Синод в царствование императора Павла I (1796-1801)

Павел питал острую неприязнь ко всем начинаниям своей матери, к самому духу, царившему при дворе. В противоположность вольтерьянской атмосфере екатерининского времени, Павла отличали религиозные и почти клерикальные настроения. За короткое время царствования он сделал много доброго для Церкви: освободил духовных лиц от телесного наказания, увеличил штатные оклады духовенству, принял меры по обеспечению вдов и сирот духовного звания, повысил ассигнования на духовные школы. Но, всячески жалуя духовенство, Павел прибегал к странным и неуместным мерам: он стал награждать духовных лиц светскими орденами, лентами, аксельбантами.

Человек неуравновешенный, вспыльчивый, которого некоторые его современники считали душевнобольным, Павел изливал на духовных лиц не одни только милости, но часто и ничем не вызванный гнев, подвергал некоторых из них несправедливой опале. Митрополит Петербургский Гавриил (Петров) как первенствующий член Синода, совершивший миропомазание императора Павла, отказался от награды Мальтийским орденом, за что впал в немилость. Доброе отношение Павла к своему законоучителю митрополиту Платону (Левшину) изменилось еще до коронации, когда тот отказался принять орден Андрея Первозванного, не одобряя практики делать кавалеров из духовных лиц.

Император России сознавал себя вождем европейской реакции, воевавшей против революции. Поэтому он считал своим долгом всячески поддерживать папу Римского, иезуитов, Мальтийский орден Цыпин, В. А. История Русской Православной Церкви: Синодальный и новейший периоды: (1700 — 2005) / Протоиерей Владислав Цыпин; Учеб. ком. при Свящ. Синоде Рус. Православ. Церкви, Моск. духов. акад., Сретен. духов. семинария. — 3-е изд., испр. — Москва: Издание Сретенского монастыря, 2007. — 815 с. В них он видел опору в борьбе с крамолой. «Романтическая» церковность Павла носила и некоторые черты, не свойственные Православию. Император Павел первым из русских самодержцев дерзнул официально назвать себя главой Церкви. Соответствующее положение содержится в «Акте о наследовании Всероссийского Императорского Престола», составленном императором Павлом еще в бытность его наследником престола от собственного лица и от лица его супруги великой княгини Марии Феодоровны в 1788 г. и положенном для хранения в Успенском соборе Московского Кремля. Впоследствии, по восшествии на престол, император Павел утвердил его в день своей коронации, 5 апреля 1797 г. Этот «Акт» стал основным законом государства.

Еще в самом начале царствования Императора Павла I-го (9 дек. 1796 г.) Святейший Синод представил Верховному Правителю доклад, в котором, указывая на то, что «священники и диаконы, по лишении чинов их, наказываются кнутом, наравне с преступниками из подлого народа», между тем как «церковные правила от двойного наказания их освобождают», да и дворяне и даже купечество «телесно не наказываются», просил Государя освободить священнослужителей от телесных наказаний за уголовные преступления, и Император утвердил этот синодальный доклад [13]. Указ этот не вошел, правда, в полную силу и самим же Императором Павлом был ограничен, хотя и не прямо в отношении к духовенству. На докладе Сената об одном дворянине, подлежавшем телесному наказанию за преступление, но освобождавшемся от него в силу жалованной в 1785 г., грамоты, Государь написал: «Как скоро снято дворянство, то уже и привилегия до него не касается. Почему и впредь поступать». Эта-то резолюция Императора и вызвала сенатский указ, повелевавший дворян, гильдейских граждан и священнослужителей, совершивших уголовное преступление, по лишении дворянства или священного сана наказывать кнутом [14]. Ограничение, таким образом, коснулось не одного духовенства, которое, несомненно, было поставлено в ряд сословий привилегированных, уравнено с дворянством. Во всяком случае, указ 1796 года, касающийся как белого духовенства, так и монашествующего, составляет большой шаг вперед в развитии прав и привилегий духовенства, и ограничение его могло быть лишь временным, каким действительно оно и оказалось, так как преемник Императора Павла, Государь Александр I, «желая дать пример уважения к священному сану в народе», в самые первые дни своего царствования (22 мая 1801 г.) повелел привести указ Императора Павла от 1796 г. об освобождении священнослужителей от телесного наказания в полную силу и действие.

Немало возвышению духовенства содействовали награды, установленные Императором Павлом I для лиц монашествующего и белого духовенства. Эти награды, прежде всего — ордена, дарованием, которых духовенству Император Павел и ознаменовал начало своего царствования. Первые ордена получили митрополит С.-Петербургский Гавриил (орден святого Андрея Первозванного) и архиепископ Тверской, член Святейшего Синода, Амвросий (орден святого Александра Невского). «Было cиe дело, — как говорит автор записок о жизни митрополита Платона, — необыкновенное, и никогда в духовенстве ни в греческом, ни в российском небывалое», потому и неудивительно, что оно было «принято почти от всех с удивлением». Не без колебания надел свою орденскую ленту митрополит Гавриил; а митрополита Московского Платона это «пожалование архиеpeeв кавалериями» прямо «удивило», и это удивление митрополит выразил в письме к самому Императору, своему бывшему ученику. Но Император Павел, прибыв в Москву для коронации, при первом же свидании с митрополитом Платоном, возложил на него орден святого Андрея Первозванного, хотя митрополит и умолял Государя дозволить ему, православному apxиepeю, «умереть архиереем же, а не кавалером». Тем не менее это начинание со временем прижилось в Императорской России, и многие видные деятели Православной Церкви с чувством глубокого удовлетворения и достоинства носили на груди государственные знаки отличия, в том числе и такие привычные сегодня регалии, как священнический наперсный крест, камилавки, митры для белого духовенства и т. д. Традиция эта существовала и в период государственного атеизма в России — многие священнослужители, например, за вклад в победу над фашизмом были награждены военными орденами и медалями.

Пожалование орденами не составляло привилегию только высших иepapxических лиц; этой награды удостаивались при Императоре Павле и лица из белого духовенства, например, брат митрополита Платона, протоиерей Ал. Левшин, протоиерей Московский Петр Алексеев, Гатчинский Исидор Петров и др. Награждение духовных лиц орденами за заслуги на пользу Церкви и Отечества Император Павел возвел в закон в обнародованных 5 апреля 1797 года «установлениях о российских Императорских орденах».

Собственно для белого духовенства Император Павел (в именном указе от 18 дек. 1797 г.) установил следующие награды: «во-первых, получениe креста для ношения на цепи на шее; во-вторых, употребление фиолетовой бархатной камилавки или скуфьи, и наконец, тpeтьe, для знатнейших из них (из белого священства), митры, каковую употребляют архимандриты, с тем однакож, — говорит Государь в указе, — что cии отличные почести не инако, как по воле, или утверждению нашему даваемы или дозволяемы будут» Федоров, В. А. Русская православная церковь и государство: Синодальный период. (1700−1917) / В. А. Федоров; Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. — М.: Рус. панорама, 2003. — 479 с.: ил. — (Серия «Страницы российской истории» / Редкол.: В. В. Дегоев и др.). Вследствие этого указа уже в следующем 1798 г. многие лица из «белого священства» были награждены частию по представлению Синода, частию по воле Императора — наперсными крестами, скуфьями, камилавками и даже митрами (трое, в числе их известный проповедник, Киевский npoтoиepeй Леванда).

К числу прав, предоставленных, духовенству в царствование Императора Павла I-го, нужно отнести и освобождение домов священно-и церковнослужителей, ими самими занимаемых, как от сбора на содержание полиции, так и от «прочих полицейских повинностей», которые до того времени духовенству приходилось отбывать лично .

Говоря об отношении Императора Павла I-го к духовенству, указывая его распоряжения, направленные к улучшению материального быта духовенства, к возвышению его прав и преимуществ, нельзя не сказать о внимательности Императора и его заботливости о вдовах и сиротах духовенства. При Императоре Павле в 1799 г. в первый раз было обращено вниманиe на бедственное положение вдов и сирот духовного звания и в видах призрения их положено: преимущественно пред другими предоставлять им вакансии в архиерейских богадельнях и монастырях, обратить в их пользу штрафы с духовенства, доходы с кладбищ, добавочные сборы со ставленников и другие местные средства, какие могут открыться по епархиям; кроме того, остался во всей силе и прежний способ призрения их — зачисление за ними свободных мест в причте Знаменский, П. В. История русской церкви: Учеб. рук. / Проф. П. В. Знаменский; Редкол.: к. иск., доц., протоиерей Валентин Чаплин и др. — М.: Крутиц. Патриаршее подворье и др., 2000. — 352 с. — (Материалы по истории церкви). .

Но особенно достойна внимания и заслуживает благодарной памяти заботливость Императора Павла I-го о воспитании духовного юношества, о лучшем устроении духовных школ, которые должны были подготовлять достойных пастырей Церкви. Впрочем, такое внимательное отношение Императора Павла к образованию духовенства достаточно понятно учитывая желание этого Государя поднять и возвысить духовное coсловиe, которое при нем стало уже привилегированным, а следовательно должно было сделаться и более образованным. Затем Император основательно считал умственное развитие духовенства средством и для возвышения его нравственности. А потом Государь Павел Петрович еще более своей Матери желал сделать духовенство руководителем народа, справедливо предполагая, что «просвещение и благонравие духовного чина способствуют просвещению и утверждению добрых нравов и в мирских», что только «невежеством духовного чина» можно объяснить его участиe в крестьянских волнениях, нередких в царствование Императора Павла. Эти соображения и были причиною того, что Государь Павел Петрович в свое непродолжительное правление проявил большое внимание к духовным школам, считая лучшее устроение их одной из первых потребностей для народного блага. Это внимание Императора к духовно-учебным заведениям выразилось в умножении числа их, в материальном обезпечении и учебном развитии их.

Число духовных школ при Императоре Павле I действительно значительно увеличилось. Кроме двух уже существовавших академий (Московской и Киевской) Император распорядился открыть две новые в С.-Петербурге и Казани, вследствие чего Александро-Невская и Казанская семинарии были преобразованы в академии. Число семинарий увеличилось открытием новых — Вифанской, Подольской, Переяславской, Калужской, Пермской, Пензенской, Волынской, Слободско-Украинской (или Харьковской), Оренбургской и армейской в Петербурге для образования детей военного духовенства.

Гораздо щедрее Государыни Екатерины Второй оказался Император Павел и относительно материального обезпечения академий и семинарий. По штатам 1797 г. три академии — Московская, Киевская и С.-Петербургская стали получать по 12 тыс. каждая (первая вместо 4.847 р., вторая вместо 9.000, третья вместо 4.500 р.), а Казанская — 10.000 руб. (paнеe на Казанскую семинарию отпускалось 2.000). Ceминарии, почти все получавшие по Екатерининским штатам по 2.000 руб., получили прибавки по 2000 руб. (7 сем.), по 1500 руб.(11 сем.) и по 1000 руб. (4 сем.), так что оклад каждой семинарии определялся суммою от 3 до 4.000 руб. Такие же оклады получили и семинарии, вновь открытые при Императоре Павле. Оклады некоторых семинарий (напр. Новгородской, Смоленской) были и выше 4.000 руб., а на армейскую семинарию было ассигновано по 12.000 руб. в год. Вся прибавка на духовно-учебные заведения по штатам 1797 г. превышала 64.000 руб.: а вся сумма, отпускавшаяся по тем же штатам на духовные академии и семинарии, доходила до 142.000 руб. К концу царствования Императора Павла, вследствие открытия новых семинарий во вновь учрежденных епархиях (Калужской, Пермской, Пензенско-Саратовской, Слободско-Украинской и Оренбургской), эта сумма возросла до 181.931 р. 62 Ѕ к.

Конечно, и новыми окладами Императора Павла духовные школы не были вполне и совершенно обеспечены, чтобы не нуждаться в других источниках содержания; но увеличение этих окладов безспорно могло только благодетельно отразиться на постановке учебного дела в этих школах. Теперь, с возвышением окладов, было больше возможности пригласить «хотя немногих, но искусных учителей», как того желала еще Екатерина Великая. Наиболее благоприятно было положение учителей из монахов, потому что они пользовались не только жалованьем по своим школьным должностям, но и доходами от монастырей, а при Императоре Павле вышло распоряжение причислять их в звании соборных иepoмoнaxoв к соборам богатых монастырей с правом пользоваться кружечным доходом последних.

Кроме возвышения ежегодных денежных окладов духовных школ, Император Павел выразил свое внимание к этим учебным заведениям щедрыми единовременными пособиями некоторым из них. Так, в 1797 году по Высочайшему повелению было ассигновано 30.000 руб. (с отпуском в три года) на постройку Вифанской семинарии; 5.000 р. на возобновление зданий Казанской семинарии. Особенно должен был обрадовать духовенство указ об единовременном отпуске из государственного казначейства 32.781 р. 26 Ѕ к. на исправление построек в старых семинариях и т. д.

Постановка учебного дела в духовных академиях и семинариях за царствование Павла Петровича также сделала шаг вперед сравнительно с предшествовавшим временем. В 1798 году Святейший Синод рассматривал проект нового устройства духовных школ, составленный митрополитом Гавриилом, и постановил: курс академий расширить против семинарского введением преподавания полных систем философии, богословия, высшего красноречия, физики и языков древних (латинского, греческого и еврейского) и новых (немецкого или французского); в академии посылать лучших учеников семинаpии через каждые два года для приготовления хороших наставников семинарий. Семинарии, цель которых приготовить учительных пастырей, указывалось разделить на 4 академических округа и академическим правлениям иметь надзор за преподаванием; в преподавании наук держаться того же способа, какой употребляется в академиях; сообщать «нужные сведения о сельской и домашней экономии» и «о врачевании болезней»; кроме учения насаждать в юношестве благонравиe, искоренять грубость, ложь, пьянство и т. д.

Возвышение окладов apxиерейских домов, монастырей и семинарий оказало свое влияние и на исправление тяжелой ситуации с низшими духовными учебными заведениями, дало возможность епархиальным преосвященным несколько улучшить быт духовных училищ. Число низших школ, несмотря на скудость средств для них, увеличивалось, особенно когда Святейший Синод (в 1800 г.) сделал распоряжение об открытии русских школ для приготовления главным образом к причетническим должностям.