Православный анализ протестантской идеи sola Scriptura

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ХАРАКТЕРИСТИКА ИДЕИ SOLA SCRIPTURA

1.1 История возникновения идеи sola Scriptura

1.2 Формирование идеи в символических книгах протестантизма

ГЛАВА II. БОГОСЛОВСКИЙ АНАЛИЗ ИДЕИ SOLA SCRIPTUPA

2.1 Православное и протестантское понимание Предания

2.2 Проблемы создаваемые идеей sola Scriptura

2.3 Оценка идеи sola Scriptura в православном богословии

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность работы. В настоящий момент во всех сферах жизнедеятельности человека — финансовой, культурной, социальной, политической, религиозной — наблюдается кризис. На фоне мировых процессов глобализации человек перестает быть личностью, утрачивает индивидуальность и понимание своего высокого предназначения. Очевиден кризис морали и нравственных ценностей в современном обществе.

Россия не стоит в стороне от этих кризисных явлений, в том числе переживая очередную культурно-историческую трансформацию. Перед ней стоит задача обретения пути движения в будущее: пойти вслед за Западом или найти свой особый, самобытный путь.

Запад пошел по пути реформирования традиционных духовных ценностей. Реформация (от лат. — преобразование) — общепринятое обозначение общественно-религиозного движения начала 16 века, охватившего значительную часть Европы. Реформация явилась последствием многих негативных явлений в западной католической Церкви, она стала ответом на кризис духовности Европы. Во многом именно Реформация повлияла на сегодняшнее религиозное, социально-политическое и культурное положение Европы.

Реформация началась, как попытка очистить церковную жизнь, вернуться к идеалу евангельского первохристианства, которое, по мысли лидеров Реформации, было замутнено и искажено человеческими преданиями в после апостольскую эпоху. Эти предания, по их мнению, заслонили собой евангельскую истину. И единственной опорой в деле возрождения церковной жизни было естественное желание следовать Священному Писанию. Писание было провозглашено единственным вероучительным авторитетом и первоисточником, что выразилось принципом протестантов всего мира: sola Scriptura, или, по выражению одной из символических книг Реформации, следующим определением: «Веруем, учим и исповедуем, что единственным и абсолютным правилом и стандартом, согласно которому должны оцениваться все догматы и все учителя, являются только пророческие и апостольские писания Ветхого и Нового Заветов». С Реформацией и деятельностью ее идеолога М. Лютера соотносят как положительные стороны развития политической истории, которые сегодня никто не дерзает оспорить, так и самые мрачные ее проявления, приведшие к тяжелым социальным и религиозным катаклизмам — кровавые войны, потеря нравственных ориентиров, моральных устоев. И, тем не менее, многие исследователи и сегодня соглашаются с тем, что «в наше время… не существует истинного понимания Реформации» Зассе Г. На том стоим. Кто такие лютеране? — СПб.: Фонд «Университет», 1994. — С. 58. Реформация вообще и деятельность Мартина Лютера в частности до сих пор остаются явлениями, степень изученности которых далеко не соразмерна степени их целостного и адекватного понимания. И любое значимое событие религиозно-политической жизни сегодня вновь и вновь заставляет о них вспоминать. Вследствие того, что Запад пошел по этому пути реформ, здесь особенно сильной стала проблема духовности и человечности на фоне стремления к всеобщей наживе.

В конце своей жизни реформатор поменял взгляд на проводимые им реформы, он осознал значение церковной традиции.

Выбор данной темы вызвано прежде всего попыткой найти методологический ключ в диалоге с протестантами, который бы позволил, не вдаваясь в изучение верований многочисленных ветвей протестантизма, каждой по своему трактующей Священное Писание подвести этот аморфный конгломерат из тысяч различных группировок под одну категорию — «протестант».

Православное исследование доктрины sola Scriptura, этого сердца мифической тысячеголовой «гидры», с которой можно без сомнения сравнить современный протестантизм во всех его многочисленных направлениях, дало бы средство в полемике с протестантами, а с другой стороны, приоткрыло бы дверь в Церковь тем из них, которые искренно ищут Истины и интересуются Православной традицией.

Объектом исследования выступает богословие протестантизма. Предметом исследования является одна из определяющих идей протестантизма sola Scriptura (только Писание).

Целью курсовой работы является изучение характеристик богословской идеи sola Scriptura, а так же проведение обстоятельного анализа данной идеи с позиции православной теологии.

Для достижения поставленной цели необходимо выполнить ряд исследовательских задач Определить богословские истоки идеи sola Scriptura в предреформаторском движении.

Проанализировать формирование доктрины sola Scriptura в Символических книгах протестантизма.

Рассмотреть протестантские принципы толкования Священного Писания, вытекающие из идеи sola Scriptura.

Сопоставить православное и протестантское понимание Предания.

Выявить проблемы создаваемые идеей sola Scriptura.

Провести православную оценку идеи sola Scriptura.

Новизна исследования. В данной курсовой работе проведена систематизация характеристик богословской идеи sola Scriptura, а также ее анализ с позиции православной теологии.

Практическая значимость данной работы заключается в том, что ее материалы можно использовать в процессе преподавания предмета «Православная культура» в школе, а также при преподавании дисциплин сравнительного богословия и истории западного христианства в университете на социально-теологическом факультете.

ГЛАВА I. ХАРАКТЕРИСТИКА ИДЕИ SOLA SCRIPTURA

1.1 История возникновения идеи sola Scriptura

Пороки и заблуждения Римской Церкви вызывали вполне законную критику тех, кого обычно называют «реформаторами до Реформации». Их отличительная черта состоит в том, что неприятие пороков и заблуждений Рима побуждало «реформаторов до Реформации» развивать взгляды, которые явно выходили за рамки католического вероучения и стали потом органической частью вероучения протестантского.

Если говорить о прямых богословских предпосылках учения sola Scriptura, то они проявили себя, начиная с движения вальденцев.

Это движение первоначально было вполне церковным. Движение получило свое начало в среде странников, которые в очень большом количестве появились в Италии и во Франции в начале XII века. Они считали, что бродяжничество есть принадлежность истинно-христианской, апостольской жизни. После обращения в это движение лионского ростовщика Петра Вальдо движение получило организацию и наименование вальденцы — по фамилии лидера, или «лионские нищие».

Движение было направлено к нравственному возрождению Римской Церкви, и не имело целью оппозицию догматическую. Они начали с того, что обратились к папе за благословением их деятельности: в 1179 г. Вальдо со своими главными приверженцами отправился в Рим на «вселенский» Третий Латеранский собор. Они привезли с собой романский перевод многих библейских книг, просили, чтобы папа его одобрил, и вместе испрашивали себе у него благословения на проповедь Евангелия, несмотря на то, что они были мирянами и не обладали правом церковного учительства (по понятиям РКЦ). Папа их внимательно выслушал и сказал, что они не иначе могут вести свою проповедь, как с особенного разрешения местных церковных властей. Такое «дозволение» равнялось, в сущности, отказу: по возвращении на родину местные власти такого разрешения не дали. Однако вальденцы начали свое миссионерское странствование, к которому считали себя призванными от Бога. Папа Люций III произнес на них отлучение, на Веронском соборе 1184 года такое отделение вальденцев от Церкви радикально изменило их отношение к ней.

Вальденцы дорожили Священным Писанием, называли его светом для души, духовным хлебом. Они читали Евангелие ежедневно, и трудно было найти среди них даже самого бедного крестьянина, который бы не знал наизусть не только многие отдельные тексты Писания, но и целые библейские книги, особенно новозаветные. Собеседникам они приводили слова Писания, показывающие истинно благочестивую жизнь, и те, в которых Господь изображает жизнь фарисеев и книжников. Вальденцы имели свой катехизис, исповедание веры, отрицали «власть ключей» у церковной иерархии, так как иерархия эта, по их мнению, обмирщилась и таким образом с IV века лишилась власти совершать Таинства. Также они говорили об отвержении необходимости призывать святых и отрицали силу их молитв. Они выработали свое учение на основании Священного Писания — в отрыве от Священного Предания по принципу sola Scriptura, — добавив и некоторые идеи, которых в Писании нет, в тех пунктах, которые касались их лично.

Дальнейшее развитие идеи sola Scriptura мы находим в трудах Джона Виклифа.

По вопросу об источниках христианского вероучения Джон Виклиф является провозвестником принципа sola Scriptura. Он прямо признает Священное Писание единственным и достаточным источником и руководящим авторитетом христианского вероучения.² Иванов В. И., свящ. Предшественник Реформации Джон Виклиф. Дипломное сочинение ЛДА, Л, 1979. С. 78. В защиту этого положения он написал произведение в котором он учит, что в Священном Писании содержится все необходимое для спасения, «оно непогрешимо, нравственно чисто и вполне достаточно. Только Св. Писание, говорит Виклиф, имеет для Церкви безусловный и непререкаемый авторитет. Его может толковать и изъяснять каждый, и в этом случае Сам Дух Святой руководит им. Исключений нет. Иванов В. И., свящ. Предшественник Реформации Джон Виклиф. Дипломное сочинение ЛДА, Л, 1979. С. 78.

Поскольку Виклиф утверждал, как уже было сказано, что в Священном Писании содержится все необходимое для спасения, следовательно человек прежде всего должен знать Писание, чтобы сообразовать свою жизнь с его указаниями и наставлениями. Отсюда задачу христианского благовестия он видел в том, чтобы сообщать людям Слово Божие, раскрывать его спасительное значение и содержание.

По воззрению Виклифа «отношение человека к Богу тем выше и совершеннее, чем оно непосредственнее, а поэтому и при изучении Священного Писания гораздо было бы лучше, если бы каждый верующий сам мог обходиться без посредников, если бы он сам читал Слово Божие при содействии и руководстве Духа Святого, Которому только одному дается исключительное право толковать и изъяснять Писание». Там же. — С.80. Джон Виклиф сделал перевод библии с латинского на английской язык.

В Европе ближайшим последователем Виклифа стал Ян Гус. Васечко Н. Сравнительное богословие. М., 2000. — С.33. Однако он не принял учение Виклифа безоговорочно, хотя оно и произвело на него огромное впечатление. Назаренко В. Ян Гус. Гуситское движение. ЛДА, Л, 2001. — С.26. Гус ограничивал или видоизменял многие пункты учения Виклифа. Особенно показательно видоизменение учения Виклифа выразилось в учении о Священном Писании. Виклиф не признает Священное Предание. Для него все сказано в Священном Писании. Гус считал, что основой христианского вероучения является Священное Писание и Священное Предание, но к этому учению принадлежат и правила святых соборов. Назаренко В. Ян Гус. Гуситское движение. ЛДА, Л, 2001. — С.26. Гус признает силу святоотеческих церковных канонов в том случае, если они явно не противоречат Писанию. То есть фактически он принимает все церковное историческое устройство. Он говорит в частности: «Так как вера есть откровение, то содержание ее и истина ее может быть не иная, как та, которую Святой Дух открыл в Писании; всему остальному, папским буллам, изречениям святых и так далее, следует верить лишь постольку, поскольку они не противоречат Писанию. Христианин должен за веру положить жизнь и обязан верить всякой истине, вложенной Святым Духом в Писание».

Как мы можем видеть, оппозиционное движение Католической Церкви никогда не прекращалось, и при благоприятствующих обстоятельствах должно было вспыхнуть с особенной силой. Такие обстоятельства наступили в Германии в начале XVI века. Давление Римской Курии здесь было особенно сильно. Но, помимо этого, во всех слоях германского общества происходило сильное брожение. Были недовольны: рыцари, потерявшие свое прежнее значение, крестьяне, которых все больше притесняли обедневшие рыцари, низшие слои городского населения, среди которых происходило движение против капиталистов. Интересы этих групп не совпадали, напротив, между ними существовал антагонизм. Общим было недовольство курией. Церковная реформа должна была удовлетворить всех. Почва для громадного переворота, именуемого Реформацией, была подготовлена. Не было человека, который бы во всеуслышание объявил то, что смутно осознавалось всей Германией. Таким человеком и явился Мартин Лютер.

Реформация началась со спора практической направленности — вопроса об индульгенциях. С XIV века начинаются особые злоупотребления индульгенциями.

Профессор Виттенбергского университета Мартин Лютер возмущался этим торгом. Лютер 31 октября прибил к воротам церкви 95 тезисов. Дверь замковой церкви служила «черной доской» Назаренко В. Ян Гус. Гуситское движение. ЛДА, Л, 2001. — С. 79. университета, и содержала обычную информацию о занятиях, диспутах и т. п. Что представляют собой эти знаменитые тезисы? Это ряд положений, доказывающих, что покаяние требует внутреннего перерождения человека и что всякий внешний акт для примирения с Богом, в виде денежной жертвы и прочего, недействителен. Те отпущения, которые в состоянии дать церковь, касаются только канонических, установленных людьми наказаний, но не ниспосылаемых Богом, и особенно наказаний в чистилище. В существование последнего Лютер еще верит. Папа, по его мнению, может только заступиться своими молитвами за души грешников, но от Бога зависит, услышать его или нет.

Перед лицом одного из высших авторитетов курии была высказана основная тема новой «виттенбергской» теологии — признававшая единственным авторитетом Священное Писание (solа Scriptura), на которой зиждилась вся теология Лютера.

Протестантство развилось исключительно как реакция на заблуждения католичества. Церковная власть Римо-Католической Церкви долгое время ограничивала доступ к Священному Писанию и, наоборот, уделяла чрезмерное значение именно Священному Преданию, часто используя его для оправдания своего произвола. Естественно, что первой мыслью вождей Реформации было стремление лишить своих противников возможности ссылаться на авторитет Священного Предания и противопоставить ему Писание. Мартин Лютер перевел Библию с латыни на немецкий язык, чтобы этот перевод был общедоступен.

Основоположный для протестантов принцип sola Scriptura из благого желания утвердить веру в ее чистоте, на камне Священного Писания, обратился в настоящую трагедию и главную ошибку реформационного движения. Это движение распалось на множество деноминаций, не согласных друг с другом в вопросах веры, зачастую исказивших самые основы христианской веры.

1.2 Формирование идеи в символических книгах протестантизма Апология утверждает, что лютеране учат на основании чистого, истинного божественного Писания: «Мы придерживаемся Евангелия Христова правильным и богобоязненным образом». Впоследствии Формула согласия повторила, что Аугсбургское исповедание взято только из Слова Божия, и такую же связь со Священным Писанием нашла в прочих символических книгах. Имея своим источником одно Священное Писание, символические книги всячески оттеняют чистоту и спасительность этого источника и вообще постоянно стараются возвысить его достоинство. По словам символических книг только одно Священное Писание открывает людям истинное Христово учение. Особенно решительно утверждают это Шмалькальденские артикулы и Формула согласия. Шмалькальденские артикулы говорят: «одно лишь Божие Слово утверждает догматы веры, более же никто, ни даже какой бы то ни было ангел… На основании деяний и слов св. отцов нельзя определять догматов веры, потому что тогда пришлось бы определять догматы относительно того, какую пищу, жилище и пр. они употребляли». Терентьев Н. Лютеранская вероисповедная система по символическим книгам лютеранства. Казань, 1990; С. 56. Формула согласия поясняет: «Мы веруем, учим и исповедуем, что единственным и абсолютным правилом и стандартом, согласно которому должны оцениваться все догматы и все учителя, являются только пророческие и апостольские писания Ветхого и Нового Заветов».

В приложенном к Формуле согласия перечне свидетельств говорится, что «истинная спасительная вера должна основываться не на свидетельствах церковных учителей, будь они древними или новыми, но только и единственно на Слове Божием, которое содержится в Писаниях святых пророков и Апостолов, как несомненных свидетельствах о божественной истине». Вполне естественно, что символические книги решительно восстают против всего, взятого, по их мнению, не из Священного Писания. Аугсбургское исповедание укоряет католиков за то, что они своей обрядностью затемняют предписания Слова Божия. В Апологии часто говорится, что Святой Дух осуждает догматы, противные Священному Писанию. Эта мысль поясняется тем, что пораженный грехом человек помимо Слова Божия собственными силами — не может найти истину. К таким же выводам часто приходит и Формула согласия и поэтому противополагает «чистые светлые источники Израиля» человеческим писаниям. Конечный вывод Формулы согласия такой: «Никто не может думать о нас скверно и порицать нас за то, что мы основываем на них [получаем из них] (то есть из лютеранских символических книг) объяснение и решение спорных артикулов, а также за то, что, поскольку мы положили в основание [этих писаний] Слово Божие, вечную истину, мы также представляем и цитируем эти писания в качестве свидетельств истины и как единодушно принятое и правильное понимание наших предшественников, твердо и неуклонно придерживавшихся чистого учения». Таким образом, Формула согласия говорит: мы Слово Божие полагаем в основание как вечную истину, а наши писания (лютеранские символические книги) берем лишь как показание истины.

Большой Катехизис подробно раскрывает мысль о значении Писания: «Святой Дух присутствует при чтении, речах и размышлениях о Священном Писании и подает все новый и больший свет и благоговение.

Шмалькальденские артикулы и Формула согласия делают очень важное дополнение к приведенным рассуждениям Большого Катехизиса: объясняют причину животворности Священного Писания и отрицают возможность получения благодати иным путем. В Шмалькальденских артикулах читаем: «устное внешнее слово необходимо потому, что Бог никому не подает Своего Духа и благодати без предшествующего или совместного внешнего слова». То же говорит Формула согласия: «ошибочно учение еретиков, что Бог обращает людей непосредственно Святым Духом и без внешней проповеди и слушания Святого Слова». Терентьев. Лютеранская вероисповедная система по символическим книгам лютеранства. Казань, 1990 — С. 59. Таким образом, Святой Дух представляется действующим только в Писании, — тесно соединенным с ним; непосредственное просвещение от Святого Духа, или независимое от Писания научение отрицаются. Терентьев. Лютеранская вероисповедная система по символическим книгам лютеранства. Казань, 1990 — С. 59.Другими словами, символические книги смешивают понятия Откровения и Писания. А лютеранские богословы пытаются смягчить эту ошибку. Там же. — С.59.

Наконец, высокое достоинство Священного Писания, по учению лютеранских символических книг, основывается на том, что оно помогает против диавола мира, плоти и вообще всего греховного и злого. Такая действенность Слова Божия возносит его на недосягаемую высоту.

Символические книги не приводят никаких научных доказательств богодухновенности Писания.

Ничего не говорят символические книги лютеранства и о разделении Писания на книги канонические и неканонические. Только Новый Завет они отделяют резкой гранью от Ветхого, причем понятие Евангелия берут в особенном смысле. Но, по-видимому, символические книги считают все писания Библии каноническими. Символические доказательства берутся безразлично из канонических и неканонических книг. Например, Апология цитирует Тов. IV, 6; 2Макк. XV, 2 и др.

Что касается отношения Писания к церковным символам, то оно довольно ясно указано в предисловии Формулы Согласия. — «Писания древних или современных учителей, кем бы они не были созданы, не должны расцениваться как равные Святым Писаниям, но все они вместе взятые должны быть подчинены им и не могут приниматься иначе или более чем свидетельства [показывающие], как и где это [истинное] пророческое и апостольское учение сохранялось после апостольских времен как формы, а не источник вероучения». Символические книги не могут, равняться со Священным Писанием, но как вполне согласные с ними, заслуживают полного уважения, суть книги добрые, полезные и чистые. По ним так же, как по источнику их — Писанию, нужно определять достоинство всякой другой вероисповедной книги, хотя в основе этой критики должно лежать одно Писание: «Лишь Слово Божие должно быть и оставаться единственным мерилом и критерием учения, Слово Божие, к которому не может приравниваться ни одно человеческое писание, но которому все должно быть подчинено. Но не следует думать, будто таким образом отвергаются другие хорошие, полезные и чистые книги, истолкования Святых Писаний, опровержения заблуждений, объяснения доктринальных артикулов, ибо, поскольку они согласуются с вышеупомянутым эталоном учения, они рассматриваются — как полезные изложения и объяснения и могут быть использованы с выгодой. Но под всем сказанным о кратком изложении нашего христианского учения подразумевается лишь то, что нам следует иметь единодушно принятую определенную, общую форму учения, которую единодушно исповедуют все наши евангелические церкви, с позиций которой и согласно которой, поскольку она получена из Слова Божьего все остальные писания должны оцениваться и выверяться на предмет того, насколько они могут быть одобрены и приняты». Здесь Формула Согласия повторяет мысль Лютера, что «Символы должны употребляться не как сторонние заповеди, а как свидетельства и исповедания нашей веры». Терентьев Н. Лютеранская вероисповедная система по символическим книгам лютеранства. Казань, 1990 — С. 62. Заканчивая свои суждения об источниках вероучения, Формула Согласия говорит: «церкви и школы должны прежде всего обращаться к Писанию, а потом уже к Аугсбургскому исповеданию». Там же.- С. 62.

Это равносильно подчинению авторитета Церкви авторитету Писания. Все приведенные рассуждения символических книг действительно проникнуты таким духом. «Протестантская церковь, помещена около Библии вместо того, чтобы иметь Библию внутри себя, превращена в хранительницу родословной Библии, будучи замещена последней во всех других своих первоначальных функциях. Там же.- С. 63. Именно особенности учения о Священном Писании повлияли на раскрытие всей лютеранской догматики. Там же. — С.65.

Таким образом, в символических книгах протестантизма с ясной определённостью высказывается абсолютное доверие Писанию, и столь же абсолютное недоверию всему тому, что к нему не относится, но ранее признавалось церковным авторитетом. Определенно изложено и отношение к Преданию: «Противны Евангелию и учению о вере во Христа все человеческие постановления и предания… на основании деяний и слов св. отцов нельзя определить догматов веры». Трубич Н. Краткое изложение протестантских символических книг в переводах и толкованиях. СПб: Наука и религия, 2001. — С.264.

Необходимость ограничить вероучительный произвол привела к возникновению символических книг протестантизма, которые фактически являют собой его собственное предание, второй основной источник протестантского вероучения. Каждое протестантское направление имеет свои символические книги, но сам факт их существования противоречит изначальному принципу Реформации — sola Scriptura.

ГЛАВА II. БОГОСЛОВСКИЙ АНАЛИЗ ИДЕИ SOLA SCRIPTUPA

2.1 Православное и протестантское понимание Предания Римская Церковь очень широко злоупотребляла Церковным Преданием. Ее злоупотребления выразились в том, что она: а) претензии пап, заблуждения в учении и злоупотребления оправдывала ссылками на Церковное Предание, и б) включила в состав Предания вымышленные (подложные) документы и факты, совершенно чуждые Слову Божию, которых никогда не признавала Вселенская Церковь.

В протесте против этих злоупотреблений, в противовес тому, что ощущалось протестантизмом как позднейшие человеческие добавления, Лютер и Кальвин провозгласили Слово Божие как единственный авторитет в деле нашего спасения в вопросах веры и церковного устройства. Протестанты отвергли авторитет Церковного Предания: Учителей Церкви, Святых Отцов и Вселенских Соборов — и оставили единственным руководством в вере Священное Писание, предоставив, по крайней мере в принципе, каждому толковать и понимать его по-своему. «Мы из одного только Священного Писания можем научиться, во что веровать и как мы должны жить», — говорится в лютеранском катехизисе.

Свидетельства о Предании есть и в самом Писании: «Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам» (1Кор11,2); «итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (1Фесс2,15). На эти слова Писания ссылается Православная Церковь, когда говорит об апостольском Предании «за веру, однажды переданную святым» (Иуд31).

Источник веры — Христос, она была передана Им лично апостолам посредством всего того, что Он говорил и делал, а если бы обо всем этом писать подробно, «то самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин21,25). Апостолы передали свое знание всей Церкви, а Церковь, будучи хранительницей этого сокровища, стала «столпом и утверждением истины» (1Тим 3,15). Уайтфорд. Д., диак. Только одно Писани? Н. Новгород, 2000. — С. 29.

Возражение протестантов contra traditia состоит в следующем: если в церковной истории известны примеры, когда одни в Церкви учили одному, в то время как другие же в Церкви учили другому, противоположному, то эти факты разногласий не в пользу Предания, и как же определить в чем именно состоит Апостольское Предание? И далее: если бы Церковь пошла по пути ереси, то как возможно было бы отличить этот путь от правильного, апостольского?

Историческая согласованность церковного учения — свидетельство подлинности Апостольского Предания. Достаточно проследить, во что Церковь верила всегда и повсюду, или во что верили православные — везде, всегда и все, — и это будет Истиной. И эта Истина не может противоречить Писанию.

«Бог ничего не прибавляет к объективному содержанию Своего Слова. Но день Пятидесятницы начинает собой время Церкви, и оно предполагает наличие передачи, то есть Предание. Однако, то, что Церковь передает, является не архивом для музея, а живым и всегда актуальным словом: Сам Бог продолжает его высказывать, адресуя его людям всех эпох». Евдокимов. Православие. М., 2002. С. 277. Вот что пишет об этом прот. Сергий Булгаков: «Полнота правой веры и правого учения не вмещаются в сознание отдельного члена, но сохраняется всей Церковью и передается ею из поколения к поколению как предание Церкви». Булгаков Сергий прот. Православие. Очерки учения Православной Церкви. М., 1991. С. 47. Поскольку Церковь может судить о богодухновенности книг Священного Писания, знать о присутствии Духа в письменах, и Библию дала именно Церковь через Предание, то «sola Scriptura» протестантов — это ложное убеждение, что можно лично от себя опознать Слово Божие. Личная встреча со Словом Божиим возможна только в духовном единении с Церковью, но не в обособлении от нее: соборно, хотя и индивидуально. Там же.- С. 53.

Католическое богословие выдумало новое определение понятия церковное предание: предание есть то, что выдается за предание. Но кто же составляет римскую церковь? Папа — т. е. «Предание составляю я», — сказал папа Пий IX, кощунственный творец папской непогрешимости на I Ватиканском соборе" Филевский И., свящ. Учение св. Викентия Лиринского о Свящ. Предании и его значении.СПб., 1997. С. 124.. Папство допускает введение новых догматов, допускает расширение и изменение Предания. Уайтфорд. Д., диак. Только одно Писание? Н. Новгород 2000. С. 30. Поэтому становится понятно, что протестанты резко выступают против Священного Предания просто потому, что единственная его форма, с которой ни столкнулись — извращенное предание, свойственное римскому католицизму. Там же.- С. 32.

Католическое же понимание Предания через отождествление его с теми или иными конкретными формулировками или действиями, почерпнутыми из него, вызывает полемику с протестантами. Так митрополит Московский Филарет (Дроздов) говорит, что истинное и святое Предание — не только видимая и словесная передача учений, правил, постановлений, обрядов, но также невидимое и действенное сообщение благодати и освящения. Однако, и в православном школьном богословии утвердилось представление о том, что Предание — это некие устные наставления, которые после апостольской проповеди Церковь вспоминает и письменно излагает.

Мнение о том, что Предание — некое параллельное знание, идущее рядом с Писанием, что Предание содержится в конкретном перечне позднейших книг и дает повод протестантам переносить фронт полемики с католиками на православное богословие. «Что же входит в состав Предания? — спрашивает протестантский богослов Шлинк.- Только Библия? Или еще и догматы? А может, еще и каноны, и церковные установления, писания Отцов? Все или некоторые? Или весь церковный быт вообще?». Если искать ответ в сфере информатики, а не онтологии, если полагать, что Преданием передается лишь некое знание, то Православию на этот вопрос ответить будет затруднительно. Поэтому многие православные богословы прямо заявляют, что- «не следует много спрашивать о документах Предания, надо обращать больше внимания на его сущность», что «Священное Предание нельзя кодифицировать; его содержание нельзя определить и исчерпать», Сарычев В. Д. К критике и продолжению важнейших позиций евангелическо-православных переговоров//БТ. М, 1970. — С.226. что, «если бы Предание можно было вместить в книгу — оно рано или поздно было бы исчерпано, и это произошло бы в истории Церкви». «Так в чем же сущность Предания? Предание — это Сам Христос, в Таинствах возвращающийся к людям».

Принцип «sola Scriptura» — это отвернуться от Христа Живого и уткнуться в книгу. Но протестанты так не говорят и так не считают, а значит они непоследовательны в своем учении. При формальном отвержении Предания они сохраняют саму суть Предания, то, что можно назвать молитвенным обращением ко Христу, предстоянием перед Христом Богом. Ведь в Писании нет указания о том, что нужно или можно молиться Христу. Поэтому, например, Ориген считал, что Христу молиться не нужно. Да и в самой Божественности Христа, следуя одному Писанию, можно усомниться, если не знать традиции толкования «уничижительных» мест Евангелия. Как же тогда Ему молиться? Поэтому, можно научить не просвещенного Крещением вере в Троицу и во Христа (как в Бога), но нельзя его научить самому главному: правильной молитве ко Христу и жизни во Христе, — следуя только одному Писанию. По этому поводу, замечательны слова Тертуллиана о том, что «Церковь черпает свою веру из Писания, но питает ее Евхаристией».

Предание первично по отношению к Писанию. Это замечают и протестантские авторы: «Предание по отношению к Библии не есть некий посторонний элемент, без которого она осталась бы неполной. Речь идет о том, что Библию нужно вновь ставить — или, вернее, поддерживать, — в её присущей атмосфере, в ее жизненной среде, в ее первоначальном освящении. Это Библия и ничего кроме Библии, но это Библия вся целиком, не в букве своей только, но и в Духе, Авторе, непрестанно оживляющем ее чтение. Где, в самом деле, — спрашивал святой Августин, — найти дух Христов, если не в теле Христовом?» Буйе Л. О Библии и Евангелии. Брюссель. 1988. — С.18.

Итак, без Предания Писание мертво. Писание не способно исчерпать жизнь души в Боге. Провозглашенный символическими книгами лютеранства принцип непосредственного просвещения через Священное Писание — не только смещение акцента на другой тип богообщения через воспоминание, а настоящее обеднение богообщения, полноценной жизни верующего человека в Боге, лишение верующего приобщения к тайне будущего века. Учение согласуется с Евхаристией, она является критерием Предания. Не случайно многие протестанты отвергают действительность Евхаристии, для них она лишь воспоминание о Христе, благочестивый обычай.

Сердца святых Божиих были исписаны Духом Святым, Закон Божий был написан в их сердце, а не на «каменных скрижалях» (2Кор3.3). Например, св. Мария Египетская, по свидетельству старца Зосимы, знала Священное Писание и цитировала его дословно, никогда не читав его. Житие прп. Марии Египетской//Жития святых свт. Димитрия Ростовского. Апрель. М., 1997. — С.18.

Понимая Предание лишь в онтологическом смысле, как благодатное богообщение верующих, как действие Святого Духа, живущего в Церкви, как дар Христа Самого Себя каждому христианину, можно принять слова Св. Иоанна Златоуста: «есть Предание, и более не ищи ничего».

Таким образом, Писание принадлежит только Церкви, является одной из форм ее Предания. С 1-х веков христианства его апологеты в полемике с ересями указывали на первичность Церкви по отношению к Евангелию. Тертуллиан, например, доказывает эту мысль так: «Хотят по новому толковать Евангелие -, что ж пусть докажут, что они — новые апостолы, пусть возвестят, что Христос снова сошел, что снова распят, снова умер, снова воскрес… Впрочем, если какие-нибудь ереси осмелятся отнести себя ко времени апостольскому, дабы выдать себя тем самым за апостольское Предание, то мы можем ответить: но тогда пусть покажут основание своих церквей, раскроют чреду своих епископов, идущую от начала через преемство, и так, чтобы первый имел наставником и предшественником своим кого-либо из апостолов… Итак, если верно, что Правило Веры Церковь получила от апостолов, апостолы от Христа, а Христос от Бога, то сохраняется смысл нашего утверждения, которое гласит, что еретиков не должно допускать к прениям о Писании, ибо мы и без Писания свободно доказываем, что они не имеют отношения к Писанию». Поэтому люди, отвергшиеся Предания, как основы церковности, лишают себя права апеллировать к Евангелию, коль скоро Библия — книга Церкви.

«Если предположить, — пишет архимандрит Софроний (Сахаров), — что по тем или иным причинам Церковь лишается всех своих книг, то Предание восстановит Писание, пусть не дословно, пусть иным языком, но по существу своему, и это новое Писание будет выражением той же веры, единожды преданной святым (Иуд1,3), выявлением всего того же Единого Духа, неизменно действующего в Церкви, являющегося ее основой, ее сущностью. Но если бы Церковь лишилась своего Предания, то она перестала бы быть тем, что есть, ибо служение Нового Завета есть служение Духа, написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца (2Кор3,3)».

Из вышесказанного можно сделать вывод, что выдвинутый протестантами крайний тезис «sola Scriptura» — это лишь искусственная абсолютизация Писания, предпринятая в полемике с католическими злоупотреблениями и искажениями Священного Предания. Православная Церковь, вполне соглашаясь с недопустимостью искажения Предания греховными преданиями человеческими, которые имели место на Западе, однако не может согласиться с искусственной абсолютизацией Писания, ибо этим прямо отвергается авторитетность всех истинных выражений Предания.

2.2 Проблемы создаваемые идеей sola Scriptura

Учение sola Scriptura, возникшее как протест против неправильного понимания того, что такое Предание и злоупотреблений этим понятием, — явилось противоположной крайностью. И, как любая крайность, создало целый ряд проблем и противоречий.

Проблема канона св. книг.

Как уже было сказано, Библия — книга Церкви. Очевидно любому исследователю, что именно Церковь утвердила официально канон св. книг. Она, сделала это руководствуясь Духом истины и веры, который живет в ней, как в теле Христовом, от времен Христа и апостолов. Историческое предание об апостольском происхождении книги находило доверие лишь тогда, когда изложенное в Писании учение находилось в согласии с устной проповедью апостола, в чистоте хранимой Церковью. Поскольку канон священных книг был принят протестантским обществом, то протестанты косвенно пользуются тем, что было сформировано благодаря Священному Преданию, действием Духа Святого в Церкви. По-католически понимая термин Предания, они оправдывают это противоречие принципу sola Scriptura так: «между церковным учением первых веков христианства и позднейшим Преданием огромное различие: тогда признавалось лишь право Церкви свидетельствовать не поврежденность новозаветных Писаний, теперь же Предание признается вторым источником вероучения», Цит. по: Терентьев Н. Лютеранская вероисповедная система по символическим книгам лютеранства. Казань, 1990. С. 72. — говорит лютеранский богослов Франк.

Действительно ли это так, неужели Церковь в течение первых веков имела право только свидетельствовать о не поврежденности новозаветных Писаний, и только? Церковная история говорит иначе: в первые века христианства на Востоке и Западе существовало много цветущих Церквей, со своим богослужением и практикой.

«Какое значение приписывалось и какая сила придавалась решениям или постановлениям Соборов II и III веков? — В своем сочинении написанном около 210 г. Тертуллиан говорит: „Происходят в Греции в известных местах Соборы, составленные из всех Церквей, на которых обсуждаются важные вопросы и которые служат средством торжественного представительства всего имени христианского…“. Всякий Собор рассматривался как собрание, имеющее значение для всей Церкви, и каждый Собор мог претендовать на решение самых разнообразных вопросов — и догматических, и канонических, и литургических». Очевидно, что в первые века признавалось право Церкви не только свидетельствовать не поврежденность новозаветных Писаний.

Другое противоречие учения sola Scriptura состоит в следующем. Принимающие только Писание вероучительным источником должны ответить на вопрос: как жили христиане в первые четыре века, пока окончательно не сформировался канон этого Писания? Откуда эти Церкви заимствовали учение и практику? Трусковский И. Руководство к обличительному Богословию. Могилев на Днепре. 1987. С.115−116. Как христиане жили без Писания, если Предание не имеет значения? Как христиане молились, не имея никаких писаний кроме Ветхого Завета? Следующее противоречие возникает, когда протестанты, проповедуя только Писание и отвергая устное Предание, разногласят с Писанием: если они внимательно вчитаются, они встретят в Писании ссылки на вне библейское устное Предание. Так, например, имена Ианий и Иамврий не встречаются в Ветхом Завете, однако во 2-м послании к Тимофею (2Тим3,8) апостол Павел говорит, что они «противились Моисею». Уайтфорд Д. Только одно Писание? Н. Новгород, 2000. — С.18. Здесь апостол опирается на устное предание, подавая «нехороший» пример для христиан. Но если это еще может быть «терпимо» для протестантов, то почти непреодолимым препятствием для учения sola Scriptura должен явиться факт цитирования апокрифов в Новом Завете. И вот почему.

Учение sola Scriptura отвергает Предание, а Церковь защищала себя от еретических учений, ссылаясь на апостольское происхождение Предания, и опиралась на вселенскость православной веры, означающую, что эта вера — та самая вера, которой христиане придерживались везде, всегда и все, на протяжении всей церковной истории. Уйтфорд Д. Только одно Писание? Н. Новгород, 2000. — С.18. Они утверждают, что «Евангелию и учению о вере во Христа противны все человеческие постановления и предания… На основании деяний и слов св. отцов нельзя определить догматов веры» Цит. по: Терентьев Н. Лютеранская вероисповедная система по символическим книгам лютеранства. Казань, 1990. С. 56., что если Писание может сделать благочестивого человека совершенным, то… для того, чтобы достичь полноты совершенства, нет необходимости в Предании". Цит. по Уайтфорд Д. Переписка Тюбингенских богословов и патриарха Иеремии II. Только одно Писание? Н. Новгород, 2000. — С.17. Раз протестанты отвергли Предание, они отвергли этим и опыт различения духов Писаний.

А значит, если последовательно идти по принципу sola scriptura, они обязаны включить в канон Писания все апокрифы, которые цитируются в Библии. Иначе, на каком основании они отказывают в богодухновенности, например, книге Еноха, когда ее цитирует в своем послании св. апостол Иуда (Иуд14;ср. Енох 1,9), Там же. — С.19. а апостол Павел настаивает: «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2Тим 3,15−17).

Последовательно следовавшие принципу sola Scriptura опытно подтвердили то, что без канона Библия не существует, а вне Церкви нет канона. Терентьев Н. Лютеранская вероисповедная система по символическим книгам лютеранства. Казань, 1990 — С. 79. Например, «Шульц и Шультес отвергали каноничность Евангелия Матфея, Михаэлис — Луки и Марка, Штедлин — Иоанна, Гейс — всех четырех Евангелий. Деветте отверг Деяния; Клудий — послания Петра; Эвальд и Бретшнейдер — 3-е послание Иоанна; Земилер и Эйхгорн — часть послания к Римлянам; Майергоф — к Кологянам; Шмидт и Керн — 2-е послание к Солунянам; Шлимахер — 2-е послание к Тимофею; Эйхгорн — подлинность всех пастырских посланий; очень многие лютеранские ученые отвергли и Апокалипсис». Терентьев Н. Лютеранская вероисповедная система по символическим книгам лютеранства. Казань, 1990 — С.78−79. Лютеранские богословы отвергают по частям почти всю Библию, а об общем отвержении Писания крайними немецкими рационалистами мы уже не говорим. Библия, таким образом, становится не более чем сборником цитат сомнительного состава, не имеющим определенных границ, которому люди приписывают авторитет только потому, что не знают, как без него обойтись. Там же.- С. 80.

Проблема перевода Данная трудность связана с тем, что Библия дошла до нас в виде древних рукописей. Новый Завет представлен почти в 5000 рукописях. Мы имеем 4969 кодексов Нового Завета, и между каждым из них есть отличия, неизбежные при рукописной передаче текста. Приведем пример в связи с так называемой «иоанновой проблемой». Библеист Р. Киффер (R. Kieffer, Au del’a des recensions? L’evolution de la tradition textuelle dans Jean 6, 52−71) (За пределами сличений? Эволюция текстуальной традиции в Евангелии Св. Иоанна 6,52−71 Луид, 1968) исключительно тщательно изучил текстуальную традицию 20-ти стихов (Ин6,52−71) Он сверил не только непосредственные свидетельства (папирусы, тексты с уставным и строчным письмом), но также и все древние переводы и толкования, наконец 694 цитаты 93 авторов. Располагая 233-мя вариантами, он классифицировал их в пространстве и времени. Создание сравнительных таблиц позволило сделать следующие выводы. Баумар М. Э., Котэнэ Е.

Введение

в Библию. Том IV. Иоаннова традиция. Пер. Е.И. Казимирчак-Полонской. Л, 1981. С. 190.

Разности между рукописями — в основном описки или непроизвольные изменения текста, введение в текст языковых особенностей, характерных для данной местности и века, Кураев А., диак. Протестантам о Православии. М., 1997. С. 13. попытки согласовать разночтения рукописей, Баумар М. Э., Котэнэ Е.

Введение

в Библию. Том IV. Иоаннова традиция. Пер. Е.И. Казимирчак-Полонской. Л, 1981. С. 191. но есть некоторые разночтения, которые меняют богословский смысл целой фразы, и в этих случаях выбор между разными рукописями является смысловой интерпретацией. Кураев А., диак. Протестантам о Православии. М., 1997. С. 13.

Наличием разногласий трудности не исчерпываются. В рукописях нет пробелов между словами, знаков пунктуации и заглавных букв. Верещагин Е. М. Библеистика для всех. М., 2000. — С.58. Возникает вопрос: где поставить запятую во фразе? А где поставить заглавную букву, например, в Павловом стихе: «Если же закрыто благовествование наше, то закрыто для погибающих, для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы» (2Кор4,3−4а). Синодальный перевод полагает, что «бог века сего» — это сатана, а св. Ириней Лионский читал так: «У неверующих Бог ослепил умы», Кураев А., диак. Протестантам о Православии. М., 1997; С. 15. казалось бы какая разница. Но не говорит ли это о том, что следуя строго sola Scriptura мы не сможем отличить Бога от сатаны.

Протестанты, как и остальные христиане проповедуют Евангелие не по-древнегречески и не древним грекам. Значит, они опираются на некие переводы. Любой перевод уже есть интерпретация. Труд переводчика — творческий труд. И компьютерный перевод именно потому, что он автоматичен, до сих пор уступает труду человека переводчика. Стремление сделать кальку, буквально-подстрочный перевод порой делает текст не просто непонятным, но даже придает ему совершенно ложный смысл.

Исследование Писания никогда не завершится, каждому времени приходится по-своему искать пути и способы понимания св. книг, а каждой конфессии предлагать верующим собственные переводы, Верещагин Е. М. Библеистика для всех. М., 2000. С. 219. потому что на понимание текста влияет различие эпох. Например, апостол Павел пишет, что сейчас мы созерцаем тайны царствия Христова «как в зеркале» (слав. и греч.), так в рукописях, а русский синодальный перевод говорит — «как сквозь тусклое стекло» (1Кор13,12). Но сейчас это противоположные вещи: видеть сейчас «как в зеркале» — это значит с наивысшей достоверностью, вовсе не «как сквозь тусклое стекло». Лишь контекст склоняет к мысли: может быть в те времена зеркала были далеки от совершенства и в переводе надо пожертвовать буквальной точностью (которую в этом стихе удерживает славянский перевод) ради верно переданного смысла. Кураев А. Протестантам о Православии. М., 1997; С. 17.

Библия содержит и другие подобные семантические трудности, и каков должен быть критерий, если эти трудности касаются не «зеркала» и других мало значимых вещей, а принципиальных, вероучительных моментов, ведь спросить апостолов, что они имели в виду, мы не можем. Поэтому, без традиции апостольского Предания, хранимого в Церкви, Библия становится книгой загадок, решение которых утрачено вместе с апостольской эпохой.

Протестанты выходят из этого затруднительного положения путем метода историко-критической интерпретации Библии.

Проблема рационализма в понимании Писания.

Историко-критический метод, (далее ИКМ), был оценен митрополитом Филаретом (Дроздовым), и эта оценка до сих пор не устарела. Верещагин Е. М. Библеистика для всех. М., 2000. С. 222. Большинство положений ИКМ вполне приемлемо для православной библеистики, так что общая позитивная оценка метода, сделанная митр. Филаретом совершенно закономерна. Но некоторые тезисы ИКМ для православия неприемлемы.

Метод и его последователи не признают каких-либо авторитетов, за исключением свидетельств ученых. Неприятие авторитетов приводит сторонников ИКМ к огульной критике святоотеческой экзегезы и к ревизии догматического богословия. Применение профанного ИКМ к Библии привело его сторонников, историко-критическую экзегезу к отрицанию реальности непорочного зачатия Иисуса Христа, Его чудес, Его воскресения и, наконец, Его божественной природы. Там же.- С. 224.

Почему это случилось? Почему такие результаты?

Глубокая ошибка применения научного подхода к Писанию в том, что предпосылки эмпиризма пытаются применить там, где они не применимы. Ведь эмпирические методы лишь тогда дают хорошие результаты, когда есть эксперимент, повторяемость события, а значит и возможность его описать и выдвинуть гипотезу. Уайтфорд Д., диак. Только одно Писание? Н. Новгород, 2000. С. 52. И поэтому как их можно применять к Священному Писанию, многие утверждения которого можно принять только на веру? Ведь Священная История не может быть повторена, и поэтому не поддается проверке. Уайтфорд Д., диак. Только одно Писание? Н. Новгород, 2000. С. 48. «Протестантское увлечение свободным религиозным исследованием вытекает из двоякого заблуждения: во-первых, из смешения двух, совершенно различных областей, области знания и объективного познания с областью веры и субъективного суждения; и во-вторых — из ложного воззрения на границы человеческого разума». Протестанты грешат против основных начал научной методологии, не признавая, что если в области точных наук все основывается на положительном знании фактов, то в области религии сами факты предполагают такую основу, для постижения которой необходим другой орган восприятия, именно вера. Одна из заслуг науки заключается в том, что она ясно доказывает, действительность данная нашим чувствам непознаваема при опоре только на знание, на разум, нужна вера. По образному выражению Шопенгауэра: «какие бы факелы не зажигали мы, какое бы пространство ни освещали, наш кругозор постоянно остается окруженным глубокой ночью». Но вся сущность новейшего протестантизма и состоит в том, что он упускает из виду общепризнанную истину, стараясь постигнуть при помощи разума то, что может быть доступно только вере.

Если бы протестантский экзегезис был истинно научным, как он сам себя аттестует, он бы приводил к согласованным результатам. Если бы его методы были просто определенными техническими приемами, не опирающимися ни на какие предпосылки, то не имело бы значения, кто их использует, — они всегда приводили бы к одним и тем же результатам. А в протестантских библейских исследованиях для любого набора заключений почти по любому вопросу можно найти добротное научное обоснование. Протестантские методы исследования Библии, претендующие на то, чтобы быть объективной наукой, являются лишь совокупностью взаимно противоречащих философских и богословских точек зрения. До сих пор, пока ученые не изобретут инструментов, пригодных для исследования Бога, объективного научного богословия или объективного научного толкования Библии невозможно. Единственный такой инструмент — это живой опыт молитвы, откровение. И работает он в едином литургическом пространстве Кафолической Церкви. Уайтфорд Д., диак. Только одно Писание? Н. Новгород, 2000. С. 53−54.

По мнению самих протестантов, библейская наука испытывает кризис. Там же. — С.52.