в южной части Красного моря появилась сильная держава — Аксумское царство. Охрану порядка в этих водах она брала на себя. Что касается древних жителей Сомали, то они в гораздо меньшей степени, часто лишь номинально признавали гегемонию Аксума и следовали приказам аксумского царя. Гораздо сильнее власть Аксума чувствовалась вблизи Адулиса. Руфин прямо говорит, что «варвары"-барбарийцы грабили римские суда лишь тогда, «когда соседние племена сообщали им о расторжении союза с римлянами». В качестве союзника римлян могло выступать лишь Аксумское царство. Следовательно, пока союз оставался в силе, царь запрещал приморским племенам заниматься пиратством. Аксумский царь — автор Адулисской надписи сообщает: «Я подчинил народ солатэ и приказал им охранять морские берега. Послав военный флот, я покорил царей, живущих по ту сторону моря, аррабитов и кинайдоколпитов, повелев им платить дань и мирно вести дела на суше и на море» ¹⁰.

Приказ «охранять морские берега» мог означать лишь поручение вести борьбу с пиратством, а приказ «мирно вести дела на суше и на море» — запрещение набегов и морского грабежа. Из текста надписи явствует, что пиратством занимались и жители Южной Аравии. Об этом говорит и Псевдо-Арриан.

Аравийские цари в борьбе с пиратами пользовались поддержкой римских купцов. Псевдо-Арриан говорит о постоянных посольствах и подарках со стороны римлян аравийским царям ¹¹. В другом месте перечисляются товары, привозимые специально для этих царей ¹². Можно заключить, что посольства и подарки могли исходить не только от римского правительства или римских наместников вроде Оделата Пальмирского, но и от провинциальных и местных властей, даже от городских магистратов, занимавшихся нередко торговлей, и отдельных именитых купцов. Почти невероятно, чтобы до начала IV в. в Аксум могло быть направлено посольство центрального римского правительства. Зато провинциальные и местные власти, действительно, могли посылать сюда свои миссии с подарками царю. В частности, это мог делать префект Береники Египетской. Дипломатические сношения с Аксумом были им еще более необходимы, поскольку эти власти соблюдали интересы римских подданных, суда которых бороздили воды, находившиеся под контролем Аксума. Относительная мощь Аксумского царства не позволяла римским властям, провинциальным и полисным, активно бороться с пиратами в зоне аксумского влияния. Поэтому римские власти должны были признать гегемонию Аксума на юге Красного моря и целиком предоставить аксумской монархии борьбу с пиратами южных морей.

Моммзен верно заметил, что «правительства Аксомиды (Аксума) и Сапфара (хымьяритский Зафар в Аравии) уже в силу географических условий должны были уделять борьбе с пиратством еще большее внимание, чем римляне в Беренике и Левкэ-комэ; возможно, что именно это обстоятельство содействовало тому, что римляне в общем сохраняли хорошие отношения с этими хотя и более слабыми, но зато необходимыми соседями» ¹³.

Еще в большей степени, чем от барбарийских пиратов, римско-византийский Египет страдал от разбойничьих набегов блеммиев (беджа) — кочевых племен Нубийской пустыни.

Уже при Клавдии, преемнике Августа, блеммии совершили первый набег на римские владения в Египте; при Клавдии и Нероне они тревожат границу империи между Нилом и Красным морем.

В Беренике Египетской, Сиене (Асуане) и Додекасхойне римляне для борьбы с набегами блеммиев расставили гарнизоны; в помощь им был создан корпус мехаристов (аlа dromedarorum), действовавший в Восточной пустыне. Против блемииев предпринимались карательные экспедиции (например, при Адриане в 137 г.). До середины III в. римские войска в общем сдерживали натиск блеммиев. Но с 249 г. он усиливается; набеги блеммиев на Египет следуют один за другим, становятся все более опустошительными и дальними по расстоянию. В период с середины III до середины VII в. блеммии-беджа держат под угрозой своих нападений весь Верхний Египет, доходят на севере до о-ва Тор и Синая, где они убили несколько монахов. На юге римские (византийские) войска очистили сначала Додекасхойн, затем Беренику и Алебастровые горы с изумрудными копями.

В борьбе с блеммиями римско-византийские правители пытались опереться на племена нобатов-нуба, но те сами не всегда могли сопротивляться натиску беджа. Нужна была помощь более сильного государства, пограничного с беджа. Таким государством в период наибольшей экспансии блеммиев у границ Египта был Аксум. Этой точки зрения позднее стал придерживаться Лекье ¹⁴, а из современных авторов — Древес ¹⁵ и Черулли ¹⁶. Становится все более очевидным, что беджа нападали на Египет или тогда, когда они не подчинялись Аксуму, или тогда, когда получали от последнего разрешение на войну.

Подобное положение сложилось и в Аравии. Здесь соприкасались сферы влияния Рима, Аксума и Персии. Нападения арабов на римские владения заставляли империю искать помощи у сильного государства: Хымьяра или Аксума.

Таким образом, Римско-Византийская империя была заинтересована в существовании на берегах Красного моря сильной державы, которая бы оберегала ее границы и обеспечивала безопасность торговли.

«Союз с римлянами» означал для Аксума прежде всего союз с купечеством, с частными лицами, затем с провинциальными властями и лишь в последнюю очередь с центральным римским правительством. О подлинном союзе римского правительства с аксумским можно говорить, имея в виду лишь начало VI в.; между тем о союзе и дружбе с римлянами или римскими подданными свидетельствуют многие источники начиная с III в.

Борьба с пиратством диктовалась экономическими интересами самой аксумской монархии, получавшей несравненно большие выгоды от развития торговли, чем от участия в дележе пиратской добычи. Кроме того, под предлогом борьбы с пиратством аксумская монархия могла утверждать свою власть на берегах Красного моря и привлекать себе на помощь силы иноземных торговых держав. Если аксумские цари брали под свою защиту римских купцов и обеспечивали им безопасность передвижения в южной части Красного моря, то нет ничего невероятного, если римские купцы помогли Аксуму в его заморских походах. Достоверно известно лишь об одном предприятии такого рода (525 г.) и то лишь потому, что помощь римлян исходила от правительства. Участие Византии было официальным и поэтому получило отражение в источниках; можш только предполагать, как часто римские и другие иноземные купцы помогали царям Аксума в их борьбе с мятежниками и соседями, за объединение под своей властью многих народов и стран.

Итак, внешнеполитическая обстановка, сложившаяся у границ Эфиопии к концу II в., способствовала созданию обширного и сильного Аксумского царства.