Особенности концептосферы в историческом романе Вальтера Скотта «Quentin Durward»

ГБОУ ВПО

«СУРГУТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Ханты-Мансийского автономного округа — Югры»

ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ И СПОРТА Кафедра ЛИНГВИСТИКИ И МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ КУРСОВАЯ РАБОТА по специальности: Лингвистика и межкультурная коммуникация на тему: Особенности концептосферы в историческом романе Вальтера Скотта «Quentin Durward»

Выполнила: студентка 07−91гр. 4 курса факультета лингвистики Капустина Валентина Владимировна Научный руководитель:

к.н.ф., профессор, заведующая кафедрой лингвистики и МК Черепанова Людмила Всеволодовна Сургут, 2014

Введение

Глава 1.

Введение

в круг понятий концептосфера, концепт и исторический роман. Характеристика исторического романа Вальтера Скотта

1.1. Научное обоснование понятий концептосфера и концепта в современной лингвистике

1.1.1 Концепт как ключевое понятие когнитивистики, его образ, значение и смысл

1.1.2 Взаимосвязь концепта и слова

1.1.3 Соотношение концепта и его значения

1.2 Особенности исторического романа как литературного жанра, его основоположники

1.2.1 Особенности исторического романа Вальтера Скотта

1.2.2 Особенности сюжетных линий и персонажей в исторических романах Вальтера Скотта Глава 2. Вербальная реализация концептосферы произведения Вальтера Скотта «Quentin Durward»

2.1 Вербальная реализация структуры концепта «knighthood»

2.1.1 Лексика, представляющая сему рыцарство во всех ее проявлениях

2.2 Лексика, репрезентирующая исторические события и личности

2.3 Вербальная реализация структуры концепта «love

2.3.1 Лексика, репрезентирующая любовь между мужчиной и женщиной Заключение Библиографический список концепт лексика рыцарство вербальная

Введение

Данная курсовая работа является попыткой исследования концептов «knighthood», «history» и «love» на материале произведения Вальтера Скотта «Quentin Durward» .

Актуальность данной исследовательской работы обусловлена постоянным интересом языковедов к изучению концептов. В последнее время понятие концепта активно вошло в научный обиход. Концепт является единицей описания картины мира — ментальной единицей, содержащей языковые и культурные знания, представления, оценки. Наличие концептов в языке любого народа привлекает внимание, потому что данные исследования могут помочь в изучении культуры самого народа и его истории. Более того, темы, поднятые в данном романе (рыцарство, история и любовь) очень важны для современного общества и являются частью жизни каждого человека.

На сегодняшний день термин «концепт» стал очень актуальным в лингвистике, но до сих пор не получил однозначного определения. В этом убеждают работы известных отечественных лингвистов: Д. С. Лихачёва, Ю. С. Степанова, С.А. Аскольдова-Алексеева, Е. С. Кубряковой, З. Д. Поповой, И. А. Стернина и многих других.

Целью выпускной квалификационной работы является рассмотрение и выявление вербальной реализации концептов «knighthood», «history» и «love» в произведении Вальтера Скотта «Quentin Durward» .

Определение цели обуславливает постановку следующих задач:

Проработать теоретический материал по исследуемой проблеме.

Выявить вербальную реализацию концепта «knighthood» и построить его структуру.

Выявить вербальную реализацию концепта «history» и построить его структуру.

Выявить вербальную реализацию концепта «love» и построить его структуру.

Поставленные в исследовании задачи решаются с применением следующих методов исследования:

элементы концептуального анализа;

элементы дефиниционного анализа;

метод развертывания словарных дефиниций.

Материалом нашего исследования послужил исторический роман английского писателя и публициста Вальтера Скотта «Quentin Durward», 385 страниц печатного англоязычного текста.

Объектом исследования являются концепты «knighthood», «history» и «love» в произведении Вальтера Скотта «Quentin Durward» .

Предметом исследования является вербальная реализация выявленных концептов и их структура.

Практическая значимость данного исследования заключаются в том, что его результаты могут быть использованы в учебном процессе студентов лингвистических факультетов, а именно на семинарах по стилистике языка, теории языка и зарубежной литературы, на занятиях практикума по культуре речевого общения.

Глава 1.

Введение

в круг понятий концептосфера, концепт и исторический роман. Характеристика исторического романа Вальтера Скотта

1.1 Научное обоснование понятий концептосфера и концепта в современной лингвистике Важнейшим понятием когнитивной лингвистики является понятие концептосферы — области знаний, составленной из концептов как ее единиц.

Термин «концептосфера» был введен в отечественной науке академиком Д. С. Лихачевым. Концептосфера, по определению академика Д. С. Лихачева, это совокупность концептов нации, она образована всеми потенциями концептов носителей языка. Концептосфера народа шире семантической сферы, представленной значениями слов языка. Чем богаче культура нации, ее фольклор, литература, наука, изобразительное искусство, исторический опыт, религия, тем богаче концептосфера народа [Лихачев, 1997: 15].

И концепты, и соответственно концептосфера — сущности ментальные (мыслительные), ненаблюдаемые. Современные научные данные убедительно подтверждают реальность существования концептосферы и концептов, а именно реальность мышления, не опирающегося на слова (невербального мышления).

Необходимо также указать на то, что концептосфера носит, по-видимому, достаточно упорядоченный характер. Концепты, образующие концептосферу, по отдельным своим признакам вступают в системные отношения сходства, различия и иерархии с другими концептами. А. C. Аскольдов-Алексеев писал, что даже между понятиями «небо» и «чай» существует смысловая связь, которая может быть установлена, к примеру, следующим образом: небоземля, землявода, вода — пить, пить — чай. [Аскольдов-Алексеев, 1997:38]

Конкретный характер системных отношений концептов требует исследования, но общий принцип системности, несомненно, на национальную концептосферу распространяется, поскольку само мышление предполагает категоризацию предметов мысли, а категоризация предполагает упорядочение ее объектов.

Таким образом, концептосфера — это упорядоченная совокупность концептов народа, информационнная база мышления.

Можно говорить также о существовании групповых концептосфер (профессиональная, возрастная, гендерная и т. д.). Все эти концептосферы представляют интерес для когнитивной лингвистики: можно сопоставлять групповые и индивидуальные концептосферы с национальной концептосферой, групповые концептосферы с индивидуальными, групповые и индивидуальные концептосферы друг с другом и так далее.

Широко практикуется в когнитивной лингвистике и сопоставление различных национальных концептосфер между собой, что позволяет выявить национальную специфику концептуализации сходных явлений сознанием разных народов, выявить безэквивалентные концепты и концептуальные лакуны (отсутствие концепта) [Вежбицкая, 1997:59]

Когнитивная лингвистика стала возможной после оформления теоретических постулатов психолингвистики. Именно психолингвисты обосновали существование невербального мышления, существование в сознании людей концептосферы, состоящей из квантов знания — концептов, постоянно изменяющейся и обновляющейся. Выяснилось, что знаки языка создаются людьми для обмена важной информацией, то есть для наиболее общераспространенных и коммуникативно востребованных концептов, что знаки языка — это лишь пунктир на пространстве концептуальных смыслов, что концептосфера намного объемнее и шире, чем та ее часть, которая обозначена языковыми средствами. Эти теоретические достижения психолингвистики стали основой для создания методологии когнитивной лингвистики.

Главное положение этой методологии состоит в том, что через изучение семантики языковых знаков можно проникать в концептосферу людей, можно выяснять, что было важно для того или иного народа в разные периоды его истории, а что оставалось вне поля его зрения, в то время как для другого народа это оказывалось существенным. [Попова, 2007:77]

В настоящее время следует признать, что именно концепт является ключевым понятием когнитивной лингвистики. Однако, несмотря на то что понятие концепт можно считать для современной когнитивистики утвердившимся, содержание этого понятия очень существенно варьирует в концепциях разных научных школ и отдельных ученых.

Дело в том, что концепт — категория мыслительная, ненаблюдаемая, и это дает большой простор для ее толкования. Категория концепта фигурирует сегодня в исследованиях философов, логиков, психологов, культурологов, и она несет на себе следы всех этих внелингвистических интерпретаций.

Впервые в отечественной науке термин концепт был употреблен С.А. Аскольдовым-Алексеевым в 1928 г. Ученый определил концепт как мысленное образование, которое замещает в процессе мысли неопределенное множество предметов, действий, мыслительных функций одного и того же рода (концепты растение, справедливость, математические концепты) [Аскольдов-Алексеев, 1997:64].

Е.С. Кубрякова предлагает такое определение концепта: «Концепт — оперативная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, квант знания. Самые важные концепты выражены в языке» [Кубрякова, 1996:106].

В общем виде концепт можно определить как дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету.

Таким образом, концептосфера — это упорядоченная совокупность концептов народа, информационная база мышления.

1.1.1 Концепт как ключевое понятие когнитивистики, его образ, значение и смысл Признание концепта единицей мышления вновь ставит на повестку дня вопрос о соотношении языка и мышления: обязательны ли языковые средства для осуществления концептуального мышления?

На этот вопрос существуют полярные точки зрения. В данной работе предлагаем ответить на него следующим образом. Мышление осуществляется без обязательного обращения к языку. Инструментом мышления выступает универсальный предметный код. Единицами универсального предметного кода являются предметные чувственные образы, которые кодируют знания. Знания представлены в сознании человека концептами, а в качестве кодирующего концепт образа выступают чувственные образы, входящие в концепт как его составная часть. Таким образом, чувственная составляющая концепта кодирует содержащуюся в нем рациональную информацию, обеспечивая его функционирование как мыслительной единицы. В мыслительном процессе человек оперирует образами, которые несут и «прикрепленные» к ним рациональные знания.

Универсальный предметный код субъективен, индивидуален у каждого говорящего, поскольку он образуется у каждого человека как отражение его неповторимого, индивидуального чувственного жизненного опыта.

Единицы универсального предметного кода — это чувственные представления, схемы, картины, возможно — эмоциональные состояния, которые объединяют и дифференцируют элементы знаний человека в его сознании и памяти по различным основаниям.

Образные единицы универсального предметного кода могут косвенно обнаруживать себя. Когда студенты на экзамене не знают ответа на вопрос, они непроизвольно пытаются помочь себе, изображая руками перед собой в ходе рассуждения некоторые замысловатые фигурысловно пытаясь изобразить, передать экзаменатору тот образ, который, как они считают, кодирует необходимый им концепт в их сознании и для которого они не могут найти подходящие слова. Это, как правило, свидетельствует о незнании рационального, логического содержания концепта. Если человек не знает смысла какого-либо абстрактного понятия, он часто помогает себе объяснить его движениями рук. Видимо, он пытается опереться на образное ядро концепта, изобразить его (как, например, можно изобразить образное ядро таких концептов, как рябь, зыбь, винтовая лестница, круглый, квадратный, маленький и др.), в то время как абстрактная идея «руками» изображена быть не может.

Универсальный предметный код является нейрофизиологическим субстратом мышления, который существует и функционирует независимо от национального языка.

Из вышесказанного следует, что необходимо четко различать слова и концепты: строго говоря, было бы неверно говорить «концепт дерево» или «концепт дерева», более точно говорить: концепт, репрезентируемый в языке словом дерево, представленный в системе языка словом дерево, вербализуемый словом дерево и так далее.

Значение по отношению к концепту выступает как его часть, называемая регулярно используемым и воспроизводимым в данном сообществе языковым знаком и представляющая в общении коммуникативно релевантную для данной лингвокультурной общности часть концепта.

«Соотношение слова и концепта можно уподобить видимой и невидимой части айсберга. Компоненты лексического значения выражают значимые концептуальные признаки, но не в полном объеме. Концепт объемнее лексического значения слова… Структура концепта гораздо сложнее и многограннее, чем лексическое значение слова» [Слышкин, 2004:12].

Значение своими семами передает определенные когнитивные признаки и компоненты, образующие концепт, но это всегда лишь часть смыслового содержания концепта. Для выражения всего содержания концепта нужны обычно многочисленные лексические единицы, а значит — значения многих слов, а также необходимы экспериментальные исследования, которые дополнят результаты лингвистического анализа.

Конкретная личность, овладевшая значениями, включает их в свою деятельность, возникают определенные отношения носителя языка к данному значению, и оно приобретает для данной личности смысл, который представляет собой факт индивидуального сознания. Смысл есть отражение фрагмента действительности в сознании через призму того места, которое этот фрагмент действительности занимает в деятельности данного субъекта, отношение субъекта к осознаваемым объективным явлениям. Смысл не содержится потенциально в значении и не может возникнуть в сознании из значения: он порождается не значением, а жизнью.

Разграничение значения, смысла и образа важно и принципиально для понимания процессов становления сознания, описания его структуры. В содержание концепта входят не только актуально осознаваемые и используемые в общении смысловые компоненты, связанные со словом, но и признаки, которые отражают общую информационную базу человека, его энциклопедические знания о предмете или явлении, они могут и не обнаруживаться в его речи и не осознаваться немедленно при предъявлении соответствующего слова, но являются достоянием личного или коллективного опыта.

1.1.2 Взаимосвязь концепта и слова Проблема соотношения слова и концепта остаётся одной из центральных теоретических проблем когнитивной лингвистики.

Такие исследователи, как А. П. Бабушкин, Г. Г. Слышкин, С. Г. Воркачёв и ряд других полагают, что концепт всегда имеет словесное выражение, обязательно назван словом, иначе нельзя говорить о существовании концепта. С. В. Кузлякин вообще отождествляет концепт и слово: «в число концептов включаются лексемы, значения которых составляют содержание национального языкового сознания». [Попова, 2007:159]

З.Д. Попова исходит из того, что словесная номинация концепта не является обязательным условием выделения концепта как реально существующей ментальной единицы и в принципе не является обязательной для существования концепта.

Любой языковой знак представляет концепт в языке, в общении, при этом он представляет концепт не полностью — он своим значением представляет несколько основных концептуальных признаков, релевантных для сообщения, передача которых является задачей говорящего, вводит в его интенцию.

Слово является средством доступа к концептуальному знанию, и, получив через слово этот доступ, мы можем подключить к мыслительной деятельности и другие концептуальные признаки, непосредственно данным словом не названные. Языковая номинация, таким образом, это ключ, «открывающий» для человека концепт как единицы мыслительной деятельности и делающий возможным воспользоваться им в мыслительной деятельности. [Попова, 2007:160]

Следует также различать актуальные и неактуальные концепты. Актуальные концепты регулярно вербализуются, они нужны и для мышления и для коммуникации. Неактуальные концепты нужны в основном для мышления, они редко вербализуются. Итак, по соотношению слова с концептом следует разделять лексические, семантические и когнитивные лакуны.

Лексическая лакуна есть отсутствие слова или устойчивого словосочетания, фразеологической единицы в лексико-семантической системе языка при наличии соответствующей потенциальной семы в условиях имеющейся в языке лексической парадигмы. Семантическая лакуна — отсутствие слова и семемы при наличие концепта. В этом случае нет слова в целом, то есть в языке вообще не представлено соответствующее значение. Когнитивные лакуны — отсутствие слова и концепта. То, что словами можно объяснить практически любой концепт (правда, объяснение может потребовать большого объёма коммуникативных средств, вплоть до текста), говорит не о том, что в данном случае нет лакуны, а о том, что любая лакуна может быть компенсирована. [Степанов, 1975:163]

1.1.3 Соотношение концепта и его значения Осмыслить соотношение концепта и значения слова очень важно, так как от этого зависит как определение предмета когнитивной лингвистики, так и разработка методов анализа семантики языка.

Концепт и значение в равной мере представляют собой отражение действительности. Оба явления — значение и концепт — когнитивной природы, оба представляют собой результат отражения и познания действительности сознанием человека.

Однако, значение и концепт — продукты деятельности разных видов сознания. Концепт — продукт когнитивного сознания человека, значение — продукт языкового сознания. Особенность семантики языковых единиц в том, что семантика не просто отражает действительность, как концепт, это общеизвестная и коммуникативно релевантная часть концепта, выступающая в виде стороны языкового знака в актах коммуникации.

Значение по отношению к концепту выступает как его часть, называемая регулярно используемым и воспроизводимым в данном сообществе языковым знаком и представляющая в общении коммуникативно релевантную для данной лингвокультруной общности часть концепта.

Значение (семема) своими семами передает определенные когнитивные признаки и компоненты, образующие концепт, но это всегда лишь часть смыслового содержания концепта.

Таким образом, значение и концепт соотносятся как коммуникативно релевантная часть и ментальное целое.

Следует упомянуть о том, что необходимо терминологически разграничивать два типа значений — значение, представленное в толковом словаре, и значение, представленное в сознании носителя языка.

Значение представляет собой определённое отражение действительности, закреплённое языковым знаком.

В содержание концепта входят не только актуально осознаваемые и используемые в общении смысловые компоненты, связанные со словом, но и признаки, которые отражают общую информационную базу человека, его энциклопедические знания о предмете или явлении, они могут и не обнаруживаться в его речи, не осознаваться немедленно при предъявлении соответствующего слова, но являются достоянием личного или коллективного опыта. [Попова, 2007:170]

Таким образом, значение слова как единицы языкового сознания может быть описано на двух уровнях — как лексикографическое, и психологическое реальное значение, а концепт описывается лингвистами как единица когнитивного сознания народа.

Значение — единица семантического пространства языка, то есть элемент упорядоченной совокупности, системы значений конкретного языка. Значение включает сравнительно небольшое количество семантических признаков (сем), которые являются общеизвестными для данного социума и связаны с функционированием соответствующей звуковой оболочки (лексемы). Семантика слова обеспечивает взаимопонимание народа в процессе коммуникации. [Попова, 2007:178]

Концепт — единица концептосферы, то есть организованной совокупности единиц мышления народа. Концепт включает все ментальные признаки того или иного явления, которые отражены сознанием народа на данном этапе его развития. Концепт обеспечивает осмысление действительности сознанием.

1.2 Особенности исторического романа как литературного жанра, его основоположники Исторический роман — это художественное произведение, темой которого является историческое прошлое (некоторые исследователи обозначают хронологические рамки — не ранее, чем 75 лет до написания текста, то есть жизнь трех поколений). Художественной целью и задачей художника является воспроизведение и исследование важнейших характеристик известной личности, показ взаимосвязи личности и эпохи. То есть в историческом романе должны сочетаться исторический, социальный и гуманистический подходы. Доля вымысла в данном инварианте романа не должна быть преобладающей, особенно в интерпретации исторических событий, предметного мира, характерных, установленных документально черт личности и портрета исторических персонажей. Автор в пределах художественной необходимости и идеи произведения, несомненно, имеет право на вымысел, фантазию, использовать художественные приемы усиления, при этом, не допуская искажения исторической действительности.

Таким образом, с одной стороны, в этом обращении к истории, получившем массовый характер, национальный элемент связывается с проблемами общественного преобразования, а, с другой стороны, все в более и более широких кругах распространяется сознание, что история каждого народа есть только часть всемирной истории. Это возрастающее понимание исторической преемственности, исторического происхождения современного общества начинает проявляться и в отношении к экономическим условиям, к историческим формам классовой борьбы. [Энциклопедия 1]

Роман об историческом прошлом также обращен в историю, но, в отличие от исторического романа, в нём в качестве главных персонажей не фигурируют исторические личности, не затрагиваются широкие исторические события, хотя сюжет романа зачастую построен на проблеме судьбы отдельного человека в какой-то переломный исторический момент. Персонажи данного инварианта вымышлены, преобладает художественная условность и авторская фантазия. В данном случае автор имеет право интерпретации, не претендуя на историческую достоверность, так как задачей романа об историческом прошлом является, в большинстве случаев, проблема простого человека в контексте исследования прошлого народа. Хронологически этот тип романа может быть обращен к любому периоду истории, в том числе и не столь отдаленному, как исторический роман.

Как отмечал ещё Д. Благой: «Зачатки исторического романа можно усмотреть уже в Александрийскую эпоху не только в исторических именах, которыми наделяет своих героев, подражающий Фукидиду Харитон Афродисийский, но, в особенности, в романах об Александре Великом и о Троянском походе, написанных в первые века нашей эры и получивших в средние века в многочисленных версиях и переделках огромное распространение по всей Европе» [Долинин, 1988:31].

Формирование жанра исторического романа, давшего мощный импульс в этом направлении всему европейскому художественному творчеству, связано с именем Вальтера Скотта (1771−1831гг.). По словам А. С. Пушкина, «шотландского чародея», «который увлек за собой целую толпу «подражателей», действие которого «ощутительно во всех отраслях ему современной словесности». По этой причине в контексте исследования жанра исторического романа наиболее многочисленны работы о творчестве Вальтера Скотта.

1.2.1 Особенности исторического романа Вальтера Скотта Сэр Вальтер Скотт — английский романист, публицист, историк, поэт и политический деятель, оставил после себя уникальное литературное наследие. Он по праву назван «создателем жанра исторического романа». Созданный Скоттом исторический роман в XIX в. перестраивал самые основы эстетической и философской мысли.

Новаторство Вальтера Скотта заключалось в том, что он создал жанр исторического романа, «к нему не существующий» (по определению В.Г. Белинского). В основу мировоззрения и творчества писателя лёг огромный политический, социальный и нравственный опыт народа Шотландии, который в течение 4 веков боролся за свою национальную независимость против экономически развитой Англии.

Создавая новый тип исторического романа, Вальтер Скотт открыл и особый тип литературного творчества, особый метод художественного мышления, оказавший огромное влияние на развитие современной ему художественной и философско-исторической мысли. Романы его были словно ответом на проблемы, поставленные перед европейским сознанием революционной эпохой, и только этим можно объяснить необычайный успех, которым пользовалось его творчество в продолжение нескольких десятилетий. Это было открытием, которое, как всякое открытие, готовилось долго и исподволь, трудами поколений, строивших новую Европу, защищавших ее в непрерывных сражениях и размышлявших о своих победах и ошибках [Реизов, 1971:62].

И сам Скотт долго вынашивал это открытие, прежде чем оно совершилось в его романе: он должен был пройти через множество своих юношеских увлечений, отразившихся в переводах, драматических опытах и огромных поэмах, которые принесли ему славу первого поэта.

Центральные сюжетообразующие мотивы, по мнению исследователя, следующие:

1) Путешествие. Оно может быть вызвано ссорой со старшим поколением («Роб Рой», «Айвенго») или другими причинами, но в том или ином виде присутствует непременно.

2) Любовь к прекрасной даме, встречающая на своем пути различные препятствия.

3) Воспитание (перевоспитание) героя, в частности, под влиянием этой любви.

4) Тайна.

5) Интрига, связывающая политическую, культурно-историческую часть романа с собственной судьбой героя.

Особенности исторического романа В Скотта:

1. Сочетание правдивого изображения прошлой жизни и интересной динамической интриги, движущими силами которой были большие человеческие страсти: зависть, ревность, мстительность, жадность и любовь к своему краю, роду, семье.

2. Описание, рассказ, диалог — 3 компонента романа, которые в своеобразном соотношении соединены в единое целое.

Описания Вальтера Скотта выполняли роль не только экспозиции, но и исторического комментария к событиям персонажей. Повествовательная линия в романах создала историческую перспективу развития событий, писатель призывал своего читателя к новой роли — не только участника событий, но и постороннего человека, который на все смотрел со стороны. Диалоги отличались историзмом, особенностями поэтики. Отстранение автора от рассказа дало возможность персонажу самостоятельно передвигаться, мыслить и говорить.

3. В романах Вальтера Скота сочетаются романтические приключения, высокие чувства и низость отдельных героев, которые руководствовались в своих поступках часто противоположными мотивами.

4. Все герои разделены на несколько групп:

— реальные исторические персонажи — не стояли в центре повествования;

— люди из народа — активно участвовали в развертывании сюжета, создавали обобщающий образ — народ, который включил в себя различные социальные группы;

— молодой человек — с ним связана фабула — не было слишком выразительных индивидуальных черт, но отмечался порядочностью, честностью, смелостью и здравым смыслом.

5. Воспитание героя путем тяжелых переживаний, страданий, проверки на мужество в приключениях и путешествиях, полных испытаний и угроз.

6. В романе ощутима тесная связь исторической жизни с личным, исторического события с судьбой героя. Но центральное место в произведении занимает изображение истории, её движение и развитие, понимание писателем исторического процесса.

7. Писатель далек от иллюзий.

Введенный в рассказ авторский текст подводил читателя к правильным суждениям об этой эпохе.

Основной задачей, по мнению В. Дибелиуса, для В. Скотта было изображение и объяснение культурно-исторических связей эпохи. Композиционным ядром романа, в котором пересекаются все романные коллизии становятся личные события в судьбе героя. В. Скотт изображает и исторические личности, и полуисторические, полулегендарные. Но в центр писатель ставит другого персонажа, чужого для всех лагерей. Этот новый тип героя, по мнению В. Дибелиуса, — одно из главных и наиболее важных открытий В. Скотта [Реизов, 1965:116]. Этот персонаж, сообразно возможностям поэтического творчества того периода, несколько схематичен, но при этом можно выявить элементы психологизации и индивидуализации.

Большое значение в романах В. Скотта имеют и реальные исторические личности. Г. Лукач, в чьих трудах еще в начале XX века проблема классической формы исторического романа получила фундаментальную литературоведческую разработку, полагал, что: «Все эти фигуры появляются у Скотта в своем реальном историческом значении.

«Для него великая историческая личность представляет важное и значительное движение, охватывающее большую часть народа. Он потому и велик, что его собственная страсть и цель воплощает в себе все положительные и отрицательные стороны этого движения, он является его выразителем, воплощением. Поэтому В. Скотт никогда не показывает эволюцию такой личности. Вместо этого он всегда показывает её нам уже сформировавшейся. Сформировавшейся, однако, не без некоторой подготовки. Эта подготовка не столько личностная или психологическая, сколько объективная, социально-историческая» [Орлов, 1965:179].

Еще одна отличительная особенность романов В. Скотта заключается, по мнению Орлова С. А., в большой роли описательного элемента. Однако он спорит с теми исследователями, которые полагают, что именно исторические характеристики места и времени составляют главное в романах шотландского писателя: «Для В. Скотта историческое „здесь и теперь“ -нечто более глубокое. Для него это означает, что некоторый кризис в личных судьбах определенного числа людей соотносится и тесно сплетается с контекстом исторического кризиса» [Орлов, 1965:199].

Вальтер Скотт дошел до исторического романа, подробно обдумав его эстетику, оттолкнулся от хорошо известных и популярных в то время готического и антикварного романов. Готический роман воспитывал у читателя интерес к месту действия, а следовательно, научил художника соотносить события с конкретной национальной основой. В готическом романе усиленный драматизм сюжета, характер получил право на самостоятельность поведения и раздумье, потому что он тоже содержал в себе часть драматизма исторического времени. Антикварный роман научил Вальтера Скотта внимательно относиться к местному колориту, реконструировать прошлое профессионально и без ошибок, воспроизводящие и не только правдивость материального мира эпохи, но, главным образом, своеобразие духовного обличия.

Но такие честные писатели, как Вальтер Скотт, пристально вглядываясь в «действительные факты истории, понимали, что «мирное историческое развитие» есть лишь идеал определенного теоретического построения и может показаться реально существующим лишь с птичьего полета философской мысли; «органический» характер английской историиэто лишь результат многих сил, которыми являются большие и малые, победившие и разгромленные восстания, кровавые вспышки непрерывной классовой борьбы. Колоссальные политические и социальные потрясения предыдущих десятилетий разбудили чувство истории и в Англии, они заставили признать, что историческое развитие существует и в этой стране.

Итак задача исторического романа — дать художественными средствами свидетельство о том, что определенные исторические (обстоятельства и люди действительно существовали и были именно (такими, как их рисует писатель. Как отмечал Орлов С. А., «историческому роману до Вальтера Скотта не хватает именно исторического мышления, другими словами, понимания того, что особенности характера людей вытекают из исторического своеобразия их времени» [Орлов, 1965:227].

1.2.2 Особенности сюжетных линий и персонажей в исторических романах Вальтера Скотта То, что поверхностно определяют как «правдивость колорита», у Вальтер Скотта есть на самом деле именно такое художественное свидетельство об исторической реальности. Заключается оно в изображении общественной почвы, на которой вырастают исторические события, в их внутреннем сложном переплетении между собой и многообразной связи с действующими лицами романа. Разница между «всемирно-историческим индивидом» и «индивидом воспроизводящим» ярко выражается именно тогда, когда все события изображаются в живой связи с основой человеческого бытия. Одни люди переживают малейшие колебания этой основы только как непосредственный кризис, как потрясение их личной жизни; другие понимают важнейшие черты события, находя мотивы для своего действия, для влияния на массы и руководства их действиями. Чем обыкновеннее «воспроизводящий индивид», чем меньше у него призвания к тому, чтобы возглавлять историческое движение, тем отчетливей и ощутимей выражаются в его повседневной жизни, в его непосредственной душевной жизни и высказываниях, все потрясения, которые происходят в общественной основе его бытия.

Правда, его мысли о событиях легко могут быть односторонними или даже совсем ложными, но искусство композиции исторического романа в том и состоит, чтобы показать, как много есть разнообразных ступеней душевной реакции на общественные потрясения, как сложно взаимодействие между людьми, стоящими на различных, но постепенно переходящих друг в друга ступенях, в том, чтобы вскрыть связь между непосредственно жизненной реакцией масс и максимальной исторической сознательностью, встречающейся иногда у лиц, возглавляющих движение.

Ему удается достигнуть такой живости и богатства в воспроизведении давно минувшей действительности благодаря тому, что он берет все многообразие взаимодействия между людьми, с одной стороны, и единой основой данного общества, пролагающей себе путь через все это многообразие как господствующий принцип — с другой. В связи с этим композиционный вопрос, о котором мы уже говорили, обращая внимание на то, что в фабуле романов Скотта большие исторические фигуры, вожди борющихся классов и партий всегда играют второстепенную роль, предстает в новом освещении. Вальтер Скотт не стилизует образы этих людей, не ставит их на романтический пьедестал. Но, несмотря на то, что он изображает их как людей с достоинствами и слабостями, с добрыми и дурными качествами, они никогда не производят мелкого впечатления: при всех своих слабостях, они действуют исторически значительно. Конечно, это было возможно только благодаря глубокому пониманию своеобразия различных исторических периодов; но способность Вальтер Скотта выражать свое знание и чувство исторически определенного человека, одновременно и величественно и человечно, основана, с художественной точки зрения, на особенностях его композиции.

Очевидно, исторические персонажи Скотта вымышлены так же, как и неисторические. Документы и всяческие сведения об эпохе, конечно, необходимы романисту, но часто он должен отказываться от их деспотии, которая могла бы помешать историческому творчеству. Из тех же соображений Скотт старался освободить себя и от исторических персонажей и вводил в свои романы множество вымышленных, чтобы беспрепятственно искать и создавать правду. В вымышленном персонаже можно воплотить больше исторической правды, чем в персонаже историческом; чтобы создать и, следовательно, объяснить вымышленного героя, можно привлечь больше сведений о нравственной жизни, быте, существовании масс — сведений, отсутствующих в документах, но определяющих характер всей эпохи. [Реизов, 1971:136]

Такие, формы сложных, но в своей основе единых взаимодействий между представителями различных классов и партий, между общественными низами и верхами создают у Вальтер Скотта атмосферу той несравненной исторической подлинности, которая в каждом его романе вызывает к жизни определенный исторический период, притом не только особенное социально-историческое содержание, но и человеческие чувства, аромат и звучание эпохи.

Скотт показывает великие исторические перевороты как переворот в жизни народа. Исходной точкой для него всегда является изображение того, как действуют крупные общественные перемены на повседневную жизнь народа, какие материальные и душевные изменения они вызывают в той части общества, где люди, не зная причин случившегося, реагируют на него живо и непосредственно. Только на этой основе он изображает сложные идеологические, политические и моральные течения, с необходимостью возникающие вследствие исторических перемен.

Подлинно живую жизнь исторического времени Вальтер Скотт находит всегда в самом народе. В качестве мелкого английского дворянина, тесно связанного по традиции и по своему быту с буржуазией, Скотт испытывает глубокую симпатию к строптивой самостоятельности, к самоуважению средневековых англо-шотландских горожан, независимых и свободных крестьян.

В произведениях Вальтер Скотта мы видим много чудесных персонажей и сцен, изображающих жизнь крепостных и свободных крестьян, или судьбы людей, выброшенных из общества, контрабандистов, разбойников, профессиональных солдат, дезертиров и т. д. Но поэзия его творчества сосредоточена на изображении пережитков родового общества, шотландских кланов. Здесь материал и тема становятся так близки к «героическим временам» человечества, что наиболее высокие достижения Вальтер Скотта становятся подобны древней героической эпопее. Скотт проявляет себя здесь как подлинный гений, открывший и воскресивший давно исчезнувшую жизнь [Реизов, 1965:307].

Это не игра словами и не перевод художественного впечатления на язык исторической науки. В сотворенных Скоттом образах действительно совершилось особое, историческое и вместе художественное познание. Для Скотта, так же как для его читателя, созданные им образы были не вымыслом, а историей. Открыть закономерности, создавшие данный образ, значило произвести историческое исследование эпохи, ее нравов, национальных традиций, уклада жизни, общественных отношений. Наполнив образ историческим содержанием, оправдав его существование законами исторического бытия и тем самым сделав его исторически «необходимым», Скотт совершал трудный акт исторического познания, которое не могло бы осуществиться, если бы оно не было познанием художественным.

Однако иногда сам Вальтер Скотт, говоря о происхождении своих романов, разделял понятия истории и искусства. Он хотел оправдать необычность описываемых им событий и нравов, доказать «правду» своего произведения, пользуясь доводом, в то время наиболее серьезным: ссылкой на «источник». Он словно снисходил к традиционному пониманию художественного творчества, употребляя обычную лексику современных ему критиков. Это удовлетворяло любопытство рядового читателя, указывало происхождение фабулы или отдельного ее эпизода, но ничего не говорило о смысле образа и романа — смысле, который нужно было искать в самом романе.

Под влиянием Вальтера Скотта в Европе возникла новая философия истории и новая историография, выросла историческая мысль вообще. В его романах борьба классов была показана как историческая необходимость и нарисована с таким сочувствием к угнетенным и такими красками, что это помогло понять многое в прошлом и настоящем и найти аргументы для борьбы за будущее [Аникин, 1988:348].

Своим сюжетом он обычно выбирает какое-нибудь крупное или мелкое историческое событие — восстание, гражданскую войну, заговор, потому что, по его собственным словам, в такие кризисные моменты противоречия, раздирающие общество, вскрываются с особой отчетливостью. Судьба его героев неразрывно связана с политическим событием, и не потому только, что он находится в его власти, словно песчинка, попавшая в водоворот. Герой Скотта сам участвует в борьбе, принимает ту или иную сторону, оценивает ситуацию и определяет свой путь.

Каждый герой Скотта, вторгается ли он в эпоху, как бурно действующая сила, или укрывается в уединении, как улитка в своей раковине, сохраняет свою точку зрения, нравственную свободу, без которой Скотт не мыслил человека. Исторический детерминизм, так глубоко понятый и разработанный Скоттом в каждом его романе, не уничтожает ни свободы, ни, следовательно, нравственной ответственности за то, что человек делает и думает. Отсюда борьба Скотта с мизантропией и фатализмом, воплощенная в некоторых его романах. Его герои размышляют о долге, ищут нравственной правды и мучатся угрызениями совести, потому что, по мнению Скотта, без чувства долга и справедливости невозможна ни политическая, ни личная жизнь. Понятие исторического развития у Скотта неразрывно связано с понятием справедливости и, следовательно, нравственности. Нравственный смысл событий с наибольшей отчетливостью понимает народ, крестьяне, которым никто до Скотта не предоставлял слова по ходу действия. Простые люди высказывают свои суждения, конкретно и вместе с тем в широком обобщении оценивают события и их смысл. Мнение народа, страдающего от общественных бедствий и потому имеющего основания судить, Скотту особенно драгоценно.

Романы Скотта начинаются вместе с политическим событием и с ним вместе заканчиваются. Это начало и конец исторической эпохи, границы и смысл которой определены самим действием. Разрабатываемое Скоттом понятие эпохи далеко не совпадает с тем, какое существовало в «королевской» историографии. Эпоха для него — это динамическая система общественных противоречий и вместе с тем решение исторической задачи, стоявшей перед данным обществом. История — это ряд катастроф, которые подобно спасительной грозе рассеивают застоявшуюся гнилостную атмосферу и освежают воздух.

Нужно было понять причины этих конфликтов и кризисов, так же как их результаты. Скотт делал это с удивительной для его времени глубиной социологического анализа. Познав причины событий, можно вскрыть и перспективы будущего, и такие перспективы раскрываются чуть ли не в каждом романе.

В каждом романе Скотта читатель ожидает событие, которое должно совершиться, потому что этого требует ситуация, и беспокойство о судьбе героя становится беспокойством о судьбе страны [Долинин, 1988:143].

Самое понятие истории предполагает изменение во времени, как бы мы ни понимали это изменение. Для Скотта это было непрерывное развитие, совершающееся в борьбе противоречий, с возвращениями вспять, с застоями и взрывами, за которыми следует новый бросок вперед. Каждый шаг на этом пути — завоевание нового качества, и потому то, что прошло, не похоже на то, что будет, и, следовательно, не похоже на современность.

Но если читатель и сам автор могут перевоплотиться в своих героев, то только потому, что во всем разнообразии эпох, темпераментов и сознаний существует нечто постоянное, некие человеческие константы — страсти, как говорит Вальтер Скотт, и нравственное чувство. Подчеркивая эти константы, Скотт утверждает единство человечества, торжествующее над всеми различиями эпох, классов и обстоятельств. И это приводит его, так глубоко постигшего психологию классов в разрезе веков, к убеждению, что классовая ограниченность и классовые противоречия — категории исторические, которые могут быть преодолены в процессе исторического развития, что классовые интересы могут уступить место единому интересу всего общества. В большинстве случаев предвосхищением этого будущего бесконфликтного единства оказываются браки между представителями двух сословий, двух классов, двух политических партий и двух наций. Такие браки заключаются во многих романах Скотта, в разных исторических условиях и в разных планах [Реизов, 1965:264].

Эта мысль или мечта, напоминающая утопию Фурье, всегда присутствует в воображении и творчестве Скотта, и счастливые окончания его романов должны были указать возможность неясного для него самого решения этой проблемы, привлекавшей такое внимание уже в начале XIX в.

Так художественное творчество «шотландского чародея» оказывается историческим исследованием и философией истории, поэтика его романа историографической системой, вымысел правдой и правда вымыслом. В дальнейшем развитии художественной литературы и исторической науки можно найти подтверждение этого как будто парадоксального единства.

Глава 2. Вербальная реализация концептосферы произведения Вальтера Скотта «Quentin Durward»

2.1 Вербальная реализация структуры концепта «knighthood»

«Квентин Дорвард» — исторический роман Вальтера Скотта, впервые опубликованный в 1823 году. Повествует о временах Льежского восстания и франко-шотландского альянса. Главный герой — молодой шотландский дворянин на службе у французского короля Людовика XI. Основным историческим источником служили записки Филиппа де Коммина. Данное произведение содержит богатую и обширную и разнообразную концептосферу. Такие концепты, как Природа, Любовь, Родина, Рыцарство, Вражда, Религия, Историзм являются составляющими элементами концептосферы исторического романа Вальтера Скотта.

Центральными концептами исследуемого нами литературного памятника являются Рыцарство, Историзм и Любовь. Для более детального рассмотрения данных концептов, для начала, мы прибегнем к дефиниционному и компонентному анализам первой, выделенной нами лексемы «knighthood». Дефиниции, данные в словарях, дают представление о ядре концепта, показывают его основные и дополнительные признаки.

В рамках дефиниционного анализа нами будут использованы следующие лексикографические источники: словари английского языка 1) The Longman Dictionary of Contemporary English Online; 2) Oxford Dictionaries Online; 3) Cambridge Dictionaries Online; 4) Macmillan Dictionary and Thesaurus: Free English Dictionary Online; 5) Merriam-Webster Online: Dictionary and Thesaurus; 6) Collins English Dictionary Online.

Определения, представленные в словаре The Longman Dictionary of Contemporary English Online, являют собой следующий ряд значений слова «knighthood»: 1) a man with a high rank in the past who was trained to fight while riding a horse; 2) a man who has received a «knighthood» and has the title ' sir ' before his name; 3) the chess piece with a horse’s head on it; 4) a brave man who saves someone, especially a woman, from a dangerous situation.

Oxford Dictionaries Online даёт следующие определения рассматриваемого понятия: 1) (in the Middle Ages) a man who served his sovereign or lord as a mounted soldier in armour; 2) (in the Middle Ages) a man raised by a sovereign to honourable military rank after service as a page and squire; 3) literary a man devoted to the service of a woman or a cause; 4) (in the UK) a man awarded a non-hereditary title by the sovereign in recognition of merit or service and entitled to use the honorific `Sir' in front of his name; 5) a chess piece, typically with its top shaped like a horse’s head, that moves by jumping to the opposite corner of a rectangle two squares by three. Each player starts the game with two knights; 6) (in ancient Rome) a member of the class of equites; 7) (in ancient Greece) a citizen of the second class in Athens, called hippeus in Greek.

Словарь Cambridge Dictionaries Online даёт такое значения слова :1) a man given a rank of honour by a British king or queen because of his special achievements, and who has the right to be called 'Sir'; 2) (in the past) a man of high social position trained to fight as a soldier on a horse;

В словаре Macmillan Dictionary and Thesaurus: Free English Dictionary Online отображены следующие значения слова «knight»: 1) in the past, a European soldier from a high social class who wore a suit of armour (a metal suit) and rode a horse;2)a man in the UK who has been given an honour called a knighthood and canuse the title 'Sir' before his name.

Словарь Merriam-Webster Online: Dictionary and Thesaurus приводит следующие определения слова «knight»: 1) a mounted man-at-arms serving a feudal superior, especially, a man ceremonially inducted into special military rank usually after completing service as page and squire; 2) a man honored by a sovereign for merit and in Great Britain ranking below a baronet; 3) a person of antiquity equal to a knight in rank; 4) a man devoted to the service of a lady as her attendant or champion; 5) a member of an order or society.

В словаре Collins English Dictionary Online даны следующие определения слова «knight»: 1) (in medieval Europe) (originally) a person who served his lord as a mounted and heavily armed soldier; 2) (later) a gentleman invested by a king or other lord with the military and social standing of this rank; 3) (in modern times) a person invested by a sovereign with a nonhereditary rank and dignity usually in recognition of personal services, achievements, etc. A British knight bears the title Sir placed before his name, as in Sir Winston Churchill; 4) a heroic champion of a lady or of a cause or principle; 5) a member of the Roman class of the equites.

При помощи дефиниционного анализа нам удалось различить общие и специальные семы понятия «knight». Наиболее общие семы (интегральные признаки концепта) составляют его ядро. К ним относятся компоненты значения, представленные большинством английских словарей:

1. a man given a rank of honour by a British king or queen because of his special achievements, and who has the right to be called 'Sir';

2.in the past, a European soldier from a high social class who wore a suit of armour (a metal suit) and rode a horse;