Огонь как экстралингвистическая основа в концептуализации картины мира

• Введение
• Глава I. Антропологическая лингвистика в современном и общем арабском языкознании
• 1.1 Становление антропологической лингвистики
• 1.2 Антропологическая лингвистика в арабском языкознании
• 1.3 Методы антропологических изысканий в языкознании
• Глава II. Огонь как экстралингвистическая основа в концептуализации картины мира
• 2.1 Ономасиология семемы «огонь» в арабском языке
• 2.2 Концептуализация огня в арабской языковой картине мира на уровне фразеологии
• Заключение
• Список литературы

В современной лингвистике антропологические исследования получили широкое распространение. Однако, материалы современного арабского языка с позиций индоевропейского антропологического языкознания насколько нам известно к исследованию не привлекались. Тем не менее, отмечены работы, которые согласуются с общеизвестным фактом о большой антропологичности арабского языка. Например, работа Газова-Гинзберга «Был ли язык изобразителен в своих истоках?» .

Актуальность антропологизма в языкознании не вызывает сомнения. Это обстоятельство обуславливает актуальность выбранной нами темы в качестве дипломной работы.

Выбирая объектом изучения огонь в этническом сознании носителей арабского языка, мы исходили из гипотезы о том, что экстралингвистическая реальность «огонь» как архетип, существующий в сознании всякого этноса, должен был играть существенную роль в концептуализации объективной реальности. Проверка нашей гипотезы предполагает изучение лексики и фразеологии, связанной с темой огня и решение следующих задач:

1) вычленение семем со значением «огонь» ;

2) отбор фразеологических единиц с компонентами дЗС, беИ, УЪнС, ФЪбЙ, бЩн, жеМ, НСЮ, жЮП, МНг;

3) их семасиологический и ономасиологический анализ;

4) выявление способы концептуализации объективной реальности.

Решение этих задач позволит осуществить цель нашего дипломного исследования: описание ментальной сущности «огонь» в этническом сознании носителей арабского языка.

Материалом дипломной работы послужили слова со значением «огонь», фразеологические единицы, пословицы и поговорки, имеющие своим компонентом слова, соотнесенные с этим понятием.

антропологическая лингвистика огонь арабский Отобранный материал исследовался методом логического анализа, широко применяемого в описании языковой картины мира. К исследованию привлечены также информанты — носители арабского языка, в социальной сети facebook, проживающие в Палестине, Иордании, Йемене, Тунисе, Египте, Судане, Ливии, Бахрейне, Марокко, в возрасте от 20−45 лет, общей численностью 100 человек.

Источниками дипломного проекта явились учебная и научная литература по общему и арабскому языкознанию, истории и культуры арабских стран, лексикографическая литература, собрания пословиц и поговорок арабского народа, а также информанты, о которых шла речь выше.

Наша дипломная работа состоит из краткого введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Глава I. Антропологическая лингвистика в современном и общем арабском языкознании

1.1 Становление антропологической лингвистики

Антрополингвистика, антропологическая лингвистика — раздел лингвистики, изучающий эволюцию человеческого мышления на основе её отражения в соответствующей эволюции языка (прежде всего его лексики). Её исходным положением является то, что практически все исторические изменения в человеческом сознании, развитии культуры и росте знаний отражаются в лексической системе языка. В истории формирования любой области научного знания можно выделить ряд основных этапов развития и, прежде всего, донаучный и научный этапы. При исследовании эволюции старых областей знания мы можем выделить три этапа их развития: донаучный этап, когда в мышлении люди пользовались представлениями и называющими их обычными словами, протонаучный этап (ранний, примитивно-научный), оперирующий специальными представлениями, наименования которых являются прототерминами, и собственно научный этап оперирования понятиями и терминами.

Антропоцентрический подход к изучению сущности человека является одним из важнейших направлений развития современной филологической науки (см.: Морковкин, 1988; Карасик, 1992; Арутюнова, 1999; Сорокин, 1999; Карасик, 2000). Формирование антропоцентрически ориентированной лингвистики можно квалифицировать как своеобразную реакцию ученых на исчерпавший свой объяснительный потенциал в середине XX века структурализм, рассматривающий язык вне человека, а человека — вне языка. Современная отечественная и зарубежная наука о языке опирается на антропоцентрическую парадигму, согласно которой при анализе любых языковых средств определяющим становится человеческий фактор.

Антрополингвистика связана с такими науками, как эпистемология, антропология, науковедение, возрастная психология, социальная психология, этнолингвистика и лингвокультурология.

Лингвокультурология, обязанная своим происхождением антропологически ориентированной лингвистике, интенсивно развивающаяся со второй половины 90-х годов XX века в самостоятельную лингвогуманитарную парадигму, имеет своим исследовательским объектом две знаковых системы — язык и культуру, представляющие собой неразрывно связанные друг с другом социальные феномены. Ее основной исследовательской целью является анализ культурно-языковой компетенции членов того или иного этноса, изучение их менталитета как носителей конкретного лингвокультурного коллектива.

Переход лингвистики на антропологическую парадигму, совершившийся в последние десятилетия XX в., стимулировал быстрое развитие междисциплинарных областей гуманитарных исследований, в основе которых лежит триединство «человек — язык — культура». Это такие дисциплины, как этнолингвистика и социолингвистика, лингвострановедение и лингвокультурология Различные направления антропологической лингвистики восходят, как известно, к концепции В. фон Гумбольдта, который видел в языке воплощение и проявление духа народа, его миропонимания и менталитета. «Мы мыслим мир таким, каким нам оформил его сначала наш язык. Различия в философии и духовной жизни стоят в неосознаваемой зависимости от классификации, которую осуществляет язык» .Л. Вайсгербер считает язык «промежуточным миром», который находится между реальным миром и человеком, его сознанием.

Появление антрополингвистики было провозглашено в «Белостокском манифесте», подписанном известными терминоведами Великобритании, Германии, Польши, России и Украины в 2004 г. в Белостоке на конференции, результаты которой отражены в первом томе «Белостокской серии антрополингвистики» (Language and Culture. — Белосток, 2004).

В 2005 г. вышел в свет первый учебник антрополингвистики — «Основы антрополингвистики (к лингвистическим основаниям эволюции мышления)». — М., 2005, и в этом же году в Нижнем Новгороде была защищена первая диссертация по данной тематике.

Выявляя характеристики, общие для всех языков, лингвистическая антропология ведет поиск языковых универсалий. Существуют некоторые универсальные черты: специфические формы (напр., носовые звуки), виды грамматических операций (напр., замена имен местоимениями) или типы изменений (напр., менее естественный звук заменяется более естественным). Далее, некоторые черты языков более универсальны, чем другие, — они чаще встречаются в одном языке или присутствуют в большем числе языков. Табличная фиксация сравнительной распространенности таких черт позволяет выстроить иерархические зависимости («импликационные универсалии»), которые показывают, какие из них могут быть обнаружены с максимальной вероятностью в большинстве языков.

Исследование языков в лингвистической антропологии проводится, чтобы охарактеризовать социально-политическую атмосферу, в которой они возникают, установить общие закономерности их становления и развития, понять, под действием каких сил такие языки иногда становятся национальными (как креольские).

Язык не только отражает реальность, но и интерпретирует ее, создавая особую реальность, в которой живет человек. Язык рассматривается как путь, по которому мы проникаем не только в современную ментальность нации, но и в воззрения древних людей на мир, общество и самих себя. Отзвуки давно минувших лет, пережив века, сохраняются сегодня в пословицах, поговорках, фразеологизмах, метафорах, символах культуры и т. д. Все тонкости культуры народа отражаются в его языке, который специфичен и уникален, так как по-разному фиксирует в себе мир и человека в нем.

Почему исследуются именно фразеологизмы, метафоры, символы и другое? Дело в том, что они — ценнейший источник сведений о культуре и менталитете народа, в них как бы законсервированы мифы, легенды, обычаи [Маслова В.А., 2001, 3−4]

Антропоцентрическая парадигма — это переключение интересов исследователя с объектов познания на субъектов, т. е. анализируется человек в языке и язык в человеке. С позиций антропоцентрической парадигмы человек познает мир через осознание себя, своей теоретической и предметной деятельности в нем. Многочисленные языковые подтверждения тому, что мы видим мир сквозь призму человека.

Никакая абстрактная теория не сможет ответить на вопрос, почему можно думать о чувстве, как об огне и говорить о пламени любви, о жаре сердец, о тепле дружбы и т. д. Осознание себя мерой всех вещей придает человеку право творить в своем сознании антропоцентрический порядок вещей. Это порядок, существующих в голове, в сознании человека, определяет его духовную сущность, мотивы его поступков, иерархию ценностей. Все это можно понять, исследуя речь человека, те обороты и выражения, которые он наиболее часто употребляет, к которым у него проявляется наивысший уровень эмпатии. [Маслова В.А., 2001, 7].

В государствах, где используется много различных языков или диалектов, специалисты по общественным наукам участвуют в решении проблем общения между этническими группами путем применения методов лингвистической антропологии в планировании политики стандартизации языка и в разработке гибких учебных программ, совместимых с языковыми различиями этнических групп.

Этнолингвистика — область языкознания, изучающая язык в его взаимоотношении с культурой. Этнолингвистика стремится постичь культуру народа через его язык. Ее предметная область пересекается с такими отраслями гуманитарного знания, как социолингвистика, психолингвистика, паралингвистика, этнология, этнография общения, фольклористика, мифология, поэтика. Идея о связи языка и народа впервые получила оформление в качестве научной теории в работах В. Гумбольдта (1767−1835).

Для языка и культуры характерны общие признаки: это формы, создающие и отражающие мировоззрение народа и человека; они ведут между собой постоянный диалог, так как субъект коммуникации — это всегда субъект определенной культуры; они имеют индивидуальные и общественные формы существования; обоим явлениям свойственны нормативность, историзм, а также взаимная включенность одной сферы в другую. Язык — составная часть культуры, основной инструмент ее усвоения, носитель специфических черт национальной ментальности. С другой стороны, «культура включена в язык, так как вся она смоделирована в тексте». В то же время между ними существуют значительные различия: язык как средство коммуникации ориентирован на массового адресата, тогда как в культуре ценится элитарность; в отличие от языка культура не способна к самоорганизации. Это разные семиотические системы. Их взаимная подмена недопустима: «Нельзя переносить языковую модель на предметную область культуры и, напротив, модель культуры на предметную область языка» .

К общим духовным основам, наверное, любого человеческого сообщества относятся понимание добра и зла, многие личные качества (великодушие и щедрость, гостеприимство, терпение, добрососедство, смелость, честность и другие). Безусловно, в действительности на межкультурную коммуникацию и, следовательно, на диалог культур оказывают воздействие также и другие, не морально-этические и лингвистические, факторы, а именно: политические, экономические, социальные, информационные и другие.

По существу, становление сравнительно-исторического языкознания одновременно явилось и становлением одной из предметных областей этнолингвистики, древней этнической истории носителей языковых семей. Во второй половине XIX в. в разных странах, в том числе и в России, начинает развиваться новое направление в этнографии, изучающее лингвистические данные или категории для извлечения этнографической или социологической информации (этнографическая фольклористика, изучение систем родства и т. д.). Новый импульс развитию этнолингвистических идей дала возникшая в начале XX в. структурная теория языкознания, созданная Ф. Де Соссюром (1857 — 1 913), сформулировавшим принцип: «Обычаи нации отражаются на ее языке, а с другой стороны, в значительной мере именно язык формирует нацию» .

Она базируется на двух научных парадигмах — когнитивной и коммуникативной. Этнолингвистика как научное направление, пограничное между лингвистикой и этнологией (антропологией), зародилась в начале XX в. в США (хотя истоки ее подходов усматривают уже в трудах И. Г. Гердера и В. Гумбольдта, а в России — Ф. И. Буслаева, А. Н. Афанасьева и А. А. Потебни; среди родоначальников этнолингвистического подхода европейские исследователи называют также Б. Малиновского, а предвосхищение концепции языкового релятивизма, близкое гипотезе Сепира-Уорфа, находят уже у Э. Дюрк Гейма, чьи идеи были применены в этнологии, в частности, М. Моссом). Начало этнолингвистики связывается с именем американского этнолога немецкого происхождения Ф. Боаса.

Как самостоятельное направление этнолингвистика возникла в рамках культурной антропологии. В работах, ориентированных на американскую традицию, вместо термина «этнолингвистика» (или наряду с ним) часто употребляют термин «антропологическая лингвистика» — для исследований, посвященных преимущественно когнитивной проблематике, или термин «лингвистическая антропология» — для исследований, посвященных преимущественно коммуникативной проблематике.

Антропологическая лингвистика проявляет интерес к эволюционному развитию человеческой речи, особенно в сравнении с коммуникационными системами приматов, более близких к человеку. Сравнительный анализ структуры и функций коммуникационных систем человека и животных дает надежду установить, каким образом развилась каждая из них, и, возможно, пролить свет на их происхождение. Метод «молекулярных часов», позволяющий установить степень родства разных видов по различиям в их ДНК, очень похож на метод глоттохронологии, используемый при установлении родства разных языков. За 1000 лет в так называемом базовом словаре (он включает те слова, которые есть в любом языке, — «дом», «земля», «небо», названия частей тела и т. д.) сохраняется 86% слов, т. е. каждый из языков двух народов, разделившихся 1000 лет назад, имеет 86% общих слов с предковым языком. Сопоставление эволюционного древа популяций человека с лингвистическими данными и классификацией языков по надсемействам показало, что в большинстве случаев языки генетически родственных популяций принадлежат к одной лингвистической группе. Чем раньше разделились две популяции, тем дольше они эволюционировали независимо и тем больше накопилось замен в их ДНК и в их языках. Конечно, языки не зависят от генов, и корреляции генетического и лингвистического родства определяются лишь историческими обстоятельствами.

Этнолингвистике интересны местные варианты языка, она любит диалекты, глухие края, маленькие деревеньки, старается дознаться, как и о чем в них говорят, что и как называют. Ведь человек вместе с языком усваивает самобытность культуры своего народа, а она проявляется в каждой пословице, поговорке, образах и метафорах, народных песнях, сказках, заговорах, прибаутках. Одного языка этнолингвистике мало. Ее влекут народные ремесла, обряды, верования — все стороны, все формы народной культуры, потому что в них заключены те же самые смыслы, что и в языке. Народная культура едина, вся она — язык.

Согласно одному из базовых положений антропологической лингвистики — принципу лингвистической относительности так называемая «картина мира» говорящего (то, как говорящий воспринимает окружающий мир) зависит не только и даже не столько от наблюдаемой реальности, сколько от той классификационной сетки, которую конкретный язык с его грамматикой и лексикой навязывает говорящему.

Специалист по лингвистической антропологии интересуется, в частности, тем, какие социальные и этнические группы характеризуются соответствующим вариантом произношения данного слова. Первоначально культурная антропология в США была ориентирована на изучение культуры народов, резко отличающихся от европейских, прежде всего — американских индейцев. В результате языки американских индейцев, не имеющих письменной традиции, представляли собой основной объект изучения антропологической лингвистики: выяснение звукового состава индейских языков, составление словарей, описание их грамматики, а также интерпретация текстов, изучение бытовых и фольклорных традиций. На ранних этапах значительный вклад в развитие этой дисциплины внесли идеи Ф. Боаса, Э. Сепира и Б. Уорфа.

Э. Сепир определяет культуру как социально унаследованную совокупность практик и верований, детерминирующую структуру повседневной жизни человека. Культура для него — то, что общество делает, и то, о чем оно думает. Язык же — как совокупное искусство мышления — является источником сведений о том, «как» общество мыслит. Окружающая нас реальность неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы.

Еще дальше пошел его ученик Б. Уорф, утверждавший, что человеческое познание мира полностью определено языком: даже сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или по крайней мере при соотносительности языковых систем. Таким образом, люди, говорящие на различных по грамматическому строю языках, видят мир совершенно по-разному. Американские последователи Уорфа — X. Хойджер, Д. Ли, К. Клакх и др. — составили «радикальную» версию антропологической лингвистики. Сущность их подхода выражена в категорическом заявлении К. Клакхона: с антропологической точки зрения существует столько же разных миров на земле, сколько есть языков.

Согласно одному из базовых положений антропологической лингвистики — принципу лингвистической относительности так называемая «картина мира» говорящего (то, как говорящий воспринимает окружающий мир) зависит не только и даже не столько от наблюдаемой реальности, сколько от той классификационной сетки, которую конкретный язык с его грамматикой и лексикой навязывает говорящему.

1.2 Антропологическая лингвистика в арабском языкознании

История языка и история народа переплетаются самым тесным образом. Язык должен изучаться в неразрывной связи с историей народа, которому принадлежит данный язык. Это положение тем более применимо к исследованию, когда предметом его является история языкознания. В этом случае почти все его элементы должны находить поддержку в исторических фактах.

Арабское языкознание зародилось в 8 В. достигло своей вершины в 9−12вв. и к 15 В. исчерпало свой теоретический репертуар. Его принципиальные положения нашли отражение в большинстве учебников классического арабского языка., продолжающих пользоваться как на Востоке, так и на Западе. Изучение теоретического наследия арабского языкознания в Европе началось в 16 В. До этого времени такой дисциплины, как научная арабистика, там фактически не существовало, если под ней понимать не просто практическое владение арабским литературным языком, но филологические занятия им с осознанной задачей упорядоченно описать его грамматический строй или попытаться сравнить данные о нем с другими языками.

Арабские ученые подчеркивают, что язык имеет две функции — коммуникативную и экспрессивную. Как было отмечено, само возникновение языка арабы связывают с необходимостью установления связи между членами общества. По этому поводу Адад ад-Дин аль-Иджи говорит, что слова, которые существуют для того, чтобы ими пользовались отдельные личности, созданы с учетом общего дела, а чтобы это общее дело было понятно людям, предложения должны выражать смысл, для чего язык располагает именами, глаголами и частицами.

Две концепции возникли в арабском языкознании в связи с решением вопроса об отношении обозначающего к обозначаемому, то есть слова к предмету. По одной из них между ними существует естественная связь, звуковая оболочка слова соответствует сущности предмета. Но это направление не оказалось популярным среди арабов, основная часть которых придерживается противоположного взгляда — о случайной связи обозначающего и обозначаемого. Согласно этой теории, связь между словом и понятием является результатом соглашения между людьми. Невозможность естественной связи доказывается тем, что при ее наличии не было бы различий между языками, и арабский язык был бы понятен всем языкам и народам. В связи с этим в классическом арабском языкознании рассматривается вопрос о количественном соотношении значений и слов. По единодушному признанию арабских ученых, количество значений не соответствует количеству слов, ибо значения, смыслы не ограничены, а слова ограничены, поскольку они составлены из ограниченного по своей природе количества звуков. Отсюда вытекает положение, согласно которому одно слово не может быть закреплено за одним значением и не все значения могут иметь свое собственное обозначение в виде отдельного слова.

Как показывает исторический опыт, зарождение науки о языке стимулируется наличием различий между двумя языками (диалектами) или между двумя историческими периодами в развитии одного и того же языка. При более подробном ознакомлении с историей арабской культуры представляется удивительным, как высоко арабы ценили чистоту и богатство своего языка, и сколько труда было затрачено арабскими учеными на собрание, систематизацию и изучение языковых фактов.

Вопрос об отправных точках рождения арабского языкознания представляется в достаточной степени сложным. Арабская научная литература не содержит достоверных исторических свидетельств, могущих пролить свет на этот вопрос.

Традиционное арабское языкознание сосредоточилось на рассмотрении двух больших групп вопросов:

1) общетеоретические вопросы — проблема происхождения языка, его функции, взаимоотношения обозначающего и обозначаемого, соотношение литературного языка и диалектов, проблема заимствования из других языков и др.,

2) конкретные проблемы структуры арабского языка — синтаксис, морфология, словообразование, этимология, фонетика, лексикология, лексикография.

Первостепенной методологической основой современной интерпретации наследия классического арабского языкознания становится комплексный подход к объекту изучения, всесторонний и пропорциональный учет всех языковых и неязыковых моментов: любая из перечисленных проблем не может решаться в отрыве от остальных и без оценки роли национальных и традиционных внешних образований (поэтическая традиция, способы и системы передачи в обществе информации, преемственность знания, филология, риторика и т. д.), а также характера воздействия религиозных и общественно-политических доктрин, этносоциальных и миграционных факторов, духовных запросов общества и др.

Касаясь деталей оценки арабского языкознания, необходимо отметить следующее. По сравнению с греческой грамматикой, во многих своих положениях зависевшей от философии, арабская наука о языке, выгодно отличается своим более эмпирическим подходом, что и является, вообще говоря, основой для познания общих принципов строения языка.

Арабские языковеды, сопоставляя формы классического языка с живым разговорным языком, практически прекрасно учитывали момент различия между ними, однако, до понимания исторического развития, например, звукового состава языка, они не поднялись. По крайней мере, в их работах нигде не чувствуется осознание ими идеи развития языка.

В новейшее время в мировой арабистике заметно усиливается интерес к современному литературному арабскому языку и арабской литературе. Происходит дальнейшее специализированное разделение между языкознанием и литературоведением, самостоятельное научное направление постепенно выделяется лингвоарабистика. Непосредственным ее объектом становится арабский язык в различных его структурных и функционально-стилистических вариантах и в контексте всех составляющих языковой ситуации на Арабском Востоке и за его пределами.

У самих арабов существует богатая туземная литература по истории их науки, в том числе и по языкознанию. Однако она не может быть использована только как сырой материал, нуждающийся в большой переработке и требующий строгого критического отношения. Излагая факты с ортодоксальных позиций мусульманской учености, замкнутой в самой себе и лишенной исторической перспективы, она страдает вынужденной односторонностью и лишена требуемого качества сравнительности. Кроме того, ей свойственен целый ряд иных недостатков, коренящихся в способе изложения материала, отличать которые здесь не представляется возможным.

В рамках единой традиции продолжительная и интенсивная деятельность арабских филологов обусловила значительное многообразие концепций, методов, приемов и подходов к анализу языкового материала, способов постановки и решения проблем. Несмотря на то, что в истории арабского языкознания иногда возникали оппозиционные направления, в ней никогда не прерывалась преемственность научных воззрений. Наследие прошлых времен постоянно находило отражение в новых изысканиях филологов, активно пользовавшихся испытанным ранее методологическим инструментарием. Воспринимались, заимствовались, совершенствовались и переосмыслялись как принципиальные теоретические идеи, так и иллюстративный языковой материал.

Антропологическую лингвистику следует рассматривать как одно из звеньев в общей истории науки о языке. Она впитала в себя достижения других народов в этой области, постаралась применить их к материалу арабского языка и потребностям арабской культуры и в процессе этого усвоения и применения ввела в научный оборот и новые факты, и новые идеи, чем способствовала дальнейшему развитию лингвистики.

Лексика любого языка отражает результаты трудовой и познавательной деятельности человека, состояние научной, культурной активности общества. Она находится в процессе непрерывного развития. Именно в лексике каждого языка отражается состояние общества, уровень его экономического и общественно-политического развития, а в историческом плане — изменение общественных отношений, развитие производства, науки, культуры.

Арабская наука о языке существенно повлияла на разработку грамматик и словарей родных языков и общелингвистической теории во всем мусульманском мире, на становление еврейской лингвистической традиции, на становление и развитие в Европе арабистики, на появление тюркологии в рамках арабской традиции. Арабское языкознание выступило посредником между античной наукой, некоторые достижения которой (в частности, многие труды Аристотеля) оставались неизвестными в средневековой Европе до XI—XII вв.еков, и европейской схоластической логикой. Под влиянием арабской гуманитарной и естественной науки в западноевропейских университетах получил распространение аверроизм как арабская версия аристотелизма.

Слово было предметом наблюдений и изысканий трех наиболее значительных отраслей арабской филологической науки: лексикографии (включая лексикологию), грамматики и риторики. Наука о слове являлась не просто одной из многих наук, — она в известном смысле включала все человеческое знание.

Одной из задач антрополингвистики на современном этапе является изучение того, как познание отражается в языке. В результате познавательной деятельности человек категоризирует средствами языка отдельные участки концептуальной картины мира. В связи с этим, описание фрагментов языковой картины мира и их сопоставление есть та задача, на которую сегодня языковеды делают акцент. Подтверждение тому — лингвокультурологические исследования, посвященные вопросам изучения национального своеобразия языковой картины мира и отдельных ее фрагментов как на современном этапе (А. Вежбицкая, Б. А. Серебренников, В. Н. Телия, Е. С. Яковлева и др.), так и в ретроспекции вплоть до реконструкции архаических представлений о мире, воплотившихся в языке на разных исторических этапах (Н.И. Толстой, В. В. Иванов, В. Н. Топоров и др.)

Классическое арабское языкознание накопило большое количество диалектологических данных, являющихся бесценным материалом для изучения вопросов морфологии арабского языка.

В средневековом мусульманском обществе практически в любой сфере человеческой деятельности значительную роль играла религия: цитаты из Корана и хадисов встречаются в большинстве разделов арабской литературы. При этом тесная профессиональная связь между филологическими и теологическими дисциплинами имела отнюдь не односторонний характер. Поскольку сакральные тексты Ислама были созданы на арабском языке, постоянно делался акцент на то, что без практического и теоретического изучения этого языка невозможно обойтись не одному мусульманскому теологу. Исламская культура нашла свое отражение в языке — в словах, культурных концептах, фразеологизмах, пословицах, поговорках, афоризмах.

Классическое арабское языкознание, как и многие другие языковедческие традиции, возникло и сформировалось на основе наблюдения над одним языком — классическим арабским. В классическом арабском языкознании постоянно дискутировался вопрос о превосходстве арабского языка над другими человеческими языкам, однако признавался факт существования других языков, а в отдельных работах (например, в «Фихристе» Ибн ан-Надима) давалось краткое описание их письменности и некоторых специфических черт.

По своему подходу арабское языкознание было строго синхронным и наивно дескриптивным. Арабским ученым язык представлялся как чем-то неизменным и данным раз и навсегда — либо по Божественному установлению, либо по договоренности людей между собой. Описывая одно состояние языка, классическое арабское языкознание не видело у него прошлого и не предполагало будущего изменения.

Описание языка в классическом арабском языкознании строится эмпирически: формулируется правило, за ним следует пример, подтверждающий его истинность, реже приводится пример на ошибку. Принципы изложения и ключевые концепции авторы предварительно не обосновывают и не объясняют. Они проявляются имплицитно в описании, самой последовательности правил или постулатов, объединенных в параграф, главу, раздел.

Особенностью традиционного арабского языкознания является и то, что также, без всякого разъяснения, словно в расчете на догадливость читателя, вводятся понятия и термины, не всегда одинаковые и однозначные у разных авторов. Подход к языковым фактам у арабских лингвистов был формальным. После пересмотра всех типов окончаний у имен, глаголов и частиц и более или менее удовлетворительного их объяснения, переходят к формообразованию, то есть парадигмам, мерой для которых служили искусственно образуемые формы от корня F’L. Затем переходят к звукам, вариативности их произношения в паузе, на стыках слов, позиционно обусловленным изменениям и взаимовлияниям звуков и т. п.

В представлении арабских грамматистов, язык и мышление живут по одним и тем же законам и находятся в полной гармонии с окружающим миром, отражая его без искажения и полностью; грамматика и логика для них практически совпадали. Раскрывая тайны языка, они раскрывали вместе с тем тайны разума, тайны бытия и мироздания.

Единственным объектом изучения классического арабского языкознания был арабский язык в тех формах, в каких он представлен в речи бедуинов, не затронутых городской цивилизацией, в поэтических произведениях, в Коране; главную свою цель они видели в том, чтобы выявить и установить норму этого языка.

В арабском языкознании аккумулирован громадный ценнейший языковой материал, до сих пор еще наукой не исчерпанный. Оно явилось важным компонентом всей арабской культуры и оказало большое влияние на самые различные ее стороны, а в частности, способствовало поддержанию в обществе высокого языкового престижа и преклонения перед Словом.

Много приверженцев традиционных лингвистических воззрений существует и среди современных арабских языковедов. Вместе с тем, некоторые из них считают необходимым пересмотреть ряд грамматических догматов (например, таких как учение о частях речи, система склонения) с позиций современного языкознания и с учетом потребности преподавания.

1.3 Методы антропологических изысканий в языкознании

Основными методами антропологических изысканий в современном языкознании являются:

логический анализ семантики;

анализ внутренней формы ФЕ;

В лингвистике, в связи с повышенным интересом к роли культурной личности в процессах познания действительности и языкового мышления, все больше внимания уделяется логическому анализу слов, несущих в себе потенциальный заряд огромного опыта предшествующих поколений, культуры и менталитета всего народа.

Несмотря на актуальность и большое количество работ по этой проблеме ключевые слова нашей культуры в достаточной степени не изучены и не описаны. До сих пор не разработан адекватный метод семантического описания культурных концептов. Уникальность этих слов приводила многих лингвистов, работающих над проблемой логического анализа языка, к особому методу описания — к «малой монографии об отдельном слове». Для подобного исследования предлагается также синтезируемый полевой подход. Совмещение этих двух аспектов позволяет совершить наиболее полный и объективный анализ.

Исследования по этому вопросу должны проходить в определенном порядке.

Анализ языковой семантики:

этимология слова;

выявление всех возможных значений и способов употребления;

установление частотности;

определение словообразовательного гнезда;

исследование парадигматических и синтагматических отношений данного концепта с другими словами.

Анализ культурной семантики:

историческая справка о данном явлении;

определение места и роли концепта в пословицах, фразеологизмах, художественной литературе.

Для фразеологии проблема внутренней формы имеет особое значение: какой бы вопрос ни исследовал фразеолог, ему так или иначе приходится обращаться к понятию внутренней формы. Надо отметить, что даже в те времена, когда в других областях лингвистики наблюдалось ослабление интереса к проблеме внутренней формы, это понятие часто встречалось на страницах фразеологических работ. Однако проблема внутренней формы во фразеологии остается недостаточно изученной. Рассмотрение внутренней формы сопряжено с большими трудностями в силу неосязаемости, недоступности ее непосредственному наблюдению. Единичны монографические исследования, специально посвященные природе и сущности внутренней формы фразеологических единиц, роли ее в структуре фразеологического значения.

Общеизвестно, что понятием внутренняя форма наша наука обязана лингвистической концепции В. фон Гумбольдта, который считает внутреннюю форму явлением многогранным, вытекающим из духа народа или национальной духовной силы. Подобное определение внутренней формы получило в дальнейшем различные толкования. Прежде всего, возникло противопоставление внутренней формы языка внутренней форме языковых единиц, причем внутренняя форма языковых единиц понимается резными лингвистами по-разному. Одни ученые (Потебня, 958; Гвоздарев, 1977) определяют внутреннюю форму как ближайшее этимологическое значение языковых единиц, другие (Гак, 1977; Мелерович, 1972) считают внутренней формой контрастный признак, связывающий название с его источником (Гак, 1977: 46). По словам В. В. Виноградова, внутренняя форма слова, образ, лежащий в основе значения и употребления слова, может уменьшиться только на фоне той материальной и духовной культуры, той системы языка, в контексте которой возникло или преобразовалось данное слово или сочетание слов [Виноградов, 1972: 17−18].

Внутренняя форма направлена на воссоздание некоторой существенной связи для цели вторичной номинации или передачи системы связей (целостной ситуации), она также способствует возникновению в сознании ассоциативных связей. Кроме того, типизированная ситуация, выражаемая внутренней формой, несет в себе определенную целостную ориентацию, закрепленную за ней над индивидуальным сознанием предшествующих поколений, выработанную общественной практикой в процессе исторического развития данного общества [Латина, 1991: 137].

Под внутренней формой фразеологической единицы принято понимать диахроническую связь фразеологического значения оборота и его этимологическое значения [Кунин, 1974: 42]. Несомненно, однако, что внутренняя форма фразеологизма является также и элементом содержательной стороны в синхронном аспекте семантики [Варина, 1974: 22]. Весьма удачным представляется расширенное определение внутренней формы ФЕ, предложенное В. П. Телия: внутренняя форма идиом есть ассоциативно-образный мотивирующий комплекс, организующий содержание в языке. [Телия, 1986: 12]

Внутренняя форма может быть живой, то есть осознаваться на современном этапе развития языка, и мертвой, которая когда-то была живой, то есть свойственной ФЕ в диахроническом плане. К забвению внутренней формы, иначе говоря, демотивации, приводит нарушение деривационной связи между ФЕ и ее прототипом вследствие исчезновения обозначаемой термином реалии или искажения компонентов.

Глава II. Огонь как экстралингвистическая основа в концептуализации картины мира

2.1 Ономасиология семемы «огонь» в арабском языке

Ономасиология — отрасль семантики, изучающая наименования, использование языковых средств, для обозначения внеязыковых объектов. В отличие от семасиологии, отражающей направление от средства выражения к выражаемому значению, ономасиология основывается на движении от обозначаемого предмета к средствам его обозначения, шире — от содержания к форме. Ономасиология зародилась в недрах семасиологии (семантики), её необходимость предсказывал ещё М. М. Покровский в 1895. Ономасиологический подход ярко проявил себя в возникшем в 10-х гг.20 в. лингвистическом направлении «слова и вещи» («Worter und Sachen»), прежде всего на материале романской диалектологии, исследовавшей способы обозначения того или иного объекта в разных родственных языках и диалектах. В начале 20 В. он занял важное место в изучении лексики, тогда же появился сам термин «ономасиология» .

Семасиология и ономасиология с разных точек зрения изучают одно и то же соотношение: между элементами плана выражения и плана содержания, они дополняют друг друга и взаимосвязаны между собой. Их соотношение между собой и с общей семантикой по-разному оценивается в науке. Большинство лингвистов подчёркивает подчинённость ономасиологического подхода семасиологическому, его вторичность в том плане, что семасиология является базой для ономасиологии, т.к. во многих случаях только на основании анализа значений слов и форм выявляются те значения (понятия), которые становятся затем объектом ономасиологического рассмотрения. Некоторые лингвисты (напр., Э. Косерю) считают, что, в отличие от семасиологического, ономасиологический анализ не является подлинно семантическим, т.к. он не показывает изменения семантической структуры слова, его значения.

Ономасиологический подход противопоставлен грамматике в том смысле, что он игнорирует рамки уровней языковой структуры, создавая своё собственное системное описание языка, хотя и менее жёсткое и определённое, нежели описание семасиологическое. Ономасиологический подход используется в исторической лексикологии (при изучении изменения наименований объектов), в ареальной лингвистике (изучение варьирования обозначений одних и тех же объектов в вариантах литературных языков и в диалектах), в синхронном изучении языка (при составлении синонимических рядов и семантических полей), в контрастивной лингвистике (изучение способов выражения одного и того же понятия в сравниваемых языках), в прикладном языкознании — в лексикографии (составление идеографических словарей), лингвопедагогике (особенно при преподавании языка как неродного, когда учащемуся необходимо дать представление о выразительных средствах языка).

Концепт «огонь» представляет собой одну из таких ключевых величин, которые благодаря своим многообразным ассоциативным и символическим связям вызывают живой интерес философов, историков [Грач 1980; Забелин 2008; Костомаров 1993; Массон 2006; Рыбаков 1988], культурологов [Степанов 1997; Топоров 1995; Янкевич 2003]. Изучение роли огня в отображении картины мира и возможные варианты его интерпретации привлекали внимание ученых в работах по исследованию мифологии [Афанасьев 1995; Кунн 2004; Токарев 1980; Фрезер 2006], этнографии [Зеленин 1999; Харузина 2007], теории психоанализа [Башляр 2000; Фрейд 1998]. В лингвистике слово огонь неоднократно служило предметом научных исследований [Апресян 2000; Галаева 2002; Завьялова 1998; Лакофф 2004а, 2004б; Приходько 2005; Протасова 2004; Пузиков 2000; Степанова 1998; Трофимова 2005; Хайруллина 2009], однако в данных работах не было предложено точных и исчерпывающих описаний концепта «огонь», и, соответственно, семантика огня нуждается в дальнейшем изучении.

Лексикографические данные о семантике исследуемого существительного не позволяют достаточно определенно разграничить его значения и, следовательно, определить условия их употребления. В словарных статьях, представлены неточные, совпадающие определения — словари фактически ссылаются на один или несколько синонимов. Иными словами, отмечается семантическая общность синонимов, но ничего не сообщается об их различиях.

В арабско-русском словаре Г. Х. Баранова дается следующие варианты перевода слова «огонь» и следующие словосочетания, в состав которых входит эта лексема:

дЗС ж. р. мн. днСЗд 1) огонь; ЗбдЗС ИЗИ — дверца топки; ЗбдЗС ЪИЗПЙ — огнепоклонничество; ЗбдЗС ФСнШ — зажигательный шнур;

2) пожар;

3) воен. огонь, стрельба; ЗбгПЗЭЪ ЗбдЗС — орудийный огонь; ЗбнждЗднЙ ЗбдЗС — греческий огонь; ЗбдЗС ЕШбЗЮ — стрельба; ЗбдЗС ЕШбЗЮ жЮЭ — прекращение огня; ЗбЪгнЗдн Ъбн ЗбдЗС ГШбЮ см. ЪгнЗд; ЗбЪЗС бЗ ж ЗбдЗС посл. лучше смерть, чем позор; (букв. лучше огонь, чем позор);? ЗбдЗС — Ад; ЗбдЗС Зеб — обитатели Ада; ЗбдЗС МИб — вулкан; ЗбдЗС НМС — мин. пирит; дЗСнд Инд — между двух огней;! ЗбдЗС — воен. огонь!, пли!; ЗбдЗС Ъбн ЮЪП — сидеть как на угольях; ЗбНСИ дЗС ЗжЮП — разжечь войну; ИЗбдЗС бЪИ — играть с огнем.

В данной словарной статье даются различные словосочетания и предложения со словом «огонь». В некоторых из них оно используется в переносном значении. В таком словосочетании как ЗбдЗС ИЗИ, слово дЗС употребляется в значении топки, т. е. печи, которую растапливают дровами. А поскольку дрова горят из-за огня, то слово «огонь» перешло в название этого предмета. Такое явление называется метонимией, когда называют часть вместо целого. В целом словосочетание ЗбдЗС ИЗИ является метафорическим, поскольку лексема дЗС используется в данном словосочетании в своем переносном значении. То же самое касается и ЗбдЗС Зеб — обитатели Ада, ЗбдЗС Ъбн ЮЪП — сидеть как на углях, ЗбдЗС НМС — мин. пирит. Что касается других словосочетаний, то ЗбдЗС МИб — вулкан, буквально переводится, как «гора огня». Это связано со свойством вулкана извергать лаву, которая представляет собой раскаленный докрасна жидкий расплав горных пород и при извержении выделяет дым. Словосочетание ЗбНСИ дЗС ЗжЮП — развязать войну, буквально переводится, как «разжечь огонь войны». Это связано с тем, что война сопровождается «выбросами огня», стрельбой и взрывами, что отразилось в номинации данного фразеологизма.

В современном арабском языке семема «огонь» номинируется 9 лексемами:

дЗС — огонь;

бенИ, беИ, беИЙ, беЗИ - пламя, огонь, жар;

УЪнС - огонь, пламя;

ФЪбЙ - 1) пламя;

2) факел;

3) горелка, конфорка;

бЩн - пламя;

МНнг - Адский огонь, Ад;

жеМ - 1) жар, пыл;

2) ослепительный свет;

НСнЮ - 1) огонь, пожар;

2) топливо;

жЮПЙ - пыл, жар;

В арабском языке огонь обозначается словом дЗС и несет в себе первичное, т. е. примарное значение. Согласно словарям, оно является наиболее употребительным и функционирующим в речи. Но помимо первичного значения, у этой лексемы существуют и несколько других отвлеченных значения, в какой-то степени связанных с огнем.

дЗС мн. днСЗд

1) огонь

ЗбдЗС ГШЭГ — погасить огонь (букв. потушить огонь)

2) пожар

дЗСЗ ЕФКЪб — вспыхнуть пожаром (букв. зажечься огнем)

3) стрельба воен.

ГбгПЗЭЪ дЗС — орудийный огонь (букв. огонь защитника)

4) Ад

ЗбдЗС ?еб — обитатели Ада (букв. люди огня)

Семасиология лексемы дЗС согласно ассоциативным связям развивается следующим образом:

дЗС? — огонь — примарное значение

дЗС? — пожар: ассоциативная связь «огонь-пожар», возникает по метонимии, где пожар предстает как творение огня.

дЗС? — стрельба: ассоциативная связь «огонь-стрельба» возникает на основе метонимии. Действие огнестрельного оружия сопровождается выбросом огня.

дЗС? — Ад: связь обусловлена этнически-религиозным сознанием арабов-мусульман, согласно которому, Ад — это вместилище с огнем, где наказывают грешников. Напр.:

ИЗбЯЭ ЗбдЗС ЭЕд ИЗбМдЙ ЪбнЯ («Тебе бы в Рай, да в руке адский огонь») (букв. тебе в Рай, но, поистине, огонь на руке) (В русск. Хочется в Рай, да грехи не пускают).

Согласно словарям, наиболее употребительным является слово дЗС, которое обозначает огонь в первом своем значении. Смысловая структура этой единицы включает 4 значения:

1) огонь;

ЗбдЗС ГШЭГ — погасить огонь (букв. потушить огонь)

2) пожар;

дЗСЗ ЕФКЪб — вспыхнуть пожаром (букв. загореться огнем)

3) воен. огонь, стрельба;

ГбгПЗЭЪ дЗС - орудийный огонь (букв. огонь защитника)

4) Ад

дЗС Геб - обитатели Ада (букв. люди огня)

Выделяются следующие этимологические смыслы слов, обозначающие идею огня в арабском языке:

1. дЗС (джС) (у) джСс — светиться, сиять

джшС — 1) светиться, освещать;

2) зажигать (свет);

3) просвещать

ГдЗС — 1) освещать; светиться;

2) испускать свет; светиться

2. беИ (а) буеуИс — 1) гореть, пылать;

2) гореть (желанием), жаждать

бешИ = ГбеИ — зажигать, воспламенять

КубуешИу — гореть, пылать

ЕбКеИ — 1) загораться, воспламеняться;

2) гореть (желанием)

3. УЪС (а) — 1) разжигать, разводить (огонь) 2) страд. взбеситься (о собаке)

УЪшС — 1) разводить, разжигать (огонь);

2) таксировать, назначать цену;

оценивать

ГУЪС — разжигать (огонь)

КУЪшС — 1) пламенеть, воспламеняться; разгораться;

2) оцениваться

ЕУКЪС — разгораться, пылать

4. ФЪб (а) — зажигать, разводить огонь

ФЪшб — зажигать, воспламенять

ГФЪб — зажигать, разжигать, воспламенять

ЕФКЪб — воспламеняться, загораться

5. бЩм (а) — 1) гореть, пылать;

2) пылать гневом

КбЩшн — гореть, пылать; испытывать лихорадочный жар

6. жеМ (и) — гореть, пылать; быть раскаленным

ГжеМ — воспламенять, зажигать; раскалять

КжешМ — 1) гореть, пылать; раскаляться;

2) блестеть, сверкать

7. МНг - 1) зажигать (огонь);

2) посылать к черту

8. НСЮ (у) — 1) зажигать; сжигать, жечь (тж. об острой пище и т.п.)

2) обжигать (кирпич) 3) повреждать (напр. огнем) 4) мучить

(о голоде)

НСшЮ — 1) сильно жечь; выжигать все подряд (о враге во время войны)

2) быть низким (об уровне воды); быть небольшим (о разливе)

ГНСЮ — сжигать, уничтожать (о пожаре)

КНСшЮ — сгорать, сжигаться

ЕдНСЮ — 1) быть сожженным 2) иметь малую прибыль воды (о Ниле)

ЕНКСЮ — воспламеняться; гореть; сгорать

9. жЮП (и) — гореть, сгорать

жЮшП — 1) сжигать, употреблять на топливо;

2) развивать (ум)

ГжЮП — зажигать (напр. лампу, свечу), разжигать, разводить (огонь)

КжЮшП — 1) загораться; пылать, гореть;

2) сверкать

ЕКшЮП — разгораться; пылать, гореть, сгорать

ЕУКжЮП — зажигать, разжигать

От перечисленных выше глаголов образуется имя (масдар) со значением, близким к значению огня, или того, что горит и подвергается горению, но с разными оттенками и разной степенью интенсивности. Некоторые из них, такие как МНг имеют только одно значение, связанное с огнем или горением, остальные же значения этого глагола абсолютно отвлеченные о темы огня. Такие глаголы, как НСЮ, УЪС, жЮП, ФЪб почти в каждой своей форме или породе имеют значение, связанное с огнем, причем некоторые из них совпадают по семантике. Это говорит о том, что эти глаголы являются между собой синонимами. Глагол бЩм имеет немного другую сферу употребления, в отличие от перечисленных выше глаголов. Его применяют преимущественно в тех случаях, когда речь идет об Адском огне и наказании огнем на том свете. Что касается глагола беИ, то он используется часто в тех случаях, когда говорят о болезнях и воспалительных процессах в организме человека, а также ожогах и обо всем, что сопровождается жаром и острой болью. Что касается непосредственно самого глагола дЗС (джС), от которого образована лексема дЗС — огонь, то его семантика связана не с огнем, а со светом и с тем, что испускает свет. Эта связь обусловлена тем, что сам огонь является источником света и тепла. Благодаря этим свойствам огня, он играет важную роль в жизни арабов и является у них символом благородства и гостеприимства. Наряду с угощением кофе и ночной беседой с гостем, разжигание огня является также показателем их щедрости, которая стоит на первом месте их кодекса чести, или по-арабски «мурувва». Поэтому она представляет собой некую ценность, к которой стремится каждый уважающий себя араб. Средневековые арабы разжигали костер, чтобы таким образом приветствовать своих гостей и выразить им свое уважение и почтение. Об этом говорят стихотворения древних поэтов, в которых упоминается огонь для обозначения интенсивности совершаемого действия или сильного чувства, будь то ненависть или любовь. Образ огня создает колористическую картину, несет идею красоты, прекрасного, выступает эталоном силы, жизненной активности, содержит энергию разрушения.