Как реакция на это — рост сомнений п их уместности и целесообразности, в частности, сильнейшие антимилитаристские, антибюрократические, антиэтатистские настроения.
Наконец, растущая тревога в связи с углубляющимся разрывом между знанием и нравственностью. Наука сделала огромный шаг вперед в последние десятилетия. Она стала подлинным источником ускорения развития общества, его технологической оснащенности. Повседневная жизнь человека окружена плодами этого ускорения: автомобилями, бытовой техникой, телекоммуникационными средствами, вычислительными машинами. Не говоря уже о том, что сама эта техника становится иногда источником тревог (в частности, ее воздействие на окружающую среду), еще больше беспокоит людей явное отставание нравственности от технического прогресса. Большое число тех, кто двигает науку и разрабатывает технологию, — люди с технократическим складом ума, в котором очень мало места отведено гуманности, состраданию, совести. Будучи в принципе личным делом каждого ученого или инженера, это явление, когда оно становится массовым, превращается в источник зла, рецептов против которого пока еще нет.
Все эти факторы создают тревожный фон. Раньше его можно было приглушить за счет укрепления национальной безопасности, разработки социальных программ, за счет выборных баталий, обещаний технических новинок. Сейчас вследствие ускорения социального прогресса и накопления усталости от невыполненных обещаний, от сохраняющегося чувства неуверенности эти меры срабатывают значительно слабее. В результате растут недовольство бытием, опасения за судьбы последующих поколений, предпринимаются поиски новых ценностей и ориентиров.
Тех, кто недоволен бытием, миллиарды. Их терпение, трудолюбие, готовность к жертвам во имя будущего нельзя принимать за эффективность существующих форм государственного и политического управления. Сроки кредита, выданного ими нынешним социально-политическим институтам, по всей видимости, истекают, а продолжающиеся огромные непроизводительные расходы этих институтов на самоподдержание, на оборону, на оружие, на репрессивный аппарат, на дорогостоящие и малоэффективные проекты только усиливают недовольство. Вот в чем суть проблемы, отражение которой уловил, хотя и не развил Ф. Фукуяма.
В этом смысле и социализм, и либерализм находятся приблизительно в одинаковом положении. Просто, видимо, степень остроты проблем в социалистических обществах оказалась на данный момент выше, и здесь началось движение за перестройку и обновление, за новое мышление, к которому Запад пока только присматривается. Но именно в странах социализма удалось точнее уловить сдвиги в массовом сознании и отреагировать на них, в то время как относительное благополучие Запада позволяет ему утешаться видимостью своего «триумфа».
Развитие мира подходит к грани, когда управление доминирующими процессами должно приобретать столь же глобальный, планетарный характер, как и основные проблемы, стоящие на пути этого развития: безопасность, нрава человека, охрана окружающей среды, продовольствие, образование, здоровье населения. Ни один национальный механизм с решением этих проблем не справится. Нужны иные: ООН, специализированные организации, постоянно действующие системы и подсистемы переговоров, другие международные механизмы. Но объем их возможностей будет зависеть от того, насколько государства согласятся поступиться своим суверенитетом (который часто отражает лишь эгоистические интересы правящих групп и слоев), насколько они осознают необходимость широкого планетарного подхода к решению проблем завтрашнего дня. Именно на эти мысли наводит окончание «холодной войны», а не на те, о которых пишет Ф. Фукуяма.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, двадцать один год назад в мартовском номере журнала «Вопросы философии» был напечатан перевод статьи Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории?», имевшей большой резонанс в существовавшем ещё тогда Советском Союзе, т.к. главный посыл статьи был связан с наметившимися демократическими преобразованиями в нашей стране и с окончанием «холодной войны», подтверждаемым падением Берлинской стены.
Несмотря на знак вопроса, поставленный Фукуямой, весь пафос статьи можно объяснить синдромом «торжества победителей» в холодной войне с «империей зла», каковой считался Советский Союз на Западе. В результате американский профессор сделал безапелляционное заключение о «конце истории», на пороге которого стоит человечество в целом, — им декларировалось «завершение идеологической эволюции человечества», в результате которой наступает «универсализация западной либеральной демократии как окончательной формы правления».
В качестве философского фундамента Фукуяма взял гегелевскую философию истории и, в частности, её постулат, что история есть диалектический процесс, имеющий свое начало, середину и конец. Эта триада и подсказывает, якобы, что человеческое общество при данном, линейном ходе развития неминуемо придёт к признанию неких универсальных ценностей. Общество при «конце истории» придёт «к истинно универсальной культуре потребления — этому и символу, и фундаменту современного государства», — пророчествовал Фукуяма. Хотя он и не уточнял, о каком типе потребления идёт речь, понятно, что имеется в виду материальная культура и создаваемое ею потребление материальных благ, духовные же потребности никак не могут стать универсальными, как мы знаем, даже в тоталитарном государстве. В этом состоит главное недоразумение американского политолога: видя в истории «идеологическую эволюцию», или, по Гегелю, идеальное саморазвитие Духа, он на самом деле подвёл человечество ни к какой-то эфемерной окончательной идеологии, а к корыту, которое-де и «разрешит все противоречия и утолит все потребности».
Однако, можно надеяться, что «конец истории» (только вполне реальный, апокалипсический) не наступит, если в общественном сознании будут присутствовать альтернативы рыночной экономике, будут прорабатываться новые и подзабытые идеи государственного управления, направленные к идеалу. Идеал, известно, не достижим, но вероятность всяких заборов, кризисных ям и тому подобного для общества будет тогда наименьшей. И это «наименьшее» будет соответствовать во власти лучшему.
БИБЛИОГРАФИЯ
Акулова И.С. «Конец истории» как значимый элемент философского мировоззрения // Вестник Читинского государственного университета. — 2008. — № 2. — С. 65−69.
Болтунов В. С. Пророчества Ф. Фукуямы и современный мир // Наука о человеке: гуманитарные исследования. — 2009. — № 4. — С. 8−13.
Замошкин Ю. А. «Конец истории»: идеологизм и реализм [Текст] // Вопросы философии. -
1990. — № 3. — С.
148−155.
Замошкин Ю.А. «Конец истории»: идеологизм и реализм // Вопр. философии. — 1990. — № 3. — С. 148−155.
" Конец истории" или конец идеологии? // США: Экономика. Политика. Идеология. — 1990.
— № 6. — С. 37−47.
Королёв А. В. Гримаса Гегеля [Текст] // Москва. — 1991. — № 1.
— С. 182−187.
Поночевный М. А. Представление о «конце истории» в контексте универсально-исторической перспективы // Известия Южного федерального университета. Технические науки. — 2010. — Т.
105. — № 4. — С. 187−192.
Тростников В. А. Господи, спаси Америку! [ Текст] // Москва. -
1991. — № 7. — С. 148−160.
Фукуяма Ф. Конец истории? [Текст] // Вопросы философии. — 1990. — № 3 — С. 134−147.
Шапаренко В. Человек и «социальные добродетели» в теории исторического процветания Френсиса Фукуямы // Европейский исследователь. — 2011. — № 2. — С. 190−194.
Фукуяма Ф. Конец истории? [Текст] // Вопросы философии. — 1990. — № 3 — С. 134.
Поночевный М. А. Представление о «конце истории» в контексте универсально-исторической перспективы // Известия Южного федерального университета. Технические науки. — 2010. -
Т. 105. — № 4. — С.
187.
" Конец истории" или конец идеологии? // США: Экономика. Политика. Идеология. -
1990. — № 6. -
С. 37.
Фукуяма Ф. Конец истории? [Текст] // Вопросы философии. — 1990. — № 3 — С. 137.
Фукуяма Ф. Конец истории? [Текст] // Вопросы философии. — 1990. — № 3 — С. 141.
Замошкин Ю.А. «Конец истории»: идеологизм и реализм // Вопросы философии. — 1990. — № 3. — С. 149.
Королёв А. В. Гримаса Гегеля [Текст] // Москва. — 1991. — № 1. -
С. 184.
Поночевный М. А. Представление о «конце истории» в контексте универсально-исторической перспективы // Известия Южного федерального университета. Технические науки. — 2010. — Т.
105. — № 4. — С. 189.
Замошкин Ю. А. «Конец истории»: идеологизм и реализм [Текст] // Вопросы философии. — 1990. — № 3.
— С. 149.
Акулова И.С. «Конец истории» как значимый элемент философского мировоззрения // Вестник Читинского государственного университета. — 2008. — № 2. — С. 65.
Болтунов В. С. Пророчества Ф. Фукуямы и современный мир // Наука о человеке: гуманитарные исследования. — 2009. — № 4. — С. 9.
Болтунов В. С. Пророчества Ф. Фукуямы и современный мир // Наука о человеке: гуманитарные исследования. — 2009. — № 4. — С. 10.
Замошкин Ю. А. «Конец истории»: идеологизм и реализм [Текст] // Вопросы философии. — 1990. — №
3. — С. 150.
Королёв А. В. Гримаса Гегеля [Текст] // Москва. — 1991. — №
1. — С. 186.
Тростников В. А. Господи, спаси Америку! [ Текст] // Москва. — 1991. — №
7. — С. 150.
Шапаренко В. Человек и «социальные добродетели» в теории исторического процветания Френсиса Фукуямы // Европейский исследователь. — 2011. — № 2. — С. 192.
" Конец истории" или конец идеологии? // США: Экономика. Политика.
Идеология. — 1990. — №
6. — С. 38.
Акулова И.С. «Конец истории» как значимый элемент философского мировоззрения // Вестник Читинского государственного университета. — 2008. — № 2. — С. 67.
Болтунов В. С. Пророчества Ф. Фукуямы и современный мир // Наука о человеке: гуманитарные исследования. — 2009. — № 4. — С. 11.
Акулова И.С. «Конец истории» как значимый элемент философского мировоззрения // Вестник Читинского государственного университета. — 2008. — № 2. — С. 68.
