Организованная преступность и борьба с ней

Оценочный подход к определению этих терминов создавал серьезные, порой непреодолимые трудности в правоприменительной деятельности.

Как критерий внутреннего, социально-психологического уровня организованной преступной структуры, сплоченность выступает важнейшей характеристикой не только преступного сообщества (преступной организации), но и любой организованной группы. Более того, принимая во внимание то обстоятельство, что в наиболее крупных и функционально развитых преступных сообществах (преступных организациях) отдельные их члены (в силу конспиративности соответствующей структуры, иных причин) могут даже не знать о существовании друг друга, говорить о сплоченности такого сообщества (организации), по крайней мере о ее субъективной, психологической стороне, вряд ли правомерно. С этих позиций признак сплоченности характеризует в большей степени организованную группу, чем преступное сообщество (преступную организацию). Таким образом, лишение признака сплоченности самостоятельного уголовно-правового значения считаем абсолютно логичным решением.

Вместе с тем можно прогнозировать, что, несмотря на указанные позитивные реконструкции, известная проблема разграничения форм соучастия, предусмотренных ч. 3 и ч. 4 ст. 35 УК РФ, сохранит свою актуальность, поскольку правоприменитель будет вынужден вновь искать критерии отличия устойчивой организованной группы от структурированной организованной группы.

3. Закрепление в ч. 4 ст. 35 УК РФ такой цели, как «совместное совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды», не лишено недостатков. Во-первых, определять качество криминальной структуры через тяжесть совершенных (планируемых) преступлений ее участниками не совсем корректно (для совершения тяжких и особо тяжких преступлений могут быть созданы и группа лиц по предварительному сговору, и организованная группа). Во-вторых, преступное сообщество (преступная организация) может фактически создаваться для преступлений иной категории, а не только тяжких и особо тяжких (например, преступлений в сфере экономической деятельности).

В уточнении того, что преступное сообщество создается для «совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений», острой необходимости не было. Разъяснение, что преступное сообщество (преступная организация) может быть создано для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, содержится в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)» (п. п. 2, 4). В этой части формулировки цели создания преступного сообщества (преступной организации) судебного толкования вполне достаточно. Что касается совместности, то это обязательный признак любой разновидности соучастия в преступлении (ст. 32 УК РФ).

Указание на «получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды» осуществлено в целях приведения в соответствие российского уголовного законодательства положениям Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. Вместе с тем нужно было прислушаться к замечанию, высказанному в официальном отзыве Верховного Суда РФ на проект рассматриваемого федерального закона относительно того, что преступное сообщество (преступная организация) может преследовать иные цели, не связанные с получением указанной выгоды.

Отметим еще одно немаловажное обстоятельство. Согласно названному международно-правовому документу, указанная цель относится к «организованной преступной группе» — «структурно оформленной группе в составе трех или более лиц, существующей в течение определенного периода времени и действующей согласованно». Следовательно, именно понятие организованной группы (ч. 3 ст. 35 УК РФ) и необходимо было бы привести в соответствие с данным положением Конвенции.

Помимо ч. 4 ст. 35 УК РФ подвергся изменениям и ряд других норм Общей части УК РФ. Так, однозначного одобрения заслуживает указание в ч. 5 ст. 35 УК РФ на исчерпывающий перечень преступлений, связанных с созданием и руководством организованными преступными группами и сообществами (организациями). Это организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ), бандитизм (ст.

209 УК РФ), организация преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК РФ), организация экстремистского сообщества (ст. 282.

1 УК РФ). Представляется, однако, что в этом ряду следовало упомянуть и преступление, предусмотренное ст. 239 УК РФ, недаром организация объединения, посягающего на личность и права граждан, большинством исследователей относится к одной из разновидностей организованной преступной деятельности.

Отдельного рассмотрения заслуживает новая редакция ст. 210 УК РФ. Обратимся к тексту пояснительной записки к законопроекту, где отмечалось, что «новая диспозиция части первой статьи 210 Уголовного кодекса Российской Федерации, сформулированная с учетом практического опыта борьбы с организованной преступностью, позволит привлекать к уголовной ответственности лидеров преступной среды (так называемых воров в законе и других авторитетов преступного мира), осуществляющих руководство противоправной деятельностью, использующих свое влияние на участников организованных групп, но не совершающих лично каких-либо преступлений».

В новой редакции ч. 1 ст. 210 УК РФ законодатель предусмотрел ответственность за создание преступного сообщества (преступной организации) в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений либо руководство таким сообществом (организацией) или входящими в него (нее) структурными подразделениями, а также координацию преступных действий, создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами, разработку планов и создание условий для совершения преступлений такими группами или раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между ними, совершенные лицом с использованием своего влияния на участников организованных групп, а равно участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений. Одновременно повышены низший и высший пределы санкции в виде лишения свободы за совершение перечисленных деяний с семи до двенадцати лет и с пятнадцати до двадцати лет соответственно, что, в свою очередь, исключает возможность назначения виновным лицам условного осуждения в порядке, предусмотренном ст. 73 УК РФ. Новым Законом также ужесточена ответственность лиц, занимающих «высшее положение в преступной иерархии», в том числе в виде пожизненного лишения свободы (ч. 4 ст. 210 УК РФ).

На первый взгляд попытка более подробного описания объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, заслуживает поддержки. Однако нельзя исключить, что такого рода конкретизация будет иметь обратный эффект: практические органы вместо действенных уголовно-правовых механизмов получат новые обтекаемые формулировки и оценочные признаки, требующие судебного, а возможно, и аутентического толкования. Кстати, сразу же встает вопрос о принятии Пленумом Верховного Суда РФ нового Постановления «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)» или внесении изменений в старое.

Наибольшее число вопросов вызывает более подробная дифференциация ответственности за данное преступление посредством выделения новых видов специальных субъектов: «лицо, использующее свое влияние на участников организованных групп», «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии». Опять-таки прогнозируются трудности, с которыми неизбежно столкнутся правоприменительные органы при разграничении этих, по сути, оценочных признаков. Получается, что, избавляясь от одного оценочного признака — «сплоченность» (который в конечном итоге все-таки был конкретизирован на уровне акта судебного толкования), законодатель вводит другие оценочные признаки, формализовать которые в принципе невозможно. Действительно, коронация вора в законе — это не защита докторской диссертации, она не фиксируется ни в каких официальных документах и об этом в лучшем случае известно лишь из оперативных данных.

И разве прежняя редакция ст. 210 УК РФ не позволяла привлекать к уголовной ответственности лидеров преступной среды (воров в законе и других авторитетов преступного мира)? Думается, что подобного рода деятельность и раньше охватывалась содержанием такой формы совершения преступления, как создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений (ч. 1 ст. 210 УК РФ).

Как известно, привлечение к уголовной ответственности за данную форму общественно опасного поведения происходит крайне редко. Можно согласиться с А. В. Грошевым в том, что объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп следует рассматривать в первую очередь как объект профилактического воздействия. Учитывая это, трудно объяснить решение законодателя установить ответственность за участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп в ч. 1 (а не в ч. 2) ст. 210 УК РФ с одновременным ужесточением наказания.

Обоснованно ли усиление уголовной репрессии в отношении «организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп», «лиц, использующих свое влияние на участников организованных групп», «лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии»? Ведь весьма жесткие санкции установлены лишь за сам факт координации преступных действий, создания устойчивых связей между различными организованными группами, разработки планов и условий для совершения преступлений такими группами или раздела сфер преступного влияния и преступных доходов между ними.

Неужели деятельность воров в законе представляет настолько высокую степень общественной опасности, чтобы за нее закреплять в качестве альтернативного наказания пожизненное лишение свободы? Напомним, что такое наказание долгое время назначалось лишь за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь. Но и сейчас, устанавливая наказание в виде пожизненного лишения свободы за некоторые преступления против общественной безопасности (в частности, за террористический акт), презюмируется, что их совершение влечет за собой многочисленные человеческие жертвы. Другими словами, это тоже преступления, сопряженные с умышленным причинением смерти человеку. Очевидно, что, к примеру, сам факт воровской сходки не влечет за собой столь разрушительные общественно опасные последствия.

Имеют, увы, место и упущения юридико-технического характера. Например, после описания признаков объективной стороны преступления в ч. 1 ст. 210 УК РФ указывается на еще одну его форму — участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений. Такого рода законодательный прием не типичен для конструирования норм Особенной части: отсылочные диспозиции предполагают обращение к другим нормам УК РФ, а в рамках одной статьи можно делать ссылку лишь на отдельные, уже описанные признаки состава преступления. Подобная погрешность возникла после корректировки редакции данной статьи с учетом замечаний, сделанных в официальном отзыве на представленный проект Закона Правительством РФ, где обращалось внимание на некорректное использование слов «в указанных целях».

3.

2. Законодательство о борьбе с организованной преступностью Транснациональная организованная преступность (ТОП) сегодня стала одной из самых серьезных проблем нашего времени, вызывающих обеспокоенность у представителей не только правоохранительных структур, но и различных ветвей государственной власти. Мер, направленных на противодействие такому виду преступности в рамках отдельно взятой страны, становится недостаточно, вследствие чего в данной сфере все активнее объединяют свои усилия разные государства. Необходимость международного сотрудничества в данном направлении неоднократно являлась предметом обсуждения международных конференций самого высокого уровня. Так, на XI конгрессе ООН (Бангкок, 18 — 25 апреля 2005 г.) было отмечено, что борьба с транснациональными преступлениями может быть по-настоящему эффективна только при согласованных действиях государств, при рациональном сочетании внутригосударственных и международных усилий, перед государствами в международном сотрудничестве и их внутригосударственной деятельности стоит задача применения самого широкого подхода при решении данной проблемы.

Напомним, что согласно п. 2 ст. 3 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности преступление признается транснациональным, если оно: а) совершено более чем в одном государстве; б) совершено в одном государстве, но существенная часть его подготовки, планирования, руководства или контроля имеет место в другом государстве; в) совершено в одном государстве, но его существенные последствия имеют место в другом государстве. В международно-правовых документах термин «транснациональный» используется для обозначения потоков информации, денег, физических объектов, людей, иных материальных (или нематериальных) средств через государственные границы, при этом по крайней мере один из субъектов этого процесса не представлен государством.

В науке перечень признаков, позволяющих охарактеризовать преступление как транснациональное, значительно варьируется и на сегодняшний день остается дискуссионным. Как правило, к таким признакам относят: 1) наличие организации или участие в ней; 2) непрерывность деятельности; 3) наличие цели — прибыли; 4) способы достижения цели базируются на игнорировании национальных границ. При этом и отечественными, и зарубежными исследователями неизменно указывается, что именно последний признак позволяет отграничить транснациональную организованную преступность от организованной преступности в целом. Данный признак не только отражает глобальность явления ТОП, но и указывает на необходимость противодействия явлению как внутри, так и за рамками национальных границ.

Поскольку транснациональная преступность мобильна, общий интерес государств заключается в том, чтобы правосудие свершилось вне зависимости от того, в какой точке земного шара преступление было совершено. В условиях, когда преступники, получившие доходы от преступной деятельности, находятся в разных правовых системах или перемещаются из одной системы в другую, традиционные методы правоприменения, сконцентрированные на внутригосударственном уровне, не имеют должного результата. В таких условиях государства единогласно признают необходимость международного сотрудничества в борьбе с транснациональной преступностью, и все большее число стран принимает участие в совместной разработке стратегий и принятии мер для решения возникающих проблем.

Следует констатировать, что Российская Федерация уже неоднократно продемонстрировала свою готовность и открытость к международному сотрудничеству, являясь участником различных международных организаций, конвенций и договоров по противодействию преступности и оказанию международной правовой помощи. Российская Федерация принимает на себя определенные международные обязательства в данной сфере и предпринимает меры по их практической реализации, активизируя роль государства в борьбе транснациональными преступными проявлениями. Конституция Российской Федерации в ч. 4 ст. 15 закрепляет положение о том, что общепризнанные нормы и принципы международного права и международные договоры Российской Федерации являются частью ее правовой системы. Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации», принятый в 1995 г., подтвердил приверженность РФ принципу добросовестного выполнения международных обязательств и даже возможность применения положений, закрепленных в них, при непосредственном рассмотрении уголовных дел, если для этого не требуется принятия внутригосударственных актов.

Совокупность норм, предназначенных для регламентации сотрудничества государств в борьбе с преступностью, сосредоточена во многих международно-правовых актах, а также внутреннем законодательстве РФ. Эти документы различаются как по наименованию, так и по юридическому значению: сфере действия, кругу участников. Поэтому остановимся на краткой характеристике тех документов, которые являются основополагающими в данной сфере — международном сотрудничестве в противодействии транснациональной организованной преступности.

1. Основополагающие международно-правовые акты. В первую очередь к таким основополагающим документам мы отнесем ряд международных конвенций. Двусторонние и многосторонние конвенции ориентированы либо на регламентацию возникающих в практике международного сотрудничества вопросов квалификации преступлений, затрагивающих интересы многих стран и представляющих международную общественную опасность, либо на процессуальные, процедурные аспекты взаимодействия государств в расследовании транснациональных преступлений. В первом случае в конвенциях закрепляются положения, содержащие нормативные определения состава преступления в качестве общего стандарта, согласованного государствами и предназначенного для применения в национальном уголовном законодательстве, указывается на принятие необходимых мер, направленных на совершенствование национального уголовного законодательства, если оно не отражает предписания этих конвенций. В новом УК РФ около 50 составов, вытекающих из международных конвенций (конвенционных норм).

Во втором случае конвенции закрепляют порядок выдачи, экстрадиции, исполнения следственных поручений, запросов по уголовным делам, рекомендации по их осуществлению и т. д. Иногда конвенции содержат нормы, комплексно регулирующие оба рассмотренных направления. К таковым относится Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности, принятая резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеей ООН от 15 ноября 2000 г. (всего Конвенцию подписали 130 государств, в том числе и Российская Федерация).

В Конвенции предложены рекомендации по единообразной трактовке основных понятийных элементов ТОП, например перечислены признаки преступления, носящего транснациональный характер, изложены (и это, пожалуй, главное) различные формы международного правового сотрудничества по борьбе с транснациональной преступностью, а также рекомендации по заключению двусторонних и многосторонних договоров заинтересованных стран о сотрудничестве правоохранительных органов, которые были бы правовой основой борьбы против ТОП. Конвенция ООН предусматривает, что с целью организации практического применения норм, касающихся международного сотрудничества в противодействии транснациональной организованной преступности, государства-участники должны либо вносить изменения в существующие двусторонние и многосторонние договоры и соглашения, либо заключать новые, рассматривая Конвенцию в качестве основы для взаимного сотрудничества в отношении преступлений, охватываемых Конвенцией. Таким образом, этот основополагающий документ определил перспективы и пути развития международного сотрудничества в области борьбы с преступностью. Ценным является то, что ряд положений этого документа предусматривает конкретные механизмы взаимодействия двух и более государств.

Также к основополагающим документам следует отнести Европейскую конвенцию о выдаче (1957) и Европейскую конвенцию о взаимной правовой помощи по уголовным делам (1959) (вступили в действие с 2000 г.). Рассматриваемые конвенции закрепляют положения о том, что по уголовным делам стороны должны оказывать друг другу самую широкую правовую помощь на взаимной основе в вопросах уголовного преследования за преступления, наказание за которые на момент просьбы о помощи подпадает под юрисдикцию судебных органов запрашивающей стороны. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (1993), участниками которой являются государства — члены СНГ (Минская конвенция), также содержит нормы, регулирующие различные стороны правовой помощи по уголовным делам. Ратифицированная Россией Европейская конвенция об отмывании, поиске, аресте и конфискации доходов, полученных преступным путем, содержит ряд уголовно-процессуальных новелл, связанных с предоставлением сотрудничающими сторонами помощи в установлении и розыске средств, доходов и иной собственности, которая подлежит конфискации.

При расследовании транснациональных преступлений в некоторых случаях немаловажны положения некоторых консульских конвенций: Венской конвенции о дипломатических сношениях (1961), Венской конвенции о консульских сношениях (1963), Венской конвенции о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера (1975) и ряда других. Существует ряд международных конвенций, которые регулируют сотрудничество при противодействии конкретным видам транснациональных преступлений, например Единая конвенция о наркотических средствах; Конвенция о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами и др.

Помимо основополагающих международных конвенций, в большинстве своем носящих рекомендательный, неконкретизированный характер, международное сотрудничество в противодействии ТОП регулируется международными договорами. Международные договоры играют особую роль в международном сотрудничестве, так как в них наблюдается конкретизация различных правовых предписаний. Под международным договором надлежит понимать международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством либо с международной организацией в письменной форме или регулируемое международным правом, независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких, связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования (договор, соглашение, обмен нотами и т. д.). Договоры касаются международного сотрудничества в целом или оказания правовой помощи по уголовным делам. Значительная часть международных договоров носит комплексный характер, поскольку их содержание включает в себя нормы, регламентирующие различные направления сотрудничества. Такие договоры могут быть как двусторонними (участвуют два государства), так и многосторонним (участвуют несколько государств). Россия в настоящий момент является участницей более 300 международных договоров.

2. Национальное законодательство. Это в первую очередь Конституция РФ (как основной закон государства и гарант основных прав и свобод граждан), Уголовный кодекс РФ (устанавливает наказуемость за транснациональные преступления), Уголовно-процессуальный кодекс РФ (оговаривает вопросы оказания международной правовой помощи) и др.

В частности, в ч. 5 УПК РФ сгруппированы нормы, совокупность которых представляет собой процессуальный институт международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, где наряду с другими закреплены основные положения о порядке взаимодействия следователей и органов дознания с соответствующими компетентными органами и должностными лицами иностранных государств и международными организациями. Например, в ст. 453 УПК РФ установлено, что при необходимости производства на территории иностранного государства допроса, осмотра, выемки, обыска, судебной экспертизы или иных процессуальных действий, предусмотренных законом, суд, прокурор, следователь вносят запрос об их производстве компетентным органом или должностным лицом иностранного государства в соответствии с международным договором Российской Федерации, международным соглашением или на основе принципа взаимности.

К иным правовым источникам, регламентирующим вопросы международного сотрудничества, относятся Закон РСФСР от 18 апреля 1991 г. «О милиции», Указ Президента РФ от 30 июля 1996 г. № 1113 «Об участии Российской Федерации в деятельности Международной организации уголовной полиции — Интерпола», Указ Президента Российской Федерации от 18 апреля 1996 г. «

О координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью" и др. Также международное сотрудничество в области расследования транснациональных преступлений предполагает выполнение предписаний постановлений Пленума Верховного Суда РФ и ведомственных правовых актов. Так, например, Приказ МВД России от 27 марта 2000 г. № 300 «О реализации положений Федерального закона от 25 октября 1999 года № 193-ФЗ» устанавливает полномочия МВД России в рамках осуществления международного сотрудничества при расследовании преступлений.

3. Межведомственные и межправительственные международные соглашения по отдельным вопросам сотрудничества в противодействии ТОП выступают самостоятельной группой. Такие соглашения заключаются отдельными ведомствами, правоохранительными органами, в том числе Министерством внутренних дел РФ и прокуратурой РФ. Отличие межведомственных соглашений от международных договоров Российской Федерации по вопросам борьбы с преступностью состоит в том, что первые заключаются от имени государства и подлежат ратификации законодательной властью, а вторые — отдельными ведомствами — правоохранительными органами федерального уровня по поручению своих правительств либо без таких поручений. Ратификации органами законодательной власти такие акты не подлежат.

На сегодняшний день практика заключения таких соглашений, касающихся международного сотрудничества в противодействии ТОП, достаточно развита в рамках СНГ. Это Соглашение о взаимодействии министерств внутренних дел независимых государств в сфере борьбы с преступностью (1992), Соглашение о взаимодействии министерств внутренних дел в сфере обмена информацией (1992), Соглашение о сотрудничестве между министерствами внутренних дел в сфере борьбы с организованной преступностью (1994), Соглашение о порядке передачи и транзитной перевозке лиц, взятых под стражу (1994), Соглашение о сотрудничестве министерств внутренних дел в борьбе с преступностью на транспорте (1995) и др. Необходимо иметь в виду, что если такие соглашения не проходят ратификацию, то нормы, содержащиеся в них, не имеют приоритета перед нормой закона. Поэтому эффективность осуществления международного сотрудничества в противодействии ТОП во многом зависит от степени развитости национального законодательства.

Если проанализировать содержание упомянутых правовых норм, то можно увидеть различный подход к регламентации ими международного сотрудничества. В одних случаях документы ограничиваются нормами общего характера об обязанностях государств оказывать содействие в борьбе с преступностью или ее отдельными проявлениями, а в других они вменяют в обязанность государствам принятие необходимых (конкретных мер) для успешного сотрудничества. Анализ показывает, что независимо от форм, в которых они существуют (конвенции, договоры или соглашения), закрепленные в них идеи заключаются в подчеркивании необходимости такого сотрудничества и призывах дальнейшего развития такого сотрудничества по отдельным направлениям. В своем большинстве положения в упомянутых международно-правовых документах по рассматриваемому вопросу в незначительно разнящихся формулировках сводятся к закреплению следующих позиций:

— признание большого значения международного сотрудничества между государствами, соответствующими межправительственными и неправительственными организациями;

— призывы к государствам о ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности и других конвенций по противодействию отдельным видам транснациональных преступлений, протоколов, их дополняющих;

— призывы к всестороннему осуществлению положений этих документов во всех их аспектах;

— предложения к совершенствованию внутреннего законодательства путем введения или усиления соответствующих уголовных санкций за конкретные преступления;

— призывы к формированию глобального партнерства для борьбы с определенными видами преступлений;

— подчеркивание важности двусторонних, субрегиональных и региональных партнерств, инициатив и действий и призыв к их развитию;

— признание необходимости анализа и изучения конкретных видов преступлений и способов борьбы с ними, а также принятия законодательных или других мер для противодействия данным преступлениям;

— предложения государствам обеспечивать подготовку кадров правоохранительных органов и других соответствующих органов власти и предоставлять им необходимые ресурсы для борьбы с опасными видами преступлений;

предложения по созданию механизмов координации и сотрудничества на национальном и международном уровнях в вопросах экстрадиции, взаимной правовой помощи и обмена информацией.

Таким образом, законодатель предлагает осуществлять международное сотрудничество на основе комплексного и всестороннего подхода к проблеме, обозначая основные его пути и направления, однако конкретные механизмы взаимодействия государств не прописываются и по умолчанию оставляются на усмотрение соответствующих государственных органов. То есть проблемы обозначены и продекларированы, однако разделы, касающиеся противодействия ТОП, сформулированы очень схематично: либо фиксируют положение дел на данный период, либо очерчивают круг желательных мер в самом общем виде. Как представляется, указанные пробелы следует восполнять в национальном законодательстве, причем самые эффективные меры для применения принципов и норм, изложенных в документах, возможны с учетом специфики распространения тех или иных транснациональных проявлений именно в нашем государстве.

Анализируя законодательный массив, регулирующий международное сотрудничество в противодействии ТОП, а также практику его применения, можно выделить некоторые негативные факторы, влияющие на отказ от применения или нарушения в применении сотрудниками правоохранительных органов закрепленных в них положений. К таким факторам можно отнести следующие:

— отсутствие систематизации всех нормативно-правовых актов, регламентирующих данную область правоотношений, и единой концепции при заключении подобных соглашений;

— излишне сложные процедуры оказания международной правовой помощи, закрепленные во множестве разрозненных нормативно-правовых актов;

— отсутствие разработанных рекомендаций и методических указаний о порядке использования возможностей международного сотрудничества и международной правовой помощи.

Названное влечет нежелание использовать процедуры, связанные с особыми сложностями собирания, закрепления, проверки и оценки доказательств, полученных в результате оказания международной правовой помощи. Таким образом, при разработке новых законодательных актов, регламентирующих правоотношения в данной сфере, и трансформации международных во внутригосударственное законодательство следует учитывать вышеуказанные негативные факторы.

Заключение

В соответствии с поставленными целями и задачами мы пришли к следующим выводам:

1. Важнейшей чертой развития организованной преступности в последние десятилетия является ускоренное формирование международного преступного сообщества. Думаем, однако, что эту характеристику пока нельзя вводить в число обязательных признаков организованной преступности, как это предлагает сделать немецкий криминолог К. Клар.

В настоящее время еще действует немало преступных группировок, отвечающих всем традиционным особенностям организованной преступности и в то же время практически не выходящих за рамки региональной деятельности. Однако с учетом существующих тенденций развития организованной преступности, в том числе и описанных в работе К. Клара, полагаем, что уже в совсем недалеком будущем с его подходом нужно будет согласиться.

2. Процессы интеграции в современном мире представляют много возможностей для их использования транснациональной преступностью. Мировое сообщество, национальные полицейские формирования, напротив, имеют весьма ограниченный набор мер для борьбы с ней. Назовем лишь некоторые из тех позитивных мировых достижений, которые умело эксплуатируются транснациональной преступностью.

1. Улучшение межгосударственных и международных отношений, расширение экономических и социальных связей, повышение «прозрачности» границ, упрощение международных поездок, развитие международной торговли, появление новых рынков сбыта, увеличение международных перевозок не только облегчают жизнь людей в международном сообществе, но и создают комплекс возможностей для активной деятельности транснациональной организованной преступности.

2. Развитие международных финансовых сетей, позволяющих быстрый перевод денег электронным путем в нужное место и нужным людям, с одной стороны, серьезно затрудняет процесс регулирования и контроля денежных потоков государством, а с другой — облегчает сокрытие денег, полученных преступным путем, и их отмывание в тех странах, где это возможно и др.

3. В современной России отсутствует единое криминологическое представление об этнической преступности. Вместе с тем проблематика этнической преступности, высокого уровня ее латентности, а также влияние на ее развитие криминальной ситуации требуют незамедлительного изучения. За последнее десятилетие несоизмеримо возросла угроза терроризма, экстремизма, деятельности преступных сообществ, связь которых с организованной этнической преступностью представляется очевидной. Вместе с тем приходится констатировать, что в настоящее время в уголовной статистике не выделяются разделы по этнической преступности, что значительно затрудняет изучение проблемы. Ее состояние научной общественностью не просчитывается, а особенности данного вида преступности не учитываются правоохранительными органами.

4. Транснациональная организованная преступность (ТОП) сегодня стала одной из самых серьезных проблем нашего времени, вызывающих обеспокоенность у представителей не только правоохранительных структур, но и различных ветвей государственной власти. Мер, направленных на противодействие такому виду преступности в рамках отдельно взятой страны, становится недостаточно, вследствие чего в данной сфере все активнее объединяют свои усилия разные государства. Необходимость международного сотрудничества в данном направлении неоднократно являлась предметом обсуждения международных конференций самого высокого уровня.

Список использованной литературы Нормативно-правовые акты:

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 8.

Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации».

Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 2010.

Монографии, учебники, учебные пособия:

Архив Верховного суда Республики Татарстан. Дело № 02п01/55 — 2000 г.

Архив Новосибирского областного суда. Дело № 2−95 за 2000 г.

Архив Самарского областного суда. Дело № 02/74 за 1998 г.

Афанасьев В. С. Организованная преступность в современной России (опыт социологического анализа). СПб., 1994.

Верин В.П. О некоторых вопросах судебной практики по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. № 2.

Восьмой конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Гавана. 27 августа — 7 сентября 1990 г. // Доклад, подготовленный Секретариатом. Нью-Йорк, 1991.

Годунов И. В. Организованная преступность — знамение века или чума современности? М., 2002.

Законодательство по борьбе с организованной преступностью в зарубежных странах. М., 1989.

Карпец И. И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992.

Козлов А. П. Соучастие: уголовно-правовые проблемы: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 2003.

Колташов А.И., Сивков С. И. Международно-договорное сотрудничество государств в борьбе с преступностью на современном этапе // Актуальные проблемы теории и практики борьбы с преступностью в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Сб. материалов Международной научно-практической конференции 17 — 18 мая 2007 г. / Под ред. Е. П. Кима, А. А. Михайличенко. Хабаровск: Дальневосточный юридический институт, 2007. С. 17.

Комиссаров В. С. Преступления, нарушающие общие правила безопасности (понятие, система, общая характеристика): Дис. … д-ра юрид. наук. М., 1997.

Коротков А. П. Преступления в сфере экономической деятельности как угроза экономической безопасности России. Научно-практическое издание. М.: ПРИОР, 2002.

Криминология / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М., 1995.

Куликов В. И. Основы криминалистической теории организованной преступной деятельности. Ульяновск, 1993.

Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: НОРМА, 1997.

Меретуков Г. М. Проблемы борьбы с организованной преступной деятельностью. Краснодар, 2003.

Овчинский В. С. Основы борьбы с организованной преступностью. М., 1996.

Овчинский В. С. Стратегия борьбы с мафией. М., 1993.

Организованная преступность. М., 1993.

Российская организованная преступность: новая угроза / Под ред. Фила Вильямса. М., 2000.

Справочный документ к п. 4 повестки дня Всемирной конференции на уровне министров по организованной транснациональной преступности (Неаполь, Италия, 21 — 23 ноября 1994 г.).

Транснациональная организованная преступность: дефиниции и реальность: Монография / Отв. ред. В. А. Номоконов. Владивосток, 2001.

Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества. Международный научно-исследовательский проект. М., 1995.

Устинов В. С. Понятие и криминологическая характеристика организованной преступности. Н. Новгород, 1993.

Участие органов внутренних дел и внутренних войск МВД России в международном сотрудничестве: Сб. документов. М., 1999.

Цветков Ю. А. Преступное сообщество (преступная организация): Уголовно-правовой и криминологический анализ: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2004.

Научные статьи и издания периодической печати:

Айдинян Р., Гилинский Я. И. Функциональная теория организации и организованная преступность // ОП в России: теория и реальность. СПб., 1996.

Всемирная конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности. Неаполь, 21 — 23 ноября 1994 // E/CONF. 88/6. 29 Sept. 1994.

Всемирная конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности. Неаполь, 1994 г. // E/CONF. 88/2. 18 Aug. 1994.

Годовой отчет МВД РД на 1 января 2001 г. // Текущий архив МВД РД (Махачкала, 2000).

Годунов И. В. Транснациональная организованная преступность в России: состояние, структур и особенности // Российский судья. 2002. № 8.

Грошев А. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): вопросы криминализации и правоприменения // Уголовное право. 2004. № 3.

Гуров А., Ковалев Н. и др. XXI век против глобализации преступности // Московские новости. 2000. 27 нояб.

Житкова Е. Л. Способы легализации имущества, добытого заведомо незаконным путем // Гражданин и право. 2006. № 3.

Жовнир С. К вопросу об определении понятия преступного сообщества в уголовном законе // Уголовное право. 2005. № 1.

Лопатин В. Н. Проблемы реализации в России Палермской конвенции // Государство и право. 2002. № 6.

Лунеев В. В. География организованной преступности и коррупции в России (1997 — 1999 гг.) // Государство и право. 2000. № 11.

Лунеев В. В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции // Государство и право. 1996. № 4.

Мондохонов А. Преступное сообщество (преступная организация): понятие, признаки и проблемы квалификации // Российская юстиция. 2003. № 11.

Паин Э. А. Социальная природа экстремизма и терроризма // Общественные науки и современность. 2002. № 8.

Пименов Н. А. Легализация денежных средств, добытых преступным путем, как угроза экономической безопасности // Финансовые и бухгалтерские консультации. 2007. № 11.

Пипия А. Организованная преступность в США // Социалистическая законность. 1988. № 8.

Полицейское сотрудничество стран Центральной и Восточной Европы // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати). М., 2001.

Попов В.И. Экономико-правовой, политический и национальный факторы организованной преступности на Северном Кавказе // Проблемы борьбы с организованной преступностью в Северо-Кавказском регионе: Сб. науч. трудов. М., 2000.

Рашидханов Р. К. Проблемы борьбы с преступными сообществами в Республике Дагестан // Российский следователь. 2005. № 4.

Рощин С. К. Проблема этноцентризма: теория и политическая действительность XX века // Расы и народы (современные этнические и расовые проблемы). 1999. № 23.

Руководство для дискуссии на Девятом конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями // A/CONF. 169/PM. 1 Corr. 1.

«Русский марш» в Испании. Миф или реальность? // Трибуна. 1999. 11 нояб.

Сайгитов У. Т. Влияние традиций и обычаев на преступность в Республике Дагестан // Журнал российского права. 2004. № 3.

Талимончик В. П. Роль двусторонних договоров, заключенных Российской Федерацией в международном информационном обмене // Правоведение. 2005. № 5.

Юстицкий В. Организованная преступность: смена парадигм // Преступность и криминология на рубеже веков / Ред. Я. Гилинский, Я. Костюковский. СПб., 1999.

См., например: Айдинян Р., Гилинский Я. И. Функциональная теория организации и организованная преступность // ОП в России: теория и реальность. СПб., 1996. С. 4; Криминология / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М., 1995. С. 259 — 260; Куликов В. И. Основы криминалистической теории организованной преступной деятельности.

Ульяновск, 1993. С. 101, 119; Овчинский В. С. Основы борьбы с организованной преступностью. М., 1996. С. 10; Устинов В. С. Понятие и криминологическая характеристика организованной преступности. Н.

Новгород, 1993. С. 13; Юстицкий В. Организованная преступность: смена парадигм // Преступность и криминология на рубеже веков / Ред.

Я. Гилинский, Я. Костюковский. СПб., 1999. С. 46; и др.

И.В. Годунов указывает на такие черты организованной преступности, как «строгая вертикальная дисциплина, основанная на предписанных правилах и законах; суровое наказание, включая физическое устранение отступников и нарушителей». См.: Годунов И. В. Организованная преступность — знамение века или чума современности? М., 2002. С. 9.

См.: Организованная преступность. М., 1993. С. 11 — 12; Гуров А. И. Организованная преступность — не миф, а реальность. М., 1992. С. 24 — 26.

См.: Афанасьев В. С. Организованная преступность в современной России (опыт социологического анализа). СПб., 1994. С. 5.

Подробнее см.: Меретуков Г. М. Проблемы борьбы с организованной преступной деятельностью. Краснодар, 2003. С. 68 — 79.

Klahr K. Drogenpolitik und Organisierte Kriminalitet. Bonn, 1998. S. 240 — 241.

Offences related to terrorism, organized crime. Selected forms of property and violent crime. Situation in 1988. P. 6 — 10.

Дополнительный обзор по транснациональной преступности в рамках Четвертого обзора ООН по вопросу о тенденциях в области преступности и функционировании систем уголовного правосудия. Промежуточный доклад Секретариата. A/CONF. 169/15/Add. 1995.

A lbini Joseph L. T he American Mafia. G enesis of a Legend. N

ew York, 1970; Kenney Dennis J. and Finckenauer James O. O rganized Crime in America. New York, 1995.

Карпец И. И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992. С. 267.

Справочный документ. Всемирная конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности. Неаполь, 21 — 23 ноября 1994 // E/CONF. 88/6. 29 Sept. 1994. P. 13.

Gary W. Potter. Criminal Organisations: Vice, Racketteering Polities in an American City. Prospect Heights, Illinois, Waverland Press, 1994. P. 117.

Проблемы и опасности, которые создает организованная транснациональная преступность в различных регионах мира. Справ. документ. Всемирная конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности. Неаполь, 1994 г. // E/CONF. 88/2. 18 Aug. 1994.

Организованная преступность. Проблемы, дискуссии, предложения… С. 25 — 27.

См., например: Проблемы и опасности, которые создает организованная транснациональная преступность в различных регионах мира… P. 4; Ryan P.J. RICO, OCCA, and Defining Organized Crime. O rganized Crime Is What Organized Crime Does.

C riminal Organizations 5. 2 (1990): 18 — 26; Овчинский В. С. Стратегия борьбы с мафией. М., 1993. С.

9 — 15.

Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества. Международный научно-исследовательский проект. М., 1995. С. 61.

H andelman Stephen, guoted in Seymour M. H ersh, «The wild East» // The Atlantic Monthly. V

ol. 273. №. 6 (June 1994). P. 79; Serio Joseph.

O rganized Crime in the former Soviet Union: only the name is new // CJ International. V ol. 9. №. 4 (July — Aug.

1993). P. 11.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 6.

Цит. по: Пипия А. Организованная преступность в США // Социалистическая законность. 1988. № 8. С. 65.

Mafia, ndragheta e cammora dopo la legge la torre: Atti della Commiss, parlamentare / A cura di E. Fanto. Roma, 1989.

Mafia, ndragheta e cammora dopo la legge la torre: Atti della Commiss, parlamentare / A cura di E. Fanto. Roma, 1989. P. 8; Законодательство по борьбе с организованной преступностью в зарубежных странах. М., 1989.

Руководство для дискуссии на Девятом конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями // A/CONF. 169/PM. 1 Corr. 1. P. 39.

Восьмой конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Гавана. 27 августа — 7 сентября 1990 г. // Доклад, подготовленный Секретариатом. Нью-Йорк, 1991. С. 168 — 169, 192 — 198.

United Nations, Departament of Public Information // Drug trafficking and the world economy. Jan. 1990.

Financial Action Task Force on Money Laundering: Report. Paris, 7 Febr. 1990.

Российская газета. 1996. 5 сент.

См., например: United States Departament of Justice Washington, D.C., 1993. Federal Bureau of Investigation, Terrorism in the United States.

Проблемы опасности, которые создает организованная транснациональная преступность… P. 26.

Лунеев В. В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции // Государство и право. 1996. № 4.

См.: Паин Э. А. Социальная природа экстремизма и терроризма // Общественные науки и современность. 2002. № 8. С. 115.

См.: Лунеев В. В. География организованной преступности и коррупции в России (1997 — 1999 гг.) // Государство и право. 2000. № 11. С. 27.

См.: Попов В. И. Экономико-правовой, политический и национальный факторы организованной преступности на Северном Кавказе // Проблемы борьбы с организованной преступностью в Северо-Кавказском регионе: Сб. науч. трудов. М., 2000. С. 7.

См.: Сайгитов У. Т. Влияние традиций и обычаев на преступность в Республике Дагестан // Журнал российского права. 2004. № 3. С. 45.

См.: Годовой отчет МВД РД на 1 января 2001 г. // Текущий архив МВД РД (Махачкала, 2000).

Российская газета. № 172(4729). 2008. 14 авг.

См.: Рощин С. К. Проблема этноцентризма: теория и политическая действительность XX века // Расы и народы (современные этнические и расовые проблемы). 1999. № 23. С. 76.

См.: Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: НОРМА, 1997. С. 309.

См.: Годунов И. В. Транснациональная организованная преступность в России: состояние, структур и особенности // Российский судья. 2002. № 8. С. 21.

См.: Там же. С. 21.

URL:

http://www.crime.ru/Main/FMAIN.htm. Дежурная часть.

См.: Полицейское сотрудничество стран Центральной и Восточной Европы // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати). М., 2001. С. 73.

См.: Российская организованная преступность: новая угроза / Под ред. Фила Вильямса. М., 2000. С. 145.

См.: Рашидханов Р. К. Проблемы борьбы с преступными сообществами в Республике Дагестан // Российский следователь. 2005. № 4. С. 33.

См.: Там же. С. 33.

Данные взяты из справки по итогам работы УБОП МВД РД за 12 месяцев 2004 г.

См.: Гуров А., Ковалев Н. и др. XXI век против глобализации преступности // Московские новости. 2000. 27 нояб.

Время. 1999. 16 дек.

См.: «Русский марш» в Испании. Миф или реальность? // Трибуна. 1999. 11 нояб.

См.: Житкова Е. Л. Способы легализации имущества, добытого заведомо незаконным путем // Гражданин и право. 2006. № 3. С. 34.

См.: Верин В. П. О некоторых вопросах судебной практики по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2005. № 2. С. 22.

См.: Пименов Н. А. Легализация денежных средств, добытых преступным путем, как угроза экономической безопасности // Финансовые и бухгалтерские консультации. 2007. № 11. С. 41.

См.: Там же. С. 43.

См.: Коротков А. П. Преступления в сфере экономической деятельности как угроза экономической безопасности России. Научно-практическое издание. М.: ПРИОР, 2002. С. 70.

См.: Российская газета. 2009. 6 ноября.

См.: www.duma.gov.ru.

См., напр.: Архив Самарского областного суда. Дело № 02/74 за 1998 г.; Архив Верховного суда Республики Татарстан. Дело № 02п01/55 — 2000 г.; Архив Новосибирского областного суда. Дело № 2−95 за 2000 г. и др.

См., напр.: Козлов А. П. Соучастие: уголовно-правовые проблемы: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 2003. С.

7; Мондохонов А. Преступное сообщество (преступная организация): понятие, признаки и проблемы квалификации // Российская юстиция. 2003. № 11. С. 52; Жовнир С. К вопросу об определении понятия преступного сообщества в уголовном законе // Уголовное право.

2005. № 1. С.

25.

См. об этом также: Цветков Ю. А. Преступное сообщество (преступная организация): Уголовно-правовой и криминологический анализ: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 56 — 57.

См.: Комиссаров В. С. Преступления, нарушающие общие правила безопасности (понятие, система, общая характеристика): Дис. … д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 146.

Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 8. С. 8 — 12.

СЗ РФ. 2004. № 40. Ст. 3882.

См.: Грошев А. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): вопросы криминализации и правоприменения // Уголовное право. 2004. № 3. С. 26 — 28.

См.: Колташов А. И., Сивков С. И. Международно-договорное сотрудничество государств в борьбе с преступностью на современном этапе // Актуальные проблемы теории и практики борьбы с преступностью в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Сб. материалов Международной научно-практической конференции 17 — 18 мая 2007 г. / Под ред. Е. П. Кима, А. А. Михайличенко. Хабаровск: Дальневосточный юридический институт, 2007. С. 17.

См.: Справочный документ к п. 4 повестки дня Всемирной конференции на уровне министров по организованной транснациональной преступности (Неаполь, Италия, 21 — 23 ноября 1994 г.). С. 6.

См.: Транснациональная организованная преступность: дефиниции и реальность: Монография / Отв. ред. В. А. Номоконов. Владивосток, 2001.

См.: Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации».

См.: Лопатин В. Н. Проблемы реализации в России Палермской конвенции // Государство и право. 2002. № 6. С. 71 — 75.

См.: Талимончик В. П. Роль двусторонних договоров, заключенных Российской Федерацией в международном информационном обмене // Правоведение. 2005. № 5. С. 105 — 120.

См.: Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации».

См.: Участие органов внутренних дел и внутренних войск МВД России в международном сотрудничестве: Сб. документов. М., 1999.