Основные проблемы и понятия прагматизма

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ «ВИТЕБСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра философии Факультет: заочный (сокращенная форма) Контрольная работа По дисциплине «Философия»

Тема: ПРАГМАТИЗМ Выполнила: студентка 2-го курса группы Шкс-37

Бычик Анна Сергеевна Витебск 2013

Вопрос 1. Основные проблемы и понятия прагматизма: сомнения — веры, проблематической ситуации, учения как делания и др.

Ответ: ПРАГМАТИЗМ (от греч. — дело, действие) — позитивистское философское учение, рассматривающее значение понятий, суждений в терминах практических последствий основанного на них действия, успешность которого составляет единство критерий истинности и отождествляется с нею. Основные идеи прагматизма были высказаны Пирсом в 70-х годах, но лишь с конца 90-х годов благодаря работам Джемса прагматизм получил популярность и быстро вошел в моду. Тогда же к прагматизму примкнул Дьюи, который, начав с прагматистской интерпретации логики и теории познания, дал в последующие десятилетия всестороннюю разработку прагматизма в его инструменталистском варианте, превратив его в универсальный метод мышления, в «почти официальную философию» США, где прагматизм представляют также Г. Кэллен, Хук, К. И, Льюис. Среди наиболее известных прагматистов могут быть названы: в Англии — философ К. С. Шиллер, в Италии — Папина и Преццолини, в Китае — Ху Ши.

В теории сомнения-веры Пирса на первый план выступает психологически-бихевиористский аспект. Суть этой теории можно кратко представить так: человек, живя в мире и вынужденный действовать в нем, вырабатывает различные типы действий или привычки действовать, соответствующие различным обстоятельствам. Эти привычки, заменяющие человеку животные инстинкты и, по крайней мере, частично вырастающие из них, будучи осознанными, образуют то, что Пирс называет верой или верованием.

Иными словами, вера — это готовность действовать определенным образом. Если две разные идеи (верования) вызывают одни и те же действия, одно и тоже поведение, то с точки зрения Пирса, никакой разницы между ними нет, это одна и та же идея (верование), только выраженная разными словами. Взятая в психологическом плане, вера представляет собой покойное, удовлетворенное состояние ума. Однако состояние веры может нарушиться и сменится состоянием сомнения, равнозначным приостановке действия.

В противоположность вере сомнение — это беспокойное и неприятное состояние. Усилие, направленное на преодоление сомнения и достижение веры, Пирс называет исследованием, нередко отождествляя его с процессом мышления. Таким образом, основа всей теории сомнения-веры — утверждение о том, что единственная цель исследования или мышления состоит в устранении сомнения и достижении верования.

Основное положение прагматизма таково: вопрос об истинности или ложности (в их традиционном понимании) идеи верования или мнения снимается и заменяется вопросом об их способности преодолевать сомнение. Пирс пишет об этом так: «Мы можем вообразить, что этого нам недостаточно, и что мы стремимся не просто к мнению, но к истинному мнению. Но подвергните эту фантазию испытанию, и она окажется беспочвенной. Ибо стоит только достигнуть твердого верования, как мы будем полностью удовлетворены, независимо от того, будет ли верование истинным, или ложным…

Самое большее, что можно утверждать, — это то, что мы ищем такое верование, о котором мы думали бы, что оно истинно. Но мы думаем, что каждое наше верование истинно. Пирс выделяет 4 способа достижения и закрепления верования: метод упорства, метод авторитета, метод априори, метод науки.

Метод упорства, следуя которому человек упрямо держится своих излюбленных взглядов, отвергая любую их критику и не обращая внимания на их отношение к фактам — этот метод, возможно, наилучшим образом соответствует теории сомнения-веры. Его единственный недостаток Пирс видит в том, что этот метод трудно применить на практике, поскольку человек — социальное существо, и когда его мнения придут в соприкосновение с отличающимися мнениями других, ему будет трудно сохранить незыблемость своих верований. Отсюда — «проблема состоит в том, как закрепить веру не только в индивидууме, но и в сообществе» .

Методом авторитета нередко в истории закреплялись в сообществе определенные верования. Какая-то могущественная организация, государство или церковь, предписывает людям совокупность обязательных для них верований, наказывая инакомыслящих. Поскольку этот метод эффективен, поскольку он обеспечивает устойчивость верования, прагматизм утверждает: «метод авторитета всегда будет управлять массой человечества» .

Методом априори, по Пирсу, всегда пользовались метафизики, пытавшиеся представить системы своих верований как согласные с разумом. В действительности же эти системы выражали лишь излюбленные, но произвольные взгляды их создателей, так что априорный метод на деле мало чем отличался от метода упорства.

Метод науки Пирс описывает следующим образом: «Его основная гипотеза… такова: имеются реальные вещи, свойства которых совершенно не зависят от наших мнений о них; эти реальности воздействуют на наши чувства в соответствии с постоянными законами и, хотя наши ощущения так же различны, как различны наши отношения к объектам,. мы можем с помощью рассуждения установить, каковы вещи в действительности и по истине; каждый человек при достаточном опыте и размышлении будет приведен к одному и тому же истинному заключению» .

Метод науки оказывается включенным Пирсом в теорию сомнения-веры в качестве одного из возможных способов закрепления веры. Интерпретируя метод науки, Пирс приходит к заключению, что высшей степени ясности идеи можно достигнуть, лишь указав на ее значение. Пирс определяет значение понятия, рассматривая его вне отношения к объекту. Для него характерно сведение значения к совокупности практических последствий.

Он следующим образом формулирует принцип, который получил название «принципа Пирса»: «Рассмотрите, каковы практические следствия, которые, как мы считаем, могут быть произведены объектом нашего понятия. Понятие о всех этих следствиях есть полное понятие объекта». Пирс определяет прагматизм как «учение о том, что каждое понятие есть понятие о мыслимых практических последствиях» .

Когда Пирс специально не рассматривает вопрос о значении истины, он употребляет это понятие в самом традиционном, аристотелевском смысле как соответствие фактам, действительности. Однако когда Пирс анализирует гносеологическую природу истины, он отказывается от ее аристотелевского понимания и дает другую ее трактовку. Определение истины в терминах сомнения и веры означает, что истина отождествляется с верованием, и если мы верим в какое-то предложение, то вопрос о том, не ложно ли оно, вообще лишается смысла. Но известно, что наши верования нередко подвергаются сомнению и изменяются.

Дьюи разработал прагматизм как универсальный метод («логику») решения проблематической ситуации, особенно социальной, выдвинув на первый план в теории познания инструментальную функцию понятий. Для поиска конкретного механизма действия метода Д. Дьюи вывел учение о проблематической ситуации и путях ее разрешения, суть которого в следующем:

* потребность в методе (как в опыте) возникает при наличии актуального (действительного) сомнения, которое мешает дальнейшим действиям;

* данное актуальное сомнение порождает «проблематическую ситуацию» — конкретную (любую) жизненную ситуацию, которую необходимо решить с помощью конкретных шагов;

* решение проблематической ситуации зачастую связано с выбором альтернатив (в решениях и поступках);

* цель научного метода — превратить проблематическую ситуацию в решенную ситуацию;

* действие научного метода осуществляется в процессе преобразования проблематической ситуации в решенную;

* следовательно, научным методом (конкретным воплощением его действия) являются конкретные шаги по превращению проблематической ситуации в решенную.

Джон Дьюи выделил следующие конкретные шаги (этапы преобразования проблематической ситуации в решенную):

* ощущение затруднения, препятствия (зачастую тревожное, не имеющее четкого объяснения) — в данном случае необходимо: выяснить источник подобного ощущения;

* после того как имеющаяся проблема четко сформулирована, неопределенная ситуация превращается в проблематическую; на данном этапе необходимо: четко поставить конечную цель; осознать возможные трудности;

* выдвижение гипотезы (решение последовательности действий), которая приведет к решению проблемы, устранению проблематической ситуации;

* критический анализ гипотезы; теоретическое моделирование (предвидение, основанное на опыте) действия гипотезы на каждом этапе решения поставленной цели;

* принятие окончательного решения, воплощение смоделированной гипотезы в жизнь, решение проблематической ситуации, экспериментальная проверка примененной гипотезы на истинность (при достижении результата) либо ложность (при недостижении результата).

Согласно Уильяму Джемсу и прагматизму вообще, в процессе «деланья реальности», человек имеет дело не с объективным миром, не с материальным предметом, но с миром своего, же собственного опыта, с потоком сознания. Он преодолевает не сопротивление предмета, но свои собственные затруднения, нерешительность, сомнение и беспокойство.

Под субъектом практической деятельности Джемс всегда имеет в виду лишь индивида, преследующего свои личные цели. Концепции мышления как целеполагающей деятельности и реальности как потока опыта или сознания образуют основу для прагматистского понимания истины. Об истине или истинности мы обычно говорим применительно к идеям, теориям, суждениям, высказываниям. Идеи, теории, суждения, высказывания, по Джемсу, должны иметь практические последствия, в противном случае мы вообще не стали бы принимать их во внимание. Но лишь некоторые из них мы называем истинными.

Джемс утверждает, что отличительная особенность прагматизма состоит в том, что для него «истина — это разновидность благого, а не отличная, как это обыкновенно думают, от благого и соподчиненная с ним категория. Истинным называется все то, что оказывается благим в области убеждений». Поскольку полезные практические последствия могут иметь место только в будущем, говорить об истинности идеи до появления этих последствий, с точки зрения Джемса, совершенно бессмысленно.

Идея сама по себе просто есть, она ни истинна и ни ложна. Она может стать истинной лишь в процессе ее применения или использования, в процессе ее проверки. В этом смысле проверка выступает как фактор, не только выявляющий, но и создающий истинность идеи. Объективная истина Джемсом решительно отрицается. Это связано с тем, что для Джемса началом и концом всего его философствования остается индивид с его личным опытом. Мысль рассматривается Джемсом как «моя мысль», и истина для него всегда выступает как «моя» или «чья-нибудь» истина. Онтологического плюрализму радикального эмпиризма соответствует гносеологический плюрализм, плюрализм субъективных, личных истин.

Вопрос 2. Ч.С. Пирс — основоположник прагматизма

Ответ. Чарльз Пирс (1839−1914) — американский философ, логик и математик, идеи которого нашли применение в работах по эвристическому программированию, машинному переводу, при создании информационно-поисковых систем. Пирс один из основоположников семиотики — науки о знаках, внесший вклад оцененный по достоинству только к середине XX в., в семантику — учение о значении знаков и в прагматику — раздел семиотики, в котором изучаются отношения субъектов, воспринимающих и использующих какую-либо знаковую систему, к самой знаковой системе. (Основные идеи, выдвинутые Ч. Пирсом, были развиты Ч. Моррисом, который ввел сам термин, напоминающий об основном философском достижении Пирса.)

Ч. Пирс был весьма неординарным человеком и оригинальным философом. Его неординарность не дала ему возможности вписаться в академическое сообщество Америки. Его оригинальные взгляды, изложенные в ряде статей и монографиях, основная часть которых увидела свет спустя много времени после его смерти, были оценены лишь немногими современниками, среди которых был Джемс, общепризнанный лидер раннего прагматизма.

Идеи Пирса охватывают широкий круг проблем. Их значение выходит за пределы той интерпретации, которую Джемс назвал прагматизмом. Расхождение с Джемсом казалось Пирсу столь большим, что он даже отказался от термина «прагматизм», введя для обозначения своего учения новый — «прагматицизм». Здесь будут рассмотрены только те положения Пирса, которые сыграли решающую роль в становлении прагматизма Джемса.

Основные работы Пирса, связанные с ранним периодом развития прагматизма, следующие: «Вопросы относительности некоторых способностей, приписываемых человеку» (1868); «Некоторые последствия четырех неспособностей» (1868); «Основания надежности» (1868); «Закрепление верования» (1878); Вопросы философии. 1996, № 12; «Как сделать наши идеи ясными» (1878).

По мнению Пирса, мы действуем, веря в то, что наши действия приведут к желаемому результату. Когда результат не достигается, мы начинаем сомневаться в тех идеях, которые лежали в основании наших действий. Действия, направленные на преодоление сомнения, Пирс называет исследованием. Цель исследования — достижение устойчивого верования, разделяемого каким-либо коллективом. То, что называют истиной, является общезначимым принудительным верованием, к которому пришло бы беспредельное сообщество исследователей данного сомнения, если бы этот процесс продолжался бесконечно.

Так как бесконечный процесс не может быть, завершен по определению, то, согласно Пирсу, арсенал истин, которыми располагает человечество, не что иное, как совокупность социально закрепленных верований, т. е. идей, успешно служащих нашим действиям. Существует, по Пирсу, четыре основных метода закрепления верований: упорства, авторитета, априорный метод и метод науки. Метод упорства, применяемый упрямцами, закрывающими глаза на очевидное, не может сделать их идеи социально значимыми. Сторонники метода авторитета эксплуатируют невежество, применяют насилие. Неэффективность такого метода видна из того, что ни одна из религий не устояла перед критикой. Сторонники априорного метода апеллируют к согласию с всеобщим разумом. На деле же оказывается, что это особенный разум того или иного философа. И только научный метод оказывается пригодным для того, чтобы закреплять наши верования.

Рассматривая природу научного метода, Пирс подвергает критике учения об опоре здания научного знания на непосредственное непогрешимое знание, имеющее или интеллектуальную (Декарт), или чувственную (Локк) природу. Аргументы Пирса сводятся к тому, что любое знание логически опосредовано предыдущим знанием и что любое знание имеет знаковую природу. Научное познание начинается не с радикального картезианского сомнения, которое невозможно, так как человеку не дано избавиться имеющихся у него предрассудков. Реальное сомнение всегда конкретно. Оно ставит нас перед проблемой, для решения которой выдвигается гипотеза. Из этой гипотезы мы дедуктивно выводим следствия, подвергаемые экспериментальной проверке. Подтвержденные положения входят в здание научного знания. Эти положения — научные верования — фаллибильны, т. е. погрешимы. Для ученых нет положений, которые нельзя было бы проверять и в случае необходимости опровергать.

С точки зрения Пирса, Декарт был прав, требуя от ученых оперирования только ясными и отчетливыми понятиями. Его ошибка в том, что он не дал четкого различия между тем, что только кажется ясным, и тем, что действительно является таковым. Вот что пишет Пирс: «Рассмотрите, какого рода следствия, могущие иметь практическое значение, имеет, как мы считаем, объект нашего понятия. Тогда наше понятие об этих следствиях и есть полное понятие об объекте» .

Это положение, которое его автор давал в разных формулировках, сохраняя исходный смысл, названное принципом Пирса, и было положено Джемсом в основание прагматизма.

Вопрос 3. Учение Уильяма Джемса

Ответ. Его философское учение рассматривают как выражение духа американизма, как оригинальный вклад Америки в материнскую культуру Европы.

К числу наиболее известных трудов Джемса относятся: «Многообразие религиозного опыта» (1902), «Существует ли сознание?» (1904), «Прагматизм» (1907), «Вселенная с плюралистической точки зрения» (1909).

Его психологические концепции складывались не без влияния Пирса, с которым он тесно общался, примкнув в Гарварде к группе математиков, естествоиспытателей, юристов, теологов, называвших себя «метафизическим клубом».

Влияние бескомпромиссного эмпиризма Пирса чувствуется и в концепции «потока сознания», развитой Джемсом в «Принципах психологии». Последняя представляла собой попытку подвести определенные итоги развития психологии как эмпирической дисциплины.

От концепции «потока сознания» остается один шаг, который и сделал Джемс, к отрицанию существования сознания как особой сущности, которая может к чему-либо относиться. Не сознание, а личность, понимаемая как некий волевой центр, относится к потоку ощущений-переживаний, которые и являются последней реальностью, данной нам в опыте. То, что обычно называют вещью, данной в восприятии, является результатом воздействия воли на поток ощущений-переживаний, конструктом, зависящем от целей и средств наших возможных действий. Эту концепцию Джемс назвал «радикальным эмпиризмом» — то, что познается, и то, в чем познается, является опытом, понимаемом как поток переживаний ощущений, эмоций, волнений.

Джемс, следуя за Гегелем, расширяет содержание понятия опыт. По Джемсу, не только то, что наличествует в нормальном бодрствующем сознании (а в нем наличествуют и религиозные переживания, составляющие действительный эмпирический базис религий), но и ощущение того, что за пределами такого сознания находятся другие его формы, совершенно от него отличные, дано в опыте.

Итак, и наука, и религия имеют основание в опыте. Однако религиозный и научный образы мира столь различны, что примирение их кажется совершенно невозможным. Тем более что философия, призванная привести к согласию сферы человеческого опыта, сама распадается на множество противоречащих друг другу учений.

Из этого принципа, Джемса, следует, что если две идеи ведут к одним и тем же практическим результатам, то мы имеем дело с одной идеей, только по-разному выраженной. Существующие философские учения можно, как считает Джемс, объединить, отбрасывая чисто личностные вариации в точках зрения, в два основных направления — эмпиризма и рационализма, выражающих различие жесткого и мягкого типов темпераментов.

По мнению Джемса, истинными мы называем те наши идеи, теории, которые, направляя наши действия, ведут к желаемым результатам. Истинным называется все то, что оказывается благом в области убеждений, и к тому же благом, в силу определенных наглядных основании.

Таким образом, Джемс отошел от концепции Пирса, согласно которой истина является общезначимым принудительным верованием, и стал на индивидуалистические и плюралистические позиции. Именно такая позиция и стала отождествляться с термином «прагматизм», что и заставило Пирса отказаться от него.

Принятие прагматического критерия истины позволяет, с точки зрения Джемса, согласовать верования здравого смысла, религиозные убеждения и положения науки.

Джемс считает, что образом мира, наиболее соответствующим прагматическому принципу плюрализма истин, является, тот, который оформляется в философии Бергсона, в его учении о «творческой эволюции». В таком мире может быть место для Бога — соратника, спутника, партнера человека, гаранта сохранения его неповторимой индивидуальности, т. е. для такого Бога, в которого верят простые люди, нуждающиеся в этой идее для успешной борьбы с хаосом и злом повседневного существования.

Идея Бога оправдана прагматически, т.к. она способствует жизненному успеху. Эта идея опирается на реальный опыт, на импульсы, идущие из сферы подсознательного. Какое истолкование дать этим импульсам, в конечном итоге личное дело. Сам Джемс считал, что они могут быть истолкованы как результат воздействия на нас высшего, всемогущего, но все же конечного, существа, которое не только действует на нас, но и доступно нашему воздействию. Принять эту или другую гипотезу — акт проявления свободы воли. Принять религиозную доктрину и действовать в соответствии с ней в повседневной жизни, значит обрести шанс, если она верна, на загробное существование. Если, опасаясь возможности ошибиться, отказаться от религии, то этот шанс будет потерян. Выбор, с точки зрения прагматизма, самоочевиден. Прагматизм Джемса не первая и не последняя попытка найти компромисс науки и религии. Форма, в которой этот компромисс осуществлялся, определялась с одной стороны средой, в которой он творил, с другой — его личными качествами.

Вопрос 4. Инструментализм Джона Дьюи

прагматизм вера сомнение инструментализм Ответ. «Инструментализм» Дьюи В то время как Джемс и Шиллер открыто становятся на позиции иррационализма и религиозного мистицизма, Дьюи старается ввести прагматизм в «более научные» формы. В большом числе обширных работ (см., например, «Studies in Logical Theory», «Essays in Experimental Logic» и др.) Дьюи старается выработать теорию познания и логики на основе так называемого «инструментализма». Дьюи пишет, что в основе «инструментализма» лежит критика традиционного понятия истины, рассматриваемой с метафизической точки зрения как нечто окончательное и вечное.

Однако при этом Дьюи, подобно Джемсу и Шиллеру, критикует этот метафизический идеализм не с позиций науки, но с точки зрения волюн­таризма и алогизма, отвергающих объективность истины и существование объективных законов развития природы и общества. В разработке своего «инструментального» понимания истины и теории познания Дьюи опирается на учение агностика Канта и утверждает, что каждая философия должна исходить из анализа природы и «границ» человеческого познания. Однако, согласно Дьюи, Кант допустил ошибку, поскольку он не исследовал основательно опыта и не искал объяснения процесса познания, прежде всего в опыте; эта ошибка привела его к тому, что он повернул к априоризму, ставящему себя над опытом. Но истина, по Дьюи, может быть обнаружена только путем исследования того, какова роль мышления в процессе опыта; критерием истины является польза, которую она приносит нашему опыту. Если мы будем наблюдать отношение между мышлением и опытом, возражает Дьюи Канту, то выясним, что мышление не априорно, а вторично, производно по отношению к опыту. Однако этот правильный, казалось бы, отказ от априоризма Канта, эти ссылки на опыт являются в действительности насквозь фальшивыми, так как чувства и опыт Дьюи рассматривает не как ворота познания, а лишь как стимул для действия. Дьюи, подобно разоблаченному Лениным субъективному идеалисту Маху, 24 утверждает, что человек не познает мир, а имеет только «ориентировочные чувства», которые делают возможным биологически целесообразные реакции приспособления, и, как и бихевиористы, сводит процесс человеческого познания — сложное общественное и психическое явление — к биологическим реакциям. Он сводит этот процесс исключительно к способности раздражения; между тем такая способность свойственна органической материи даже на низшей ступени развития, например простейшим животным, которые, скажем, в ответ на тепловой или световой стимул изменяют форму своего тела или начинают двигаться.

Цель этого сведения — лишить ощущение и мышление их объективного познавательного значения, превратить их в простую функцию приспособления к среде. Мышление, согласно Дьюи, не является познавательным процессом. Оно вызывается жизненной потребностью, и его задача помогать нам преодолевать те или иные препятствия; оно исчезает, когда препятствие, которое его вызвало, устранено. При описании и объяснении мышления логика, оказывается, не должна рассматривать его как отражение объективной действительности; она должна относиться к мышлению, как к звену «динамического процесса опыта». Необходимо отметить, что Дьюи в еще большей мере, чем Джемс, в духе махистского «нейтрального монизма» отождествляет опыт и действительность; иными словами, он предполагает наличие какого-то «нейтрального» вещества, из которого состоит весь мир. Вследствие такого понимания постоянно изменяющегося «опыта» прагматизм называют иногда «динамическим реализмом». На самом деле это мнимо «нейтральное» вещество оказывается просто потоком переживаний субъекта, и точка зрения Дьюи — это лишь замаскированный субъективный идеализм.

Дьюи пытался построить свою логику на психологической основе. При этом он опирался на «Принципы психологии» Джемса, строящиеся на инстинктивизме, и на бихевиоризм Дж. Б. Уотсона, которых объединяет биологизация духовной жизни человека. Бихевиористы отрицают существование человеческого познания, а вместе, с этим и познавательных способностей человека, они позитивистски ограничивают задачи психологии простым описанием внешнего поведения и ситуации, в которой человек действует. Главную свою цель бихевиористы видят в том, чтобы описать, какую реакцию организма вызывает определенная ситуация, и чтобы, наоборот, по реакции организма угадать, какая была ситуация, вызвавшая эту реакцию.

Согласно Дьюи, жизнь складывается из ряда ситуаций, находясь в которых человек каждый раз старается найти самый благоприятный в данном случае выход. Он намечает для себя определенный план действий и старается его осуществить с помощью средств (то есть «орудий», «инструментов»), наиболее выгодных для данного момента. Поскольку эти «орудия» («инструменты») не имеют ничего общего с познанием, то не только будет лишним вообще сравнивать «инструменты», использовавшиеся в одной ситуации, с «инструментами», годными для другой ситуации, но это просто невозможно. Каждый метод, каждое «орудие» годится только для одной ситуации, они единичны: не существует общих, объективно действующих законов, определяющих «опыт», понимаемый, как мы знаем, Дьюи в смысле махистского «нейтрального монизма». Иными словами, будь солипсистом, детерминистом, волюнтаристом — вообще действуй так, как тебе угодно, — только бы ты достиг своей цели. Это — главное кредо «инструментализма» Дьюи, в этом главная причина его популярности у американских аморальных дельцов и политиков. Наравне с остальными прагматистами Дьюи подчеркивает эмоциональный и инстинктивный характер реакций, признаком которых является целесообразная и избирательная установка. Мышление с этой точки зрения возникает в ходе адаптационного поведения. Задача интеллекта состоит не в том, чтобы познавать мир, а в том, чтобы наиболее целесообразно реагировать на внешние воздействия. Логика Дьюи изображает мышление как процесс, идущий от раздражения, вызывающего в уме конфликт, дисгармонию, к последующему желательному для нас разрешению этого конфликта и исполнению задуманного плана. Мышление — это, с одной стороны, сигнал о конфликте, а с другой — план создания подходящей для нас ситуации. Перед мышлением не стоит задача правильно познать действительность; оно должно только найти средства для разрешения трудностей — орудие для устранения путаницы. В этом смысл «инструментальной реконструкции» философии и, в частности, теории познания Дьюи.

По словам Дьюи, в общественной жизни некоторые ситуации и их решения повторяются, в связи, с чем устанавливаются навыки, возникает система общественно успешных действий, которые мы привыкли называть вечными истинами. Общие истины и логические законы представляют собой результат общественного контакта; это — соглашения, заключенные в целях удобства, действующие только до того времени, пока они оправдывают возлагаемые на них надежды; гарантией ценности логических норм является наша проверенная на практике вера в их успешность. Так обстоит дело с философскими, политическими, экономическими и другими истинами; всякая теория имеет значение только постольку, поскольку она разрешает трудности жизненных ситуаций, встающие перед человеком. Теоретическое мышление также единично, как каждая конкретная ситуация. У него нет более широкого значения, оно не является истиной для завтрашнего дня, а только опытом в номиналистическом смысле. Каждая теория обусловлена породившей ее ситуацией, и в ней нет ничего устойчивого, в ней нет объективной истины. Символом веры прагматистов стал абсолютный релятивизм.

Как же проявляется это «новое» понимание мышления в области логики?

Как мы видели, Дьюи пытается доказать, что мышление не есть орудие познания связей и закономерностей объективного мира. Он превращает мышление исключительно в орудие действия и притом лишь в данной конкретной ситуации. Но этим самым логика психологизируется и, из науки о подлинных формах мышления, превращается в описательную психологию, иначе говоря, уничтожается как наука. Посмотрим теперь, как Дьюи истолковывает, или, вернее, извращает, понятие «опыт». Опыт у него распадается на три следующие друг за другом во времени фазы — фаза, предшествующая мышлению, рефлективная фаза и фаза, следующая за мышлением. Фаза, предшествующая мышлению, характеризуется, по Дьюи, следующими признаками: прежде всего опыт может стать источником мышления только в том случае, если он, с одной стороны, не представляет собою бессмысленного следования событий, и, с другой — если он не претендует на полную ясность. Например, уравнения с несколькими неизвестными для ребенка не представляют стимула к мышлению, потому что отношения чисел совершенно не входят в его поле зрения и не имеют для него значения. Точно так же всякая решенная задача не побуждает нас к мышлению. К мышлению нас побуждает лишь такая задача, такой опыт, которые только частично организованы; в таком случае отдельные элементы опыта угрожают распадом, потому что они недостаточно гармонируют друг с другом, вследствие чего и под влиянием этого напряжения, опыт меняется, превращаясь в свою вторую, рефлективную форму.

Рефлективная фаза — это та деятельность, которой организм реагирует на затруднения, возникающие в опыте. Мышление вызвано напряжением и противоречиями; с помощью мышления эти противоречия становятся осознанными и в конце концов устраняются путем выбора одной из мыслей, которая кажется нам наиболее подходящей для достижения нашей цели. Эта фаза проявляется в нашем уме как недовольство, и слово «мышление» представляет собой только название этой фазы. Дьюи решительно отказывается признать спецификой мышления теоретическую деятельность. Теоретическая деятельность для него — просто форма, которую создает та или иная практическая деятельность в результате коллизии как самый удобный и самый плодотворный способ обеспечения надежного пути к собственной гармонии. Коллизия опыта не является теоретической коллизией, не является теоретической и цель — «покойное единство».

Теорией Дьюи называет тип деятельности, представляющий собой «переход от спора к покою, осуществленный самым широким и надежным способом» 1. Таким образом, задача мышления состоит якобы в том, чтобы «экономно» решить ту или иную задачу. (Рассуждения Дьюи здесь полностью совпадают с махистской теорией «экономии мышления».) А это означает, будто общий характер наших познаний не может быть следствием общих свойств объективного мира, будто он является следствием сходства потребностей человеческих организмов. Правда, Дьюи иногда говорит о «соответствии» мыслей фактам.

Нo что означает, по Дьюи, это соответствие? С его точки зрения, понятие соответствует действительности в том смысле, что оно производит требуемую перестройку опыта, который первоначально выступает в хаотическом и расстроенном виде; действительность соответствует понятию в том смысле, что создает для своих потребностей такое понятие, которое удобно для ее цели. Другого соответствия, утверждает Дьюи, помимо этого телеологического, «инструментального» соответствия, не может быть. Суть софистического приема, примененного здесь Дьюи, состоит в следующем. Из всего процесса познания Дьюи выхватывает одну, совершенно второстепенную, сторону и выдает ее за сущность познания. Психологически процесс познания, конечно, можно рассматривать как процесс преодоления трудностей, поскольку познание всегда связано с разрешением более или менее сложных проблем и требует известного напряжения мыслительных способностей человека, усилия воли и т. д. Несомненно также, что познание того, что ранее было непознано, доставляет человеку чувство удовлетворения. Совершенно очевидно, однако, что все это не является основным в процессе познания, что это второстепенные явления, сопровождающие этот процесс. И вот эти-то психологические и эмоциональные моменты Дьюи раздувает, абсолютизирует и подменяет ими действительное содержание мышления как познавательного процесса.

Познание — это прежде всего процесс отражения объективной действительности в сознании человека. Оно только тогда может быть успешным и приносить удовлетворение, когда оно более или менее правильно отражает объективный мир и его законы, когда создаваемые в процессе познания теории и идеи более или менее точно соответствуют объективной действительности. И вот это-то действительное содержание познания Дьюи софистически пытается подменить поверхностным психологическим описанием и выпячиванием сопутствующих познавательному процессу переживаний и эмоций!

На третьей ступени опыта (фаза, следующая за мышлением), по Дьюи, решается вопрос об истинности мышления. Мышление, говорит Дьюи, истинно не потому, что оно отражает действительность; не существует какой-либо неизменной действительности, которая могла бы быть отражаема. Действительность — это якобы постоянное движение, постоянное изменение, в котором нет устойчивых форм и отношений, действительность — это наш «динамический опыт». Дьюи и здесь пытается с помощью софистики запутать ясный вопрос и протащить идеализм. Утверждая, что не существует неизменной действительности, что действительность изменчива и текуча, Дьюи пытается обойти вопрос об объективном существовании действительности и тем самым протащить идеалистическое решение этого вопроса. На самом деле действительность не представляет собой только непрерывный процесс, но является вместе с тем и процессом прерывным, то есть относительно стабильным, с относительно постоянными формами, такими, например, как вещи, звезды, люди и т. п., которые мы можем познавать именно вследствие их относительной качественной постоянности. Самое же главное состоит в том, что эта изменчивая и в то же время относительно устойчивая действительность существует объективно. Отражение ее в нашем сознании и есть процесс познания; научный, то есть диалектический, материализм рассматривает этот процесс не как мгновенный акт зеркального отражения, а как сложный процесс постепенного приближения ко все более и более правильному, адекватному отражению объективной действительности.

Критерием истинности нашего познания является практика, которая служит проверкой того, соответствуют ли его идеи и теории действительности, или нет. Дьюи, отрицая существование объективной действительности и всецело замыкаясь в субъективном мире переживаний человека, пытается представить истину лишь как нечто такое, что предназначено исключительно для удовлетворения потребностей организма; критерий истины он усматривает в ее пригодности для разрешения стоящих перед нами задач.

Агностицизм Дьюи в полной мере проявляется и в его определении науки. Наука для Дьюи представляет собой не систему законов, категорий, понятий и гипотез, отражающих определенные стороны и законы объективного мира; поскольку он «инструменталист», наука представляется ему только методом, обеспечивающим возможность успешной и практически Полезной ориентировки. «…Наука, как я полагаю, — пишет Дьюи, — означает наличие систематических методов исследования, позволяющих нам, когда мы их применим в какой-либо области фактов, лучше понять эти факты и управлять ими более разумно, не в такой степени случайно и менее рутинным способом». Конечно, наука — это и орудие и метод, конечно, она не является самоцелью, но данное Дьюи определение науки как некоей суммы методов исследования извращает ее сущность, потому что наука прежде всего дает имеющие объективную силу знания, а это-то и отрицает Дьюи. Он утверждает, что для нас будто бы безразлично, каково происхождение идей, каков способ их возникновения; нам важно якобы лишь то, насколько они оправдывают себя на практике. При этом Дьюи «забывает», что мышление оправдывает себя на практике именно потому, что оно раскрывает подлинные закономерности объективного мира. Познание законов развития природы и общества представляет собой мощное орудие изменения мира. Разоблачая утверждения Маха, аналогичные соответствующим утверждениям Дьюи, Ленин указывал, что «человек не мог бы биологически приспособиться к среде, если бы его ощущения не давали ему объективно-правильного представления о ней».

1. Философская энциклопедия, гл. ред. Ф. В. Константинов, М., 1967, стр. — 592.

2. Философия: учебник. — М.: Гардарики, 2001, стр. — 816.

3. История философии: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений, М., 2001, стр. — 800.

4. История философии: Учебник для высших учебных заведений, В. П. Кохановский, Феникс, 2005, стр. — 736

5. История философии. Учебник для высших учебных заведений. / Под общ. ред. Кохановского В. П., Яковлев В. П., Ростов-на-Дону, Феникс, 1999 — 576 с. (266 — 280)

6. История философии: Энциклопедия. — Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2002. — 1376 с.

7. Новейший философский словарь. — Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2001. 1280 с.

8. Рассел Б. История западной философии. — Новосибирск: Изд-во Новосиб. Ун-та, 1999. — 815 с.

9. Скирбекк Г., Гилье Н. История философии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. — М.: ВЛАДОС, 2003 — 800 с. (596 — 697)

10. Философская энциклопедия, гл. ред. Ф. В. Константинов, М., 1967, стр. — 592.

11 Философия: учебник. — М.: Гардарики, 2001, стр. — 816.