Путешественник и ученый

Там, почти на окраине империи, он думает найти больший простор для приложения сил, большую самостоятельность и свободу действий. В должности чиновника особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири Петр Алексеевич готов был отдавать все свои знания и способности подготовке необходимых стране реформ. Без устали работает он над проектом преобразования тюрем, не подозревая, как скоро придется изучать их в качестве заключенного. Идеи улучшения тюремного быта, солидно обоснованные молодым чиновником — специальными обследованиями, опросами арестантов, изучением отчетности, не спешили, однако, претворять в жизнь. Проект преобразования тюрем (часть судебной реформы), как и проект городского самоуправления, подготовленный Кропоткиным, встретил сопротивление властей, уже остывших к нововведениям, несовместимость которых с самодержавием они все более постигали. Близко стоявший к верхам поэт Ф. И. Тютчев уже в годы подготовки крестьянской реформы отмечал «нерадение» к ней.

Проекты реформ тюрем, системы ссылки, а также городского самоуправления, над которыми с энтузиазмом трудился молодой офицер, посланные в 1863 г. из Иркутска в Петербург, застряли в недрах соответствующих канцелярий.

Но не только эта косность власти поражала и угнетала П. Кропоткина. Сибирь дала ему пищу для размышлений об отношении самодержавия к народу. Здесь, в этом прекрасном, богатейшем диком краю, превращенном в своеобразный острог — Мертвый дом, о котором в те годы поведал испытавший каторгу и ссылку Ф. М. Достоевский, сильнее ощущалась та пропасть, которая отделяла самодержавную власть от народа.

На просторах Сибири крепнут и оформляются те представления Кропоткин о народе, которые зародились в начале 60-х гг. под влиянием революционно-демократической журналистики.

В Сибири получают развитие и антибуржуазные тенденции в его взглядах. В свое время на него огромное впечатление произвела статья Н. В. Шелгунова в «Современнике», являвшаяся изложением работы Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». Кропоткин откликнулся на нее рецензией в «Книжном вестнике» за 1861 г. «Когда я перечитал о том, как живет несчастный рабочий в Англии и во Франции, когда меня несколько раз дрожь пробрала, читая это, когда я убедился, что теории политической экономии тут не помогут, тогда я сделался таким же, если не более даже, горячим защитником пролетария, как ты», — писал он тогда же брату Александру. В Сибири он уже не по книгам знакомится с положением пролетариата. Он потрясен условиями эксплуатации на Ленских золотых приисках, где рабочий люд трудился по четырнадцать часов в сутки по колено в воде.

В Сибири Кропоткин много путешествовал, став видным исследователем этого не изученного тогда края. Доклады и сообщения Кропоткина в изданиях Русского географического общества вызывали серьезный интерес в научном мире. Его заметки и корреспонденции о Сибири в газетах «Биржевые ведомости», «С.- Петербургские ведомости», «Голос» разрушали сложившийся стереотип представлений о Сибири как крае вечных снегов, пригодном лишь для ссылки, говорили о неиспользованных богатствах ее, предсказывая ей великую будущность.

И все же глубокая неудовлетворенность служебной деятельностью, желание продолжить образование заставляют думать о возвращении в Петербург. Решение об отъезде и отставке было ускорено восстанием ссыльных поляков на строительстве Кругобайкальской железной дороги в 1866 г. Угроза быть посланным на подавление восставших раскрыла всю ложность положения Петра Алексеевича как офицера царской армии, становившегося несовместимым с его убеждениями.

Весной 1867 года Кропоткин покидает Сибирь. Он оставляет военную службу и поступает осенью того же года на физико-математический факультет Петербургского университета. Одновременно устраивается в Статистический комитет министерства внутренних дел под начало видного ученого — географа, статистика, экономиста П.П. Семенова-Тян-Шанского. Еще в Сибири Петр Алексеевич пришел к убеждению, что без науки «пролетарию никогда не выбраться», и решил стать «таким же пролетариатом, хотя с умственным капиталом». Живет своим трудом: переводит «Основания биологии» Спенсера, «Философию геологии» Пэджа, «Геометрию» Дистервига; пишет научные очерки в «Петербургских ведомостях».

Кропоткин сдает в печать объемный отчет о своей Сибирской экспедиции. Он не гнушается кропотливой черновой научной работы, обрабатывая массу фактических данных, и не торопится с обобщениями. Выступает, как основоположник геоморфологии Сибири, осмысливая не только главные черты современного рельефа, но и их геологическую историю. Он упоен познанием природы:

«В человеческой жизни таких радостных моментов, которые могут сравниться с внезапным зарождением обобщения, освещающего ум после долгих и кропотливых изысканий… Кто испытывал раз в жизни восторг научного творчества, тот никогда не забудет этого блаженного мгновения. Он будет жаждать повторения. Ему досадно будет, что подобное счастье выпадает на долю немногим, тогда как оно всем могло бы быть доступно в той или иной мере, если бы знание и досуг были достоянием всех».

Он работает в Географическом обществе секретарем отделения физической географии. Теоретически предсказывает существование неведомого архипелага севернее Новой Земли и пишет обстоятельный доклад, обосновывая экспедицию для исследования русских северных морей. Доклад был издан в 1871 году. К сожалению, ассигнования на экспедицию не поступили. Через два года архипелаг был открыт австрийской экспедицией и назван Землей Франца Иосифа (хотя было бы справедливее — Землей Кропоткина!).

Вместо северного морского путешествия Географическое общество предложило Кропоткину скромную экспедицию в Финляндию и Швецию для изучения древних ледниковых отложений. Поездка оказалась исключительно плодотворной.

И в этом случае Кропоткин шел от наблюдений к обобщениям. Он обладал редким даром: полнейшей искренностью в общении с природой и людьми. Природа — это сама правда, бесхитростная и непостижимая в своем многообразии. Не потому ли ее тайны открываются людям бесхитростным, правдивым, чистым совестью? Во всяком случае, для Кропоткина было именно так. И еще отметим: смелость мысли, легко разрывающей пути авторитетных мнений, а также силу воображения, уносящего мысль за пределы очевидности.

Он тщательно отмечал, зарисовывал, описывал следы деятельности ледников на севере Европы, обращая внимание на детали рельефа, положение камней, характер отложений. И постепенно в его воображении стали складываться картины недавнего ледникового периода: гигантские потоки льда стекали с северных гор, продвигаясь далеко на юг, создавая новые формы рельефа, меняя климат. Он вновь подошел к великому научному обобщению, вновь пережил восторг научного творчества. Тогда же получил он телеграмму с предложением занять почетную должность секретаря Географического общества. И незамедлительно ответил: «Душевно благодарю, но должность принять не могу».

В своем становлении как революционера сам Кропоткин особое значение придает поездке в Щвейцарию в 1872 г. Ее целью было ознакомиться с деятельностью I Интернационала и западноевропейского рабочего и социалистического движения. По утверждению Петра Алексеевича, он вернулся оттуда убежденным революционером, социалистом, анархистом. Он был уже достаточно подготовлен к восприятию революционных и социалистических идей всем предшествующим своим развитием. Не Щвейцария превратила его в революционера, но именно здесь он себя таковым осознал. Здесь, на митинге, посвященном Парижской коммуне и ее жертвам, пережил он те минуты, когда ясно почувствовал, что иного пути, чем служение делу освобождения народа, у него не может быть: «Они борются. Мы им нужны, наши знания, наши силы им необходимы — я буду с ними».