Кирилл Туровский. 
Кирилл Туровский

Кирилл Туровский Имя святителя Кирилла Туровского сияет золотыми буквами на скрижалях древнерусской литературы. Некогда сочинения этого церковного писателя почитались среди русских книжников наравне с творениями святых отцов Церкви, некогда он был почтен славой «паче всех на Руси» как «второй златословесный вития» (после Иоанна Златоуста). Именно поэтому его произведения переписывали из века в век и передавали от поколения к поколению. И именно благодаря этому многое из созданного Кириллом еще в XII веке дожило до XVII столетия и стало известно затем современной историко-филологической науке.

Однако, к сожалению, об этом замечательном поэте-гимнографе, мыслителе и проповеднике, несмотря на его долгую пожизненную литературную славу и вопреки тому, что довольно скоро после смерти он был причтен к лику святых подвижников Церкви, известно крайне мало. Сведения о нем содержатся в Ипатьевской летописи, в посвященной ему «Службе» и в кратком житийном сказании, которое, как предполагают, было составлено на рубеже XII—XIII вв.еков и затем попало в русский «Пролог» в качестве статьи, приуроченной ко дню его церковной памяти.

В рукописных прологах сохранилась его житие — каноническая церковная биография: «Этот счастливый Кирилл родился и вырос в городе Турове. Сын состоятельных родителей, он не любил, однако же, богатства и тленной славы сего мира; но прежде всего старался постигнуть учение Божественных книг и достиг совершенного их познания». Получил хорошее домашнее воспитание, позднее постигал высшие науки и искусства от греческих учителей. Искусно владел образным народным и старославянским языками, глубоко знал византийскую культуру, особенно поэзию и красноречие.

Любовь к просвещению, уединенному богословскому самообразованию, неприятие мирской суеты, привели его к решению связать свою судьбу с монашеством. Он стал послушником одного из туровских монастырей Именно там он решает совершить крайнюю в Древнерусских землях форму аскезы — столпничество. Автор его жития пишет: «стремясь к большему подвигу, он ушёл в затвор на столп и прожил там некоторое время, работая в посте и молитвах, написал здесь многие Писании божественные».

Его столпом стала небольшая деревянная башенка на берегу Припяти и, именно здесь расцвел его литературно-проповеднический талант, отсюда начинается его подлинная слава среди православных верующих. Древний летописец писал о нем: «И славен сделался он во всей стране той. А потому, умоленный от князя и народа, возведен был на епископский престол и посвящен митрополитом Киевским во епископа города Турова, что близ Киева».

По количеству написанного, равных Кириллу Туровскому по тем временам не было. Он оставил богатое богословско-философское наследие. Сохранилось около 70 произведений Кирилла Туровского разных жанров.

К числу бесспорно принадлежащих его перу сочинений, прежде всего, относятся притчи, в которых аллегорически толкуются сюжеты из Священного Писания или каких-то иных источников. Это «Притча о человеческой душе и о теле», «Повесть к Василию, игумену Печерскому, о белоризце-человеке и о монашестве» и «Сказание о черноризческом чине, от Ветхого закона и Нового». Затем цикл из восьми праздничных проповедей — торжественных слов на Господские праздники и воскресные дни пасхального круга, получивший наибольшее распространение в древнерусской книжности: слова 1) «в неделю цветную» (Вербное воскресение), 2) «на Святую Пасху», 3) «по Пасхе, похваление Воскресения, и об артосе и о Фомине испытании ребр Господних» (в «новую неделю», т. е. антипасху), 4) «о снятии тела Христова с креста и о мироносицах» (в 3-ю неделю по Пасхе), 5) «о расслабленном» (в 4-ю неделю по Пасхе), 6) «о слепце и о зависти жидов» (в 6-ю неделю по Пасхе"), 7) «на Вознесение Господне», 8) «на собор святых отец 318-ти» (в неделю «прежде Пентекостия», т. е. Пятидесятницы). Каждое из перечисленных «Слов» святого Кирилла начинается приступом, в котором большей частью выражена какая-либо общая благочестивая мысль. В самом «Слове» далее обыкновенно изъясняется предмет праздника, раскрываются обстоятельства воспоминаемого события или излагается притча. При объяснении подробностей события или притчи, святой Кирилл почти везде показывает их переносный, таинственный смысл; краткие евангельские сказания Кирилл большей частью распространяет; в уста священных лиц влагает прекрасные речи. «Слова» святого Кирилла оканчиваются назиданием слушателям, или молитвой к Богу, или похвалой угодникам Божиим и молитвой к ним. Содержание этих возвышенных слов святого Кирилла обнаруживает совершенное его знание Священного Писания и сочинений многих отцов и учителей Церкви: Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Кирилла Александрийского, Евлогия Александрийского, Прокла, архиепископа Константинопольского, и др. Кроме того, Кириллу Туровскому принадлежит цикл «седмичных» молитв (молитвы на каждый день недели), созданный им, как явствует из содержания некоторых молитв, уже после оставления кафедры. С большой вероятностью Кириллу приписывают также послание печерскому игумену Василию «о схиме», т. н. «канон молебен», покаянную молитву, а также некоторые другие молитвы (помимо «седмичных»), канон и стихиры св. княгине Ольге — первой русской правительнице-христианке. Некоторые исследователи перу Кирилла Туровского приписывают и хрестоматийное «Слово о полку Игореве». Ни по объему оставленного литературного наследия, ни по популярности и авторитету ему не было равных среди современников.

На протяжении многих столетий произведения Кирилла Туровского пользовались большой популярностью на восточнославянских землях. Они очень легки и наполнены удивительным, светлым смирением, милосердием и скромностью. В них нет ярости фанатизма, нет исступления и отчаяния, которое часто можно прочувствовать в произведениях богословов-филососов того времени. Ораторское искусство Кирилла Туровского, по всей видимости, поражало его современников, им искренне восхищались и называли «Златоустом». Одна строчка из Евангелия давало для Кирилла Туровского возможность создать целый рассказ и проповедь.

Тематика произведений Кирилла Туровского соответствовала по содержанию всем тем требованиям, которые предъявлялись к богословско-философским рассуждениям средневековья. Его философские взгляды носят ярко выраженный теоцентрический характер и близки к патристике Агустина Блаженного, у которого человек и мир выступают как единство микрои макрокосмоса. Кирилл Туровский особенно тщательно рассматривает и трактует этот момент. Он считал, что природа носит в себе одушевленное выражение творческой мысли своего Создателя. Человек, постигая природу, находит в ней родственное своей душе. Природа и человек развиваются не стихийно, но по воле Божей и, поэтому имеют единые законы.

Согласно средневековой традиции, Кирилл Туровский в своих рассуждениях часто пользуется аллегорией. Особенно часто он прибегает к аллегории, рассматривая вопрос соотношения веры и разума. Естественно, что предпочтение он отдавал вере, но и не порывает и с разумом. По его мнению, божественные слова слишком таинственны, мистичны и трудны для понимания — и в данном моменте без знания не обойтись, они (знания) те ворота, которые помогут человеку войти в царство Бога. «Ибо сладко — медвяный сот и хорошо — сахар, обоих же лучше книжное знание: потому что оно сокровище вечной жизни». Но разум нуждается в строгом контроле и руководстве. Предоставленный сам себе, разум легко забывает истинное предназначение и покоряется телесным чувствам. Избежать этого можно, только уравновесив свой разум Богооткровенной истиной, верой. Только дополненный верой, разум превращается в подлинный, стройный разум. Таким образом, сами по себе ни вера, ни разум, по мнению К. Туровского, познать истину не в состоянии и христиане должны в богопознании руководствоваться принципом — познавай, веруя.

В творчестве Кирилла Туровского важное место, как и у всякого средневекового богослова, занимает тема спасения человека и освобождение его от греха, выступая с позиций последовательного христианского антропоцентризма. Эта тема особенно ярко звучит в его притче «О слепце и хромце». В этой притче писатель использует евангелистский рассказ о хозяине, который, посадив виноград, поставил около ворот двух стражников: слепого и хромого. «Когда кто с моих врагов захочет обокрасть виноградник, то хромой увидит, а слепой услышит. Когда кто-нибудь захочет войти в виноградник, то хромой, не имея ног, не сможет пройти в середину; слепой же, если войдет, то заблудится» — так рассуждал господин. На самом деле все произошло иначе. Слепой и хромой объединили свои силы (слепой нес хромого, а хромой показывал дорогу). Попали в сад и присвоили чужое имущество. Этой аллегорией Кирилл Туровский попытался объяснить несовершенство человека и общества. Хромец — тело человека, а слепец — душа его. Греху в одинаковой мере подвергаются и душа и тело. Но только душа может с помощью молитвы вывести тело из греховного состояния. Молитва — вот подлинная внутренняя жизнь души, способная вывести человека на праведный путь соприкосновения с высшей духовной субстанцией — Богом. Таким образом, человек у Кирилла Туровского существо трехмерное. Двухмерность толкает его на путь греха, а вот третье измерение — духовное, которое реализуется в молитве, способно приблизить его к Всевышнему. Молитва — вот смысл жизни человека. Она спасает каждую индивидуальную душу и помогает преодолевать личное зло.

Кирилл Туровский причтен Церковью к лику святых. Церковная память святителя празднуется 28 апреля, а также в 3-ю неделю по Пятидесятнице — в Соборе Белорусских святых. Ему поставлены памятники в Турове, Гомеле и Минске, его имя носит Минская духовная академия. Каждый год 11 мая (условная дата рождения Кирилла Туровского) туровчане справляют «кирилье». В этот день организуются выставки, концерты, открытые экспозиции местных музеев. Кроме того, в сентябре на Замковой горе в Турове проходит фестиваль духовой камерной музыки, посвящённый памяти Кирилла Туровского. Участники фестиваля играют произведения эпохи, современной богослову. Кирилл Туровский является гордостью и достоянием не только белорусской и восточнославянской, но и всей славянской культуры.

христианский антропоцентризм туровский грех.

• 1. Памятники древнерусской церковно-учительской литературы. Вып.1. СПб., 1982.
• 2. Памятники литературы Древней Руси 12 века. М., 1980. с291.