Грузино осетинский конфликт: предпосылки, развитие, итоги (международно-правовой аспект)

Наряду с рассуждениями о том, что после российско-грузинской войны августа 2008 года, именуемой «пятидневной», мы живем в новом мире, появляются более частные прогнозы о дальнейшем развитии событий непосредственно в регионе Кавказа.

Актуальность курсовой работы заключена в том, что в сложившейся ситуации Кавказ, как никогда, видится единым геополитическим образованием, представляется целесообразным перевести разговор в более конкретное, можно сказать, субрегиональное русло — попытаться оценить возможные последствия «пятидневной войны» для ситуации на Северном Кавказе и в связи с этим для России в целом.

В научно-теоретическом плане наиболее актуальной остается проблема уточнения типологических признаков грузино-осетинского конфликта, который на сегодняшний день типологизирован как территориальный, культурно-языковый с переходом в территориальный или же как статусный.

С учетом перечисленных и других аспектов проблемы данная тема представляется актуальной для научного исследования как в практико-политическом, так и теоретическом аспектах.

В начале сентября 2008;го депутат Государственной думы РФ Константин Затулин выступил с утверждением, что «конфликт между Южной Осетией и Грузией способствовал стабилизации положения на Северном Кавказе».

В его словах можно увидеть естественную попытку выдать желаемое за действительное. Однако нельзя не признать, что поскольку на Кавказе уважают силу, теперь каждый, кто помышлял о противостоянии с Российским государством, трижды подумает, прежде чем начать действовать.

Не отвергая с порога мысль о том, что демонстрация Москвой силы способна остудить некоторые горячие головы на Северном Кавказе, нельзя не учитывать и иные, разнонаправленные последствия этой войны, кульминацией которой явилось признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии.

Грузино-осетинский конфликт остаётся на сегодняшний день неурегулированным. Несмотря на попытки обеих заинтересованных сторон, а также активную помощь посредников (Россия и международные организации, в первую очередь ОБСЕ), переговорный процесс за более чем десятилетний перио после окончания боевых действий так и не смог перешагнуть результаты московского Меморандума 1996 г. о неприменении насильственных акций.

Конфликт практически находится в замороженном состоянии, и сохраняются все предпосылки к возобновлению открытой фазы при соответствующем стечении обстоятельств. Это означает, что конфликтогенные факторы, вызвавшие в свое время открытое межэтническое столкновение, продолжают действовать в скрытой форме и подспудно влиять на ситуацию.

Ситуация усугубляется тем, что практически все республики Северного Кавказа, по данным этнологов, имеют наиболее высокий рейтинг конфликтогенности в России, а три из них — Кабардино-Балкария, Ингушетия и Чечня — в 2007;2008 годах занимали верхние строчки в этом списке.

08.08.08 стало своего рода лакмусовой бумажкой, показав миру благородство и величие одной страны, России, поспешившей на помощь маленькому и униженному народу. И цинизм, лицемерие «мирового центра» силы, устами своего госсекретаря поддержавшего неадекватного Саакашвили, набившие оскомину двойные стандарты страны, оправдавшей агрессию и ни словом не обмолвившейся о сотнях убитых детей, стариков и женщин Цхинвала.

В научной литературе существуют различные точки зрения на причины грузино-осетинского конфликта. В этом плане наибольшим вниманием исследователей пользуются несколько основных проблем.

Проблемы этнополитической стратификации, выразившиеся в государственно-правовых акциях сторон в предконфликтный период, проанализированы в работах О. В. Васильевой, К. С. Гаджиева, Г. Тархан-Моурави, А. И. Никитина, Ю. Полякова, Р. Г. Сюни, И. Хаиндрава, Г. Хуцишвили, В. Чебана, А. Н. Ямскова.

Проблема энозиса в качестве причины грузино-осетинского противостояния рассмотрена в работах Р. Г. Абдулатипова, В. В. Амелина, О. Бубенка, Г. С. Денисовой, Л. М. Карапетяна, З. К. Каширокова, Н. В. Косолапова, А. Крылова, Т. С. Ледович, А. Г. Плиева, М. Р. Радовеля, В. А. Соловьева, В. Н. Стрелецкого, Я. Этингера.

Роль политических элит и проблема борьбы за власть внутри этнических групп изучены в исследованиях Ю. В. Арутюняна, М. Ю. Барбашина, И. Галтунга, Р. Гачечиладзе, К. С. Гу, Б. А. Камкия, Г. Нодиа, Э. А. Паина, Н. В. Петрова, А. А. Попова, В. Ф. Пряхина, А. А. Цуциева.

На идеологический фактор в развязывании грузино-осетинского конфликта указывается в работах Р. Агрба, Ю. Д. Анчабадзе, Д. Бердзенишвили, Ю. С. Гаглойти, М. Гаприндашвили, М. И. Дзайнуковой, С. Дзарасова, В. Д. Дзидзоева, С. Жидкова, Л. Н. Кочиева, А. В. Русецкого, Н. В. Сиукаева, А. Студеникина, Р. Г. Хугаева.

Президент России Дмитрий Медведев заявил, что день принятия решения о вводе российских военнослужащих в Южную Осетию стал для него одним из самых трудных в жизни. С президентом трудно не согласиться.

Мало кто из здравомыслящих людей мог предположить, что в день открытия Олимпиады, в минуты, когда в древние времена прекращались любые войны и конфликты, глава одного «маленького, но гордого кавказского государства» отдаст приказ на истребление всего живого в миролюбивом Цхинвале.

Приказ на жестокое, а главное, планомерное истребление югоосетинского народа отдал человек, по свидетельствам очевидцев, неплохо учившийся в советской школе и прилично закончивший учебу в советском гуманитарном вузе.

Людей жгли «градами». А шквальный огонь был настолько массированным, что речь шла не о том, сколько секунд проходило между выстрелами, а о том, сколько взрывов было в течение одной секунды. Одновременно раздавалось несколько сотен взрывов в разных частях города. Огонь планомерно и явно подготовлено велся по всем частям Цхинвала.

Впоследствии Южная Осетия и Абхазия были признаны нашей страной в статусе независимых и дружественных государств. Уже открыты посольства, а российскую инициативу поддержало Никарагуа, и вскоре, как ожидается, к их решению присоединится и Минск.

Но гораздо труднее оказалось расчистить те завалы лжи, которые обрушила на мир западная пропаганда, обвинив Москву в агрессии «маленькой и свободолюбивой Грузии». Пропагандистская война оказалась ничуть не менее циничной, чем война на самом Кавказе. Вот тогда по-настоящему и «упали маски». Последствия кавказской войны и американская реакция на них, вкупе с финансовым кризисом, на самом деле стоили США многого. Показав, что в понимании многих, и, в первую очередь маленьких государств, Соединенные Штаты теряют имидж «единственного и непогрешимого центра силы» .

Объектом исследования являются причинно-следственные связи в эскалации грузино-осетинской напряжённости и переходе грузино-сетинского конфликта в открытую фазу.

Предметом исследования является грузино-осетинский конфликт как конфликт идентичностей.

Цели и задачи курсовой работы. Основной целью работы является исследование политико-идеологических факторов, генерировавших грузино-осетинский конфликт. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда исследовательских задач:

a. выявить роль объективных противоречий в развертывании грузино-осетинского конфликта;

b. изучить механизм столкновения позиций сторон в условиях кризиса советской государственности;

c. исследовать роль идейно-политических установок национализма в эскалации грузино-осетинского конфликта;

d. выявить сущность грузино-осетинского конфликта, определить его тип;

e. проанализировать основные механизмы консолидации политических элит;

f. определить роль политической борьбы в эволюции конфликтных отношений;

g. раскрыть основное содержание интересов новых этнических элит и выявить механизмы этнополитической мобилизации.

Методологическую основу исследования составляет системный подход, позволяющий рассматривать любой этнический конфликт как результат действия комплекса кризисных факторов — экономических, политико-правовых, идеологических, социокультурных.

Поскольку, в конечном счете, этнический конфликт является деятельностью этнических субъектов и определенной формой их взаимодействия, автор широко использовал субъектно-деятельностный подход, позволяющий через деятельность людей и социальных групп выявить и исследовать противоречия между этническими группами.

С позиции этого подхода этнический конфликт определяется как активное противоречие и противоборство самоопределяющихся субъектов межэтнического взаимодействия.