Учёт этих различий в коммуникативном поведении не могут не влиять на успешность межкультурной коммуникации и развитие межкультурной компетентности. Принято считать, что преодоление этноцентризма — это основная задача межкультурного обучения. Решить эту задачу можно только в результате подготовки к диалогу культур.
Диалог культур — это способ осознания своей культуры, которая лишь при наличии другой культуры обретает индивидуальность и самобытность. Диалог придаёт истинный смысл существованию культур, которые утрачивают индивидуальность в вакууме. Диалог культур — это прежде всего желание представителей разных культур лучше узнать и понять друг друга независимо от того, живут ли они в противоположных частях света или на одной улице. Это такой настрой ума каждого человека, при котором многообразие воспринимается не как угроза, а как позитивный фактор развития и существования собственной культуры, обогащения своего духовного мира. Это отказ от негативных стереотипов и предвзятого отношения к представителям других культур. Этноцентристская позиция человека может быть изменена и преобразована, скорректирована в сторону понимания иной культуры в результате межкультурного обучения. Этноцентризм процветает в таком окружении, в котором существует минимальное (или отсутствует вообще) соприкосновение с культурной чужеродностью и где само общение, его особенности не подвергаются в достаточной мере анализу. Как только возникает достаточное количество межкультурных контактов и они становятся предметом обсуждения, этот недостаток устраняется.
Например, у одного русского в Германии, возникли проблемы по работе в связи с педантизмом немцев, скурпулезностью и зацикленностью на чём-то одном, а он мог делать несколько дел одновременно. Поскольку подобный стиль работы стал уже традиционным для немцев, то часто они даже не замечают, что делают что-то непривычное с точки зрения представителя другой культуры. Как правило, они вполне адекватно реагируют на ситуацию, но делают они это в рамках образцов поведения, принятых в немецкой культуре. Такие вещи действительно могут вызвать (и вызывали) у немцев определенное раздражение.
По мнению специалистов, в большой степени значимыми для показателей этноцентризма и ксенофобии являются социально-демографические характеристики индивида — образование и возраст.
Во время пребывания в иной культуре необходимо было понимать представления немцев, их отношение к русским и к России, понимание ими сущности нового периода жизни — вхождение в иную культуру с иными условиями жизни и организацией деятельности, ценностями и требованиями.
В дальнейшем при анализе других наблюдений было выяснено, что развитие этноцентризма и ксенофобии зависят от личностного состояния совместимости с новой культурной средой, возникающим окружением, где переживается чувство удовлетворенности, эмоционального благополучия и душевного здоровья. Выявление содержательной стороны межкультурных контактов, принятие новых ценностей, способов поведения позволяло определить последовательность изменений межкультурного общения, его значение для личности: напряжение/ксенофобия — адаптация — личностный рост.
Анализ привел к выводу, что межкультурное общение обеспечивает личностный рост, взаимодействующих с представителями других культур, и требует оказания психологической поддержки. Большим подспорьем для преодоления этноцентризма и ксенофобии в данном случае может оказаться тренинг повышения межкультурной восприимчивости и культурный ассимилятор — тренинги адаптации, разработанные в СПбГУ.
Интересно, что сенсорика также представляет собой тип невербальной коммуникации, основывающейся на чувственном восприятии представителей других культур. В зависимости от того, как мы чувствуем запахи, ощущаем вкус, воспринимаем цветовые и звуковые сочетания, ощущаем тепло собеседника, мы строим наше общение с этим собеседником.
Особенно большое значение имеют запахи. Это, прежде всего, относится к запахам тела и используемой косметики. Запахи, привычные в одной культуре, могут показаться отвратительными в другой. Обычной темой при обсуждении русских в Германии, к примеру, является чрезмерное, на их взгляд употребление парфюмерной продукции, особенно в повседневной жизни. Также русские женщины чрезмерно увлекаются косметикой и по мнению немцев иногда выглядят вызывающе.
Выявлено, что у русских в Германии признаки этноцентризма и ксенофобии вызваны трудностями межкультурного общения (многие русские страдают в Германии из-за отсутствия взаимопонимания), несформированностью навыков слушания и понимания («иногда не могу выразить свое мнение по-немецки»), неумением оценивать собственные коммуникативные навыки, неготовностью к самонаблюдению за результатами успешностью овладения вербальной и невербальной речью, неумением реагировать на поступки и высказывания окружающих.
Этнокультурная модель, основанная на «праве крови», определяет национальную принадлежность, исходя из общности исторических корней или общности судьбы, проявляющихся в едином языке, культуре и/или в принадлежности к единой этнической группе. Эта модель исключает иммигрантов с инокультурной принадлежностью из числа полноправных членов нации. Германия до XXI в. была самым характерным примером этнокультурной модели нации. Немцем можно было только родиться и (почти) невозможно стать. Это проявлялось, прежде всего, в отказе немцев наделять гражданским статусом тех, кто не имел хотя бы одного родителя с немецким происхождением, всё это затрудняет включение русских в национальное сообщество Германии, а также способствует развитию ксенофобии и этноцентризма.
Анализируя в настоящее время различные жизненные ситуации русских в Германии, нельзя дать однозначную оценку их успешного пребывания в инокультурной среде. С одной стороны, многие семьи мигрантов экономически интегрировались, многих из них можно отнести к среднему классу, улучшаются успехи молодежи в образовании, потребительский и экономический потенциал мигрантов значителен и является важным фактором для локальной экономики и коммунальной финансовой системы. С другой стороны, пока существенная часть русских и их детей, не только с политической и правовой точки зрения, но и с социально-экономической, культурной остается гражданами «второго сорта».
Полученные результаты позволили разработать модель преодоления этноцентризма и ксенофобии в чужой стране на примере русских в Германии. Её основу составляют следующие положения:
Разнообразие человеческих типов, национально-культурных традиций, обычаев, поведения является залогом жизнеспособности;
Процесс восприятия новой культуры и страны, адаптации к ним должен рассматриваться как организованная деятельность, направленная на развитие возможностей самой личности в условиях изменяющихся культурных форм и соответствующих как традиционным культурным образцам, так и новым;
Межкультурное общение есть залог толерантности;
Эффективная организация процесса адаптации продуктивна, если учитывает своеобразие индивидуального и культурного развития, направленность сформировавшихся способов отношения (на себя, на взаимодействие и на результаты) и их валидность (симпатия, антипатия, безразличие).
Конечным продуктом работы по обеспечению толернатности является собственная активность личности, направленная на овладение новым уровнем образования, обеспечивающим развитие новых способов взаимодействия.
Заключение
В данной работе проанализированы современные подходы к этноцентризму и ксенофобии. Выяснено, что в большей степени этноцентризм и ксенофобия зависят не от индивидуальных качеств, а от личной активности мигранта, успешной/неуспешной адаптации, позиции СМИ и в целом от условий окружающей среды. В условиях острой социальной нестабильности этноцентризм обычно выступает в качестве аварийной группы поддержки.
Установлено, что этноцентрим — результат гиперэмоционально-когнитивного процесса осознания этнической принадлежности, отождествления себя с представителями своего этноса и обособление от других этносов, глубоко личностно значимое переживание своей этнической принадлежности. В структуре этнической идентичности выделяют два основных компонента: когнитивный (знания и представления, этническая осведомленность) и эмоционально-ценностный (переживание тождественности с этнической общностью, удовлетворенность собственной этнической принадлежностью, желание принадлежать к своей этнической группе).
Как показывают сегодняшние реальные итоги внедрения мультикультурных практик, попытки консолидировать немецкое общество с помощью мультикультурализма часто оборачиваются усилением их фрагментации, не давая значимого позитивного эффекта. Оборотной стороной политики мультикультурализма в Германии стали всплеск национализма и ксенофобии со стороны коренного населения и стремление подчеркивать свою инаковость в противовес доминирующей культуре со стороны инокультурных групп, в частности русских. Иммиграция остается вызовом для Германии, в ней не преодолена гражданская и социальная «исключенность» инокультурных меньшинств, и, как следствие, сохраняется опасность роста отчужденности уже сложившихся инокультурных сообществ. Одновременно иммиграция («иммиграция с инокультурным лицом») воспринимается основной массой населения этих государств в качестве угрозы для личной и национальной безопасности и материального благополучия, и в этом смысле опасна тем, что потенциальна способна в любой момент провоцировать в принимающих обществах социальную и политическую нестабильность.
Субкультурная идентичность мигрантов, имеющих трудности с адаптацией становится одним из существенных моментов этнического разногласия и может стать поводом возникновения этнических конфликтов, ксенофобии. Субкультура мигрантов задает ценностные и поведенческие установки, которые влияют на конструирование ксенофобной или толерантной картины мира. В этом контексте можно говорить о большей или меньшей нормативно предписанной склонности разных субкультур к проявлениям ксенофобии, принятию любых других идентичностей или жесткому разделению на «своих» и «чужих».
Каждая культура наполняет понятие чужого своим конкретным содержанием, оно является универсалией в том отношении, что неизменно связано с самоидентификацией той общности — того «мы», «наше», «своё», — по отношению к которой некто или нечто является «чужим». При этом социологический анализ даёт понятие чужого — центрального для ксенофобии. Недоверие к незнакомцам, как полагают учёные, является филогенетической адаптацией, цементирующей цельность группы. Этологи особо подчеркивают роль внутригрупповой афилиации и родственного альтруизма как способа максимизации распространения своих собственных генов в потомстве. Родственный альтруизм помогает объяснить не только ксенофобию и патриотизм, но и экстремизм. Однако корень проблемы здесь лежит не только в мультикультурности, сколько в невыстроенности отношений между разными группами, в отсутствии у государства продуманной программы политической и социокультурной ассимиляции «чужих» и воспитании в духе политической толерантности доминирующей группы «своих».
В результате исследования были выделены основные факторы, влияющие на процесс преодоления ксенофобии русских в Германии: информированность; уровень образования; уровень знания языка; наличие жены (мужа) / невесты (жениха) из Германии; наличие знакомств в Германии; включенность в активную культурную, общественную, политическую жизнь страны; психологическое сопровождение процесса адаптации русских к немецкой культуре.
Кроме того, в результате исследования были выявлены и описаны основные проблемы, с которыми сталкиваются русские и которые являются важными факторами формирования этноцентризма и ксенофобии:
— Экономические проблемы (жилищные проблемы, социальное обеспечение);
— Взаимодействие с официальными структурами (получение гражданства или вида на жительство, оформление регистрации, взаимодействие с представителями различных государственных структур,
— Медицинское обслуживание;
— Психологические проблемы (взаимоотношения с соседями, коллегами, освоение коммуникационной среды, и аккумулирующего взаимовлияния культур, ощущение недостатка общения, ощущение изолированности от сообщества, ощущение негативного отношения со стороны местного сообщества, потеря прежнего социального статуса).
— Географические проблемы (трудности в связи с незнанием или плохим знанием языка, перемена климата).
Человек немыслим вне общества, и поэтому социальная адаптация играет огромную роль в процессе формирования толерантности и приживаемости русских в Германии. Неумение приспособиться к новым условиям жизни и, в частности, к иной культурной, религиозной, этнической среде может привести не только к этноцентризму и ксенофобии, но и к психическим расстройствам. Одним из основных факторов их преодоления является социальная адаптация, включающая в себя большое количество различных социальных связей, условий и потребностей.
Адаптационные механизмы и практики в традиционных и трансформирующихся обществах. Сборник материалов Всероссийской конференции (17−19 ноября 2008 года). — Новосибирск, 2008. — 158 с.
Алексеенок А. А. Социальная адаптация беженцев и вынужденных переселенцев на рынке труда // Труд и социальные отношения. — 2007. — № 5. — С.92 — 99.
Арутюнян Ю.В., Дробижева Л. М., Сусоколов А. А. Этносоциология национальных отношений. — М., 1996. — 328 с.
Ачкасов В. А. Этнополитология. — СПб: Изд-во СПбГУ, 2005. — 342 с.
Богданов А. В. Социальная адаптация вынужденных мигрантов. — М., 2000. — 210 с.
Варюхина Н. Н. Взаимодействие государства с инокультурными сообществами на примере Германии / Международная мозаика: сборник научных трудов молодых ученых. Выпуск второй / под ред. О. Н. Барабанова МГИМО (У) МИД России, Управление научной политики — М.: МГИМО M. 2007.
Васильева Н. Н. Межкультурная компетентность //
http://deu.1september.ru/article.php?ID=200 701 717
Виттенберг Е.В. Социально-психологические факторы адаптации к социальным и культурным условиям. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.псх.
н. СПб., 1994. — 37 с.
Воронина М. А. Социальная адаптация как фактор закрепления населения на территории его проживания // Тезисы III Всероссийского социологического конгресса. — М., 2008. — С.231 -236.
Гриценко В. В., Социально-психологическая адаптация переселенцев в России. — 2002. — 329 с.
Диагностика толерантности в средствах массовой информации. — М., 2002. — 324 с.
Дробижева Л. М. Материалы к курсу «Социология межэтнической толерантности / Институт Социологии РАН. — М., 2005. — 129 с.
Дробижева Л. М. Социальная и культурная дистанции: Опыт многонациональной России / Руков. проекта. — М., 1998. — 211 с.
Дробижева Л. Российская, этническая и республиканская идентичность: конкуренция или совместимость // Центр и региональные идентичности в России / В. Гельман, Т. Хольф (ред.). -СПб.; М., 2003. С. 47−76.
Культурный ассимилятор. Тренинг адаптации к жизни в Санкт-Петербурге / отв.
ред. Н. А. Головин и Р. К. Тангалычева. — СПб., 2009. — 156 с.
Маклаков А. Г. Личностный адаптационный потенциал: его мобилизация и прогнозирование в экстремальных условиях // Психологический журнал. — 2001. — Т.
22. — № 1. — С.16−22.
Прохода В.А., Рязанцев В. В. Межэтнические отношения: взгляды студентов МГУ // Вестник МГУ. Сер.
18. Социология и политология. 2007. № 1. С.105−115.
Седова С. Ю. Социальная адаптация мигрантов в жизненном пространстве региона. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.социол.
н. — М., 2001. — 32 с.
Стефаненко Т. Этнопсихология. — Екатеринбург: М., 2000. — 323 с.
Тренинг повышения межкультурной восприимчивости. — СПб., 2009. — 199 с.
Фомина Т. К., Адаптация в инонациональной среде как социальная проблема. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.филос.
н. — М., 1998. — 32 с.
Хармз В. Психологическая адаптация эмигрантов. — М., 2002. — 210 с.
Южанин М.А. О социокультурной адаптации в иноэтнической среде: концептуальные подходы к анализу // Социс. — 2007. — № 5. — С.71−78.
Язык мой… Проблема этнической и религиозной нетерпимости в российских СМИ. М.: Центр «Панорама», 2002. -213 с.
Южанин М.А. О социокультурной адаптации в иноязычной среде: концептуальные подходы к анализу // Социс. — 2007. — № 5. — С.24−32.
См.: Кильдюшов О. Русский национализм как проблема российской общественности // Логос. — 2006. — № 2. — С.
67.
См.: Стефаненко Т. Этнопсихология. — Екатеринбург: М., 2000. — С.32−33.
См.: Карпова Н. В. Политическая культура в процессе становления гражданского общества // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 2006. № 1. С.
41.
Там же. — С.
74.
См.: Кожевникова Г. Основные тенденции развития радикального национализма в России // Экстремизм и ксенофобия в молодежной среде сквозь призму транснациональных исследований. — СПб., 2007. — С.
46.
Пятая международная научная конференция по проблемам безопасности и противодействия терроризму. 30.
10.09 (МГУ) //
http://www.journ.msu.ru/?chp=pages&id=431&folder_id=259
Язык мой… Проблема этнической и религиозной нетерпимости в российских СМИ. — М.: Центр «Панорама», 2002. — С.
45.
См.: Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Политические исследования. — 1997. — № 4. — С.21−34.
Там же.
Там же. — С.
15.
См.: Хилханов Д. Л. Этническая идентичность: роль хозяйственно-экономических и культурно-языковых факторов. — Автореф… дис. докт.
соц.наук. — Улан-Удэ, 2007. — С.
4.
Язык мой… Проблема этнической и религиозной нетерпимости в российских СМИ. — М.: Центр «Панорама», 2002. — 213 с
Прохода В.А., Рязанцев В. В. Межэтнические отношения: взгляды студентов МГУ // Вестник МГУ. Сер.
18. Социология и политология. 2007. -№ 1.-С.
105.
Иванов Е. Различая национализм: проблемы метода как проблемы практики // Логос. — 2006. — № 2. — С.
34.
См.: Алексеенок А. А. Социальная адаптация беженцев и вынужденных переселенцев на рынке труда // Труд и социальные отношения. — 2007. — № 5. — С.
92.
См.: Паршина Т. О. Структурная модель социально-психологической адаптации человека // СОЦИС.- 2008. — № 8. — С.
106.
Тэйлор Ч. Демократическое исключение (и «лекарство» от него?) / Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ. М., 2002. С. 22.; Турен А.
Способны ли мы жить вместе? / Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология (под ред. В.Л. Иноземцева).
М., 1999. С. 484−485.
Васильева Н. Н. Межкультурная компетентность //
http://deu.1september.ru/article.php?ID=200 701 717
Воронина М. А. Социальная адаптация как фактор закрепления населения на территории его проживания // Тезисы III Всероссийского социологического конгресса. М., 2008. — С.
231.
См.: Лысенко В. Г. Познание чужого как способ самопознания // Вопросы философии. — 2009. — № 11. — С.
61.
См.: Мамедова Л. Концепция «британства» Гордона Брауна. Попытка модернизации политики мультикультурности // Свободная мысль. — 2009. — № 3. — С.
49.
