Нежинские молодогвардейцы. 
Черниговщина в годы Великой Отечественной войны

Одной из первых в борьбу с оккупантами в Нежине вступила подпольная группа во главе с лейтенантом Красной армии Владимиром Мачульским. Группа готовила взрыв помещения театра во время очередного совещания высших чинов немецкого командования. Но подпольщиков предали. Арестованные киномеханик городского клуба Илья Козуб и учительница школы № 1 Таисия Унявко были замучены в гестапо.

Вторая подпольная группа на станции Нежин действовала в тесном контакте с киевской подпольной организацией «Смерть немецким оккупантам!». Ее возглавляли помощник дежурного по станции А. Я. Кузьменко, офицер военкомата М. Ф. Шешеня и работник депо А. Ф. Бандысик. Члены этой группы срывали сроки ремонта локомотивов, передавали партизанам добытое оружие, взрывчатку, боеприпасы, собирали сведения о проходящих на восток воинских эшелонах.

Ядро третьей подпольной группы представляли попавшие в окружение бывшие командиры, бойцы и жены военнослужащих 19-го стрелкового полка, который до войны стоял в Нежине. Подпольщики этой группы (майор Н. Куропатов, капитаны И. Бовкун, И. Коновалов, П. Краснянский, М. Федоряченко) собирали оружие и переправляли его в лес, к партизанам. После организованного взрыва большого склада горючего для немецких самолетов патриоты ушли в партизанский отряд.

Наиболее активно и продолжительно действовала подпольная группа, созданная Яковом Батюком.

Батюк Яков Петрович — единственный в мире слепой руководитель подпольной организации, действовавшей в годы Второй мировой войны.

Родился 12 мая 1918 года в селе Рожаны ныне Владимир-Волынского района Житомирской области (Украина) в крестьянской семье. В раннем детстве, в результате болезни, полностью утратил зрение, но не стал рабом своего недуга, а напротив — рос, стараясь ни в чём не отставать от своих сверстников. Он хотел жить, как все, делать все, как умеют делать другие, хотел стать обыкновенным человеком.

И окружавшие его люди вскоре действительно перестали замечать, казалось бы, непреодолимый физический недостаток. Общаясь с ним, многие просто не задумывались над тем, почему даже слово «слепой» как-то не вязалось ни с его обликом, ни с его поступками. Только он сам, да еще его близкие, знали, ценой каких усилий давалось ему все то, к чему он шел день за днем с недетским упорством. Вечерами он являлся домой весь исцарапанный, в синяках, с разбитыми в кровь коленками, в изорванной одежде. Зато к тринадцати годам Яше уже не составляло труда совершить многокилометровую прогулку в лес или отдаленное село без чьей-либо помощи. Он сам безошибочно определял дорогу, и никогда в руках его не видели палку.

Мир, сначала ограниченный на длину вытянутой руки слепого, расступался перед маленьким сильным человеком, раздавался вглубь и вширь. Перед Яшей отступала тьма. Он перестал слышать слова жалости и сочувствия, и это было его гордостью.

Случилось так, что о волевом мальчике из глухого украинского села узнали в Москве. Им заинтересовался Михаил Иванович Калинин. Это во многом и определило дальнейшую судьбу Яши Батюка. Он уехал в большой солнечный город на Днепре, по рекомендации М. И. Калинина был зачислен в специальное учебное заведение.

Среди звонков трамваев, автомобильных гудков и шумного людского водоворота Яше пришлось еще долго тренировать свою волю и выдержку, прежде чем улицы Киева стали для него такими же осязаемыми и доступными, как и родные места на Житомирщине.

Шли годы. Успешно окончив среднюю школу, поступил на юридический факультет Киевского университета. Все складывалось хорошо. В домике по улице Розы Люксембург в Нежине, куда переехали из села родные Якова, часто получали письма, написанные неровными буквами под линейку. Яков писал много и подробно. Он рассказывал о своих товарищах по учебе, с которыми успел крепко подружиться, о горячих спорах в студенческом общежитии, о прогулках по Днепру, о концертах в летнем театре на Владимирской горке, о ночах, проведенных без сна перед зачетами и экзаменами…

Общительный, отзывчивый парень, любимец курса, он в одном лишь завидовал товарищам: у них была неограниченная возможность читать, все, что пожелают, столько, сколько пожелают. Если бы и он мог так, как они, он читал бы день и ночь, запоем, ему казалось, он не выходил бы из библиотек. В то время не так уж много было литературы, составленной по азбуке Брайля, и Яков, не задумываясь, ежемесячно отдавал из своей стипендии часть денег старой женщине, которая вечерами читала ему вслух Горация и Маркса, Диккенса и Кони, стихи Багрицкого и труды по истории права, журнальные статьи и повести…

Диплом юриста получил в 1940 году и был направлен в Черниговскую область — адвокатом Нежинской городской коллегии адвокатов. За короткое время заслужил авторитет, как у коллег, так и у жителей города Нежина.

Когда 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, и фронт стал приближаться к Нежину, райком комсомола рекомендовал привлечь адвоката Я. П. Батюка к подпольной работе.

13 сентября 1941 года Нежин был оккупирован немецко-фашистскими захватчиками, но в этих условиях Я. П. Батюк создаёт подпольную организацию: устроившись в начале 1942 года директором артели по производству канатов, он внимательно изучает работающих, находит единомышленников-патриотов, приглашает их домой послушать патефон. Так им была создана группа для проведения диверсий. Принимая от оккупационных властей заказы на конскую упряжь, подпольщики пропитывали готовые верёвочные изделия специальным химическим раствором, подготовленным самим Я. П. Батюком. Когда обработанная раствором упряжь промокала от дождя или пота, химические вещества оказывали раздражающее воздействие на кожу лошадей, и они выбывали из строя. Такой упряжи было изготовлено около 9 тысяч комплектов.

Вскоре немецкая администрация решила присоединить артель к другим предприятиям, чтобы таким образом лишить её самостоятельности. Это помешало бы подпольщикам продолжать диверсионные акции. Поэтому Я. П. Батюк организовал протест рабочих, но его после этого освободили от должности.

В ответ на это он еще с большей настойчивостью взялся за создание подпольной организации. С помощью своего отца, Петра Ивановича Батюка, ему удалось раздобыть печатную машинку и оборудование для изготовления листовок. Вместе с младшей сестрой Евгенией он создал явочную квартиру для встреч с надёжными друзьями. Знакомый железнодорожник Николай Конопатов принес радиоприемник. К подпольщикам присоединились Виктор Нелеп, Ефросинья Мотылёва, Иван Могильный, Николай Шуст, Михаил Ткачёв. Была создана первая группа патриотов из семнадцати юношей и девушек.

Узнав о существовании в нежинских лесах партизанского отряда, Я. П. Батюк в марте 1942 года сумел пробраться к нему, встретился с его командиром, секретарём Носовского подпольного райкома партии Стратилатом. Они наметили чёткий план действий, на основе которого подпольщики развернули агитационно-пропагандистскую работу среди населения. Я. П. Батюк диктовал воззвания: одни к жителям Нежина и другие — к полицаям, и эти листовки в печатном и рукописном вариантах развешивались в публичных местах. В них были сводки Совинформбюро о событиях на фронтах, рассказывалось об издевательствах фашистов над мирными жителями.

Кроме этого, члены подпольной организации Батюка распространяли среди населения газеты и листовки, которые сбрасывали советские самолеты на территорию расположения партизанского отряда «За Родину!», выявляли места дислокации фашистских воинских подразделений, маршруты их передвижения, наличие и количество вооружения. Все эти данные передавались партизанам.

Подпольная организация направила в ряды народных мстителей почти 60 человек, в частности 15 военнопленных, работавших в немецком госпитале. Подпольщики передали партизанскому отряду около 150 винтовок, тысячи патронов, гранаты, даже несколько авиабомб. Медикаменты партизаны получали от членов подпольной организации — заведующего аптекой Александра Богдана, работницы госпиталя Веры Смолянчук, врача Афанасия Афонина. Часть лекарств удалось раздобыть в Киеве, Кривом Роге, куда Я. П. Батюк посылал своих людей с поддельными документами. Приобретя опыт, занялись и диверсиями. Уничтожили телеграфно-телефонную линию связи Нежин — Бахмач, пустили под откос грузовой поезд.

Гестаповцы долго искали их. Несколько раз фашистам удавалось нащупать нить, за которую они цеплялись, надеясь дотянуться до подполья. Первым был арестован Михаил Ткачев, командир Красной Армии, бежавший из плена. Он работал на базаре жестянщиком. В будке, где были свалены у него старые ведра и разный хлам, гестаповцы при обыске обнаружили гранаты и несколько разобранных винтовок. Михаил не успел перепрятать все это, гитлеровцы получили неопровержимые улики. Ткачева жестоко пытали. Он молчал. И молча умер.

Потом был схвачен Григорий Лопатецкий, дорожный мастер, в обязанности которого входило содержать в идеальном порядке участок профилированной дороги Нежин — Бахмач. После небольшого дождя дорога вдруг во многих местах осела. Вызванный гитлеровцами военный инженер установил, что дорога была разрушена водой, с умыслом и умело подведенной под полотно профилировки. Батюк настаивал, чтобы Лопатецкий немедленно скрылся, но тот замешкался, и его взяли. На допросах ему сломали руки и выбили все зубы. Потом расстреляли. После гибели Ткачева и Лопатецкого никого из членов организации не коснулась рука тайной полиции. Это было еще в 1942 году. Подполье продолжало действовать. … В тот день, когда на ноги были подняты гестапо и полиция, Яков Батюк и его сестра Женя, не подозревая об опасности, шли по Пролетарской улице, возвращаясь от портного, который шил партизанам шапки. Кто-то из товарищей успел сказать им о том, что к их дому приходили гестаповцы. Родители уехали в село к старшей дочери, квартира стояла на замке. Гестаповцы потоптались под окнами и ушли. Женя направилась на улицу Розы Люксембург. Отец с матерью могли вернуться домой в любую минуту, их надо было предупредить. Яков ждал ее на Интернациональной, 16, у своего старого знакомого Василия Мины. Но так и не дождался. Женю схватили возле своего дома.

Василий Мина настойчиво предлагал Якову свою помощь, хотел вывести его из города. Яков отказался идти. Он сказал, что будет ждать вечера, чтобы выяснить, кто из подпольщиков уцелел, с кем ему предстоит продолжать работу.

По соседству с Василием Миной жил помощник начальника тюрьмы Боярский. Должно быть, он видел Якова, когда тот зашел в дом по Интернациональной, 16. Тюремщик вместе с гестаповцами прикатил туда на легковой машине. Увидев машину, Василий подавленно сказал: — Десять минут назад еще можно было успеть… — Нет. Я не могу уходить, пойми, — мягко ответил Яков.- Я должен быть вместе с товарищами, им предстоят трудные дни. Попытаюсь все взять на себя. Говори им, что ты меня впервые видишь, что я забрел к тебе случайно. Прощай. Вошедших гестаповцев Яков встретил на пороге. Офицер увидел темные очки, закричал:

• — Батюк? Ты Батюк?
• — Не надо нервничать, — спокойно проговорил Яков.- Да, я Батюк.
• 25 августа 1943 года большинство членов комсомольско-молодежной организации во главе с Я. П. Батюком было арестовано. Только небольшая группа сумела выбраться из города и присоединиться к партизанскому отряду.

Более 10 дней молодых патриотов и их руководителя Я. П. Батюка пытали в гестаповской тюрьме, но фашисты так и не смогли сломить их боевой дух. В ночь с 6 на 7 сентября 1943 года двумя грузовыми машинами все 26 арестованных подпольщика были вывезены к железнодорожной станции, где у разрушенной водокачки они были расстреляны… А через восемь дней, 15 сентября 1943 года Нежин приветствовал своих освободителей.

Тела патриотов были перезахоронены в братской могиле на Центральном (Троицком) кладбище в Нежине.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года Батюку Якову Петровичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Именем Я. П. Батюка названы улица в городе Нежине и Киевский дом культуры Украинского общества слепых. В Нежине установлены бюст Героя; на доме, в котором располагался штаб подпольщиков — мемориальная доска; на месте расстрела подпольщиков — памятный знак. Скульптурный портрет Я. П. Батюка выполнен на мемориальном знаке в честь погибших в годы войны преподавателей, сотрудников, студентов Киевского Национального Университета имени Т. Г. Шевченко.